Пропогейник

      Эд решает за всех, что жить теперь все будут в Америке. Сейчас они уже на пол пути к Портленду. После того, как он попрощался с Арсением — скинув ему Антона на шею — отправился добывать деньги, обчистив казино в нечестной игре. И, пожалуй, сейчас, несколько миллионов им действительно не помешают, чтобы нормально обустроиться и начать новую жизнь.       В первую очередь, Скружди думал об Антоне: купить ему, то, что он захочет, пусть даже самую дорогую вещь; увезти его подальше от хаоса, что творила его семья, позаботиться — ведь любит.       Он всё продумал наперёд, делая загранпаспорта, повсюду имея связи, каждый раз находя какую-то лозейку. Сесть на самолёт, тоже не оказалось проблемой, купить уже на месте машину, и добраться почти до центра города. У него лицо такое — не типичное, похож на своего гетто-пацанчика.       Эд не мог себе представить, что эти двое влюбятся друг в друга, но допускает, то что Антону нужен был рядом человек, который окажет ему поддержку в трудную минуту, залечит все раны..       А его не было рядом, он грабил, следил за тем, чтобы Артём ничего с ними не сделал, постоянно скрывался, оставаясь незамеченным.       Сейчас Эд смотрит в зеркало заднего вида, и наблюдает как эти двое сидят в обнимку — Антон даже во сне не отлипает от Арсения, и внутри от этого не по себе. Как им жить дальше? Он ведь теперь третий лишний, да и к тому же проблемный слишком, чтобы рядом держать.       Голодный пёс, который готов сорваться.       Антон на него так как раньше не смотрит — во взгляде невинных глаз не горит тот огонь, который ебашил снося крышу.       При встречи он не бежал, чтобы вцепиться после долгой и мучительной разлуки — обнял, как будто не имеет право, с какой-то опаской внутри.       Теперь Эд для него какой-то чужой: пахнет долгим отсутствием и невозможностью просто поговорить.       — Арс, — стиснув зубы, проговаривает Эд, — ты же помнишь, что вам нужно выбрать другие имена? Скоро подъедем к Журналу, он нам новые паспорта шлёпнет.       Арс задумался, затем выдал:       — Давай я буду — Гуффи, а Антон — Дональд, — смеётся он, а Эду не до шуток — он цокает в ответ, прямо говоря, что Арс идиот, — че за Журнал?       — Вообще он Нурлан, а то просто кликуха. Ой, блять, сам выберу вам имена.       Арсений остаток пути рассуждает, насколько опасно это может оказаться — ведь столько пройденный этапов за спиной. Эд отнекивается, но не уверяет об обратном — риск есть всегда, он примерно представляет какая жизнь царит в Америке, его пистолет всегда заряжен.       По приезду к Нурлану — Скруджи просит их сидеть в машине и глупостей не наделать — и так всё на грани. В не зависимости сколько он там пробудет — отдаёт Арсу пистолет и щёлкает его по носу, зная, как тот любит стрелять без предупреждений.       И пропадает часа на два, а это для Арса тревожный звоночек. Он обнимает Антона, жмёт с себе пистолет тоже — крепче, то ли от нервов, а то ли от чего же ещё.       — Посиди в машине, я скоро вернусь, — говорит Арс, заглядывая в равнодушное лицо Антона, которое моментально сменяется злобным.       — Вы ахуели? — Орёт он, вскочив с его плеча, — каждый раз бросаете меня, тянетесь к смертельной опасности, и даже не думаете какого мне.       — Никто не умрёт, успокойся, — Арс вновь притягивает его к себе и треплет по волосам, — мы чуть позже поговорим о твоих чувствах — сейчас возможно Эду нужна помощь.       — Не нужна — он дал понять, что справиться сам, — гнусавым голосом возмущается Шаст, — потом будет пиздеть, что ты влез в его дела.       Арс соглашается и остаётся на месте, бдительность не теряет.       Эд выходит минут через десять и довольно машет паспортами.       — Мы засиделись с Нуриком,— садясь в машину, говорит он, светящиеся улыбкой,— молодцы, что без самодеятельности.       — С твоим новым любовником? — Не выдерживает Шаст, чтобы не спросить.       Арсу неловко, и кажется, рядом с ними это чувство никогда не уйдёт, зная всю подногодную.       Антона жрёт злость — и вовсе не из-за ёбырей Эда.       — Представим, что я этого не слышал.       Эд хмурит брови, заводит машину и срывается с места — им ехать до их нового дома пол часа и неизвестно сколько времени понадобится, чтобы слова Антона не жрали его по кускам — уничтожая.       Да какая уже разница кто кому приходится, если Антон влюбился в его брата, и ещё имеет какое-то право предъявлять ему за якобы любовников.       Эду никто не нужен, кроме Антона — но его сердце не с ним, поэтому роль одиночки вполне приемлемое средство.

***

      Антон фыркает на хоромы — смотря по сторонам, сдерживая рот, чтобы не открыть его — которые приготовил для них Эд внутри дома, стиль Скандинавский, ещё бы тот в этом не шарил — только вот откуда столько денег на это — Да и вообще, блять, на всё — спрашивать особо не хочется. Догадывается, что грабанул кого-то с толстым банковским счётом.       Их квартирка была завалена хламом, и в сотни раз, мягко говоря, беднее, и не в лучшем свете, чем эта. Антон отвык жить в роскоши — такое он мог наблюдать лишь дома, а теперь и здесь..       — Хэллуин сегодня, все готовятся, чем мы хуже? Позже сгоняю в магазин куплю необходимое, — Оповещает Эд, садясь на белоснежный диван, — усаживайте свои задницы, ужастики посмотрим.       — Мне на всю жизнь хватило, — качая головой и закатывая глаза, отвечает Шастун, — пойду посплю, спальня там? — Он тычит пальцем на второй этаж и плетется не дожидаясь ответа.       — Прости, — Арс садится рядом с Эдом, обнимая рукой, — сам понятия не имею, что с ним происходит.       — Это я так повлиял, — твёрдо отвечает Эд, включая телевизор, — он теперь сомневается кого любит на самом деле, вот и злится. Поверь, я его чуть дольше знаю, чем ты, и это не упрёк если что.       — Я даже не знаю, что сказать, Эд, — мнётся он.       — Скружди — теперь нас зовут так: ты — Гуффи, этот злобный хер — Дональд.       — Блять, — ударяет по лбу Арс, — теперь с этими уёбскими имена всю жизнь жить? Над Антоном ржать не будут, если подумать — он наш личный президент.       — Ты такой же кретин, Гуффи, — ржёт истерично Скруджи, — фамилии у нас нет, лишь псевдонимы — радуйся.       — Как тут радоваться если ты Гуффи?       Они оба ржут, как прежде, когда ещё не было таких натянутых отношений; Эд предлагает сгонять в магазин пока Антон спит — уверяя, что с ним ничего не случится, дом под защитой, ну и на крайний случай, в комнате, где остановился Шаст есть пару пистолетов — его друг позаботился об этом.       У Антона нет настроения, что либо отмечать, он слоняется из стороны в сторону, наблюдая как Арс с Эдом трудятся вырезая тыквы: выходит вполне себе симпатично, до того момента как Гуффи начинает кидаться мякотью в Скруджи, и всё летит на пол.       — Блять, прекрати, — злобно кричит Эд, размахивая ножом, — это же мрамор — мы можем так весь дом засрать за один день.       — Когда это ты начал думать о порядке, можно узнать? — Встревает Антон, с едкой ухмылкой, — ты вспомни, какой пиздец творился в нашей прошлой квартире.       — Сейчас всё обретает смысл, — Эд смотрит на Антона, будто учит жизни — тот не поддаётся, лишь корчит лицо, — новая жизнь, для нас всех.       — Ладно, — пытается унять напряжение в воздухе Арс, — вы так заболтались, что даже не услышали, как в дверь постучали.       — Пойди открой, слоняешься тут без дела, — рычит Эд, дорезая узор на тыкве, — конфеты на комоде — возьми и раздай детям и повежливее, Дональд, — особенно едко проговорил он последнее слово.       Антон умирает со скуки и проходит в комнату, чтобы забрать конфеты, съедая пару на ходу, до двери: открывая он видит девушку, переодетую в Красную шапочку, с корзинкой в руках — в ней может быть, что угодно: от пирожков до глока 17 — ну, блять, ни чуть не подозрительно.       — Сладость или гадость? — Спрашивает она, подходя ближе.       Антон не отвечает: отходит назад, порываясь закрыть дверь, но не успевает — ему в глаза попадает кислота, от которой он кричит, падая на пол.       Он повторяет как в бреду: Красная шапочка — Эд на это вылетает на улицу, чтобы найти эту мразь, которая возможно навсегда лишила Антона зрения. В глазах мелькают разнообразные костюмы и Скруджи от бессилия кричит во всё горло и стреляет в воздух — привлекая внимание, но ему похуй — привёз, блять, Антона на свою голову.       Арсений держит его руку и вызывает скорую, не в силах прийти в себя, что это ещё не конец.