Зов прошлого

POV Лиля Я тайком выскользнула из комнаты, пока Маглор мирно сопел на единственной подушке. По спине все еще расползались приятные мурашки от аккуратных движений его пальцев, которым он выводил узоры на моих старых шрамах. Я забралась куда-то наверх и обхватила себя руками. Небо уже светлело где-то вдали, и я провожала в этот рассвет свою старую жизнь и всю старую боль вместе со звездами. Где-то надрывно завыл Хуан, и этот вой отозвался в моей душе. Иногда мне тоже хотелось выть. Вокруг меня прошелестел теплый летний ветер, и я улыбнулась, нежно закутываясь в шаль, которую мне заботливо выдала Эовин. На мои плечи легли чьи-то руки. – Знаешь, каждый гребаный раз, когда я видел тебя на полотнах Вайрэ, мне хотелось выть точно также. В моей груди что-то оборвалось и повисло на тонкой ниточке надежды. Я не оборачивалась. Я просто не верила в происходящее, хотя оно нежно обнимало меня и дышало в ухо. Оно было осязаемым и самым что ни на есть настоящим, но повернуться почему-то было выше моих сил. Словно я могу обрушить ту хрупкую плотину, которую я возвела, дабы перекрыть все голоса прошлого. – Тьелько… – я все-таки заплакала. Он сам развернул меня к себе и стер с глаз слезы. Долго-долго терпел, пока я дрожащими руками исследовала каждый сантиметр его лица не в силах поверить, что он жив. – Мандос все-таки сжалился? – Лишь на один рассвет, – с неподдельной болью произнес он и порывисто прижал меня к себе. Так крепко, что у меня на секунду перехватило дыхание. Ниточка надежды, на которой так долго держалось мое сердце, лопнула. – Полагаю, нам нужно многое обсудить… EndPOV Его голос растворялся в вышине, а Лиле хотелось навеки раствориться в его руках. У них было всего несколько минут, и они решили раз и навсегда разобраться в этой истории с принцессой Дориата. – Хуан пытался мне рассказать, что тогда произошло. Но я почти ничего не поняла. Лишь то, что ты не виноват… – Я долгое время считал Хуана предателем за то, что он покинул меня и помог ей. Но после я узнал, что на самом деле он пытался спасти меня от ее чар. Дочь Мелиан оказалась слишком сильна, и если на вас она повлиять не смогла, то на меня – очень даже. Она надеялась, что вы с Евой все еще у нас, что вы все еще живете в этом мире и стоите костью в горле ее матери и всего Сокрытого Королевства. Ей нужно было вас достать, и история с Береном и Сильмарилем оказалась как нельзя кстати. Я пытался, но не смог ей противостоять. На мне креста не было. Хуан узнал об этом, понял, что я могу потерять себя навсегда, и решился на этот отчаянный шаг – увезти ее и помочь достать камень из короны Моргота, – эльф улыбнулся. – Мой маленький герой. – Он совсем не маленький, – усмехнулась Лиля. – Мой большой герой. – Истрию пишут победители. Я не верила, что ты мог так поступить с женщиной. И… «И со мной». – Не передать словами мою боль, когда я увидел, что ты отыскала эту злосчастную летопись в библиотеках Артанис. – Почему Мандос отпустил Хуана? – Наверное, к собакам он более благосклонен, нежели к их хозяевам, – Тьелько уткнулся носом в её макушку. – Ты простишь мне то, что я тогда ушла? – Я давно тебя простил. Главное, чтобы ты простила себя. И меня. Ведь это я тебя столкнул в этот портал, Моргот его раздери. Перестань корить себя за уход – ты сделала это потому что так было нужно. Девушка только вздохнула. Да никому это было не нужно. – У нас с тобой мог быть ребенок. Руки Тьелько вокруг тела Лили дрогнули. Об этом с полотен Вайрэ он не узнал. – Если бы я тогда не ушла, у нас был бы ребенок. С ним что-то случилось при переходе, и он умер, – Лилю снова задушили рыдания. – Врачи в больнице сказали, что беременность резко прервалась. Я ничего не смогла сделать, чтобы спасти его. Хотя могла бы… – Не кори себя за это. Ты не знала и не могла знать без осмотра. Недомогание в Ангбанде объяснялось совсем иначе, там и речи не шло о том, что ты можешь носить дитя, – тут он печально усмехнулся ей в макушку. – Подумать только, я мог бы стать отцом. Судьба оказалась очень интересной женщиной. – И очень жестокой ко всем, кроме себя… Ты можешь не уходить? – Не могу. Мандос очень строг, когда дело касается нашего возвращения. Время быстро утекало из их последней встречи, словно песок в часах. Лиля крепче схватила Келегорма за руку в надежде удержать его здесь. Отпустить его еще раз будет свыше ее сил – как бы сердце не разорвалось. Он сгреб ее в объятия, обнял так крепко, что на долю секунды вышиб весь воздух из легких. Лиля вдохнула его запах, и воспоминания снова заполонили ее сознание, разрывая каждую его клеточку, отбрасывая девушку на две Эпохи назад. – Я обрекла тебя на вечные страдания. – Мы обрекли на них друг друга. – Прошу тебя, забудь обо мне, словно меня никогда не существовало, – Лиля проглотила ком в горле. – Оставь прошлое в прошлом. Прекрати цепляться за меня. А я постараюсь прекратить искать тебя в любой мелькнувшей тени. Тьелько я… – Ты никогда не сможешь этого сделать, – закончил он за нее и заключил в объятия такое знакомое тело. Ее хроа сильно изменилось за прошедшее время, но это все еще была его Лиля, его маленький драгоценный цветок, который сейчас распустился в полной мере. Она лишь слабо покивала и уткнулась ему в плечо. – Кажется, я наконец-то нашла свою родную душу. И сейчас я должна потерять ее навеки, отпустить и не вспоминать. Это невыносимо. – Представь, каково мне, – хохотнул он. – Остается только верить, что однажды твоя фэа посетит этот мир еще раз. И что я вновь встречу тебя. И уже никогда не отпущу. А сейчас ты должна идти. Жить. Оставь меня. Отпусти. Доживи свой длинный век так, чтобы у тебя не осталось сожалений и страданий. А потом, однажды, в одной из твоих следующих жизней я тебя непременно отыщу. Ты только вернись сюда. – Ты не будешь ревновать? – почему-то спросила девушка, вцепившись в его рубашку. – Нет. И переживать за тебя не буду. Ведь, в конце концов, ты досталась достойному. Мой брат сумеет о тебе позаботиться. Верь ему так же, как верю я. Лиля отстранилась и в последний раз посмотрела в его глаза. Глубокая туманная серость заполонила все ее сознание, остались только они – два маленьких огонька на донышке его взгляда. И она цеплялась за них, словно утопающий за соломинку, в бестелесном отчаянии, прекрасно понимая, что соломинка уже давно не прочная и вот-вот готова надломиться в ее руках. А потом ее выбросило из этого омута. Лиля улыбнулась Тьелько своей самой теплой улыбкой и, все также глядя в его глаза прошептала: – Отпускаю. Она даже не попыталась поймать туман, заменивший оболочку Тьелькормо. Он окутал ее на мгновение, шепнул что-то едва уловимое и растворился, как растворилась тоска в ее сознании. Лиля обняла себя и посмотрела на солнце. Впервые без жжения в глазах. Она сдержит последнее обещание, данное Келегорму, нашептанное его согревающим туманом. «Обещай мне больше не терять». – И качнутся бессмысленной высью… – пропела она, глотая остатки слез, обратив глаза к неминуемо жестокому рассвету. – Пара фраз, залетевших отсюда… «Я тебя никогда не увижу». «Я тебя никогда не забуду». Девушка упала на колени, обхватив свою голову дрожащими руками, и надрывно завыла, вторя вою Хуана где-то внизу.