Проходя круг

Густой столб чёрного дыма протянулся от горящего ангара, силуэт которого то ярко проступал сквозь языки пламени, то растворялся в их неистовой пляске, к небу. Декорации горели, сгорали, обращались в пепел, театр пылал, не будет больше на его сцене представлений. Именно таким и должен быть конец, когда всё, что должно быть сказано, уже сказано. Следует сжечь мосты и устроить из самого финала последнее представление на радость ли публике или ради собственного успокоения. Часть крыша обвалилась, а вслед за этим рухнули и прилегающие стены, увлекая за собой остальные части конструкции. Под руинами останутся свидетельства короткой расправы: набор из трупов, шестёрки и семёрки — зачистки неудобных глаз. Последовательно повышая ставки, неизменно столкнёшься либо с мастером, либо с новичком, обладающим дьявольской удачей. Да, новичкам везёт. Не правда ли? Порт остался позади, машина лавировала в скудном ночном потоке, слева неслась линия канала. Испуганный клубок щенятины — Марк — дрожал на пассажирском сидении сбоку от водителя, сохраняющего предельно постную мину. В глубине же души Юджин ликовал, ведь всё шло в соответствии с планом. Не более часа отделяло его от заветного кейса, после чего можно будет избавиться от трусливого барыги, а затем перейти к следующей части: отомстить за сестру, в честь которой и взял себе новое имя. Всё-таки теперь он не был тем Титом, что многие годы до этого. Память качнулась к событиям совсем недавнего прошлого: к оставленной им в живых девушке, Юлии, впутавшаяся в тенеты чёрного рынка из-за своего больного возлюбленного. Юджин знал о ней, поэтому когда он слушал записи этого юноши, его несколько даже удивило, что лишь одна фраза позволяла предположить её существование: «Я поздно возвращался домой, зная, что мне устроят взбучку». Болезнь просто вырвала целый кусок, большой пласт памяти, а вместе с тем и саму возможность воспринять её. Даже если бы она помахала рукой перед самым его носом, ей не удалось бы снять накинутые шоры. Для менталиста этот эффект был наиболее пугающим и загадочным: зараза не просто стирала память, но очень эффективно изменяла воспринимаемую картину мира. Даже логически такое трудно обойти. Юлия же превратилась в тень, на руках которой были бесполезные уже лекарства, ведь когда дело заходит так далеко — ничто уже не способно вылечить больного. Первые неуверенные снежинки разреженной кашицей повалили на землю, припорашивая её. Декабрь тихой поступью отвоёвывал свои позиции. Давненько не бывало такого тихого и правильного завершения года, как теперь. Редкие снегопады, чаще ночные или сумеречные, преображающие ландшафты в виды с новогодних и рождественских открыток, безветренная погода, позволяющая вдоволь насмотреться на ярко-голубое небо и насладиться кристальной свежестью воздуха. Завихрения облаков, проносившиеся порой в вышине, казались сорвавшимися каплями краски с кисти художника, падающими на холст после небрежного взмаха. Пруд подёрнулся первым, ещё неуверенным ледком, плавящимся к полудню, то и дело распадающимся на отдельные кусочки. Последние утки продолжали покрякивать, допоздна задержавшиеся из-за обманчиво тёплой погоды, но скоро улетят и они. Юджин любовался открывающимся видом на пруд, на беседку, стоящую чуть дальше, продуваемую всегда всеми ветрами, на остров в центре водоёма, каждый метр которого был занят деревцем, небрежной зимней накидкой природы. Дела минувших дней отходили в прошлое, кровь утихла. Восторженный трепет будоражил лишь его ум, пред которым открывались новые перспективы. Марк умер, но осколки его разума, всё более отчётливо всплывающие в фокусе сознания, показали менталисту путь, о котором ему и не приходилось слышать. Он узнал о тех, кто могли обладать информацией о судьбе его сестры. «Просветлённые» были то ли сектой, то ли подпольной группой, очевидным образом связанной с Ostwind и выискивающей информацию о любых людях, отличающихся от нормы, будь то менталисты или заражённые. Их манило сокрытое знание. Может среди них были и функционеры, обслуживающие корпорацию, и религиозные фанатики, видящие в аномальном провидение, будущее, проявление божественно. Только этот и факт внушал доверие Юджину: ему не сильно улыбалась перспектива сотрудничать с сектантами, зато вот корпоратократы точно смогут обеспечить достойный уровень переговоров. Поэтому-то он и решил, что они могут быть полезны друг другу: они дадут ему сведения, а он может быть полезен им в чём-то другом. Не последнюю роль в процессе обдумывания всего этого занимали воспоминания и знания Дмитрия, которого Тит уже полностью переработал, поглотил. Снегопады усиливались, к середине января метровые сугробы стали привычным украшением земли, они возвышались тут и там, чего не бывало уже лет десять. К хорошему быстро привыкаешь, даже если речь о погоде, какая редко бывает. Искорки, игра солнца, бегали по белым ландшафтам, наслоившимся поверх парковых лужаек, дорожек, клумб и оградок. Тонкая струйка пара вырывалась на каждом выдохе, каждый шаг хрустел, оставляя точный отпечаток на снегу, примятом многими проходившими здесь. Ни в детстве, ни теперь, Юджин не любил пользоваться именно тем выходом из парка, к которому пробирался. Почему-то всегда его коробило то место, хотя сам не мог объяснить почему. Сколько же отделяет человека от его детства? Мост, потрескавшееся покрытие, сковывающий поток лёд. Узкий тротуар, виднеющиеся слева пустые разрушенные дома, ставшие обиталищем неприкаянных душ, спонтанная свалка. Ничем не примечательные кварталы, дома, построенные пленными многие десятилетия назад, прямоугольные формы служебных зданий, офисы, магазинчики. Дальше, всё то же унылое безмолвие, прямых линий становится всё больше, производственные конструкции, сюда уже просто так не заходят. КПП преграждает путь, дальше только заводы да склады, всё серое и неприглядное. Охранник осмотрел фальшивый пропуск с едва скрываемой скукой и пропустил Юджина. Тот ещё раз глянул на чужое имя и незаметно усмехнулся. Савва Бубликов. В одном из зданий менталиста ждали представители «Просветлённых», согласившиеся на встречу. Многие корпуса здесь годами стояли заброшенными, хотя в каких-то продолжала кипеть работа, вопреки всем тяготам времён, через которые пришлось пройти. Зияющие провалы дверей и окон стали глазами чудовища, кольцом сжимающимся вокруг жертвы, заходящей всё глубже и глубже в объятья разрухи. Они сами же и вышли на него, предложив обмен, услуга за услугу. Они желали воспользоваться его способностями для своих внутренних дел, а взамен были готовы найти его сестру, намекая, что уже знают, где она. Юджин пожелал обсудить условия ещё раз лично и после недолгих размышлений «Просветлённые» согласились. Он полагал, что так сможет лучше разобраться в мотивах своих собеседников, а может даже и надавить на них. Наконец, после четверти часа шатаний среди кирпичных и бетонных строений, мужчина заметил на одной из стен нарисованный чёрной краской знак, о котором ему и говорили как о путеводном. Ему почему-то казалось, что знак похож на солнце, лучи которого остались над землёй, а вот заходящий за горизонт полукруг оказался под землёй. Непонятный Юджину символизм. Подойдя поближе, такой же символ он обнаружил на двери, располагавшейся дальше, в глубине проулка между тесно стоящими зданиями. В этот раз это была квадратная наклейка. Заглянув внутрь здания через щелочку приоткрытой двери, он увидел только ящики да прикрытые брезентом станки, очертания которых кое-как да угадывались. Скорее всего, они стояли здесь ещё с девяностых, медленно ржавея и становясь всё большим раритетом, но без повышения ценности. И всё-таки предчувствие практически кричало, что внутри кто-то есть. Дверь с громким скрипом приоткрылась, более не поддаваясь. Бочком просочившись внутрь, Юджин ещё раз окинул взглядом помещение. Сквозь грязные окна свет падал неровный и тусклый, не сильно помогали и тонкие струйки, просачивающиеся через дыры в крыше. Тем не менее, кое-что новое обнаружилось. Высокий и узкий предмет, прикрытый огромным куском брезента, покрывающим и немалую часть бетонного пола вокруг. Кое-где на материи проступали чёрные пятна, похожие на мазутные, они даже были всё ещё влажными. Ведомый интуицией, мужчина приблизился и медленно стал оттягивать брезент в сторону, медленно стягивая его и с предмета, тем самым. Невероятная и ужасная картина предстала его взору. Жестокое искусство, яркое и пугающее, притягательное и отвратительное, невозможно отвести взгляд, потому что противоречие порождает конфликт, захлёстывающий и душу, и разум. Именно то, что приковывает взор, человек мечется в поисках ответа. Девушка, очевидно, была заражена болезнью, выедающей разум и превращающей своего носителя сначала в плод, а затем и в древо, в мыслящее растение. Но что-то пошло не так, то ли из-за вмешательства извне, то ли из-за чего-то иного, о чём Юджин даже не мог и подумать. В районе брюха тело было растянуто, из-за чего торс достигал более метра в длину, кожа на животе растянулась, натянулась как на барабане, став почти прозрачной, каждый кровеносный сосуд ярко алел либо синел из-за чего вырисовывался двухцветный беспорядок ломаных линий. Под рисунком проглядывался распухший стебель позвоночника, неестественно большого для человека, казавшийся силуэтом подводного чудовища, проплывающего в толще воды и заметного лишь из-за масштаба. Ноги подогнулись в позе «лягушки», стопы аккуратно сложены подошвами друг к другу и пробиты множеством железных стержней. Позвоночник, оплетённый тонкими лозами, вырывающимися из трещин в кости, выходил в районе копчика, продолжая расти, пока не расходился множественными корнями, закованными в хрящевой панцирь, которые, затем, вгрызались в пол. Бетон бугрился, трещины разбегались, будто дуб или ива вздымали землю, подминая под себя данность ландшафта, как бывает и в густых лесах. В разломах виднелись узловатые корни, что всегда найдут путь, пробьют себе дорогу. Ноги не касались пола, корневая система позволяла телу спокойно висеть в воздухе, под стопами было около метра свободного пространства. Промежность была изуродована: множество шрамов и рубцов наслаивалось друг на друга, расползаясь по внутренним сторонам бёдер и покрывая весь низ живота. Чёрная толстая корка крови блестела кристалликами, скрывая общий масштаб зверств. В правую коленку был вбит гвоздь, торчащий острым концом с другой стороны. На левой коленке вытатуирован тот же символ, что и привёл Юджина сюда: разорванные горизонтом солнце и его лучи. Обычно экспонаты не маркируют столь грубо, нанося метку музея или коллекции прямо на предмет, но «Просветлённые» могли себе это позволить. Грудную клетку полностью опустошили: грудина отсутствовала, рёбра разведены в сторону, трахея сиротливо свисала, внутренние органы отсутствовали. Их же не было и ниже, потому сквозь кожу живота и виднелся один лишь позвоночник, тело было очищено от всего процесса жизни, разворачивающегося во внутренних системах. Придерживаемая изгибом позвоночника да нижними рёбрами, в развороченной грудной клетке лежала голова Жени, рот был зашит, веки срезаны, под глазами нанесены татуировки: под правым — точка, под левым — слеза. Ни следа разложения, ни капли крови. «Просветлённые» выполнили свою часть сделки, хотя и своим путём, отдав сестру брату. Руки тела были подняты вверх, переплетаясь в кистях. Из кончиков пальцев, из-под кожи запястий, предплечий, вырывались буроватые веточки с пышными чёрными бутонами, опущенными вниз. Они источали слизь, густую, маслянистую, стекающую вниз, застывающую шершавой коркой на пальцах, предплечьях, локтях, отдельными каплями пачкая волосы и лицо. Несомненно, она была красива. Слегка запрокинутая голова. Лицо сковано маской умиротворённости, благородного спокойствия и уверенности. Мягкие, гладкие линии, греческий нос, прикрытые глаза — один в один слепые глаза белоснежных статуй, соразмерность — лицо изящное, почти скульптурное. Мазки маслянистой слизи приходились на нижнюю его часть: вертикальная полоса под носом, ещё две пересекают губы, несколько проходят по низу щёк — и на плечи, и наполовину освобождённые от плоти ключицы. Вдыхая тёплый и тягучий аромат, Юджин не мог оторвать взгляда. Он продолжал смотреть. Вдыхая тёплый и тягучий аромат, Юджин не мог оторвать взгляда. Он продолжал смотреть. Вдыхая тёплый и тягучий аромат, Юджин не мог оторвать взгляда. Он продолжал смотреть.