Вокруг Храма Микагэ расползался мягкий мрак, который обволакивал пространство, мутируя тени, искажая предметы. Свет из окна Храма отгонял на почтенное расстояние темноту, а голоса заглушали стрекот сверчков.
— Нет, это ты ляжешь тут, а я здесь, — возня Нанами с Мизуки была главным источником шума.
— Можете оба успокоиться? — Томоэ стоял в двери, поддёргивая хвостом, — какая разница, кто где спит?
— Огромная! Как ты не понимаешь, Томоэ? — Момодзоно посмотрела на Хранителя осуждающим взглядом.
— Ладно, так уж и быть, ложись у окна, — Мизуки вздохнул и махнул рукой.
Хотя все трое вели себя как обычно, их нервные движения и дёрганный взгляд выдавал внутренний стресс. Сакиро из комнаты так и не вышла, скоро поздний (по настоянию Нанами) ужин, а Богиня не желает выходить. То и дело, кто-нибудь бросал на закрытое сёдзе косой взгляд, но тотчас отводил глаза.
Нанами первая решилась постучаться к Уэт-сан, шатенка аккуратно стукнула по сёдзе и слабым голосом сказала:
— Эй, Саки, иди есть, ужин готов.
В ответ была вполне ожидаемая тишина, Момодзоно уже решила, что не сработало и сокрушенно опустила голову, как вдруг из-за сёдзе послышался приглушённый ответ.
— Я Саки
ро, хорошо, сейчас приду, — голос практически подростка был настолько вымотанным, как будто она там кирпичи таскала.
Нанами радостно улыбнулась, глазки загорелись, она не думала, что уговорить Богиню будет так легко, шатенка тотчас вернулась к парням и сообщила «благую весть».
— Надо же! Я был уверен, что она и носу не покажет оттуда, — задумчиво произнес Мизуки, обнимая Нанами за талию и целуя в лоб, — а ты молодец, смогла уговорить.
Момодзоно не стала говорить, что она даже не пыталась как либо воздействовать на решение Сакиро и поддалась ласке Змея.
Томоэ сдержанно смотрел на их нежности, краем глаза наблюдая за Мамору, что хотел стащить кусочек сахара.
Через пару минут на кухню зашла Сакиро. Повисла тишина. Все молча смотрели на девушку, что стояла перед ними в белом кимоно, которое снова перекочевало из шкафа Томоэ к Богине.
— П-привет, — тихо пролепетала Нанами, — как ты себя чувствуешь?
— Ниже среднего, спасибо, — ответ пришел незамедлительно, глаза Уэт-сан внимательно изучали пол, пролетели по ногам стоящих перед ней, а потом взобрались на Лиса. Как только Богиня встретилась с фиолетовыми глазами Хранителя, ярко выражавшими весь спектр его эмоций, она поёжилась, прикусив щеку изнутри и снова вперила взгляд в пол.
— Что ж, давайте приступим… — Нанами первая села за стол и напряжённо сжала палочки в руках, — приятного аппетита.
Зря они позвали Сакиро, ой зря, теперь никто даже вздохнуть не мог по нормальному, так что за столом висела зловещая и давящая тишина, прервать которую с каждой секундой становилось сложнее и сложнее.
Уэт-сан ела молча и абсолютно без аппетита (если вспомнить то, что она ненавидит овощи, которых здесь было огромное количество), периодически морщась от боли в горле, которое после болезненной попытки суицида словно раздирало изнутри. Сакиро винила себя, что в первый же день знакомства с этими милыми друзьями Томоэ она умудрилась показать себя в таком
том свете. Она снова была уверена в успехе, собственно, как и каждый раз, когда представлялся случай покончить с жизнью.
Брюнетка кляла себя за ту глупую неосторожность, что она проявила. Надо было сделать вид, будто она даже не услышала про опасность таблеток, усыпить бдительность Томоэ на этот счёт и уже ночью, когда впереди будет время, проглотить таблетки. Но она повелась на поводу у желания, а ведь все знают, что именно во время сильного страстного желания принимаются абсурдные и необдуманные решения.
Богиня цокнула языком, осуждая саму себя и перевела взгляд на остальных, те уже перестали есть, хотя тарелки не были пусты даже на половину, Нанами забыла продолжать жевать, все молча уставились на девушку.
Томоэ сжал руки в кулаки прокалывая кожу когтями и крепко на крепко сводя челюсти, ругательства заполняли его разум, что у него не получалось даже вздохнуть, как же ему сейчас хотелось наброситься на Саки. Изначально она казалась ему бедной обездоленной девушкой, что попала в трудную жизненную ситуацию, но сейчас это мысли о жалости ушла на второй план, ёкай был руководим гневом, хотелось метать посуду, рвать бумагу и что-нибудь ожесточенно резать.
Живя с человеком, в должности Хранителя, привыкаешь находить альтернативные выходы из проблем, так что сейчас, вместо того, чтобы орать и кидаться предметами, Томоэ спокойно поднялся и стал резать овощи для салата. Рукоятка ножа казалось вот-вот лопнет, от силы, с которой сжимался ножик, а ровные идеальные кружочки огурцов звонко отлетали, отскакивая по деревянной поверхности.
Мизуки кашлянул, покосившись на Лиса, лица которого, слава богам, не было видно и вздохнул, снова смотря на сидящую перед ним Богиню. Да какую Богиню — вымотанную жизнью девчушку, что искала успокоения в упокоении, Мизуки попытался не улыбнуться со своей собственной шутки и серьезно кашлянул вновь, дабы скрыть за этим вырывающийся наружу истеричный смех.
— Очень вкусно, спасибо, Томоэ, — голос Сакиро звучал настолько судорожно, что сердце Лиса предательски ёкнуло, хотя не должно было жалеть эту самоубийцу, Томоэ стал сам себя переубеждать, что таких жалеть не надо и вместо ответа звуки резания овощей стали явственнее, а локоть руки в которой был нож ускорился.
— К-кстааати, Сакиро, ты совсем про себя ничего не рассказывала, — протянула Момодзоно, хотя это было совсем не кстати.
— Да? — Уэт-сан подняла на нее темные глаза, зрачок резко уменьшился, — да мне нечего и рассказывать, только разве что про жизнь в этом чудесном Храме.
По интонации нельзя было определить, сарказм это или нет, но кабачки теперь подвергались более скорой смерти, чем до этих слов.
— А до того, как ты пришла в Храм? — Мизуки поддержал шатенку, стараясь развеять ядовитую тишину, прерываемую стуком ножа об доску.
— Я жила с родителями, — похоже из Сакиро придется всё вытягивать, каждое словечко.
— А почему сюда пришла? — Нанами уже с настоящим интересом смотрела на девушку.
— Мои родители… — Сакиро вдруг замолчала, смотря вниз на
своё кимоно.
Снова наступила пауза, Лис перестал резать и обернулся через плече на девушку, навострив уши, она сидела очень прямо, глаза остекленели, а губа была привычно закушена.
— Мои родители были убиты, — Сакиро моргнула пару раз, и сжала зубы.
— У-убиты? — гостья вздрогнула, а кухня снова наполнилась ожесточённым резанием овощей, — Ой, наверное тебе тяжело об этом говорить, прости меня пожалуйста! Давай лучше… — Момодзоно всполошилась и стала искать другую тему для разговора.
— Нет, почему же? Мои родители не отличалась ни каким из хороших качеств, что бы мне было тяжело говорить об их смерти! — глаза Саки широко распахнулись, а на бледном лице появилась улыбка, смахивающая на безумие.
Нанами осеклась на полуслове и замолчала, переваривая услышанное, вытаращив глаза, её руки бессознательно сжали кофту в районе сердца, как же так, разве можно в таком свете отзываться о
покойных родителях?
Томоэ решил побить мировой рекорд по быстроте движений с ножом. Его скулы резко выделялись на лице, хвост подрагивал, как под напряжением, неожиданное заявление, в любом случае, если её желание смерти на секунду стало понятым, то теперь вновь окуталось туманом тайны.
Мизуки нервно налил саке, тема для разговора явно не в том свете, в котором хотелось бы, Змей неуверенно поднял глаза на Лиса, а потом на Сакиро, а следом протянул ей сакадзуки наполненное спиртным.
Прежде, чем Богиня успела взять протягиваемую сакадзуки, Томоэ привычно покосился на неё и конечно же увидел преступление, сотворяемое Мизуки. Глаза Лиса блеснули недобрым огнём, он во мгновение ока переместился к сидящим, отбросив нож, и вырвал из рук беловолосого саке.
— Ты что себе позволяешь? — повысил голос Томоэ, — ты хоть знаешь, сколько ей лет?! — Хранитель буквально изрыгал огонь, Мизуки съёжился под его разъяренным взглядом, сразу уменьшившись в размере раза два, Лис уже открыл рот, что бы как следует наорать на нарушителя закона, его хвост метался из стороны в сторону, норовя задеть стол и пару раз
специально съездил по лицу Сакиро.
— Ты Нанами хотел споить, теперь за Сакиро взялся?! — Томоэ уже схватил Змея за ворот его кимоно, как вдруг весь пыл иссяк моментально, лицо приняло удивлённо-ударенное выражение.
Уэт-сан, которой не понравилось, что ей по носу постоянно попадает его пушистым хвостом, схватила его за шерсть, аккуратно сжав в ладошках и подняла на оглушенного от таких действий Хранителя глаза.
— Успокойся, Томоэ, всё хорошо! Мизуки просто забылся! — брюнетка скорее в шутку, чем серьезно погладила Лиса по хвосту, пропуская между пальцев длинную шерсть, от чего по ёкаю словно разряд тока прошёл, его крупно передёрнуло от неожиданных ощущений, слишком интимных, если можно так описать тот фейверк чувств, что взорвался внутри, ручки маленькой Богини так нежно и осторожно водили по его хвосту, что сопротивляться не было сил, наступил приятный паралич, лицо Хранителя всё ещё выражало редкое удивление.
— Присядь, Томоэ, ты наверное устал резать овощи, — снова эти нотки сарказма, который сложно опознать, Хранитель послушно сел рядом с Сакиро, смотря в одну точку широко распахнутыми глазами.
Нанами с Мизуки молча наблюдали развернувшуюся перед ними сцену, Момодзоно с плутоватой улыбкой смотрела на Томоэ, что похоже до сих пор не отошёл от шока, последние частички приятных ощущений расползались по телу, постепенно затихая, руки Саки снова лежали на столе, Змей радовался тому, что пришло спасение и теперь с мстительным наслаждением смотрел на Лиса, которого словно по голове ударили кирпичом.
— А где ты жила, до того, как встретилась с Мизуки? — тёмные глаза Сакиро лениво скользнули по лицу Момодзоно, тема ловко перескочила на другого человека.
— А? Я? — Нанами даже обернулась назад, проверить, не стоит ли кто сзади, но вопрос и вправду адресовали именно ей.
После следовало повествование Нанами о всех приключениях, что ей удалось пережить вместе с двумя Хранителями, Уэт-сан слушала с интересом, периодически косясь на Лиса, что до сих пор пребывал в экстазе, если можно так выразиться. Вскоре в разговор вклинился Мизуки, добавляя к разговору захватывающие подробности, которых почему-то не было в рассказе Момодзоно.
Повествование шатенки сопровождалось занимательными дополнениями с её стороны, в виде «а он, такой, УУуУУууУхх», «а она, такая, ООООоооооО!», «а мы все, такие, Вааааууу», ещё Момодзоно старалась использовать пантомимы, так что часто разные движения ножом или танте представлялись ей, в виде огурца в руках и крышки от кастрюли в виде щита.
Мизуки уже катался по полу, давясь смехом и слезами, что невольно выступили на глазах, а Момодзоно постепенно переходила от одной истории к другой, Томоэ между тем медленно, но верно, возвращался к жизни, выходя из оцепенения, он кинул взгляд на часы и глаза чуть не вылезли из орбит.
— Вы время видели?! — злобно воскликнул Лис, вскакивая с насиженного места, — Сакиро давно пора спать!
Богиня надула губы, спать ей не хотелось, судя по всему Нанами с Мизуки тоже явно были против, но ёкай был непреклонен.
— Ну Томо-оэ, — заныла Сакиро, сложив губы трубочкой, — ну ещё чуть-чуть! — девушка подняла на ёкая молящие глаза.
— Нет, живо спать! — Лис дёрнул хвостом, словно отгоняя мух и показал рукой на сёдзе, за которым скрывалась комната Уэт-сан.
— А можно… Можно хотя бы я буду вместе с Нанами? — брюнетка кинула быстрый взгляд на Момодзоно, той идея понравилась.
— Точно, будет как полноценная ночёвка! — Нанами захлопала в ладоши, подпрыгивая на одной ножке, парням оставалось лишь смириться и помочь перетащить футон в комнату Сакиро.
— Ух ты, Саки, это так круто! — шатенка набросилась на девчонку с объятиями, — у меня редко бывают ночёвки с подругами! — коротковолосая наморщила нос, опять её обозвали «Саки», оказывается Нанами такая высоченная, что Сакиро еле доставала макушкой до ее плеча.
— А у меня эта первая ночёвка с кем-то, — тихо заметила Уэт-сан, не ловко скользнув руками по спине гостьи.
— Первая? — Нанами отстранилась от Сакиро, заглядывая той в глаза, — ты серьезно?
— Да, тем более, ты моя первая подруга, — Богиня отвела глаза от Нанами и посмотрела на Томоэ, что слушал их, прислоняясь к двери, — после Томоэ.
— А? А, ну да, — Момодзоно снова всполошилась и нервно хихикнула, её смутило то, что у Сакиро не разу не было друзей и ночёвок, значит ей и гулять было не с кем, не у кого спросить «как дела?», никто не приходит на день рождения, не дарит подарки и не поздравляет, не желает счастья и здоровья.
С такими мыслями шатенка отстранённо наблюдала за хрупкой Сакиро, что расправляла кровать, потом перевела взгляд на Лиса.
Хранитель хорошо слышал весь разговор девушек и до сих пор переварил услышанное. Он ее друг? Томоэ стал первым другом Сакиро? Получается, у девушки и вправду не было друзей, раз она даже ёкая посчитала своим другом. Лис вздохнул, потуже переплетая руки на груди и морща нос, пряди снова лезли в лицо.
— Томоэ, выйди в конце концов! — голос Сакиро разрезал пространством, пробуждая Хранителя от размышлений. Томоэ пару раз моргнул и посмотрел вниз, на Богиню.
— И не надо так голову опускать, словно я полтора метра! Выходи-и, — Уэт-сан подтолкнула парня к двери, упираясь руками ему в спину.
Томоэ не упирался и вскоре его вытолкали наружу, захлопнув перед носом сёдзе. Лис немного постоял, покачиваясь с пятки на носок, мотнул головой и ушёл к себе, теперь о чем подумать у него было.
***
Сакиро с Нанами явно спать не собирались, девушки сидели на футоне Богини, тихо разговаривая, Уэт-сан изо всех сил старалась не уснуть, внимательно слушая то, что говорила шатенка. В какой-то момент Сакиро завалилась на бок, широко зевая, ее голова почти врезалась в стену, но в последний момент Нанами подхватила сонную девчушку.
— Ой, ты хочешь спать? Тогда…
— Нет, нет, давай ещё… — брюнетка зевнула вновь, — … поболтаем…
— Как скажешь, — Момодзоно улыбнулась и аккуратно положила темную голову Сакиро себе на колени и стала мягко перебирать ее дымчатые пряди между пальцами, Уэт-сан испуганно дёрнулась, но потом расслабилась, ложась поудобнее.
— А, к-как вы с Мизуки признались друг другу? — неожиданный вопрос заставил гостью замереть, а потом залиться румянцем.
— Н-ну это давно было, — Нанами неловко хихикнула, снова зарываясь пальцами в волосы Сакиро, — сложно вспомнить.
— Но ведь такое трудно забыть? — голос Богини был нечитаемый, словно она снова иронизировала или же говорила серьёзно.
— Да, он в тот день подарил мне букет роз, таких красных, — мечтательно выдохнула Нанами, поднимая глаза вверх, — он весь день словно воздухом давился, только начнёт говорить — тотчас замолкает, краснеет и так мило смущается, — шатенка хмыкнула, — а потом он подошёл ко мне и…
Голос Нанами мягко переплетался со стрекотом цикад и шумом ветра, глаза Сакиро помимо ее воли закрывались, веки тяжелели. Девушка была не из тех, кто долго занимается моральным самобичеванием по поводу неудач, этого она уже сделала сполна, пока была одна в комнате, сейчас Уэт-сан могла расслабиться, пальцы Нанами приятно гладили ее по волосам, сознание блёкло, утопая в сладких снах, Богиня пару раз моргнула, опять зевнула, так что появились слёзы и сжалась в комочек на коленях Нанами, прикрывая усталые глаза.
Этот хронический недостаток тепла и ласки был утоплен как только гостья коснулась руками головки Сакиро. Последней теперь не хотелось ничего, лишь лежать вот так вечность, не шевелясь, боясь спугнуть это чувство комфорта. Момодзоно в своём рассказе как раз подошла к моменту, как Мизуки сделал ей предложение, но Сакиро уже не слушала и не слышала её, она поджала под себя коленки и провалилась в сон.
Вскоре Нанами заметила, что её новая подруга уже давно не отвечает, а дыхание выровнялось и стало более глубоким — Сакиро уснула. Момодзоно нежно улыбнулась, смотря на спящее личико девчушки и аккуратно перебралась на свой футон, стараясь не будить Богиню.
— Сладких снов, Саки, — шатенка зевнула, снова с грустной улыбкой посмотрела на спящую и отвернулась к стенке.
До сих пор в голове не укладывалось, как вышло так, что Уэт-сан хотела покончить с жизнью уже два раза (если бы только два), по ее словам нельзя понять, что именно заставляет девушку искать способ покончить с собой. Ведь судя по всему смерть родителей вовсе не огорчила Сакиро, тогда что? А ещё эти бинты — непонятно, для чего они?
Нанами обернулась через плече на Сакиро, взгляд скользнул по ее руке, скрытой рукавом рубашки. Стало до жути интересно, что же скрывается под слоем бинтов. Момодзоно какое-то время боролась с собой, но в итоге любопытство взяло вверх, девушка встала и подобралась к Богине.
— Ну, ничего такого я не делаю, это нормально, ничего такого, — подбадривая таким образом саму себя, девушка закатала рукав рубашки на
левой руке и уставилась на бинты, ее поразило следующее: Момодзоно точно помнила, что бинты на левой руке с утра были новыми, а теперь они выглядели очень потрёпанно, словно их сняли, а потом снова и очень криво намотали вновь. Кроме того, во многих местах выступала свежая кровь. Свежая? Нанами нахмурила брови, что-то здесь явно не так, совсем. Шатенка уже передумала, она не хотела разбинтовать руку девушки, теперь ей надо было полностью сменить бинты, но как это сделать. Будить девушку совсем не хотелось.
— Обязательно завтра скажу об этом Томоэ, — хмуро вслух сказала гостья и снова легла.
Нанами не заметила, как нервно сглотнула «спящая» Богиня, оказывается, Сакиро успела проснуться, но виду не подавала, сейчас она благодарила богов, что Момодзоно не пришло в голову разбинтовывать руку Уэт-сан и тем более звать сейчас Томоэ, но одно было ясно, сегодня Сакиро опять самостоятельно учиться бинтовать себе руки так, что бы никто не заметил, что это не Томоэ, а она сама себя лечила.
***
Нанами проснулась часов около 9 утра. Сладко потянулась, села и посмотрела на Сакиро спящую рядом. Девушка снова лежала в позе эмбриона, поджав под себя ноги и обхватив руками колени. Момодзоно какое-то время смотрела на её мирный сон, а потом вспомнила, что должна была сказать Томоэ о том, что бинты Уэт-сан каким-то волшебным образом были сняты и одеты вновь, судя по их внешнему виду, плюс ещё и кровь появилась.
Шатенка зевнула и покачиваясь вышла из комнаты, стараясь не будить Богиню. На кухне уже были Томоэ и Мизуки, Лис сновал у плиты, что-то готовя, а Змей лениво растянулся на ковре.
— О, Нанами, как спалось? — Мизуки встал и обнял вошедшую.
— Хорошо, а тебе? — шатенка в свою очередь поцеловала Мизуки в щеку.
— Просто прекрасно, а где наша суици… (дница), — парень вытянул шею, выглядывая из-за спины Нанами.
— Не называй ее так! — резко окрикнул Хранитель, метнув на Змея косой взгляд.
— Саки? Она ещё спит, — Момодзоно пожала плечами и села за стол, смотря на спину Томоэ, — а ты что готовишь?
— Завтрак, — лаконично ответил Хранитель, помешивая бекон.
— С самого утра уже вредный, — Нанами осуждающе цокнула языком.
На удивление, Богиня проснулась намного раньше обычного, уже через двадцать минут она зашла на кухню.
— Доброе утро, — зевнула девушка, прикрывая рот рукавом рубашки.
— Сакиро, ты снова в этой рубашке, — Лис перестал мешать бекон и обернулся к вошедшей, осуждающе цокнув языком, — ты помнишь, о чём мы с тобой говорили?
— Томоэ, ну не начинай, — девушка махнула рукой, от чего рубашка задралась.
— Сакиро! — воскликнул Лис, резко отворачиваясь к сковородке, — она крайне неприличная, что я должен сделать, что бы ты это уяснила?
В голову девушки пришла известная рифма, на фразу «что я должен сделать», но она не стала её озвучивать, лишь промотала у себя в голове, от чего на лице появилась улыбка, Богиня села за стол, подгибая под себя ноги и молча посмотрела на Нанами, она уже сказала Томоэ о бинтах или нет?
Судя по всему, именно это Момодзоно и хотела сделать, она не ловко поправила пару раз волосы, открыла рот, снова закрыла, покосилась на Уэт-сан и закусила губу, её явно мучали сомнения, но в конце концов она сочла своим долгом всё же рассказать Хранителю, о том, что творится с его Хозяйкой.
— Эм, Томоэ, — неуверенно начала Нанами, Лис перестал бормотать себе под нос про неприличие и посмотрел на Момодзоно, наклонив голову в бок, на шатенку так же уставились Мизуки и Сакиро, первый с любопытством, вторая с «безразличием».
— Да? — ёкай дёрнул ухом, снова повернувшись к готовке.
— Вч-чера я заметила,
случайно, что у Саки… — Нанами на секунду поджала губы, буквально почувствовав, как девчушка напротив выпрямила спину, — бинты на левой руке… словно их снимали и… там кровь была, — зажмурившись договорила Момодзоно, вот глупая, надо было потом к нему подойти и тет-а-тет всё обговорить, в противном случае всё услышала Сакиро, навряд ли она скажет Момодзоно спасибо.
Брови Томоэ поползли вверх, а потом быстро образовали галочку, он перевёл взгляд на Уэт-сан, что сидела как не в чём не бывало и смотрела в кружку чая, единственное, Богиня умудрилась нервно сглотнуть ком в горле, а от внимания Лиса это не ушло.
— Сакиро, — грозно и властно проговорил он, откладывая в сторону лопатку и сковородку, выключая газ и снимая с себя фартук — всё это за несколько секунд, — ты ничего не хочешь сказать?
— А? Что? — девушка подняла на него тёмные глаза, мол, она вообще не в курсе что происходит.
— Покажи-ка руку, — Томоэ сузил глаза и моментально сел на корточки перед девушкой, та инстинктивно дёрнулась от него в сторону и врезалась спиной в столик, чуть не уронив его, но в итоге сама оказалась на полу.
— Л-ладно, — Уэт-сан снова села и чувствуя на себя прожигающий взгляд Томоэ, протянула ему руку.
— Не эту, — ядовито заметил Лис, и потянулся к левой руке Богини, та крупно вздрогнула, когда его цепкие пальцы схватили её за запястье, но промолчала и не отдёрнула руку, тёмные глаза смотрели только в пол, как будто интереснее его ничего нет.
Ёкай аккуратно закатал рукав и Нанами, что с Мизуки стояли за его спиной, удивленно ахнула, бинты были чистыми и опрятными, точно такими же, как и вчера их повязал Томоэ, следов крови не наблюдалось.
— Н-но я точно помню, з-здесь везде была кровь и… и повязаны были очень криво! — растерянно бормотала гостья, Лис поджал губы и выпрямился, опустив руку Сакиро, та тотчас быстро прижала её к себе и опустила рукав на прежнее место, после чего подняла глаза на Момодзоно, что до сих пор не понимала, как это произошло.
— Наверное, тебе ночью просто показалось, из-за того, что было темно, — участливо улыбнулась Богиня, хотя ирония снова как тень преследовала её взгляд и то, что она говорила, — ты просто устала, вот тебе и кажется всякое, — этот сарказм, который не возможно вычислить, мешал кровь в жилах.
Томоэ посмотрел Хозяйке прямо в глаза, та стойко приняла вызов, и теперь они упрямо играли в гляделки, Лис напряг всё своё обоняние и чуткость, пытаясь выловить ложь, но Сакиро упрямо не отводила взгляда, а лицо не выражало ровным счётом ничего, кроме, разве что, прежнего сарказма.
— Завтрак готов, — в конце концов сдался Хранитель и отошёл от Богини, что незаметно довольно улыбнулась.
«
А я бинтую ни хуже Томоэ, делаю успехи, но впредь надо быть осторожней, не забывай, ты живёшь с Лисом»
