Последний аксель.

      Арсений проснулся от света фонаря, бьющего прямо тому в лицо. В комнате было прохладно, ведь кто-то очень умный открыл вчера окно. Причем довольно сильно.       Глухо простонав, Попов поднялся с кровати, закрыл окно и глянул на часы. Шесть сорок. Неплохо. Он принял прохладный душ, надел свитер и брюки и вышел на кухню. Взгляд пробежался по столу и остановился на упаковке таблеток.       В голове сразу появились обрывки вчерашнего дня. Галлюцинации. Надо будет набрать Стасу.       На плите стояла сковородка с омлетом. Уже остывшим, но выглядевшим весьма аппетитно. Конечно, это все здорово, но откуда он?       Может это сделал Антон? Но разве он входил? В любом случае, есть Арсению не хотелось, поэтому он просто повернул к спальне, и на удивление бодрым шагом направился туда. Чувствовал он себя превосходно, за исключением непонимания некоторых вещей.       Поискав телефон, Арсений вытащил его из кармана каких-то лежащих на стуле джинс и набрал Шеминову. — Да? — послышался сонный голос. — Стас, слушай, у меня вопрос тут. Смотри... — Погоди-погоди! Я спал, вообще-то, а если у тебя вопрос, то приходи ко мне, как на прием, и поговорим, ладно? — прервал его психиатр. — Хорошо. Ладно. Без проблем, — немного расстроенным голосом, что, вероятно, было бы заметно, не будь Стас таким сонным.       Завершив вызов, Попов еще раз удостоверился, что никуда он не опаздывает, но все же решил прийти раньше. Скоро соревнования, а он проболел длительный период. А если приехать на полчаса раньше, то и времени на оттачивание отдельных элементов и целого номера будет больше.       Быстро побросав какие-то вещи в сумку, и бережно положив коньки, Арсений оделся и вышел из дома.       На улице было темно, и только тусклые фонари освещали еще спящий город. Крупные хлопья снега падали на лицо брюнета, задерживаясь на ресницах и приятно щекоча щеки. Морозный воздух пах чем-то особенным, но трудно было понять чем именно. И вроде бы все просто чудесно! Лучше и не придумаешь. Особенно для него.       Еще пока редкие машины то и дело мелькали где-то невдалеке, Попов шел медленно, наслаждаясь. Добредя до остановки он изрядно замерз, что начало приносить дискомфорт. Все таки, надеть осеннее пальто было глупо.       Проклиная весь общественный транспорт, Арсений уже собирался зайти в какой-нибудь ближайший магазин, как услышал сигнал автомобиля. Попов немного испугался столь резкого звука и нервно обернулся.       Рядом с остановкой припарковался черный «BMW». Тонированные стекла не позволяли видеть, кто сидел за рулем, но как только одно из них открылось, брюнет хотел было поблагодарить всех святых, каких знал. — Арс, садись! — крикнул Антон, стараясь перекричать гул машин, которых становилось все больше и больше. — Зачем? — на всякий случай уточнил он. — Довезу тебя. Или мерзнуть будешь? — с усмешкой спросил Шастун.       Арсений резко помотал головой и залез на переднее пассажирское сиденье. — Спасибо! — выдохнул брюнет.       Антон не ответил, только легко улыбнулся и плавно выехал обратно на дорогу. Около пяти минут оба молчали, и эта тишина начала угнетать. — Так... Тебе тоже на стадион? — решил разбавить напряженную атмосферу Арсений. — Да. Ненадолго. Я к Позову, — отозвался юноша. — Ясно.       И снова повисла тишина. Разговор явно не клеился. — Как самочувствие сегодня? — теперь уже начал разговор не Попов. —Хорошо. Даже отлично, я бы сказал. Давно такого не было... — задумчиво ответил брюнет. — Как омлет? — не зная что еще сказать спросил Антон. — Омлет..? Это ты приготовил? — Ну, я решил, вдруг тебе будет совсем плохо утром, а так у тебя хотя бы еда будет... — шатен как будто начал оправдываться. — А-а... Вкусный, очень. — соврал Арсений, чтобы не расстраивать Шастуна. — Спасибо.       Антон снова улыбнулся, но не ответил. Равномерный гул автомобиля как-то успокаивал мужчину, и до конца поездки говорить ему совсем не хотелось. — Приехали, — объявил Антон.       Выйдя из машины и захлопнув дверцу, Попов еще раз поблагодарил юношу и быстро направился внутрь. Сняв шапку, он быстро начал подниматься по лестнице, чтобы попасть в зал для разминки. — Арсений? — удивилась Варнава, проходящая мимо него. — Ой, Екатерина Владимировна, я не заметил... Доброе утро, — широко улыбнулся Попов. — Привет. Ты рано, — заметила тренер. — Да, я решил, что раз болел, то чем больше буду тренироваться, тем лучше, — объяснил он. — Верно. Что же, похвально. Иди. Я подойду к восьми, — сказала она, бросив взгляд на часы, показывавшие двадцать минут восьмого.       Попав в раздевалку, мужчина быстро переоделся, так же быстро размялся в зале, пренебрегая наставлениями Варнавы о том, как важно хорошо размяться, и пошел на лед.       Выйдя и проехав пару кругов, Арсений вдруг почувствовал невероятную легкость. Снова то. То самое ощущение. Одна из причин, по которой он ходит сюда каждый день.       Брюнет решил начать с простого прыжка. Набрав скорость, он оттолкнулся и... полетел. Но не вверх. С глухим стоном он приземлился на лед. — Это же... так просто было...       Страх того, что он утратил все навыки наступал постепенно, и вот, наконец, достиг своего апогея. Мысленно дав себе подзатыльник, Попов поднялся и начал сначала.       А потом еще. И еще. И еще, еще, еще. Полчаса у него ушло на то, чтобы получить идеальный элемент. А ведь раньше ему хватало пары минут... Теперь об акселе и думать страшно. — Я справлюсь. Да? Да, — пообщался сам с собой мужчина и сосредоточился.       Сделав пару вращений, он наконец решился попробовать свой финальный элемент. Финальный и самый несчастный. Тот самый, на который было брошено больше всего сил. Успешно, надо заметить. Но если тогда, в отличной форме он потратил полгода, то что говорить о сегодняшней тренировке?       Глубоко вздохнув, Арсений сдвинулся с места. Собравшись с духом, он наконец оттолкнулся, уже приготовившись. Трудно сказать к чему конкретно он готовился. То ли к падению, то ли к тому, что он ощутит, как крылья вырастают у него за спиной.       Но чего бы он не ожидал, крыльев он не дождался. Поняв, что теряет контроль, Попов слегка запаниковал, чем ухудшил положение. Тихо ругаясь, он жестко приземлился с глухим стуком.       Лежа на спине, сейчас и здесь, он выдохнул. Изо рта шел пар, а лед под ним сильно холодил. Но он все равно продолжал лежать. Ему было хорошо! Даже сейчас, когда он потерпел свое маленькое поражение, он не чувствовал того гнева, что и раньше.       Конечно, он был расстроен. Даже очень. Но он не злился. Ему не хотелось рвать и метать из-за этого. Хотелось просто лежать вот так и думать обо всем и обо всех. Но всему хорошему приходит конец. — Попов, ты с ума сошел!? — воскликнула тренер, судя по всему только что вошедшая.       Быстро поднявшись и отряхнувшись, Попов подъехал к бортику. — Ты болел недавно, а тут на льду разлегся... Ты зачем там лежал то вообще? — нахмурилась девушка. — Я упал, — признался брюнет. — И что? Упал — поднимайся! А что ты думал? Думал, легко будет? Так нет. Болел — теперь придется пахать.       Справедливо. Абсолютно. — Да, я знаю. Просто... ничего, — Попов ослепительно улыбнулся.       «Просто я хотел сделать что-то особенное.» — Покажи, что ты успел отработать, — попросила Варнава. — Да так... Ничего особенного, — как-то погрустнел мужчина.       Если хочешь сделать что-то особенное, нужно просто поверить, что это особенное... — В любом случае. Давай-давай.       Арсений снова выехал на центр и дождался пока Варнава отвлечется от телефона. Первая часть номера шла неплохо. Неплохо... Но и не хорошо.       А вот вторая была полностью провальной. Попов падал чуть ли не не каждом элементе. Даже на ровном месте умудрился запнуться. Но он всегда поднимался.       Ведь главное в жизни — это не делать все идеально. Это делать ошибки и учиться на них. Терпеть падения и подниматься снова. Выслушивать критику и делать выводы.       "Позерство и показуха!" — вот что думают об успехе слабые люди. Сильные же — делают все, чтобы этого достичь.       Окончив номер, Арсений согнулся пополам, поставив руки на колени, и пытался отдышаться. — У-жас-но! — процедила сквозь зубы Екатерина.       Могла бы и промолчать, в общем то. Брюнет и так прекрасно все понимал. — Сколько ты болел? Две недели? Хочешь сказать, что за две недели ты забыл как делаются даже простейшие элементы? — все повышала и повышала голос тренер.       Попов нахмурился, но молчал. Терпел, держал в себе весь тот гнев, что сейчас рвался наружу. Потому что когда идет разбор полетов — нужно молчать, слушать и делать выводы. — Даже слышать ничего не желаю! — качая головой, не унималась Варнава.       А Арсений не желал говорить. В чем-то они совпали. — Лед свободен до десяти. Отрабатываешь все, пока есть время, ясно? Я буду заходить иногда, а около десяти приду посмотреть результат сегодняшней тренировки, — произнесла Варнава и, легко повернувшись на каблуках, вышла.       Брюнет застонал, а потом и вовсе сорвался на крик. Упав на колени он бил кулаком по льду, а по щекам лились слезы. Вот что значит «хорошего понемножку», да? Если так, то он не хотел, чтобы хорошее наступало вообще.       Оно создает иллюзию счастья и беззаботной жизни, маску которой сдирает первая, даже небольшая, проблема.       Резко поднявшись, он словно обезумевшими глазами осмотрелся и твёрдо для себя решил: «Я буду лучшим, или буду никем.»       Осознав и поставив себе такую установку, мужчина понял, что если хочешь быть лучшим, нужно пахать день и ночь. Даже если плохо. Даже если грустно. Даже если больно.       И сейчас ему как никогда нужно собраться и сделать то, что от него требуют. Что он сам от себя требует. Когда он показывал номер Варнаве, он даже не попытался сделать красивый финал. Просто замер, поняв, что сейчас не сможет.       Теперь он понял, как глупо это было. Ведь если ты упал — ты все равно продвинулся вперед, так? Значит, если не можешь идти прямо, нужно просто очень часто падать... В конце концов, ты достигнешь того, чего так желал. Тяжелым трудом, но достигнешь.       И он начал пытаться. Снова и снова он начинал сначала. На каждый элемент тратил уйму времени. И вот, остался только он. Аксель.       Падение. Еще одно. Еще одно. И еще десятки падений. У Арсения просто опускались руки с каждым разом все сильнее. Но с каждым разом он все быстрее начинал заново.       Было где-то без десяти десять, когда вошла тренер. — Готов? Выглядишь ты... — замялась Екатерина. — Усталым? — на выдохе спросил Попов, вытирая пот со лба. — Да... Наверное, — неуверенно ответила она. — Давай. От начала и до конца.       Несмотря на усталость, брюнет собрал все силы и держался. Каждый элемент теперь был приближен к идеалу. Последнее напряжение. Прыжок. Приземление. — Уже лучше. Куда лучше. Но не идеально, конечно, — кивая оценила Варнава. — Думаю, мы успеем довести до идеала все это до марта. — Успеем... — вяло проговорил Арсений. — Иди, отдыхай, — разрешила тренер.       Попов еле дошел до раздевалки и тяжело сел на скамейку. Закрыв лицо руками он вдруг почувствовал, насколько устал. При мысли о том, что ему еще тащиться домой на общественном транспорте, становилось плохо.       Кое-как переодевшись и собрав вещи, мужчина медленно направился к выходу. По дороге он постоянно оглядывался: нет ли Антона. Конечно, второй раз просить его подвезти себя, это неудобно, но обстоятельства вынуждают...       Но Шастуна не было. К огромной печали брюнета. Спуск по лестнице показался для брюнета самой тяжелой частью его пути, ведь тело отдавало неприятной колющей болью при слишком большом количестве телодвижений.       Забавно, что раньше ему было больно внутри, но физически он был идеален. А сейчас все в корне наоборот. Как много, оказывается, могут изменить две недели.       На самом деле, две недели это очень большой срок. Все может поменяться в корне в одну секунду, а здесь этих секунд более миллиона.       Люди попадают в аварии, теряют родных, расстаются, влюбляются, умирают. Все это происходит в один момент. Когда один надрывается в истерике — другой смеется в компании друзей. Это жизнь.       Осилив ступени, Попов еще раз огляделся, в последней надежде увидеть юношу, и направился к двери. — Арс!       Брюнет в растерянности обернулся, пытаясь понять, кто его окликнул. — Арс, погоди!       К Попову подбежал Дмитрий Темурович. — Чего тебе, Дим? Я устал, как собака, давай потом поговорим. Мне еще к Стасу зайти сегодня надо... — попытался отвертеться от знакомого мужчина. — Я недолго. У меня вопрос один, — заверил того Позов.       Арсений пожал плечами и кивнул, мол, задавай свой вопрос. — В каких отношениях ты с Шастуном?       Попов поднял брови в изумлении. Он ожидал чего угодно — но не этого. — В каком смысле? Ну... Мы знакомы... Иногда он меня слишком раздражает, а иногда я ровно дышу на его присут... — начал рассуждать Арсений. — Нет-нет! Ты не понял...       Попов и сам понял, что не понял. — Я имею ввиду дружеские там, или... — врач умолк. — Или что? — сжал губы Попов. — Ну может вы спите вместе, откуда мне знать!? Просто Шастун сказал мне, что он... — Погоди-погоди! Стоп! Ты что сказал? — изумился и, кажется, немного опешил брюнет. — Спим?       Возмущению его не было предела. О нем пускали слухи, но такое было впервые... — Да блин, просто Антон сказал мне вещь одну интересную и... — снова попытался донести что-то до мужчины приятель. — Ты как вообще такое вообразить мог, Поз!? Спим!.. Это мерзко... — сморщился брюнет.       Он и вправду подумал, как, наверное, мерзко распускать такие слухи. — Ты, конечно, меня удивляешь... А вообще-то, знаешь что? — с вызовом спросил Арсений. — Я не из этих!