***
Утро вторника — каша конджи с перьями зеленого лука, кинзой и кусочками имбиря. Утро среды — яичная лапша с ростками фасоли и кунжутными семечками. Утро четверга — пирог с дайконом и соусом чили. Утро пятницы — пустой стол. Три дня Сяомин приходила к дядюшке Ченгу и ждала. На четвертый Джулия наконец появилась в ресторане, чтобы внести последние коррективы в меню. Она уточнила число порций и попросила добавить меньше специй, еще раз восхитилась интерьером и отправила фото «этого чудесного места» подруге. Чего Джулия не сделала, так это не обратила внимания на сидевшую в углу миниатюрную китаянку, которая вышла на улицу вскоре после того, как дядюшка Ченг пересчитал протянутые ему купюры. Если бы она разглядела незнакомку, то обнаружила бы странное сходство между ней и плачущей девочкой лет семи, на которую наткнулась сразу у выхода из ресторана. — Мисс, я не могу найти маму. Пожалуйста, помогите мне вернуться домой, она ждет меня там. — Всхлипывала девочка, комкая в ладонях носовой платок. Джулия застыла в нерешительности, рассудив, что в полиции лучше знают, что делать с потерявшимися детьми. На углу она заметила полицейского и уже хотела окликнуть его, когда догадавшаяся о ее намерениях девочка испуганно забормотала: — Только не полиция, мисс, только не полиция! Мама говорит, что мы живем в Америке без документов и если нас депортируют, то отправят в Китай, а мы совсем одни, у нас никого нет… — Ее лицо раскраснелось от слез, и Джулия почувствовала острую жалость. Они с Джоном планировали детей и при мысли, что на месте потерявшейся в огромном городе девочки мог оказаться их будущий ребенок, отбросила последние сомнения. — Ну же, малышка, не плачь. Как тебя зовут? — Сяомин, — застенчиво опустив глаза в пол, прошептала девочка. — Послушай, Сяомин, я помогу тебе добраться домой, — стараясь говорить уверенно, пообещала Джулия. — Сможешь объяснить, где вы живете? Девочка быстро закивала, словно опасаясь, что Джулия передумает, и затараторила: — Это за городом, в Нью-Джерси, у станции «Линкольн-парк». Джулия прикинула в голове маршрут и вздохнула: все запланированное на этот день придется отложить. Да и какие гарантии, что нужный дом находится там? Девочка могла перепутать. Именно это и произошло через полтора часа, когда они подъехали к станции. — Это не совсем здесь… Не уверена, но отсюда мы с мамой садились на автобус до Монтвилла. Вы ведь не бросите меня, мисс? Ее голос дрожал, и Джулия успокаивающе погладила ребенка по голове: — Конечно, нет. Мы обязательно найдем твой дом. Когда они доехали до Монтвилла, Сяомин вспомнила, что нужная дорога находится рядом с Пирамид Маунтин, а от Пирамид Маунтин попросила Джулию свернуть к Лейк Телемарк. Проезжая мимо редких ферм, Джулия уже жалела о том, что не обратилась в полицию и решила довезти девочку до дома самостоятельно. Все же разбираться с подобными проблемами должны профессионалы, а с угрозой депортации, если она возникнет — хороший адвокат… Они заехали на небольшой мост, и Сяомин воскликнула: — Мисс, подождите! Прошу, остановитесь. Я узнаю дорогу, но мне надо осмотреться. Правила запрещали останавливаться на мосту, но других машин на пустой проселочной дороге не было, и Джулия затормозила. В конце концов, это всего на пару минут. Заглушив двигатель, она вышла и с наслаждением потянулась, разминая затекшую шею. Сяомин уже стояла у перил, всматриваясь вдаль, и Джулия встала рядом. — Вспомнила, куда теперь? — Она порядком устала от спонтанного путешествия и больше всего в этот момент ей хотелось вернуться в Нью-Йорк, приготовить вместе с Джоном пятничный ужин и посмотреть какой-нибудь фильм. — Да! — Радостно улыбнулась девочка и указала вправо. — Мисс, мы с мамой живем в том доме с черепичной крышей. Джулия присмотрелась, пытаясь различить среди ветвей дом, о котором говорила Сяомин, но упорно не видела ничего даже отдаленно напоминающего черепицу — только деревья с пышными кронами, безмятежно плывущие по небу облака да бурлящую внизу реку. Непохоже, чтобы здесь вообще кто-то жил… Сюда не доносились ни крики птиц, ни стрекот насекомых, и ей вдруг стало не по себе от сгустившейся вокруг тишины. Джулия осознала, что уже давно не слышала голос Сяомин и испытала необъяснимый, подкожный, иррациональный страх. Она хотела обернуться, сказать, что пора ехать, и поскорее закончить с поисками затерянного в зарослях дома, но не успела. Наполненные совсем недетской силой ладони неожиданно коснулись ее спины и толкнули вперед. Прежде чем упасть с семиметровой высоты в реку и потерять сознание, ударившись о торчащий из воды острый камень, Джулия подумала о том, куда делась девочка и кто эта китаянка, которая равнодушно смотрит на нее сверху. А после быстрое течение подхватило ее обмякшее тело, вода заполнила легкие и наступила темнота.***
Сяомин никогда не нравились американки. Чересчур простоватые лица, выпученные глаза, тонкие, часто крашеные волосы. Она была уверена, что западные мужчины спят с ними только потому, что не знают китаянок — женщин с тайной во взгляде, длинными, струящимися, как шелк волосами, тихим переливающимся смехом. Сяомин никогда не нравились американки, но одна из них нравилась Джону, и это было важнее. Устроившись на водительском сидении, она поправила зеркало заднего вида и сосредоточилась на своем отражении. Не сразу, но черты начали меняться: нос стал уже, изменившие цвет с карего на голубой глаза — больше, губы — тоньше. Россыпь веснушек украсила светлую кожу, на подбородке появилась маленькая, едва заметная родинка. Прямые темные волосы до лопаток завились в короткие и объемные рыжие кудряшки. Тронув чуть прикрывающую ухо прядь, Сяомин подумала, что их непременно следует отрастить, чтобы они рассыпались по плечам, приглашая Джона запустить пальцы в непослушные локоны. Она тронула брови и обвела кончиками пальцев контур губ, изучая новое лицо. Идеальную маску. Затем достала телефон Джулии из сумочки. К счастью, бывшая невеста Джона использовала Face ID — стоило посмотреть в камеру, и гаджет без проблем пустил Сяомин в святая святых — мессенджер. Пролистав последние сообщения, она нашла адрес, на который была заказана доставка свадебного платья. Их с Джоном адрес. Бросив последний взгляд в зеркало, улыбнулась отражению и завела мотор.***
Они заранее договорились, что будут готовить рагу. С утра Джулия уехала в Чайна-таун, а Джон отправился на рынок за свежими овощами. Он разбирал пакеты с помидорами, болгарским перцем и чесноком, когда услышал звук поворачивающегося в замке ключа. — Джулс, дорогая, все в порядке? — Он удивился, потому что она приехала раньше, чем планировала. Джулия не спешила отвечать. Она смотрела на него так, как никогда раньше. Словно знакомилась с ним заново. Ее взгляд ласкал напрягшиеся плечи, проникал под рубашку, забирался в душу, оглядывался в ней, заявлял права на сердце, которое вдруг забилось быстрее. Продолжая молчать, она расстегнула блузку и подошла к нему, потянулась голодными губами к его губам. Обычно стеснительная, сейчас она жадно целовала Джона, покусывала кожу на его шее и тут же зализывала, впивалась ногтями в плечи и все сильнее притягивала его к себе. Он принял эту игру и, подхватив за талию, усадил Джулию на стол. Встав между призывно разведенных ног, схватил ее за волосы на затылке и слегка оттянул голову назад, вырывая стон, в котором смешались порочность и вожделение, желание почувствовать в себе мужчину и предвкушение оргазма. Она стянула с него футболку, царапнув спину — сначала случайно, а потом специально. Джон на мгновение отстранился от нее — лишь затем, чтобы вновь посмотреть в хищно прищуренные глаза. — Иди ко мне. — Хриплый шепот прозвучал громче крика, и Джон окончательно провалился во тьму, куда его утягивали расширенные зрачки Джулии. Там, в этой тьме, было их спутанное неровное дыхание. Были переплетающиеся пальцы. Горячие языки. Срывающиеся на животное поскуливание женские крики. Капли пота в ложбинке над верхней губой. Двигающийся внутри член. Измазанные спермой бедра. Наслаждение. Наваждение. Там было все, что он искал, приглашая на свидания других женщин. Все, что он нашел в той, кто совсем скоро станет его женой. После они замерли, обнявшись, в попытке отдышаться, и Джон погладил Джулию по щеке: — Боже, детка, не знаю, что произошло с тобой в ресторане, но если тебя настолько возбудила китайская еда, пожалуй, стоит бывать там чаще. Джулия коснулась его груди и встряхнула рыжими кудрями: — На меня так влияешь ты. — Я люблю тебя, — обняв ее и внезапно посерьезнев, сказал он. — А я люблю тебя, — прижавшись к его груди, и напомнив ему маленького дикого зверька, ответила она. Сяомин не врала. Она хотела Джона, а значит, любила — для нее эти понятия значили одно и то же. Целовать, отдаваться, открывать тело, раздевать душу — зачем усложнять, если он принадлежит ей, а она ему? Она будет верной женой, самой заботливой, самой лучшей. Она будет спать с Джоном, ухаживать за ним, готовить ему еду… Взгляд упал на рассыпанные по полу овощи и Сяомин нахмурилась, а затем снова повернулась к Джону с обезоруживающей улыбкой: — Позволишь мне сегодня быть хозяйкой на кухне? Хочу приготовить кое-что особенное. — Если хочешь. — Джон не понимал, что изменилось в Джулии, но ему нравились эти перемены. Нравилась страстность и инициативность. — И что ждет нас на ужин? Сяомин провела языком по пересохшим губам: — Фаршированный мясом тофу. Джон недоверчиво посмотрел на нее: — Но ведь еще несколько дней назад ты ничего не знала о китайской кухне! — Я полна сюрпризов, — прошептала Сяомин и спрыгнула со стола, чтобы одеться. Перед тем, как уйти в гостиную, Джон увидел, как она завязывает фартук и собирает в пакет приготовленные для рагу помидоры. Чего он не увидел, так это того, как она отнесла их в мусорное ведро. Незамеченным остался и мелькнувший на долю секунды в отражении настенного зеркала пушистый лисий хвост. Один из девяти хвостов Сяомин.