По дороге в рай

      Весь день лис ходил за Эрвином хвостом, не оставляя ни на минуту. Он двигался бесшумно, разве что порой подходил, чтобы потереться о ногу Эрвина или помочь: когда Эрвин решил сменить постельное, испачканное кровью, лис стащил зубами простынь и отнёс в ванную. Это вызвало улыбку, но не показалось странным. Сказка, а в сказках всякое случается. О том, что произойдёт, когда она закончится, Эрвин старался не думать, но неприятные мысли всё же настигали его.              Они с лисом лежали на кровати: Эрвин медленно поглаживал его по спине, вспоминая их разговор, в котором Леви признался, что воспользовался им, потому что нуждался в помощи. Глядя на спящего лиса, Эрвин подумал, что и ему есть в чём покаяться: конечно, он искренне хотел помочь, но теперь его благородный порыв был омрачён эгоистичным желанием — чтобы Леви остался с ним. Даже если в человеческом облике он будет появляться лишь иногда… Пусть. Рядом с ним Эрвину было настолько спокойно, что подобное уже не казалось чем-то важным.              Не заметив как уснул, Эрвин проснулся посреди ночи и обнаружил, что рядом никого нет. Он тут же сел, обеспокоенно осматриваясь. Услышав шум, доносившийся из ванной, он облегчённо вздохнул. Спать уже не хотелось, поэтому Эрвин решил дождаться Леви.              — Не думал, что разбужу тебя.              Эрвин видел лишь его очертания в дверном проёме, но воображение дорисовывало недостающее: вот Леви смотрит на него, слегка усмехаясь, вот прищуривает глаза, осматриваясь, вот…              — …идёт в кровать, потому что в доме холодно, — проворчал он, явно улыбаясь.              Эрвин смущённо рассмеялся.              — А ты можешь узнать мысли любого человека?              Леви остановился рядом со стулом.              — Не совсем.              Заметив, что он почему-то медлит, Эрвин встал с кровати и подошёл ближе. Руки сами собой легли на обнажённые плечи.              — Пойдём, а то замёрзнешь, — сказал Эрвин, притягивая его к себе. — Что-то и правда холодно.              Леви не сопротивлялся — подался назад, прижимаясь спиной к широкой груди, и откинул голову. Эрвин не удержался и поцеловал его в макушку.              — Я футболку намочил, — извиняющимся тоном тихо сказал Леви, — пришлось постирать. Можешь дать мне что-нибудь, а то я в одном полотенце.              Наклонившись, Эрвин поцеловал его в плечо.              — В третьем ящике комода домашнее — возьми, что хочешь, — едва слышно сказал он, делая шаг назад и выпуская Леви из объятий.              В иной ситуации Эрвин бы скорее обрадовался: привлекательный мужчина, к которому его тянет, стоит рядом с ним после душа, обнажённый — осталось подхватить на руки и отнести в постель. Сейчас даже подобные мысли кажутся постыдными.              Судя по звукам, Леви нашёл во что переодеться. Эрвин вернулся под одеяло, следом за ним на кровать лёг и Леви, свернувшись клубком на краю. Повисло тяжёлое молчание. Эрвин лежал на спине, глядя в потолок. Мысли, которые он себе позволил, вызывали в нём отвращение: чем он отличается от похотливых существ, о которых рассказывал Леви. Ощутив прикосновение к своей руке, он повернул голову.              — Не сравнивай себя с ними.              Второй рукой Эрвин мягко провёл по кончикам пальцев, касавшихся его. Леви вздрогнул, но руку не убрал.              Эрвин продолжал медленно поглаживать Леви по руке, не нарушая тишину. Сложно было понять, что творилось у Леви в голове — в который раз Эрвин пожалел, что не умеет читать мысли, — и почему он вдруг решил придвинуться ближе.              — Похоже, одиночество нашло не только на меня, — едва слышно прошептал Эрвин, повернувшись на бок.              Леви не ответил. Придвинулся ещё ближе, прижавшись всем телом, положил голову на руку Эрвина и обнял. Эрвин сделал глубокий вдох и обнял его в ответ. Близость успокаивала. Все вопросы, которые ещё недавно теснились в голове, исчезли. Осталось лишь желание удержать его, не позволить уйти туда, где он не сможет дать Леви то малое, что было так ему необходимо — немного человеческого тепла.              — Я не могу остаться, Эрвин, — обречённо сказал Леви. — Из-за меня уже погибли…              Эрвин почувствовал, как всё его тело напряглось. Он мягко провёл по щеке Леви ладонью.              — Каждый дух привязан к определённому предмету, который появляется одновременно с ним, — немного помолчав, тихо сказал Леви. — Предмет меняется, обретая в разных мирах разную форму. В этом мире мы привязаны к сферам.              Сам того не замечая, Эрвин медленно и успокаивающе поглаживал Леви по спине.              — Тот, в чьи руки попадёт сфера, получит власть над духом. Раньше я был уверен, что сферы могут принадлежать лишь Избранным. Я никогда так не ошибался, — он вздохнул. — Сейчас я жалкий раб, живущий мечтами об Избранном и о свободе, которую он мне подарит. Я не хотел такой судьбы для… для них.              Леви резко повернулся, укладываясь на спину. Эрвин не стал его удерживать, лишь взял за руку.              — Их звали Изабель и Фарлан, — продолжил Леви, сжимая зубы. — Совсем дети — им и сотни лет не было. Их семья скрывалась в горах; родители пытались найти их сферы, но так и не смогли. Защитить своих детей им тоже не удалось.              Он тяжело дышал, в то время как Эрвин словно забыл, как это делать: лежал, затаив дыхание и стараясь осознать услышанное.              — Родителей Изабель и Фарлана убили… убили те же, кто убил и их самих, — Леви провёл рукой по лицу. — Я хотел их спасти, но нас выследили. Я даже предположить не мог, что всё обернётся так. Их смерть — моя ошибка, моя вина.              — Почему? — вырвалось у Эрвина.              Леви посмотрел на него, но тут же отвёл взгляд.              — Их убили, чтобы напомнить, где моё настоящее место, кому на самом деле принадлежит моя жизнь, и что случится с теми, кого я осмелюсь попытаться освободить от рабства своего… Господина, — произнёс он с отвращением. — Поэтому я не могу оставаться у тебя, Эрвин.              Леви вновь повернул голову в его сторону.              — Как бы мне этого ни хотелось, — едва слышно прошептал он.              Эрвин, сам того не замечая, снова сжал его руку.              — Неужели ничего нельзя сделать? И почему твой Избранный до сих пор тебя не нашёл и не освободил?              Леви горько усмехнулся.              — Возможно, он давным-давно умер. Возможно… — он замолчал.              Эрвин перевёл взгляд в сторону окна: постепенно начинало светать. Леви не сказал больше ни слова, только повернулся к Эрвину, придвинувшись ближе и прижавшись к нему. Эрвин понял, что разговор окончен, и больше вопросов не задавал. Бережно обнимая Леви, он лежал, пока не уснул.              ***              Эрен проснулся ранним утром с жуткой головной болью.              — Ох… — едва открыв глаза, он закрыл лицо ладонями, массируя виски. — Микаса!              Девушка тут же подошла к кровати, бесшумно появившись невесть откуда.              — Убери эту чёртову боль, — раздражённо потребовал Эрен.              Она кивнула и села на смятые простыни, стараясь не замечать пятен на них: юные слуги покинули хозяйские покои лишь глубокой ночью. Коснувшись кончиками пальцев висков Эрена, она вспоминала, чему её учил Леви.              — Долго ещё?              Микаса убрала руки и виновато опустила голову.              — Простите… это всё, — прошетала она.              Эрен вновь закрыл лицо ладонями.              — Тогда принеси таблетки, если ни на что больше не годишься, — зло прохрипел он.              Девушка тут же встала с кровати. Эрен продолжил лежать, злой на весь мир: на боль, которая не проходит, на Микасу, которая не может помочь, на Леви, который её так и не обучил, на брата, который позволяет Леви творить, что тому в голову взбредёт, а главное — на себя, за то, что силы Леви до сих пор принадлежат не ему.