Жить ради тебя

      В храме Микагэ с самого утра слышен шум и шорохи, передвижение столов, тихая ругань под нос и клацанье тарелок.        Высокий беловолосый парень с лисьими ушами быстро и ладно готовит несколько блюд сразу, делает уборку и периодически подходит к закрытому сёдзе, стучась внутрь и крича: — Сакиро, Нанами с Мизуку придут через 20 минут, тебе надо поторопиться!        Ответом была тишина, которую грех было нарушать. Екай морщился, как от головной боли и снова уходил на кухню, неизменно возвращаясь к двери минут через 10. Достал уже.        Как Томоэ и подозревал, Уэт-сан не успела подготовиться или хотя бы переодеться к приходу гостей — во входную дверь весело затарабанили, а с улицы донеслось: — Томо-оэ, Саки-и! Открывайте, к вам гости! — Момодзоно явно вся светилась от счастья по ту сторону двери, так как это сияние попадало и в Храм. — Да-да, иду! — Лис поспешно вытер руки об фартук и поспешил в коридор, по дороге со всей силы ударив по седзе Богини. — Привет-привет! — запищала Нанами, налетая на Хранителя с крепкими обьятиями. На шатенке была розовая, пухлая куртка и узкий белый шарфик. На плечах лежал пушистый снег, которой тотчас начал таять, стоило гостям зайти внутрь. — Здоро́во, — Мизуку протягивает Томоэ руку, на нём смешные меховые наушники синего цвета и варежки, которые он не удосужился снять. — Вы рано, — вместо приветствия замечает Лис, приглашая их жестом на кухню. — Нам за дверью подождать? — отшучивается Нанами, — а где Саки? — шатенка оглядывается по сторонам. — Спит, — лаконично отвечает Лис с каменным лицом, хотя по его виду можно прочесть: мне-жутко-стыдно-и-не-ловко-за-ее-гостепримность-и-то-сколько-она-спит. — О, — коротко отвечает девушка, — а разве не поздновато? — Ну а я о чём! — Томоэ живо цепляется за возможность почистить Богине косточки, — она вообще о себе не думает! Столько спать и так поздно просыпаться, это ужасно! Она ещё и… — Ладно-ладно, Томоэ, — парня перебивает заспанный голос, — успеешь им собо на уши повешать ещё! И вообще, людей не красиво за их спиной обсуждать!       Лис оборачивается, что бы увидеть, как Нанами сжимает в объятиях Сакиро в пижаме, и что бы тихо позлорадствовать. — Саки! — брюнетка морщится, — Как давно мы не виделись с тобой! — Момодзоно восторженно окидывает взглядом пижаму, — какая милая у тебя пижамка! Томоэ подарил? — в шутку интересуется девушка, на что получает вполне серьезный ответ. — Да, Томоэ мне купил, — темные глаза сверлят лицо парня, тот отворачивается, не видя удивлённого, спрашивающего взгляда Нанами. — Здравствуй, Мизуку, — кивает Сакиро Змею, тот пожимает маленькую ладошку. — А мне он пижаму с медвежатами не покупал! — обидчиво протянула Нанами, кидая взгляд на спину ёкая. — Так он тебя и задушить не пытался! — пыхтит Сакиро, выпутываясь из объятий девушки. — Что-о? — шатенка снова воззрилась на парня. — Она первая начала! — в свое оправдание говорит Томоэ, поднимая руки вверх. — Ага, а ты первый продолжил! — Сакиро зевает, вытягиваясь в струнку и уходит в свою комнату, с гостями вроде как поздоровалась, теперь можно и назад в бомбоубежище. — Сакиро, ну куда же ты? — девушка раздраженно вздергивает плечи, она хочет спать. — Да, Сакиро, куда же ты? — зловеще повторяет Томоэ, — ты должна оставаться с гостями! — Я, эм… Переодеться! — Уэт-сан скрывается за дверью быстрее, чем кто-то успевает как-либо отреагировать.       Переодевается Сакиро добрых 30 минут. В итоге она выходит на кухню в длинном белом свитере, усеянном большими головами Симпсонов, и в белых мешковатых штанах. — Ого, Саки, а где же твой мрачный черный стиль? — решает пошутить Нанами, но получает такой взгляд от Богини, что тотчас замолкает.        Во всем белом, Сакиро казалось на удивление маленькой. Словно ей лет 12. Томоэ невольно залип на то, как гармонируют ее черные дымчатые волосы с белым лонгсвитом. Сакиро сейчас выглядела такой домашней. Уютной. Хотелось обнять её, затискать до смерти и крепко взьерошить эту дымчатую шевелюру. Томоэ поспешно отогнал эти мысли, стараясь переключиться на реальность. — Что же, сегодня у меня множество планов, — радостно щебечет Нанами, быстро уминая приготовленный Томоэ салат, — для начала сходим в парк аттракционов, потом в кафе, а вечером совместный просмотр фильма! Ужастика, — на всякий случай добавляет шатенка. — Интересный план, — иронизирует Уэт-сан, — главное, по обоюдному согласию.       Момодзоно не поняла сарказма и подстеба, а поэтому и не догадалась, что девушка вовсе не за. — Купим мороженое! — продолжает вещать гостья, но ее внезапно перебили. — Нет, никакого мороженого на улице зимой! — Томоэ прикрывает веки, помешивая чай. — Но… — Томоэ! Когда ты стал моей мамочкой?! — Момодзоно опять перебили, на этот раз Сакиро. — Никакая я не мамочка! — Тогда папочка! — это вырывается само собой и девушке запоздало понимает, что только что сказала. — Что? — Лис замирает, поднимая на девушку фиолетовые глаза. — Говорю, если ты мне не мамочка, то тогда папочка! — смело повторяет девушка, видя, как лицо парня каменеет. — Вот как, — это все, что он произносит, пока Нанами и Мизуку пытается понять, что, черт возьми, сейчас происходит. — Так… Мы мороженое то купим? — неуверенно спрашивает Мизуку, прерывая тишину. — Нет! — Да! — они произносят это одновременно и злобно смотрят друг на друга. — Это опасно! — Это вкусно! — Ты заболеешь! — И слава Микагэ, в школу не пойду! — Это вредно! — Ты больно полезный! — Заболеешь и в больницу ляжешь! — И умру, ура! — прерывает разговор Уэт-сан, Томоэ хмурится, цокая языком — Эээм, давайте не будем ссориться? — попыталась разрядить обстановку Момодзоно. — Давайте драться! — Саки фыркает и для верности толкает Томоэ плечом. — Вон, шкаф какой вымахал, — бурчит девушка, — с места не сдвинешь! — Лис смотрит на нее таким взглядом, что стелка чуть не лопаются. — Я спать, — поднимает обе руки вверх брюнетка, огибая парня и рвясь в свою комнату. — Куда это ты собралась, — Томоэ вытянутой рукой поймал её и притянул обратно к себе, сильно держа за локоть, — не так быстро! — Сначала мороженое, потом остальные разговоры, — быстро отвечает Саки и парень, тяжело вздохнув, согласился. Похоже он единственный здесь здравомыслящий, так как Мизуку с Нанами активно поддержали эту идею. — А я все равно спать, — Сакиро скрывается за дверью раньше, чем Томоэ успевает среагировать. — Она же шутит? — нервно интересуется Нанами, не хотелось быть в компании супер-мега-мрачного-и-одинокого Томоэ весь день, а он именно таковым и будет, если Саки не пойдёт. — Такой же вопрос, — пожимает плечами Лис, злобно щурясь, — но я придушу её, если она не пойдёт.       Казалось бы, у Сакиро с Томоэ есть так много, чего рассказать пришедшим, но вместо этого девушка тупо запирается и идёт спать. Это странно. И неожиданно. Они могли бы посвятить их у историю с Джокером, похвастаться очками. Сделать много чего. — Саки-и, открывай, — сладко тянет за дверью Нанами, стучась в седзе, — мы все тебя ждём! — Мое имя Сакиро, — раздается из-за двери. Момодзоно улыбается и продолжает увещевания. — Ну пожалуйста, Сакиро, прошу тебя. Будь так добра к нам. Ну пожалуйста-пожалуйста!       Ответом послужила вопиющая тишина, Томоэ скрепя зубы сидел на кухне, оттуда наблюдая за бесплодными стараниями бывшей хозяйки.       Екаю хотелось вытащить Саки погулять. Как только пошел снег, она больше на улицу практически не выходила. Только на колеснице добиралась до школы и обратно. Если бы не Томоэ — наверняка бы умерла с голоду, так как ходить в магазин она отказывалась. Чахла девочка, как говорится, на глазах. Поэтому у Лиса были свои причины выцарапать Богиню на улицу. — Сакиро, — к двери подошёл Томоэ, — Сакиро, а ну выходи! — Нанами по-быстрому упорхнула к Мизуку, — Сакиро выходи, шоколадка есть! — За седзе послышались шорохи. — Сакиро, не заставляй меня тебя шантажировать! — Иди в баню, — это было просто шикарным ответом. — Я серьезно! Сидишь в четырех стенах все сутки напролет, это не правильно! — Кто бы говорил! — ну не хочет человек идти, отнеситесь с пониманием! Но нет, давайте давить на него и на его несчастный мозг, действительно, чё нет то?! — похоже именно этим правилом и руководствовался Томоэ. — Саки, либо ты выходишь к нам через 10 минут, либо я сам съем твой шоколад! — Только попробуй, — предостерегающе донеслось из-за той стороны. — И попробую! — Томоэ нарочито громко шуршит фольгой, распечатывая молочный шоколад. Он его не любит. Слишком сладкий. Но ради того, что бы Уэт-сан вышла, он готов на всё. — Томоэ, — угрожающе произносит девушка, — я убью тебя, если ты хоть кусочек в рот возьмёшь! — Ой, поздно, — Лис громко ломает шоколадку, кажется, будто он откусил половину. — Выходи-и! — Богиня в комнате сглотнула, — или я всю съем! — Агрх, ладно, ладно! — брюнетка ударяет по сёдзе кулаком, — скоро выйду! — Хорошая девочка, — довольно кивает Томоэ, с победной улыбкой уходя к гостям.       Как Сакипо и обещала, через 10 минут она уже выползла вышла из комнаты и максимально агрессивно посмотрела на Лиса, что сидел с наглой рожей.       Вот бы его этой рожей об колено. Раз 20. Или 30. — Ухх, Саки, тебе очень идёт, — Нанами с натуральным восхищением посмотрела на вползшую вошедшую. — Ага, — Уэт-сан бессознательно теребила край своей куртки.       Томоэ с подозрением окинул взглядом серые широкие брюки и черную, словно надутую изнутри, куртку и цокнул языком, увидев, что у девушки на голове ничего нет. — А шапку?       Сакиро поморщилась, словно разжевала лимон, и отмахнулась. — А перчатки?! — повысил голос ёкай, увидев оголённые белые кисти. — Успокойся, мне и так нормально, — огрызнулась Сакиро, надевая пушистые снаружи черные полуботинки. — Шарф! — на девушку широкими кольцами опустилась клетчатый шарф, который полностью скрыл ее лицо. Бахромистый уголок свисал чуть ли не до ее колен. — Тьфу-ты, Томоэ, — глухо донеслось из-за баррикады шарфа, — я ж не вижу ничего! — в подтверждение своих слов Уэт-сан шагнула наугад, вытянув руки вперёд, и врезалась прямо в грудь Хранителя.        Лис закатил глаза и аккуратно опустил вниз слои шарфа, на него оттуда смотрело сердитое, раскрасневшееся личико. — А поправить слабо? — ёкай взял ее двумя ладонями за лицо, пальцами мимолётно поглаживая кожу за ухом. — Слабо! — кивает она головой, утыкаясь губами в его мягкие ладони. — Ладно, что ж, мы можем идти! — Нанами радостно улыбается и тянет Мизуки на улицу, Змей еле успевает схватить за руку Томоэ, а тот в последний момент тянет за шкирку Саки, которая понадеялась улизнуть.       Такой интересной компанией они вывалились на улицу, воздух был заполнен кружащимися снежинками и запахом приближающегося Нового Года. — Вперёд и с песней! — Момодзоно счастливо смеётся, а Томоэ незаметно плюхает Сакиро на голову жёлтую шапку с пампушкой, та морщит нос и щурится на него, показывая язык. — Не облизывай губы на морозе — потрескаются! — Лис удручённо качает головой, удивляясь ее не самостоятельности и достает из неоткуда гигиеническую помаду. — Ну-ка, подойди ко мне, — Сакиро мотает головой и вдруг срывается с места, поскальзываясь убегая вперёд, по белоснежной дорожке парка, обступленной редкими деревьями. Жёлтый, тяжёлый помпон бьёт ее по затылку при каждом её скачке. — Догонялки? — восторженно вскрикивает Нанами и, совсем как маленькая, сломя голову бросилась следом за Сакиро. — Пацаны воды! — Сакиро, чуть не упав на скользкой дорожке, обернулась и показала Лису язык, тот решил принять вызов. — Ну тогда вам крышка! — Мизуку с Томоэ воинственно переглядываются и не сговариваясь бегут следом.       Снег очень скользкий, в него легко провалиться, а ноги короткие, так что не удивительно, что Уэт-сан с Момодзоно бежали медленно, пару раз девушки успели навернуться, держась друг за друга.        У Томоэ с Мизуку ноги длинные, сами они, как слоны, так что бежали парни намного быстрее. Лис с дьявольской усмешкой уже представлял, как повалит Саки в снег, видя ее корчащуюся фигурку вдали. — Сдавайтесь! — Мизуку не отстаёт от быстро бегущего Томоэ, — вам от нас не сбежать!        В друг Сакиро делает непонятное движение, Лис не успевает среагировать и ему в лицо попадает снежок. Слепленный быстро и неаккуратно, комок снега рассыпается по лицу парня и тот смешно фыркает, давясь попавшим в лёгкие снегом. — Лови фашист гранату! — Сакиро довольно смеётся, разворачивается и бежит дальше, снова поскальзываясь на ледяных дорожках. — Ну все, сама напросилась! — Томоэ щурится от падающего снега и бежит вдогонку, ноги разъезжаются и страшно подумать, что будет, если упасть на холодный, твердый и несомненно колючий лёд. — Йииииихаха, — Мизуку скачет по сугробам, выныривая из них и снова роняя своё тело в снег. — Эй, чешуйчатый, — Томоэ подскакивает к Змею и тянет за шкирку к себе, — нам надо их догнать, понял? Либо наш авторитет никто не поднимет! — Понял, принял, — Мизуку довольно кивает и выкарабкивается из сугроба.       Нанами с Сакиро уже успели убежать довольно далеко. Девушки раскраснелись на морозе и обе тяжело дышали. Богиня остановилась и перешла на шаг, глубоко вдыхая ртом морозный колючий воздух. — Ну и ну, — Нанами с улыбкой оглянулась, — они так далеко! — Да, — ехидно потирая замершие руки согласилась Уэт-сан, тоже оглядываясь назад, — слабаки! Куда уж им до нас! — И не говори! — Момодзоно с жалостью посмотрела на покрасневшие костяшки подруги и ей даже как то стыдно стало, что у нее есть теплые варежки, а у Саки нет. — Вот же ло… — брюнетка с усмешкой начинает говорить, стряхивая снег с волос.       Внезапно, на Богиню налетело нечто и сбило с ног. Уэт-сан запоздало вскрикнула, чувствуя, как ее вминают в сугроб. До оголенной поясницы докоснулся обжигающий снег. — Ага, попалась! — Томоэ схватил девушку в охапку, прижимая ее руки к туловищу и седлая ее бёдра. — Ааа, грабят, убивают, насилуют! — истошно завыла под ним брюнетка, извиваясь, как змея. — А теперь не уйдешь! — Томоэ нащупал обе ее руки одной ладонью сжал их обе, крепко держа над головой девушки, а другой рукой открыл гигиеничку и поднёс к губам Сакиро. — Фу-у, не надо, не хочу, — ноет Богиня, пытаясь вырвать руки, — пусти меня! — Сначала помада! — ёкай затаил дыхание и мягко провёл вазелиновым валиком с экстрактом черной смородины по пухлой, нижней губе Уэт-сан. — Что б тебя, Томоэ! — ругается она, пытаясь откусить эту самую помаду. — Ага, — на автомате отвечает парен, полностью погруженный в свое дело. — Нужна мне твоя помада! — он медленно проводит валиком по верхней губе, не в силах отвести взгляда, смотря, как губы мягко продавливаются под помадой, а потом начинают неестественно блестеть. — Я тебе эту помаду сейчас же возвращаю! — Уэт-сан уверена в своих действиях.       Томоэ не успевает спросить у нее «и как же», как Сакиро рывком поднимает голову вверх и, набрав воздуха побольше, внезапно прижимается к губам парня своими.       Томоэ не успевает должно отреагировать. Он находится в состоянии полного выпадения из реальности. Потому что, его. Блин. Целует. Сакиро. Столько в голове пунктов сразу, начиная с «его» и заканчивая «блин». Тут нужен не «блин», а что нибудь пожестче, желательно с портвейном, потому что сейчас творится явно что-то не то.       Уэт-сан не тянет резину и поспешно, неаккуратно, пару раз прикасается к его губам, не много оттягивая. — Помада возвращенна, — констатирует Богиня, внимательно наблюдая за реакцией Томоэ. По ее лицу прекрасно видно, что она сделала это не ради возвращения помады, в любом случае, это было не единственной провокацией к действию.       Лис пару раз моргает, его взгляд устремлён только на губы девушки и парень неосознанно облизывается, пошло прикусив губу. Брюнетка на секунду, на миллисекундочку, жалеет о своём поступке, Хранитель явно воспринял ее жест во все тяжкие, а судя по выражению его лица, он даже в себя не пришел ещё. — Ээй, слезай давай! — Сакиро склоняет голову в бок, от чего снег сыпется прямо за шиворот и девушка крупно вздрагивает, зашипев.       Томоэ дико и не человечно, что логично, смотрит в ответ и сейчас ему максимально сильно хочется наброситься на Сакиро во всех смыслах этого слова. Он уже практически физически чувствует, как грубо сминает ее губы, руками, наконец, со всей присущей ему силой, схватывая дымчатые волосы, представляет, как оставит на тонкой, бледной шее несколько красны…       Лис мысленно даёт себе отрезвляющую пощечину. И не одну. Он прекратил поток бурной фантазии и попытался даже адекватно посмотреть на Уэт-сан. — Что это было? — хммм, действительно, наверное это была передача СПИДа. — Помаду тебе вернула, — брюнетка с трудом перебарывает желание, снова вернуть эту помаду. Тысячу чертовских раз. Вернуть. Полностью. Девушка заставила себя воздержаться от закусывания губы в стрессовой ситуации, в которой она и находилась, так как явственно чувствовала, сделай она это и Томоэ вштырит не по-детски. — Эй, ребят, вы идете? — Нанами иногда просто спасительница. Томоэ быстро скатывается с Сакиро и даже помогает ей подняться, протянув когтистую лапу.       Девушка принимает помощь, крепко уцепившись за чужую ладонь в колючей перчатке. Вот говорил он мне варежки одевать. — На какой аттракцион сначала? — Момодзоно шумно скачет вокруг них. — На тот, — Сакиро, которой предоставили право выбора, показала на первый попавшийся, рассеяно водя кончиками пальцев по губам. — Пойдем, — довольно кивает Нанами, улыбается и ведёт всех остальных к огромной качели.       Зимой многие аттракционы не работают, но все же остаются те, кто стойко терпят мороз и продолжают развлекать людей, дабы те подохли от вселенской скуки, когда Новый год ещё не наступил, а осенние праздники уже закончились.       Все эти аттракционы и решили посетить гости Храма и, собственно, его хозяева. Точнее, как решили. Решала там только Нанами, да Мизуки радостно периодически вякал, что хочет на «те большие кружащиеся чашки с чайниками», игнорируя замечание «чайники тут и так уже собрались».       Все эти несколько часов Сакиро и Томоэ пребывали в неком астрале, выпадая из реальности на добрые минут 15, при этом упорно глядя друг другу в глаза. Нанами приходилось постоянно их расталкивать, приводя в чувства, на что оба тотчас отводили взгляды в пол и бубнили в ответ что-то невразумительное.        Время пролетело сравнительно быстро, как самолёт рейса «Москва — Пекин». За это время Мизуку успел два раза потеряться, а Сакиро подружиться с двумя бомжами с зелёной, запорошенной снегом, лавочки у ларька с мороженым. Нанами вдоволь насмеялась в комнате кривых зеркал, а Томоэ узнал, что не все бомжи, если их обозвать, смиренно молчат.       Как бы то ни было, на часах, со сломанной кукушкой, было уже девять часов вечера, когда все аттракционы, на которых они ещё не побывали, кончились. Ну почти все. Осталось колесо обозрения. Нанами, что естественно, как и то, что птицы зимой улетают на юг, запросилась туда и ни у кого не было желания ей противиться. Точнее так: Мизуку был всем своим хвостом за, а Сакиро с Томоэ снова боролись в молчаливые гляделки, пребывая между миром земным и псевдоматериальным.        Очередь отстоена, билеты оплачены, места на один полный круг куплены. Колесо с матовой плавностью опускает одну кабинку за другой и у тебя есть около 8 секунд, что бы успеть запрыгнуть туда, пока вагончик не прополз мимо и не скрылся в ночном воздухе.       Момодзоно со Змеем идут первыми, легко заскакивая на железный, покрытый выпуклыми точками пол и тотчас садясь на пластмассовые диванчики, покрепче проверяя поручни, за которые предстоит держаться, когда станет особенно страшно. — Томоэ, скорее! — Уэт-сан успела снова пробудиться от плавания по своим мечтаниям и потянула парня на себя, затаскивая в кабинку. — А…ага, — Лис не придумал, что съязвить в ответ и аккуратно приземлил себя на ядовито оранжевый жёсткий диванчик, протёртый чуть не до дыры. — Блин, как же холодно, — тихо скулит под нос Сакиро, поднося ко рту онемевшие руки и дует на ладони — абсолютно безрезультатно, она уже похоже перестала чувствовать кожу. Отморозила. Вот надо было слушать Томоэ. Да. Он обязательно так скажет. — Я же говорил, одевай варежки! — он читает мысли или просто Ванга? — Вот тебя я забыла спросить! — Уэт-сан хмурится и обращает внимание на то, что кабинка прозрачная только сверху и сбоку наполовину, а ещё она видит, что под ними метров 10 уже есть.        Вместо ответа ёкай вдруг берет ее покрасневшие ладошки и крепко сжимает в своих больших руках. Они у него теплые и мягкие. Хранитель подносит ее руки ко рту и аккуратно шумно дышит на дрожащие пальцы, кожа слабо воспринимает тепло. — А то я сама не могу, — Богиня пытается скрыть в своём бормотании смущение. — Не можешь, — кивает головой парень, мимолётно целуя ее фалангу. — Все я могу, я самодостаточный, самостоятельный гражданин! — брюнетка руки не вырывает, садясь на краешек округлого дивана, вытягивая руки поближе к теплу. — Как же, как же, верим, — кивает с усмешкой беловолосый, оглядываясь назад — они уже почти на середине этого огромного колеса. Снег упорно бьётся в стекло, от чего яркие разноцветные огни на земле смазываются во едино.        На время в кабинке повисает тишина. Уэт-сан задумчиво смотрит в окно, прикусив от напряжения губу. — Сакиро, — дымчатые волосы взметнулись в воздухе и тёмные глаза уставились в фиолетовые. Имя сорвалось с языка само. Томоэ сам не знал, зачем, почему, для чего сказал ее имя. Позвал по имени. Позвал. К себе. Просто было приятно произносить ее имя. Сакиро. Са. Ки. Ро. Саки. Саки, это как секи. А от секи кружится голова, в мозгах туман и хочется ещё больше. Так же и с Саки. Тот же туман, то же головокружение, так же сильно хочется ее.       Хранитель тщетно отгоняет от себя такие мысли, но они упорно лезут в голову, сыпятся настойчивым градом. — Да? — у нее красивый мягкий голос. Детский. Женский. Девчачий. Мелодичный, словно бесконечный напев чего-то. Она говорит, а Томоэ кажется, что поёт.       Ёкай не отвечает, смотря на её приоткрытые губы. Из них вырывается белый пар при каждом выдохе. Влажные, мягкие, теплые. Их невероятно сильно хочется грубо смять, укусить, прокусить.       Богиня с Хранителем сами не замечают, как медленно тянутся к друг другу, перегибаясь через обшарпанный столик, который мешал прямому контакту.       Саки восхищённо окидывает глазами белоснежные волосы, фиолетовые, полуприкрытые глаза с томным взглядом, не много пухлые розовые губы, острый подбородок. Он прекрасен. Великолепен. Бесподобен. Засосало под ложечкой от одной мысли о нём.       Они сжигают сантиметр за сантиметром, приближаясь друг к другу, как Титаник к айсбергу. Так же неумолимо. Так же беспощадно. Темные глаза не отрываются от сиреневой радужки с черным расширившимся зрачком.       Реальность замедляется, затормаживается, останавливается, идёт отрывками, словно много раз подряд нажимаешь на паузу, когда смотришь видео на компьютере.       Уэт-сан аккуратно переплетает заледеневшие пальцы с его и с непонятным восторгом чувствует, как он сжимает их в ответ.       Томоэ редко теряет голову, но если это все-таки происходит, найти её он не может ещё долго. И похоже сейчас как раз такой случай, когда его мозг уехал в Урюпинск.        Богиня успевает увидеть, что под ними множество метров и думает, что не плохо бы отсюда спрыгнуть, прежде чем Томоэ осторожно касается ее губ своими. Боится спугнуть. Мы такого не боимся!       Уэт-сан от неожиданности наполняет лёгкие большой дозой морозного воздуха, после чего у нее тоже что-то где-то смещается на все 180 градусов.       Девушка рьяно отвечает на поцелуй сразу же, выгибаясь в спине и наклоняя голову в бок, что бы было легче. Одну ладошку крепко сжимает рука парня, а другой рукой она упирается в шаткий столик по середине, встав на диванчике на коленки.       Ёкай успевший растеряться от таких действий, быстро адаптировался и перенял инициативу и доминацию в свои руки. Как и всегда. Все брал в свои когтистые лапы, и сейчас эти лапы крепко притягивали к себе Богиню за шею и затылок, отсекая возможные попытку бегству. Как будто бы кто-то планировал сбежать. Нет. Сакиро не сбежит и ему не позволит.       Упираться всем своим весом в хлипкий столик — не лучший вариант и Сакиро это поняла не много поздновато, когда столешница затряслась, как стиральная машинка и не накренилась в бок.       Уэт-сан тихо вскрикнула в поцелуй, рука соскользнула и она полетела носом в железный пол с пупырышками. Точнее, полетела бы, но руки Томоэ ловко поймали ее худое тело, перетягивая к себе.       Брюнетка уцепилась за плечи Лиса и оказалась сидящей рядом с ним на пластмассовом оранжевом диванчике. Сердце стучало в ушах и перед глазами было темно.       Томоэ боялся что-либо произносить и предпочёл молчание, продолжая держать Саки за талию. Они явно сделали что-то не то. Совсем. И оба это понимали, но соглашаться не хотели. Девушка облизнула покрасневшие губы, не отрывая при этом взгляда от Томоэ. — И-изви… — Только попробуй начать извиняться! — одновременно произносят они и снова смолкают. Двое неадекватных на высоте 25 этажного дома, влюблённые в друг друга не могут наконец выяснить это.       Томоэ вроде как ответил. Или у меня глюки на нервной почве. Да, роде ответил. Но, дери-его-Микагэ, не будет же человек отвечать на поцелуй, если не любит. Значит любит. Но не может же человек любить такую тварь как я. А он не человек. Тем более. Я ему вдвойне противна. Из жалости? Не похоже на него. Как бы то ни было, мне и так хватает проблем, а таскаться за ним хвостиком, зная, что его от меня воротит — так себе занятие. — Забыли, — тихо бормочет Сакиро, вдруг скидывая с талии руки парня и усаживается на свой диванчик, смотря теперь исключительно в окно. Под ними заснеженная земля, множество огней и тихий парк в контрасте с городом. — Забыли, — так же тихо повторяет Хранитель, как эхо, но он явно несёт в этой фразе не смущение, а скорее первобытное желание, которое борется внутри него с рассудком.       «Забыли». Такое забудешь! Легче преступления твоего врага забыть, чем такое. Легко сказать. И теперь, типа, и не было ничего? Что означает это «забыли»? Может им и друг друга забыть надо было? Начать с белого листа. А может и начинать ничего не надо. Тогда точно будет «забыли».       Сакиро морщится, как от головной боли, как вдруг вагончик сильно качает, от того, что они перевалились через вершину колеса и стали спускаться с той же предельной осторожностью вниз.       Все бы ничего да только при этой неожиданной тряске все мысли опять перемешались, не давая хозяевам и шанса на осмысление произошедшего. А может это и к лучшему.       Колесо обозрения явно не подарило посетителям «обозрение пространства вокруг». Сначала их интересовали больше они сами, но зато теперь Томоэ с Сакиро смотрели исключительно в окна, полностью наслаждаясь осмотром.       Вагончик опускается к земле и Саки с Томоэ быстро выпрыгивают на хрустящий, притоптанный снег. Нанами с Мизуки ждут их у калитки, ведущей от Колеса. Момодзоно сразу замечает, что за эти несколько минут обозрения пространства Сакиро с Томоэ успели измениться. Они вроде так же молчат. Так же впадают в непонятный транс, как только что ранее, но теперь оба упорно избегают малейшего контакта с другим. Взгляда, касания, слова. — Э-эй, что там у вас произошло? — растерянно улыбаясь спрашивает Нанами, но ответа не последовало. Она даже не удивилась. Как всегда в своём репертуаре.