Сквозь время и звезды

Вручение Ларурейской премии было крупнейшим событием научного мира. Выдающиеся умы Вселенной собрались на Чувре-Ф, красивой планете-музее. После объявления лауреатов следовала пресс-конференция, где журналисты могли задавать вопросы. Посол Спок наблюдал как на сцену к микрофонам выходит блистательный министр Антариса, изобретатель синтетических тел. Его фамилия была труднопроизносимой для большинства рас, поэтому журналисты называли его Бен Антарианский. - Министр, ваша технология может быть использована только родезийцами? – спросил первый журналист. - Нет, - возразил Бен. – Синтетические тела изготавливаются индивидуально под каждого пользователя. Они намного лучше отвечают потребностям комбинированных существ, чем биологические носители. - По моим данным вы предоставили тела родезийским управляющим нематодам бесплатно. Это так? – уточнил второй журналист. - Не совсем, - ответил министр. – В обмен на синтетические тела управляющие нематоды согласились переселиться на другую планету. По договору Родезия и дети, не успевшие стать донорами, переходят под юрисдикцию Антариса. Как вы знаете, мою планету постигло несчастье: кореные антариане стали бесплодными и усыновили детей-сирот. Это позволило накопить большой педагогический опыт. Уверен, маленькие родезийцы станут частью нашей культуры. - На синтетические тела уже составлены заказы от других комбинированных существ. Доход Антариса должен возрасти в десятки раз, - заявил четвертый журналист. - Мой долг заботиться о процветании своей планеты, - подтвердил Бен. - Министр, скажите, правда ли, что вы на каждом шагу препятствуете вступлению Антариса в Федерацию? – обратился пятый журналист. - Антарис открыт для сотрудничества, - Бен мягко ушел от ответа. – Мы заключили ряд важных экономических соглашений с Федерацией. Стройный, смуглый, с безупречной осанкой, слегка заостренным носом, точеными скулами, волнистыми волосами и очаровывающей улыбкой, Бен Антарианский казался самим воплощением заботы и лидерства. Однотонный черный костюм подчеркивал высокий статус министра, грамотная речь свидетельствовала о его интеллекте, неспешные жесты – об уверенности, выверенные интонации – об актерских способностях. Кто бы мог узнать в ученом и политике несчастного запуганного мальчика, бежавшего на Энтерпрайз от участи быть зараженным паразитами. Спок прекрасно помнил, как открыл спасательную капсулу и достал оттуда бледного, как смерть, ребенка, сердце которого едва билось после пережитой панической атаки. Закончив отвечать на вопросы, министр вернулся на свое место в зале в первых рядах. «Приходи в отдаленный бар на пятом этаже после закрытия», - Спок послал мысленную просьбу. Бен дернулся, огляделся по сторонам и вновь стал смотреть на сцену. Вечером, после всех официальных мероприятий, Спок направился к уже закрывшемуся бару. Среди пустых столиков он увидел министра. - Баэр, - окликнул его Спок. - Не думал, что снова услышу это имя, - мужчина обернулся. – Вы ошиблись, посол. Меня зовут Бен. Родители-идеалисты улетели строить дивный новый мир, все погибли, но меня спасли и отвезли на Антарис офицеры Звездного флота, - министр ненадолго замолчал, оценивая реакцию Спока. – О, я знаю этот взгляд телепатов! – воскликнул Бен. – Вы хотите прочесть мои мысли, но не стоит, потому что я в здравом уме и отлично все помню. Присядем, посол. Я, как и вы, долго ждал этой встречи. Много раз я хотел связаться с вами, но боялся, что моя история уничтожит карьеру адмирала Кирка. Потом он внезапно ушел в отставку, вслед за ним исчезли вы. - Джим ушел на пенсию, когда его здоровье стало ухудшаться, - начал рассказывать Спок. – Я прервал дипломатическую карьеру, чтобы быть с ним. Год мы счастливо жили на Новом Вулкане вдали от политических интриг. Несмотря на преклонный для человека возраст Джим увлекся фигурами высшего пилотажа. От перегрузок у него прямо во время полета произошел сердечный приступ. - Я знаю, вы были парой, - мягко произнес Бен. - Да, - подтвердил Спок. – Разрыв супружеских ментальных уз происходит очень болезненно. После смерти Джима я утратил контроль над телепатией. Мне понадобилось пять лет, чтобы восстановиться. - Я вас понимаю, - министр нахмурился. – Оказавшись на Антарисе, я чувствовал себя потерянным, потом начал верить в придуманную легенду о землянах-идеалистах. Любовь и забота моих антарианских родителей вернули меня к жизни. Постепенно я стал антарианцем, как они. - И все же ты не забыл Родезию, - Спок покачал головой. – Кроме синтетических тел, ты изобрел особый гербицид. - Он помог многим аграрным планетам в борьбе с вредителями, - министр хитро смотрел на вулканца. - При небольшом изменении это вещество разрушает корневые молекулы родезийских управляющих нематод, - заметил Спок. – Это не простое совпадение. - Я не разделяю директиву Федерации о невмешательстве и не являюсь пацифистом, - в голосе Бена прозвучали недобрые нотки. – На случай, если бы проект по созданию синтетических тел провалился, у меня был план «Б». - Сейчас твои враги целиком зависят от тебя, - констатировал Спок. – Полагаю, жажда мести удовлетворена. - Вполне, - министр расслабился. – Теперь эти твари и им подобные будут работать на Объединенный Антарис ради тел. - Поэтому ты против вступления в Федерацию? – прямо спросил вулканец. - Само мое существование стало возможным благодаря нарушению ее главной директивы. Я не забыл, как Федерация хотела сдать меня на растерзание паразитам, - Бен сделал паузу. – Не трудитесь, посол, против моих детских впечатлений ваш дар убеждения не поможет. Давайте оставим политику, - предложил министр. – Я хочу познакомить вас со своей семьей. Знаю, у вас тоже есть дочь. - И два внука, - подтвердил Спок, еле сдержавшись, чтобы не улыбнуться. - Расскажите о них, - попросил Бен. - Таких историй много, - вулканец тепло смотрел на собеседника. – На планете Каикара произошел сдвиг тектонических плит. Его заметили слишком поздно, поэтому не успели всех эвакуировать до того, как случилось землетрясение, и процветающая колония людей оказалась в руинах. Энтерпрайз участвовал в спасательных операциях во время второй пятилетней миссии. Я помню, как услышал детский плач. Из-под обломков мы вытащили годовалую малышку. Вся ее семья погибла, но она по счастливой случайности не пострадала. Сердце дрогнуло, и в нашей семье появилась Т’Гиярэ. Поразительно, но она прошла тот жизненный путь, которого отец всегда хотел для меня. С присущим всем нам упрямством подросшая Т’Гиярэ заявила мне и Джиму, что устала от космоса и хочет учиться в Вулканской Академии. Наверное, мы слишком часто оставляли ее с дедушкой. - Хочу с ней познакомиться, - Бен не скрывал свой интерес. – Родезиец, ставший антарианцем и землянка, считающая себя вулканкой, – нам будет о чем поговорить. - Когда Т’Гиярэ выбрала вулканский образ жизни, не буду скрывать, я радовался, а Джим очень удивился. В Вулканской Академии у нее появились новые друзья и среди них Сорен. Джим постоянно оттачивал на нем свое остроумие, а мы с отцом никак не могли понять причин такого поведения. - Дайте угадаю, Сорен ваш зять, - усмехнулся Бен. – Когда наша старшая дочь выходила замуж, жена постоянно проверяла на прочность нервы жениха. - Т’Гиярэ привела Сорена как свою пару и поставила нас перед фактом их брака. Джим потом еще долго фыркал, что ни один мужчина в мире не достоин его любимой дочки. - Есть вещи, одинаковые для всех рас, - заключил министр. Как разлученные и вновь нашедшие друг друга родственники, Спок и Бен проговорили до утра и расстались с большим взаимным уважением. Бен обещал при первой возможности прилететь на Новый Вулкан, а Спок – на Антарис. Выросший Баэр напомнил вулканцу о прошлой счастливой жизни, которой посол дорожил и потерял. После разговора с Беном Спок решился заглянуть в темную часть своего сознания, где хранились обрывки разорванных ментальных уз и образ навсегда ушедшего любимого человека. Спок помнил каждое мгновение их с Джимом совместной жизни, мог до мельчайших подробностей описать, как они встретились, каждое приключение, которое вместе пережили, появление Т’Гиярэ, которую Джим обожал, а Спок воспитывал, радости, споры и абсолютное счастье, когда родился их первый внук. Спок знал, что они с Джимом принадлежат к разным видам и их жизненные сроки отличаются, но старался этот факт игнорировать. Кирк постарел, когда его супруг-вулканец едва начал входить в средний возраст. Разрыв супружеской ментальной связи после смерти Джима был подобен для Спока болевому шоку. Вулканец не помнил похорон. Когда он перестал контролировать свои телепатические способности, Т’Гиярэ и Сарек отправили Спока в монастырь. Дисциплина в монастыре была очень строгой, признавался только ручной труд, но Спока это не волновало. Четыре года отпечатались в его голове одним большим пятном ноющей боли. Вулканец ел и работал по расписанию, ни с кем не хотел говорить. Только на пятый год в сознании Спока появилась осознанная мысль: он вдруг понял, что монастырская пища слишком однообразна и ему хочется пломикового супа. Когда спустя месяц Спока пришли навестить Т’Гиярэ и Сорен, он увидел, что приемная дочь снова беременна. В ту минуту Спок подумал, как много пропустил. Он снова начал медитировать и вскоре вернул контроль над телепатией. До рождения второго внука Спок оставался с семьей. Когда мальчику исполнился год, вулканец решил продолжить дипломатическую службу. Встреча с Беном стала для него испытанием. Спок хотел проверить, сможет ли говорить о прошлом и не падать в черную яму горечи. Во время разговора он убедился, что его боль потери стала светлой печалью. «С возвращением к жизни», - мысленно сказал себе Спок.

КОНЕЦ

От автора: Желаю всем читателям долгой жизни и процветания. Ваши положительные эмоции для меня лучшая награда.