***
Вот что, без сомнений, Чонвон назвал бы лучшим в этой школе (и, вероятно, во всём мире) — это обеды. Печально, что насладиться вкушением пищи сей не получается, нужно следить, чтоб вся еда целиком дошла до твоего рта (заебали!!! у вас что, своей порции нет?! хули вы мой хлеб пиздите?!). Но главное, что обеденный перерыв хоть чуточку, да позволяет Вону восстановить стрессоустойчивость и желание жить хотя бы наполовину. Еда съедена (с боем, отбита у этих бандерлогов и успешно защищена, в смысле поглощена), а значит можно ненадолго отключиться от внешнего мира. Чонвон прикрывает веки, уже готовится покемарить минуточек пять (да, вот так вот, сидя в столовой, ему не привыкать), но обостренные в последнее время обоняние и слух не дают погрузиться в дремоту: —Да, я ему говорю: ты дебил, Сонхун. Чтобы включить телик, надо сначала штекер в розетку воткнуть. — Сам ты дебил! Кто бегал по комнате, с криками «ТЫ РАЗЪЕБАЛ ТЕЛИК» после двух нажатий на кнопку пульта? Я что ли??? — Короче, я как понял, вы оба дебилы. А запашок-то (хотя здесь больше подойдет...благовоние???) и голос знакомый. Очень даже. Слишком даже. Даже очень слишком. Ян поочерёдно медленно приоткрывает один глаз, потом другой и при свете дня (и уже мощных столовских светильников) теперь может поглядеть на своего расположившегося за ближним столиком новоиспеченного соседа, который (ммм...как неожиданно и приятно) оказывается еще и его… одношкольником (?). Всё-таки, несмотря на дерьмовое освещение, суть Чонвон вчера уловил: сосед — настоящий изумруд (ни дать, ни взять, блять), ну или любой другой драгоценный камень (тут уж дело вкуса). Острые тёмные глаза, внимательно проходятся по интерьеру столовой, густые брови слегка сведены к переносице, рот с милыми маленькими губами чуть поджат — он явно сосредоточен на том, что так увлечённо втолковывает ему парень слева. Порой он поворачивается в его сторону, и Ян может лицезреть сногсшибательную красоту его профиля и резаться зрачками об идеальную линию челюсти блондина. Но беспалевности юного наблюдателя быстро приходит конец: его засекают. Густые брови ползут наверх, глаза чуть расширяются, рот приоткрывается, и Ян готовится со всей тщательностью изучить пол под столом, но Боженька видимо решил ему дать шанс сегодня, и звонок, резко нарушивший идиллию столовой, погнал всех учеников по кабинетам на уроки. «Спасён, ёлки-палки…»***
— Джей, пойдёшь сегодня в игровой? Джей? Джей, Земля вызывает! Джей, бляха-муха!!! — резко взывает Шим. — А? Игровой? Эээ..Не знаю..Не уверен. — Что ты сиськи мнёшь, идешь или не идешь? — Наверное, все-таки не-... — Идёшь, короче. Я, наверное, из хубэ одного позову. Он классный, тебе понравится. Правда, шебутной больно и матерится много, но кто не без греха, а? Чонсон всё раздумывает над так забавно сложившимися обстоятельствами: тот парнишка в тапках, оказывается, в эту же школу ходит. Всё же, форма местная на нём лучше смотрится, чем вчерашний гопник-без-пяти-минут-бомжик–лук. Хоть пожалеть его так сильно уже не хочется. Нельзя сказать, что у Пака просыпается интерес к этому парнишке, просто познакомиться с соседом (с которым неизвестно сколько еще жить будешь рядом) — не такая уж и плохая идея. Как-то он не замечает, что прежние мысли его, имевшие отчётливый апатичный характер, слегка подсмазались таким вот неожиданным ярким пятном в лице темноволосого прыткого мальчишки. — Он написал, что друзей своих приведёт, ничего если так? — Кристально похуй. — Поддерживаю, в принципе. — Кстати, у нас контроша по химии сейчас будет. — Да бл–…***
Да будут благословенны те дни, в которые Чонсону было не похер на химию, ибо только благодаря знаниям, полученным тогда, Пак эту контрольную и вытягивает (а заодно и своих товарищей по несчастью, для которых химия вообще была сплошным тёмным лесом). И, так как этот урок последний на сегодня, все трое быстренько собирают свои вещички и спешно покидают здание образовательного учреждения. — Мне эта химия в страшном сне являться будет, — мрачно выдаёт Сонхун. — Будь ты проклята, органика. — Ты между прочим из неё на сто процентов состоишь, Джейк. — У него из органики, только мозги, и то, потому, что разлагаются, — Джеюн оценивает шутку друга, но подножку ему ставит, и тот, её явно не ожидающий, чуть не целуется со школьным асфальтом. Отряхиваясь после (тем не менее) не самого удачного приземления, Хун вспоминает: — А мелкие хоть знают, куда им ехать надо? Там же остановку профукать нужную ничего не стоит. — Ну, я написал им адрес, уж наверное поймут как им добраться, не совсем же они мелкие в конце концов. — Так, где этот игровой находится? — подаёт голос Джей. — Недалеко, — спешит обнадёжить Шим, но его прерывает Сонхун: — Нихрена себе «недалеко»! Семь остановок вообще-то! — Семь — это от твоего дома до игрового. Отсюда их будет пять. —Если брать во внимание, что у нас тут ещё Чонсон, то ему до своего дома дольше добираться придётся. Остановок десять, наверное. Не то чтобы Чонсон уже жалеет, что идёт с ними развлекаться за три (пиз)девять земель, но вот за потенциальную возможность снова пересечься с соседом (к примеру, на остановке) обидно, конечно. А пока эти двое спорят какой игровой автомат там круче (–да хуйня эта, твои зомби-стрелялки, вот аэрохоккей!; –даа? а ты забыл, что в прошлом году произошло? ты, вроде как, чуть без внуков маму не ставил, благодаря нему.), Джей прикидывает, во сколько ему удастся добраться до дома, и имеет ли смысл ему тогда бегать в магазин за едой (а то в холодильнике уже старательно намыливает верёвку мышь). — Джей, а ты какой любишь? — Автомат-то? — Ага. — Танцевальный.***
С дурацкого ОБЖ трио мелких проглотов хотело бессовестно свалить, дабы пойти в игровой зал пораньше (неизвестный Чонвону хён Рики из футбольной секции вкинул предложение, от которого довольно трудно было отказаться, причём не только Нишимуре, но и всем остальным). Но учитель, отлично подгадал момент и застукал их ровной линеечкой, направляющихся в сторону выхода. Так они этой же стройной линеечкой и повернули назад (–я ж говорил, что через южный надо было. –ага, и поэтому через западный всех повёл, да? –это восточный был, идиот.) Так что высидеть им пришлось почти час (это плюс с тем временем, за которое их успели отчитать за отлынивание от уроков). — Первый раз в жизни выхожу из школы так поздно. — Да? Я вот каждую неделю так засиживался здесь в прошлом году. — Ну-к, ты же пропускал почти каждый божий, по три урока! — По два. И вообще-то большинство из них проспал, а сон — святое. (где-то неподалёку, со слезами на глазах, соглашается один Ян Чонвон)***
Учитывая безграничный топографический кретинизм всей троицы (Чонвона можно простить, он не местный), по дороге в игровой они, мягко говоря, плутают. Остановка, которая им нужна, профукивается сама собой, а потом у мальчиков начинается «в поисках Немо», то есть игрового зала. Посему, они приходят гораздо позже условленного времени, храня надежду в глубине души, на то, что старшие их за это не отпиздят. Обнаружив, наконец, скромно примостившийся на углу улицы игровой зал, запыхавшиеся ребята буквально вваливаются в помещение. Ян, впервые оказывается в подобном месте: в полумраке со всех сторон ярко светят всеми цветами радуги игровые автоматы, шумят пафосные голоса озвучки вперемешку с эпичной музыкой, пахнет содовой с ванилью и свежей сахарной ватой. Периодически мимо пробегают смеющиеся дети разных возрастов, спеша к новой игрушке. Чонвон правда ощущает себя малышуликом, попавшим в рай из детских грёз, который ему — парню из пригорода — открыт не был. — А! Вот они! — тыкает пальцем Нишимура, подхватывает обоих под локти и ведёт в сторону «сладкого» бара. Уже подходя к столику, Чонвон замечает знакомые макушки (одна из них сильно выделялась за счёт своего цвета), и понимает, что Боженька просто отсрочил его такое долгожданное (нет) знакомство. — Всем привет!!!***
— Так, это — Ким Сону, я про него рассказывал, а это — Ян Чонвон. Он у нас новенький. Чонвон начинает нагреваться под весьма внимательным (пиздецки прям) взглядом двух орлиных очей. Ещё чуть-чуть, и он начнет самокремирование. Чонсон замечает это, пытается отвести глаза, но не осознанно снова обращается к прежнему объекту наблюдений. — Я — Шим Джеюн. Красавчик номер один — Пак Сонхун, красавчик номер два — Пак Чонсон. «Красавчик, — пробегает у Яна на секунду — это точно.» — Можно просто, Джей. — О, точно, он из Америки недавно приехал. Смотрите, даже загар ещё с лица не сошёл. Джей немного ухмыляется, и у Вона в голове сразу всплывает та злополучная ночь (парень уверен, его уши сейчас станут пунцовыми). После краткого представления, мальчики начинают двигаться вглубь зала, попутно обсуждая те или иные автоматы и игрушки. Рики и Сону сразу осаждают Шима, полагая, что тот, как щедрый хён, за них, без сомнений заплатит (–ребятки, я не миллиардер и даже не миллионер, так что каждый сам за себя. –ну, ты, Шим, жучила, конечно.–чо сказал?!). Чонвон старается соблюдать достаточно неплохую социальную дистанцию от Чонсона, который всё пытается её маленько подсократить (что получалось не особо успешно: то Ян меняет дислокацию, то дети мелкие под ногами вьются, Джей через них почти переступает своими длинными ногами). «Главное, чтоб он не стал своим друзьям про меня рассказывать, Господи, пожалуйста, не дай ему это сделать." — молится Вон. Мозг парня буквально кипит: он решительно не может взять в толк, почему присутствие и любое действие данной персоны заставляет Чонвона так напрягаться. Что в нём такого-то, блин?! — Чонвон, го туда! Ладно, в конечном счёте, он сюда не для варки в собственном соку пришёл, а развлечься. Малыш Ян, с Сону под ручку, в течение часа внимательно исследует мир игрулек. Исступленно выкашивая направо и налево всяких роботов и зомбаков в стрелялках, нажимая подряд на все кнопки и совершенно не зная никаких комбинаций в файтингах, заваливая, но все равно каким-то чудом доводя машину до финиша в гонках, мутузя бедных кротов и закидывая мяч в кольцо с первого раза в минибаскете, Ян Чонвон чувствует себя самой радостной пятилеткой на Земле. Бессоница, недоедание, усталость и вялость — все укатывается куда подальше. Чонвон попросту счастлив.***
Чонсон понимает, что по второму кругу на все эти игры он не пойдёт, ему хватит (особенно той дурацкой стрелялки с зомбаками), и на слезные просьбы Джейка и Сонхуна, (первый раз Джей видит его таким возбуждённым) пострелять с ними ещё, он наотрез отказывается, ссылаясь на усталость (на что, оба в унисон назвали его старым пердуном). Джей сидит у столика и лениво переводит по ломаной траектории взгляд: от одного автомата к другому, потом пробегается по участникам их сегодняшней компашки (естественно, делает длительную паузу на Чонвоне), а потом обращает свой взор в никуда. Но тут понимает, что прямо по курсу располагается его любимый танцевальный автомат, который он здесь увидеть даже не надеялся. Усталость как рукой сняло. Пока Джей поднимается и направляется прямиком к своему любимчику, вся их компашка, будто почувствовав и уловив мысль Пака, сталкивается возле автомата. Первым эшелоном идут Рики и Сону. Нишимура Рики — натуральная живая дэнс-машина, демонстрирует всем чудеса своей исключительной танцевальной подготовки. А вот Ким, вставший с ним в пару, на танцполе чисто по фану, так что общий их счёт выходит не таким высоким (–ты, сука, такое комбо запорол, мы из-за тебя стока билетиков просрали! –иди в жопу, я тебе кто, по-твоему — танцор диско?). Следующими на площадку ступают Джейк с Сонхуном. Двигаются парни весьма неплохо и идут очень ровно, пока Джейк почти в самом конце случайно (вроде как, но это не точно) не наступает Хуну на ногу (–на белый, блять, кроссовок!!! –да кто в октябре белую обувь вообще носит?!). Последние остаются Джей и Чонвон. Пока Ян внимательно (даже с восхищением) следил за ребятами, он совсем упустил из внимания, то что в паре он теперь с Чонсоном. А когда до него дошло, было уже поздно. — Ты пойдёшь? — разноцветные огни автомата причудливо падают на лицо Джея — Если не хочешь, я один пойду. Секунда промедления и Ян прыгает на танцпол: — Давай уже залезай. И снова та мягкая ухмылка. Ну, понеслась. Как два новеньких эйрподса Джейвоны синхронизируются буквально сразу. Оба начинают быстро ловить ритм музыки и двигаться так будто в дуэте уже далеко не первый раз. Чонвон сосредоточен на комбинациях как никогда, и при этом, как бы улавливает шестым чувством своего партнёра, в какой момент нужно повернуться, как прыгнуть, где присесть. Вон на площадке полторы минуты от силы, а ему уже нравится невероятно. Для Джея Пака же это — просто его стихия. Он наслаждается всем: ритмом, свободой движений и тела, атмосферой и конечно отдачей, того, кто делит с ним танцпол. Чонсон поглядывает краем глаза за Яном, видит, как тот сияет. Видит, как Чонвон просто счастлив. И сам он тоже.