***
Томас ненавидел свою жизнь. Он ненавидел своего будущего мужа и свою мать за то, что та отдала его какому-то мужику за деньги, которые нужны были ей для былой роскошной жизни. Сангстер терпеть не мог всех этих богатеньких людей, в обществе которых родился и жил всю свою жизнь. Он мечтал о свободной жизни. Хотел жить каждым днём и не знать, что будет завтра. План его будущего, расписанный матерью, совсем ему не нравился и даже пугал. Видеть все эти одинаковые заносчивые лица, хвалиться бесконечными деньгами и купаться в роскоши, что может быть хуже? Но Томас терпел всё это ради ненавистной теперь матери, которая напоминала ему о смерти отца каждый день. Говорила, что будущее сейчас зависит только от блондина и не желала работать самостоятельно. Сангстер любил её, она же всё-таки его мать, но всё время задумывался о том, что именно она продала его, словно шлюху. Эта мысль заставляла подобрать под себя колени и закрыть слезящиеся глаза ладонями, срываясь на тихие рыдания. Томас пару раз даже задумывался о том, чтобы вскрыться или спрыгнуть с высокого моста в воду, но каждый раз что-то останавливало его, словно говорило, что не время, не сейчас. Сангстер мечтал стать невидимым и спрятаться от всего. Как персонаж его любимой книги, только с более радостным концом. Уилл – его будущий муж тоже не радовал от слова совсем. Он был сынком какого-то богатенького бизнесмена, которого угораздило влюбиться именно в Томаса и затяпать его в свои лапы. Мнение Сангстера, к слову, никто не спрашивал.***
На площадь подъехала машина. Она была столь же великолепна, как и люди, сидящие в ней. Эти персоны были очень богаты и довольно известны в своих кругах, поэтому могли позволить себе любую роскошь. К дверям новенького Рено подошёл шофёр, открывая дверь и выпуская наружу парня в дорогом костюме и в шляпе-котелке, из-под которой выглядывали светлые волосы. Блондин поправил головной убор элегантным движением и поднял голову. Перед ним возвышался огромный корабль, на котором парню предстоит доплыть до Америки, места, в котором его заставят обручиться с самым ненавистным человеком в его жизни – Уиллом Поултером. Уилл же выглядел донельзя довольным и счастливым. Он приказал носильщику отнести все вещи в каюты, отвесив ему немаленькую пачку купюр, и сейчас рассматривал людей вокруг себя с самым самодовольным видом, на который был способен. Люди кучами сновали по площади. Они толпились, кричали, разговаривали и восхищённо размахивали руками. Все, кто находился здесь, мечтали быть на месте пассажиров этого великолепного корабля. Титаник впечатлил всех с первого взгляда и претендовал навсегда остаться в сердцах людей, как самое огромное и великолепное судно.***
Здесь пахло пивом, картами и табаком. Вокруг было много народу, но почти каждый посетитель являлся любителем выпить и сыграть в покер. Именно такими людьми были сидящие за одним из столиков парни. По их венам струился азарт и пиво, а на столе лежала куча денег и билеты на корабль, тот самый, про который пестрят все газеты и говорит каждый прохожий, на Титаник. Дилан всегда умел играть, он мог хитро поменять карту, и никто ничего не замечал, поэтому О`Брайен и поставил все их с Ки деньги. Азиат, стоит сказать, был ужасно недоволен перспективой остаться без пенни в кармане и пытался остановить друга, но, ясное дело, ему это сделать не удалось. Напротив них сидели два ирландца, которые по своей глупости поставили такие ценные билеты. Получив карты, Дилан увидел обеспокоенное лицо Хонга и усмехнулся, вдыхая новую порцию дыма, он был уверен в их победе. Рука уже заполучила заветную карту, а деньги по центру стола заблестели ярче и призывнее. - Мне очень жаль, Ки. – Дилан в этот момент понимает, что актёр в нём пропадает настолько же хороший, на сколько и художник. - Чувак, да пошёл ты в жопу. – азиат сразу же завёлся и чуть не врезал другу. – Ты поставил все наши деньги. - Мне очень жаль, но свою маму ты увидишь очень-очень нескоро. – О`Брайен затыкает друга привычным жестом и растягивает губы в довольной ухмылке. - Потому что мы с тобой едем в Америку. У меня фулл, парни. – азарт вперемешку с радостью плещется в организме, смешиваясь с пивом и создавая убойную комбинацию. Секунда, и Дилан с Хонгом готовы танцевать прямо на этом столе. Ки уже начал вытанцовывать первые движения на полу, а О`Брайен с широчайшей улыбкой сгребает деньги в свой старый мешок. Здоровяк, игравший с ними, хватает его за воротник и уже замахивается кулаком, который в итоге прилетает в лицо его друга, проигравшего билеты. - Чувак, я еду в Америку, господи! – Ки сжимает билет в руках и счастливо улыбается. - Да, я еду домой, Ки. – брюнет хотел рассказать о своей удачливости всем. – Я еду домой, вы слышите? - Не успеете. – милый дедушка за барной стойкой со смешком прерывает их веселье. – Титаник отходит ровно через пять минут. Они быстро переглядываются, тут же собирают оставшиеся деньги и выбегают из паба. Они обязаны успеть на корабль любой ценой. Пробегая через толпы людей, машин и повозок, они добежали и сели на корабль. - Дил, я тебе говорил, что однажды поеду в Америку и стану миллионером. – Ки всё ещё радостно прыгал, словно трёхлетний мальчик, которому подарили деревянную лошадку. Дилан лишь улыбнулся на это и потащил друга на палубу. Они выбежали на верх и, встав у самого края, махали руками каждому, кто был готов помахать в ответ. - Он твой знакомый? – смеясь, спросил Ки. - Нет, да это и неважно. Вокруг стоял шум. Люди прощались, трубы шумели. Все были счастливы и радовались этому моменту, словно это они отплывают от сюда в Америку, к светлому будущему. Винты заработали, водная гладь задребезжала. Люди громко и радостно прощались. Титаник отплыл от причала.