Лекарство для его души и сердца

Пока я шел к Джекилу, пытался и сам понять, что со мной. Сил моих больше не было! Меня бесило все это состояние, но стоит мне задуматься - и образ Райвель всплывает в голове. Я перепробывал все, чтобы забыть эту нахалку. Но каждую ночь, чтобы я не сделал, - она мне снилась. Она улыбалась мне, и сердце даже сквозь сон учащалось. Я каждый раз просыпался с тоской, смотря в потолок. Идя по Лондону, я то и дело смотрел в оба, озирался, как пароноик, искал ее силуэт. Поэтому, от своего уже бессилия, я шел к Джекилу. Быстро, стремительно. Я пытался ни о чем не думать. Я впорхнул в дом Джекила. Пул встретил меня, но увидев мое недовольное и уставшее лицо, произнес : - Мистер Джекил у себя в лаборотории. Хозяйн как раз освободился. Что-то случилось, мистер Хайд? Я ничего не ответил, только еще стремительнее промелькнул по коридорам. По двору. По саду. С головокружительной быстротой, я достиг дверей кабинета Джекила. Живо открыл эту тяжелую дверь. На скрип, обернулся сам доктор. Он сидел в кресле, пил чай. Но завидев меня, уставшего и раздраженного, приподнялся. - Эдвард! Что с вами? - обеспокоенно воскликнул Джекил. - Сил моих больше нет, Генри! - выпалил я, плюхаясь в кресло, - Я не могу не есть, не нормально спать! Что это за недуг такой... - Ах, голубчик, что же с вами? Как чувствуете себя сейчас? - склонился надо мной доктор, трогая мой лоб. - Сейчас более менее, только устал от бессоных ночей. - высказался я. Джекил хмыкнул. - Раскажите подробнее, когда это началось. Я не много задумался. Когда это произошло... Наверное, когда мы с Райвель встретились в том магазинчике в дождь. Или может быть еще раньше, когда мы впервые встретились в парке, вечером. А может... С самой первой встречи... - Я... Точно не могу сказать, когда это начилось. Но могу предположить, что это все начилось месяц назад. Да, тогда я шел от вас и в меня врезалась девушка... А может это все началось чуть по-раньше! Я тогда встретил ту нахальную на набережной... И так случилось, что мы немного прошлись. Да! Именно тогда это случилось! Тц, так и знал, что это девчонка заразная! - Хмм... - Джекил страновато улыбнулся, - И какие же у вас симптомы? - Что-то... Странное. Но все проявляется рядом с ней : я чувствую, кажется, жар... и что-то начинает щикотить в животе. А еще, иногда, язык заплетается... Ах, все и не перечислить, что я в том момент ощущаю!... - Этого в полне достаточно, Эдвард! Я могу вам назвать вашу болезнь. - Джекил сел в кресло, продолжая так странно улыбаться. Я резко обернулся, в ожидание вердикта. Судя по улыбке, что-то не серьёзное, жить буду. - Ох, мой дорогой Эдвард! Ваш случай очень непрост и почти неизлечим! - я встрепенулся. Мои глаза расширились от страха. Тогда почему ты так лыбешься, докторишка несчасный?! Не уж то тебе плевать на мою жизнь? Или ты забыл клятву Гепократа, в которой клялся излечивать людей и спасать их из лап костлявой? - Ваш диагноз - любовь. - проговорил Джекил. Он хихикнул, увидев мой недоумевающий взгляд и приоткрытый рот. Любовь? Что? Какая к черту любовь?! Скажи, что ты шутишь! Ведь так?... - Я вижу, что вы явно не понимаете. Впервые чувствуете это прекрасное чувство, не так ли? - прекрасное? Ты хоть думаешь, что ты несешь?! - Дайте угадаю, вы о ней часто думаете и она вам является во сне? - я кивнул - А-ха-ха, Эдвард, у вас все очень серьёзно! Как ее зовут? - Джекил облакотился на свою ладонь, продолжая улыбаться. - Ра.. Райвель... Вайлоран. - произнес я. У меня в животе снова что-то защикотило. Я вспомнил ее образ, ее глаза цвета заката над Темзой. Ее улыбку... К щекам стал подступать жар. Джекил, что ты улыбаешься? Дай мне какую-нибудь пилюлю от этой дряни! - Райвель, значит... Где-то я уже слышал... - мужчина задумался, вспоминая. - Она начинающий писатель. Пишет детективы, ужасы всякие... - я отвернулся от Джекила. Мои щеки горели. Куда мне деться? Благо, у меня малокровие. Холодные руки хоть сейчас сыграли на пользу. - Ах, точно-точно! Мой знакомый рекомендавал прочитать ее произведение. Как там?... - Джекил помолчал немного, потом огорченно воскликнул - Вот же недоразумение! Так и знал, что нужно записать! Я еще немного посидел, словно в ступоре. Потом встал с кресла и молча вышел из кабинета Джекила. Он пытался окликнуть меня, но я, как будто зомбированный, уперто шел к выходу. Я думал о этом недоразумении. Какая любовь? И что теперь мне делать? Как быть? Наверняка, что-то да теперь измениться... Нет! Нет! Я не буду идти на поводу этих чувств! Я давно понял, что этим миром движет хаос. А я, как темный ангел, предвесник разрушений, должен явить его во всей красе. Хаос - это вечность, весь этот прогнивший мир, все эти пустые люди! Как я пришел домой, я не помню. Я только понмю, что был в ярости. Я сразу схватил все книги авторства Райвель и кинул их в камин. Потом в огонь полетела разломанная эбеновая трость. Мне пришлось помучиться, чтобы сломить палку. Еще я придал огню все, что хоть как-то напоминало мне о ней. Я плюхнулся в кресло и с устало-гневно смотрел на пожерающее пламя, которое, казалось, освобождало меня от тяжести воспоминаний. "Тик-так" Я постепенно начинал ощущать какую-то... легкость? Да. Свобода мысли. От нее. "Тик-так" Я ликовал, смотря на то, как превращается в пепел книги, трость и еще парочка вещей. Невольно расплывался в улыбке, понимая, что я "победил" этот глупый феномен. "Тик-так" Я наблюдал за дотлевающими углями, которые по мере их сгорания дарили мне это странное, но приятное ощущение свободы. "Тик-так" Нет больше никакой грязи в мыслях. Был только, казалось, новый чистый лист, на котором хотелось что-то сотворить такое величественное и невообразимое человечеству! "Тик-так" Я посмотрел на часы. "Тик-так" Я долго смотрел на стрелки. "Тик-так" Вслушивался в их тиконье. "Тик-так" Они будто отсчитывали что-то... "Тик-так" Я с головокружительной быстротой подлетел почти в плотную к ним. Сорвал их со стены - и разбил об пол. "Они отсчитывали мое преображение!" Не теряя своей резкости в движении, я бросился к выходу из дому. Распахиваю дверь, вдыхая, свежий воздух. "Бим-м... Бим-м..." Монотонно пробил Биг-Бен полночь. На улице уже темно, только тусклые фонари освещают ее. Я все так же молниеносно двинулся вперед. "Я бы выключил их все, будь у меня подходящий инструмент!" - подумал я, проходя под очередным светилом. Дошел до "Глухого переулка". Здесь можно было развеяться. - Столько неохраняемых прилавков и витрин... Так и хочется разрушить! С новыми силами, я меньше, чем с двух ударов разносил все в щепки. И был только слышен визг разбивающегося стекла и глухой грохот прилавков. - БВА-ХА-ХА-ХА! КАК ЖЕ ПРЕКРАСНО! - вырвался, казалось, из глубин души смех, походящий на сатанинский. Какая-то странная эйфория охватила каждую мою клеточку, заставляя дрожать от получаемого удовольствия. Хотелось больше и больше! Но последнее пищание разбитого стекла заставило опомниться. Вся рыночная часть "Глухого переулка" была превращена в щепки и осколки. Мне было мало, мне нужно еще! Больше! Я шел быстро, почти бежал, пока не заметил маленький силует, пробегаюший под фонарями. Это была девочка в белом платьешке, лет может девяти. Она была похожа на ангела, кружилась и что-то напевала под фонарем. Но мое дикое желание разрушать покрыло пеленой глаза, затуманило разум и вырывалось на волю, словно громанадный зверь в тесной клетке. Я крался вдоль стены бесшумно и быстро, словно ночной ветер. Я достигал той девочки, что даже не представляла, что я с ней могу сделать. Я застыл около того фонаря, под которым она кружилась. Но, будто маленький зверек учуяв хищника, она инстиктивно обернулась. Я схватил ее и утащил в закоулок, где меня и мои деяния точно скроет тьма. Я хотел сначала вдоволь напугать ее, а потом выпустить на волю буйное чувство ярости. Девочка начала брыкаться, по щекам стали течь горячие слезинки. Я чувствовал ее страх. И это было прекрасно! Я по-змеиному шептал о том, что я с ней сделаю. Ее глухие всхлипы только раззадоривали меня еще сильнее. Осколки стекл долетели даже до этой часть "Глухого переулка". Один, среднего размера, блестел под светом тусклой луны, отражая мой безумный оскал. Я бросил девчонку на землю. Она издала глухой вскрик. Судя по всему, разбила колени и нос. Ха! А я, пока она корчилась и пыталась подняться на ноги, успел молнеиностно поднять кусок стекла и уже достичь девчушки, снова затыкая ей рот, пока она не подняла на уши всю округу. Краем уха, я уже слышал как эту маленькую неудачницу разыскивал мужчина. "Молли! Молли! Куда ты спрятался, мой ангел?" - говорил он. Скорее всего, отец. Но этот ангел уже устремился в рай. Осколок в моей руке переливался алым, а рукав моей рубашки был запачкан в липкой, горячей крови. В последних конвульсиях, словно ее маленькая душонка еще пыталась задержаться в тельце, дергалась и издавала хриплые вздохи. Я выронил осколок из руки - и он разбился еще на несколько маленьких кусочков. Я, словно пуля, достиг ближайшего темного угла дома, чтобы скрыться. - Молли?.... О БОЖЕ МОЙ, МОЛЛИ! - раздавался ближе мужской голос. Он уже бежал к бездыханному телу. - МОЛЛИ!! ЧТО С ТОБОЙ?! - голос уже срывался на крик, который был полон горечи. Какие-то слова уже не четко проговарилась, мужчина задыхался, всхлипылал и выл. Я еще раз посмотрела на кровавый рукав своей рубашки : это действительно сейчас сделал я? Да. Это... странно. Конечно, мои руки и без этого были по локоть в крови, но сейчас это ощущалось по другому. Я осторожно выглянул из-за угла : безнадежно обнимавший уже маленький трупик мужчина лет сорока, его все тело вдымалось вверх и вниз от всхлипов и своего крика, который шел откуда-то из души. На его вой уже сбежались прохожие, в одном из которых я узнал того рыжеволосого пареня, у которого забрал трость, и еще двое крепких мужчин. Все пребывали в ужасе от увиденного. Я и сам сейчас, хоть это было и несвойственно мне, но повергнут в шок и ужас. Я дрожал, словно последний осенний лист, чудом державшийся на ветке дерева. Я не понимал, что со мной теперь, ведь раньше я и от убийств получал некое удовольствие. Я медленно и чуть дыша ушел с места преступления. Я с ужасом смотрел на свои руки, особенно на ту, что была алой. Я... монстр. Что я такое творю? Как меня еще вообще земля носит? Я должен гореть в аду за все, что я сделал. Я уже не получал удовольствия и той эйфории, что раньше. Я... Я... Черт! Что это течет из глаз? Нет... Нет, нет, НЕТ! Я бежал, бежал куда глаза только глядели. Хотя сейчас они не в состоянии глядеть. Я просто хотел где-то укрыться. Я не знаю, что мне делать. Я... или я ничего не хочу? Нет, все-таки хотелось одного. Услышать голос. Увидеть взор, подобного закату над Темзой. Почувствовать тепло тела и вдохнуть запах. Только врядли Райвель меня примет таким. Конечно, никто не примет монстра! Но... Она особенная. Я почему-то уверен, что сейчас я найду приют именно у нее. Я не знаю откуда такие доводы. Но я хочу поверить в свои же предрассудки, что Райвель продолжит смотреть на меня тем же взглядом, не выражающем той ненависти или страха ко мне. Я уже стоял у той самой двери. Я долго не мог, во-первых, привести себя в порядок и во-вторых, собраться с духом и постучаться. Я видел, что тусклый свет свечи мерцал в окне, не смотря на столь поздний час. Он был мне, как маяком. Я долго стоял около этой двери из темного дуба, смотрел на золотой кнокер, в форме головы рыси, но так и не решался прикосноться к нему. Я боялся, что единственная, в ком я по-настоящему нуждался сейчас, отвергнет меня. Но... С другой стороны, Райвель же наблюдала за мной какое-то время. Значит должна была видеть почти все, что я творю под покрвом ночи. Ведь убийство той девушки в своей книге она описала достаточно детально, прямо как тогда в переулке. Я осмотрел свою правую руку, которая была в крови. "Она может испугаться меня в таком виде. Да не этично заваливаться ночью в чей-то дом, тем более ее." - порассжуждал я. Я чувствовал себя потерянным. Мне будто бы и впрямь чего-то не хватало, хотя я имел все. Я прокручивал какие-то моменты у себя в голове, искал хотя бы что-то, где была человечность. Но увы, в своих поступках я каюсь поздно, очень поздно. Я бы и впрямь сейчас, может быть бы, хотел любить и быть любимым. Или хотел этого когда-то еще, но потом забыл. Нет, такое чувство забыть невозможно. Сейчас сердце билось болезненно-быстро. Не знаю отчего : от страха или от этого чувства? А может от всего вместе? Не понимаю. Будь бы я более вменяемым - все было бы по-другому. Определенно. Но тогда почему я понял это сейчас?... Я, возможно, хотел бы постучать, но, почему-то, просто развернулся и ушел. Я думал обо всем и сразу - о девочке и ее отце, о своей безжалостности, безумности, о Райвель, о прошлом... Кстати, о прошлом... а был ли вообще момент где я еще был нормальным? Не помню... Половина жизни была растраченна на алкоголь и наркотики, а другая половина насыщена обильным кровопролитием и нездоровым холоднокровием. "Я ужасен." - много раз, как эхом, повторялось у меня где-то в подсознании. Я действительно ужасен. Я понимал это каждой клеточкой своего тела, которое дрожало, словно бродячий пес, потерявший кров и тех, кому бы мог быть любим. Может быть, если бы я... убил себя, что-нибудь бы поменялось?... С этими страшными мыслями, я побрел на мостовую. Я тогда в первые чувствовал что-то вроде страха. Как я понял, что это был страх? Я не знаю. Но я много видел этот ужас, застывший в выражении лиц всех, с кем я хоть как-то пересекался... Нет, не всех... Райвель. Она смотрела на меня так странно, улыбалась мне при встрече, не было ни малейшего отвращения в ее глазах и действиях. ... Сейчас я остановился. Я почти ступил на мост, но вдруг все тело остолбенело. Я запутался! Что мне делать? Я не понимаю ничего! Я... Я хочу еще раз увидеть Райвель. Но я возращался с мыслей о ней к другим, о себе. "Вы меня превликаете в деловой сфере, мистер Хайд. Не стоит лицемерства." "Получается ли так, что она меня использовала? Но если бы это было так, то она бы позабыла меня сразу после написания своего произведения, как страшный сон." - я пытался решиться на задуманное, но я же знаю, что это все не так. Я просто накручивал и заставлял себя взойти на мост. "Даже если не так, то она все равно меня не примет после всего, что я сделал! Я монстр! Я не заслуживаю ее любви! Забудь!" - слезы хлынули новой волной. Я зашипел, понимая, что мне не остановить вот это. Я взвыл, прям как тот отец девочки. Кричал на весь умерший на ночь Лондон от чего-то колкого и болезненного в груди. Будто кусок стекла застрял в сердце и разрывал его на части. Когда уже не было сил кричать, я ступил на мост, почти уверенно идя к парапету. Я облакотился на него, посмотрел на свое отражение в реке. "Мерзко." - сделал я вердикт о своем существовании. Потом взглянул на небо, которое уже начинало затягиваться тучами и где-то в далеке иногда зажигались вспышки молний. Я ничего не чувствовал. Я даже уже не чувствовал ни страха, ни боли. Я слышал шаги по мосту. Быстрые и легкие. Напоминает мой шаг. Значит кто-то не старше 30. Подожду, пока пройдет. Звук каблуков становился ближе, я уже слышал, как этот кто-то проходит мимо меня. Потом звук оборвался. Остановился. Вместе с шагом остановилось и мое дыхание и, кажется, даже сердцебиение. Потом он стал медленно подходить ко мне. Я невольно напрягся, нахмурился. - Мистер Хайд? - спросил тот самый голос. Я осторожно повернул голову. Те самые глаза, похожие на закат (правда, сейчас они были похожи на отражающие луну воды), то самое личико... Я отвернулся от нее, чтобы она не видела моего лица. - Что ты здесь делаешь, Райвель? - я пытался придать голосу ту привычную интонацию, но получилось не очень, хрипел. - Я долго не могла уснуть, поэтому решилась прогуляться. Ночной Лондон красив... - она попыталась обойти меня и заглянуть в мои глаза, но я то и дело, что отворачивался и закрывался рукой. - Мистер Хайд, вы поранились? - спросила она. Черт, совсем забыл! - Мой дом не далеко (вы знаете), я могу помочь вам обработать рану. - назойливая, словно муха! Тц... В горле снова кошки заскреблись... - Нет, не нужно. Я... я сам справлюсь. - ни черта ты не справишься, жалкое отродье! Насправлялся уже... Я пытался проглодить горкий комок, но не получилось. Всхлипнул. - Эдвард? У вас что-то случилось? - Райвель все еще кружила рядом со мной. Сейчас она, кажется, остановилась справа от меня. - Все со мной хорошо, прошу, уйди! - голос предательски задрожал, как и все мое тело, я уже не мог держаться. Воздух в груди сперло, на вздохе я громко всхлипнул. Как же жалко я сейчас выгляжу! Я почувствовал, как тонкие руки объвивают меня со спины. Аккуратно, словно я фарфоровая стуетка. Впервые я чувствовал такую теплоту. Она разливалась по всему телу, оставляя где-то в животе странную щекотку... Приятную щекотку... Я не хочу, чтобы это когда-либо заканчивалось... Новая волна слез снова хлынула из глаз. - Мистер Хайд, я знаю, что вы сделали и собираетесь сделать сейчас. То, что вы задумали - ужасно грустно... - Райвель, все так же объвивая мой стан, сделала несколько шагов назад, оттаскивая меня от парапета. Я послушно поддался ее воли. - И то, что вы сделали ужасно. - продолжила она, - И, признаться, все ваши деяния страшны... Я не могла не наблюдать без ужаса за вами... Так значит... Она меня боялась все таки? Но я больше не хочу, чтобы она меня боялась, я хочу, чтобы Райвель... любила меня, так это называется, да? Любовь... Все как из ее недавнего романа. - Мистер Хайд, я хочу вам помочь. - она отстранилась от меня, обошла, чтобы видеть мое лицо и смотреть в глаза. - Я вижу, что вы явно осознали и проанализировали свое прошлое. И теперь вы хотите меняться. - проницательна, как и всегда. Райвель вновь потянулась ко мне, прикладывая свою голову мне на грудь. - Я хочу помочь вам. Я немного недопонимал, что мне делать. Но вспонимая ее роман, кое-как собрался с мыслями. Неловко, как-то скованно, но все таки "обнял" ее. По моему телу сразу пробежался табун мурашек, я даже вздрогнул от этого. Я так долго этого хотел!Чертовски приятно... Я прижал ее тело немного крепче к себе, склонил голову на ее плечо. Я стал беззвучно плакаться, лишь иногда набирая грудью воздуха. "Она пахнет чаем и мятой..." - отметил я.