Причина (The Reason)

      Солнечный свет каждый день освещал сады, подчёркивая цвета растительности, окружавшей королевский дворец. Утреннее сияние было таким ярким, что почти ослепляло, и раньше оно побуждало жителей Народа Огня встретить новый день полными сил и энтузиазма… но даже если раньше оно оказывало такой же эффект на неё, принцесса Азула не могла испытывать этих эмоций сегодня.       На ней была белая мантия, которую она надела после того, как приняла раннюю ванну сразу после пробуждения, и девушка пристально смотрела на еду, которая ждала её на столе, где она обычно завтракала каждый день. Не так давно Азуле слишком не терпелось откусить кусочек от привычной еды, но в этот раз она была так подавлена, что одна мысль о еде вызывала тошноту.       Азула провела предыдущий день, рыдая навзрыд, не в силах оправиться от эмоциональных потрясений, от которых она страдала. Зуко всё время оставался рядом с ней, пытаясь понять, что так беспокоит сестру, но она не нашла в себе смелости объяснить это своему брату. Он сделал всё что мог, чтобы успокоить её, и Азула оценила все его усилия помочь ей, но это было безрезультатно; её невозможно было спасти, как она и сказала человеку, который причинил ей столько горя и несчастья. Она проплакала пока не уснула, пытаясь как-то остановить слёзы, но это было бесполезно. Она не могла забыть о нём, как бы ни старалась. Азула, наверняка, и сейчас бы плакала, если бы, как ей могло показаться, не истратила весь свой запас слёз.       Принцессе не оставалось ничего другого, кроме как сожалеть о том, что сделала, удивляясь, почему позволила себе действовать, руководствуясь чувствами, а не здравым смыслом. Что ж, на самом деле, ей не нужно было искать причину; она страстно желала, чтобы о ней заботились, чтобы её любили, пусть даже не долго. Но, даже если бы Сокка мог это сделать, она всё испортила… потому что понятия не имела, как любить кого-то. Никто никогда не учил её, что вообще делать, если она влюбиться. Они все, должно быть, думали, что она слишком злая, чтобы полюбить…       Подобные мысли крутились у неё в голове со вчерашнего дня, но прямо сейчас они не причиняли ей боли. Может быть, Азула привыкла к ней, а может быть, смирилась с тем, что они были правдой, и теперь не оказывали на неё такое влияние. Единственное, что она хотела сделать сейчас — забыть о Сокке и жить дальше… это был лучший способ положить конец её страданиям. Единственное, что удерживало девушку от этого — мысль о том, забудет ли Сокка о том, что произошло между ними… Забудет ли о поцелуе, об их разговорах, об их несостоявшемся романе…? Скорее всего, он так и сделает, и это причинит ей ни с чем не сравнимую боль. По-правде говоря, она мысленно возвращалась к тому, что случилось, не сожалея о большинстве своих поступков, но единственное, что разбило её сердце на тысячу осколков, было то, что она задавалась вопросом: может быть он хотел полностью забыть прошлое, чтобы не обращать внимания на их запутанные отношения… даже если всё закончилось при таких ужасных обстоятельствах, Азула не хотела, чтобы он сожалел. Не хотела, чтобы Сокка забыл…       — Белый тебе очень идёт, — сказал кто-то, тихо подходя к ней.       Азула подняла голову, удивлённая тем, что у неё есть компания. Тай Ли ласково улыбалась ей, но сочувственное выражение на лице девушки подсказало подруге, что она пришла, чтобы попытаться помочь Азуле справится с бременем вины, которое принцесса несла на своих плечах.       — Ты… правда так думаешь? — спросила Азула, когда подруга села рядом с ней.       — Конечно, — ответила Тай Ли. — И ты знаешь, что я действительно разбираюсь во всём, что касается моды!       Азула обнаружила, что слегка улыбается над её ответом, привыкшая к беззаботному поведению Тай Ли. По правде говоря, это было то, что ей сейчас нужно — общение с подругой могло стать противоядием от её нынешней болезни.       — Я слышала о том, что произошло, — пробормотала Тай Ли и её жизнерадостное настроение исчезло. — Ну… по крайней мере, знаю кое-что от других людей, а не от тебя… вот почему я чувствую себя сбитой с толку. Наверное, я всё ещё ничего не знаю…       — О ком ты говоришь? — спросила Азула, приподняв бровь.       — Лей — одна из воительниц Киоши, и Зуко, — сказала Тай Ли. — Он попросил меня поговорить с тобой, потому что боялся, что больше не может тебе помочь.       — Думаю, он действительно ничего больше не может сделать для меня, — ответила Азула, вздыхая. — Он сделал больше, чем я думала… наверное, он не так сильно ненавидит меня.       — И ты тоже не ненавидишь его, верно? — сказала Тай Ли.       — Сейчас я испытываю смешанные чувства к своему брату, — призналась Азула. — Но, вероятно, я никогда не перестану думать о нём с презрением и неприязнью, нравится тебе это или нет.       — О, я этого и не ожидала, — заверила её Тай Ли с улыбкой. — Но… по-правде говоря, я хотела спросить тебя, почему ты была такой расстроенной?       — Была? — повторила Азула. — Думаю, тебе стоит сказать: «всё ещё». Я до сих пор думаю о том, что произошло, и даже не знаю, перестану ли когда-либо чувствовать себя такой подавленной из-за этого…       — Ладно, тогда… всё же, что случилось? Можешь мне рассказать? — спросила Тай Ли.       — Наверное, могу, — пробормотала девушка. — Но я действительно не хочу об этом говорить…       — Это может тебе помочь, — заверила её подруга, протягивая руку, чтобы взять одну из рук Азулы в свою. — В чём дело, Азула? Что произошло, пока нас не было?       Принцесса выглядела неуверенной в себе, не желая снова переживать события прежнего месяца. Но она знала, что Тай Ли хотела как-то помочь ей, и так как чувствовала, что сейчас не может плакать, может быть, она могла бы попытаться объяснить ситуацию подруге…       — Ты… помнишь, что произошло между мной и тем крестьянином? — начала Азула, отказываясь встретится взглядом с воительницей Киоши.       — Да, помню… — ответила Тай Ли. — Думала, вы оба решили оставить это в прошлом и забыть обо всём, не так ли?       — Забыть об этом было нелегко, — сказала Азула. — Я провела две недели, избегая его, чтобы просто выбросить события из головы, но это не сработало. В тот день, когда ты и твои соратницы — воительницы Киоши отправились на Угольный остров всё закончилось тем, что я провела всё время рядом с ним, что поначалу было не очень весело… но, в конце концов, это оказалось гораздо интереснее, чем я думала. Затем, два дня назад, вы все отправились в круиз, и не взяли нас с собой. Нам изо всех сил пришлось как-то пережить это, пытаясь готовить, но всё пошло не так хорошо, как нам хотелось бы. В конце концов, он решил потащить меня в поход подальше от Народа Огня, потому что я случайно упомянула, что никогда в жизни не ходила в походы. Мы правда хорошо ладили… на самом деле, я не помню, когда в последний раз чувствовала что-то подобное к кому-либо. Мы провели большую часть ночи, разговаривая о том, что нас тревожит, чего я раньше никогда не делала, как ты, должно быть, знаешь. Я всегда избегаю говорить о себе, стараюсь оттолкнуть всех, чтобы они не знали, через что я прошла… Но на этот раз всё было по-другому. Я хотела, чтобы он знал обо мне, хотела довериться ему… и я это сделала.       — Ого… — сказала Тай Ли. — Но… он плохо отреагировал на это?       — Напротив, он… он был добрым и отзывчивым. Сказал, что всегда будет рядом со мной… Но он не понимал, что значат для меня его слова…       — Тогда, что они должны были значить? — спросила её подруга.       — Это означало, что он посвятит себя мне всем сердцем, — ответила Азула, сжимая кулаки. — И что он сделает это по собственной воле, мне не нужно будет принуждать его к этому решению. Я бы не контролировала его, он смог бы делать всё, что захочет, но даже в этом случае он сказал бы, что хочет быть рядом со мной… Как кто-то может винить меня в том, что я влюбилась в него после всего, что произошло между нами?       Тай Ли в смятении уставилась на подругу, а Азула обнаружила, что снова не может сдержать слёз…       — Н-но он не может стать моим… Не так, как я этого хочу… потому, что он любит другую… И я не могу заставить его остаться со мной, не могу манипулировать им, потому что это будет бессмысленно…       — Азула… — попыталась успокоить подругу Тай Ли, обнимая её одной рукой за плечи.       — О-он думал, что мы сможем быть просто друзьями… — сказала она, между рыданиями. — Но для меня это так не работает… Я не могу стоять и смотреть, когда он рядом с другой, притворно улыбаясь, притворяясь, что я рада за него… когда в глубине души тосковала бы по нему, задаваясь вопросом, могло ли всё быть по-другому, если бы решилась и рассказала ему о своих чувствах…       — Тогда… что ты сделала? — спросила Тай Ли, обнимая принцессу.       — Я… просто сказала ему забыть обо всём, о нас… — сказала она. — Я оттолкнула его… решила позволить ему остаться с его девушкой, но даже в этом случае я не смогла бы смириться с тем, что они вместе… Я сказала ему забыть обо всех обещаниях, которые он мне дал… потому что он не смог бы их выполнить так, как я ожидала от него…       Тай Ли вздохнула и задумчиво обняла подругу сильнее. Она никогда бы не подумала, что настанет день, когда её самая старая подруга, могущественная принцесса Азула влюбиться в кого-нибудь, не говоря уже о том, что этим человеком окажется крестьянин из Племени Воды. И хуже всего, по крайней мере для Тай Ли, было то, что парень, который ей нравился, не только по прежнему оставался с Суюки, но и украл сердце Азулы… Большую часть времени девушка скрывала это, но то, что она была влюблена в Сокку, иногда заставляло её желать, чтобы, возможно, Суюки бросила его ради другого мужчины, и он пришёл бы к ней за утешением. Все эти детские мечты сейчас исчезли, не потому, что он перестал ей нравиться, а потому что теперь Тай Ли знала, что у неё вообще нет шансов. Если даже Азула не покорила его сердце, то она тоже, наверняка, потерпит неудачу…       — Я… я ненавижу это, — всхлипнула Азула, цепляясь за Тай Ли. — Я больше не хочу плакать… но не могу остановиться… почему я должна была влюбиться в него? Почему это так больно? Я… я больше ничего не хочу чувствовать…       — Всё хорошо, Азула, — ответила Тай Ли, гладя её по волосам. — Если тебе нужно плакать, то просто поплачь… я знаю, каково это, когда кто-то не любит тебя в ответ. Никогда не думала, что ты будешь страдать от этого. Ты настолько удивительная, что я думала, что ни один мужчина не будет настолько глупым, чтобы отвергнуть тебя. Мне действительно нравится Сокка, но я правда имею в виду то, что сейчас скажу — он идиот, раз так разбил тебе сердце.       У Азулы не было ответа на её слова. Всё что принцесса могла сейчас сделать, это поплакать на плече лучшей подруги, пытаясь найти утешение, пытаясь забыть последние события в своей жизни, надеясь в конце концов двигаться дальше, пройти через этот тёмный туннель и, наконец, однажды оказаться в лучшем месте…

…

      Сокка проснулся на следующее утро, чувствуя лёгкое отвращение к самому себе. Даже когда он едва пришёл в себя, первой мыслью пришедшей ему в голову была Азула. Юноша не мог поверить, что был таким вероломным идиотом, что не мог забыть принцессу. Он должен был думать о Суюки, а не об Азуле. Его девушка сильно любила его, и Сокка тоже любил её, но досадное вторжение Азулы в его жизнь вызвало в его душе смятение и запутанные чувства…       Из-за неприятных отношений с кухонным персоналом Сокка решил отправиться в столицу, чтобы позавтракать. Он никому не сказал о своём раннем уходе, кроме охранника, который расспрашивал юношу о том, как он ориентируется в городе, когда тот пересекал ворота дворца. Сокка шёл по улицам в поисках места, где может поесть, зная, что ему придётся провести несколько часов вне дворца, пытаясь найти выход из своего затруднительного положения. Он не осмелился остаться во дворце, понимая, что это был риск столкнуться с Азулой. Юноша не знал, что бы он сделал, если бы снова увидел Азулу, и ему было нужно найти способ решить свою дилемму, способ разобраться в своих запутанных чувствах к принцессе и убедиться, что, независимо от того, чувствовал он любовь или ненависть, он может отбросить эти эмоции и не действовать в соответствии с ними, чтобы избавить себя, Азулу и Суюки от ещё большей боли и неприятностей, подобных тем, которые навлёк на них своими необдуманными действиями.       После еды Сокка всё ещё бродил по улицам — дворяне смотрели на него с отвращением, видя, как такой неэлегантный подросток ходит по их идеальным дорогам — выглядя обеспокоенным и расстроенным. Сокка вздохнул и сел на городскую скамейку, решив теперь проанализировать всё по-другому. Возможно, он был виноват в кое-каких вещах, он не мог возложить всю вину только на Азулу, прежде чем попытается ясно увидеть всю ситуацию. Ранее девушка обвинила его в неспособности осознать мелкие детали, и это было причиной, почему он проиграл ей в Пай-шо. Возможно, на этот раз он тоже что-то игнорирует…       Но чем больше Сокка думал об этом, тем хуже себя чувствовал. Это всё было на самом деле. Азула оттолкнула его и заявила, что не может жить, наблюдая, как он добивается счастья с другой женщиной. Но опять же, это было то, что она всегда делала, когда кому-то удавалось увидеть настоящую Азулу. Чего она боялась? Неужели думала, что он не оценит её чувства? Нет, проблема была не в том, что он мог относиться к ней по-другому… а в том, что он уже был в отношениях с кем-то другим. Парень сжал кулаки, задаваясь вопросом, нет ли способа решить эту проблему так, чтобы никто не остался с разбитым сердцем…       Он потратил весь день впустую, пытаясь найти решение, но так и не сумел. Он не хотел забывать об Азуле, но не мог просто бросить Суюки ради неё… Сокка захватил с собой немного перекусить, когда, в конце концов, покинул столицу, чтобы полюбоваться закатом с края кратера, прямо в тени высокого дерева. Юноша прислонился к стволу, вспоминая тот чудесный закат, который наблюдал из верхней комнаты башни, благодаря Азуле… всё казалось таким замечательным между ними, не так ли? А потом всё пошло прахом… потому что она влюбилась в него. Откуда ему было знать, что девушка почувствует хоть малейший намёк на влечение к нему? Он был просто глупым крестьянином, такого низкого социального положения, что ему даже не следовало позволять себе взглянуть ей в глаза. Он, должно быть, заинтересовался прекрасной принцессой, но, будучи простым парнем, он должен был восхищаться ей на расстоянии, никогда не пытаясь сблизиться с ней… Почему он нарушил эти негласные правила? Что подтолкнуло его узнать больше об Азуле? Почему она стала так важна для него за такой короткий период времени? Почему потеря принцессы была такой душераздирающей…?       — Я подумала, что, может быть, найду тебя здесь, — сказал кто-то позади Сокки, заставив его обернуться.       Суюки подошла к нему, уставившись на него со смятением в глазах. Сокка встретился с девушкой взглядом, удивлённый, увидев её.       — Как ты узнала, что я буду здесь? — спросил он.       — Охранник сказал мне, что ты покинул дворец. Я знаю, что у тебя слабость к закатам… поэтому решила, что ты должен был пойти куда-то, чтобы получше рассмотреть его.       — Ты слишком хорошо меня знаешь, — сказал Сокка, заставляя себя улыбнуться.       — Возможно, раньше я действительно хорошо знала тебя… но в последнее время мы почти не знакомы, — пробормотала Суюки. — Я действительно не хочу этого говорить, но… нам нужно поговорить.       Сокка вздохнул и кивнул. Независимо от того, чем закончится этот разговор, наконец-то пришло время сказать Суюки правду.       Они сели рядом друг с другом, устремив взгляды на горизонт. Суюки время от времени поглядывала на Сокку, гадая, готовится ли он объяснить ей ситуацию, и она была права. С чего ему начать? Что он мог сказать? Что должен был сказать? В конце концов, он снова вздохнул и покачал головой.       — Ты уже давно знаешь, что что-то не так, не так ли? — спросил юноша, избегая её взгляда.       — Да, — согласилась воительница Киоши. — Но в начале я была не слишком наблюдательна, пока знаки не стали кричать мне, чтобы я обратила на них внимание, и я больше не могла притворяться, что не замечаю фактов. Ты действительно что-то скрывал… и это касается её, ведь так?       Сокка кивнул, ненавидя себя за то, что ему придётся рассказать эту историю Суюки. Он не хотел причинять ей боль, ему не хотелось быть человеком, который причинит ей страдания, но сейчас было слишком поздно, чтобы сожалеть об этом. Юноша должен был признать самому себе, что допустил грубую ошибку в отношениях со своей девушкой, и он безропотно примет любой выбор, который она решит сделать по этому вопросу.       — Всё началось, когда я приехал погостить во дворец, — сказал он. — Я сталкивался с ней почти ежедневно, и она всегда обращалась со мной как с паршивым крестьянином. Я имел в виду, что для неё так и было, не так ли? Я был просто тупым идиотом из Племени Воды, слишком низкого положения для неё, чтобы утруждать себя чем-то, кроме как издеваться и высмеивать меня. Мне было неприятно видеть, как Азула унижает меня, и именно поэтому я решил показать ей, что намного лучше, чем она думала. Поэтому я пошёл в библиотеку, чтобы доказать, что я состою в родстве с Королевской семьёй Северного Племени Воды. Я нашёл свиток с информацией, которая могла бы стать ключом к моему наследию, и отправился на поиски Азулы с единственной целью показать ей свиток. Я искал её, но не нашёл, пока не подумал пойти на площадь к Храму Коронации… и она была там, но она была не той Азулой, которую я привык видеть. Она не заметила моего присутствия, и я тоже не спешил объявлять о себе, потому что мне было любопытно, почему она там… Внезапно она начала покорять огонь, и я обнаружил, что поражён её навыками. Да, я поражённый чьим-то покорением стихии… я подумал об этом позже, и это действительно звучит нелепо… В любом случае, после того, как Азула закончила практиковаться, или что она там делала, она упала на колени и заплакала. Всё что я мог сделать, это задуматься, какие причины могли оправдать её слёзы? Почему она должна плакать? Что могло заставить её чувствовать себя такой несчастной? Тогда я этого не знал. Наверное…       — Ты… выяснил это позже? — спросила Суюки, приподняв бровь.       — Да, думаю, что выяснил… — пробормотал Сокка. — С тех пор, как я увидел её тренировку, я продолжал думать о её причинах плакать и всё такое… Несколько дней спустя я был с Зуко в его кабинете, пытаясь убить время, но он работал, поэтому я решил стащить немного еды с кухни…       — Ха. Неудивительно, что они ненавидят тебя, — перебила Суюки. — Ты что, правда пытаешься украсть у них еду, когда тебе больше нечем заняться?       — Думаю, это самое весёлое занятие, которым я могу заниматься во дворце… — ответил он, слегка улыбаясь. — И я хотел сделать это в тот день, но кое-что остановило меня, и можешь считать это началом катастрофы. Я так долго хотел рассказать тебе об этом, но… я просто не нашёл в себе смелости сделать это.       — Что… что случилось, Сокка? — спросила Суюки, собравшись с духом.       — Я снова увидел её в слезах, спрятавшуюся в комнате, — пробормотал юноша. — Азула не заперла её должным образом, поэтому я мельком увидел её, когда она плакала. Я хотел войти внутрь и как-то помочь ей, но, в конце концов, решил этого не делать. Она убила бы меня, если бы знала, что я незаметно наблюдал за ней. Но я скрипнул дверью, когда уходил, и Азула увидела, что я там стою. Она начала нападать на меня, бросалась в меня огнём, кричала, чтобы я уходил, но что-то во мне отказалось подчиниться ей. Я знал, что если уйду, то не смогу ей помочь, и я действительно хотел избавить её от страданий, даже если понятия не имел, что её так беспокоило… Поэтому вместо того, чтобы сбежать от неё, я побежал к ней.       — Ты… что ты сделал? — спросила Суюки в шоке.       — Я бросился на неё, — признался Сокка. — Я сделал всё что мог, чтобы избежать её огненных ударов, но это было нелегко, и к тому моменту как я добежал до неё, Азула несколько раз обожгла меня. Я правда не знаю, какой дикий гормон овладел мной, когда я обнял её. Даже сейчас я пытаюсь понять это, но не могу. Я просто… подумал, что ей нужен кто-то, кто поддержит её, пусть даже недолго. Конечно, она не думала так же… и это настоящая причина моих ожогов.       — Я знала, что Зуко не виноват в этом, — сказала Суюки, опустив голову. — Ещё до того, как спросить его во время круиза, я знала, что ты лжёшь. Ты утверждал, что это был несчастный случай, но я видела в твоих ранах какую-то закономерность, словно тебя били несколько раз…       — Ну, ты гораздо проницательнее, чем я думал, — признал её парень.       — Это моя работа, — сказала Суюки, пожимая плечами.       — Значит… ты спросила Зуко, пока вы были в круизе? — спросил Сокка, приподняв бровь.       — Да… и я думаю, ты уже понял это, не так ли? — сказала Суюки, вздыхая. — Я не пыталась тебя разбудить. Ну, один раз я действительно попыталась, но ты не сдвинулся с места. Немного подумав, я поняла, что единственный способ выяснить лгал ты мне или нет — спросить Зуко и у меня было гораздо больше шансов сделать это, пока тебя не было рядом…       — Так, ты намеренно оставила меня, — сказал Сокка, улыбаясь. — Я так и думал. Я имею в виду, что если бы ты хотела, чтобы я встал, то могла найти того надоедливого слугу, который каждое утро пытается разнести на куски мою дверь, чтобы заставить меня пойти позавтракать…       — Думаю, могла бы, — согласилась Суюки. — Прости, что вот так оставила тебя…       — У тебя было полное право не доверять мне, — пробормотал юноша из Племени Воды. — Единственный, кому следует жалеть — это я.       — Думаю, да, — сказала Суюки. — Тогда ладно… ты обнял её, и она обожгла тебя. Что случилось потом?       — Она внезапно перестала нападать, чего я поначалу не заметил, — сказал Сокка. — Не успел я опомниться, как она рухнула на пол, и снова заплакала. Я обнял её, и какое-то время Азула плакала у меня на груди. Я правда не хочу этого говорить, но… это был самый душераздирающий плач, который я когда-либо видел. Я просто хотел как-то успокоить её, остановить её слёзы… В конце концов, она остановилась, и я просто был рядом с ней, обнимая её. Я погладил её по голове не понимая что делаю, и она посмотрела на меня снизу вверх. Было… что-то было в ней в данный момент… я просто не могу разобраться в этом… и не успел я опомниться, как уже целовал её.       Глаза Суюки наполнились слезами, когда страхи девушки начали сбываться. Она старалась не думать, просто слушать объяснения Сокки, но весь её мир рушился только от звука его голоса.       — Позже она сказала мне уйти, и я без возражений так и поступил. Пошёл за медицинской помощью и быстро её получил. Я был совершенно сбит с толку тем, что произошло… но думал, что поговорю с Азулой об этом, чтобы разобраться в наших проблемах и убедиться, что наши отношения останутся такими же, какими и были… но ты появилась на следующий день.       — Н-на следующий же день? — переспросила воительница Киоши в смятении.       — Да… я понятия не имел, что ты приедешь, — подтвердил Сокка. — И ты была так рада меня видеть, что я не мог испортить тебе настроение, рассказав о том, что случилось. И чем дольше я откладывал это, тем труднее было признаться. Мне удалось поговорить с Азулой, и мы договорились никому не упоминать об этих событиях, что когда-нибудь я расскажу тебе… но у меня не хватило смелости. Как бы то ни было, казалось, что всё вот-вот забудется, пока в тот день я не сыграл с ней в Пай-шо.       — Т-ты сказал, что провёл с ней целый день, не так ли? — пробормотала Суюки, пытаясь сдержать свои чувства, делая всё возможное, чтобы услышать историю своего парня до конца.       — Да, так и было. Честно говоря, я хотел провести время в компании кого-нибудь ещё, поскольку Зуко и Айро должны были весь день заваривать чай, а я не такой большой поклонник чая, чтобы целый день играться с водой и листьями… Поэтому я остался с Азулой после того, как мы закончили играть. Сначала ей это не понравилось, и она продолжала оскорблять меня и раздражать, но я с гордостью могу сказать, что тоже действовал ей на нервы, так что мы в какой-то степени оставались квиты. После того, как мы пообедали, я спросил её, не знает ли она хорошего места, откуда я могу полюбоваться закатом, и она отвела меня на самую высокую башню во дворце. Это было ужасным путешествием, но оно точно того стоило. После этого я обучил её основам битвы на мечах, потому что нам было по-настоящему скучно. Азула выучила их в мгновение ока потому, что такая уж она есть, и какое-то время мы сражались друг против друга. Честно говоря, это было довольно весело, а потом приехали вы, девчонки, и я ушёл от неё. Я правда не знаю, но похоже, что ей действительно было весело в тот день. Затем, два дня спустя, вы, ребята, отправились в свой круиз и бросили нас. Нам было нужно как-то выжить, поэтому мы попытались готовить… в какой-то момент, как я думаю, я сказал что-то, что разозлило её, а я всего лишь попросил её помочь приготовить немного лапши. Азула была так зла, что в итоге расплавила сковородку, на которой лежала лапша, и, в итоге, погубила плиту. Честно говоря, мы не умеем готовить. После еды мы просто сидели и разговаривали, и вдруг я заговорил о походах, и она призналась мне, что никогда в них не ходила, по крайней мере, по-настоящему. Вот тогда я и навязал ей идею сходить в один, и у неё не было выхода, кроме как согласиться со мной. Мы раздобыли кое-какую провизию и походные принадлежности, и я потащил её на юг, пока мы не добрались до леса. Наверное, я сделал всё возможное, чтобы позаботиться о ней, потому что она не была слишком рада такой долгой дороге… но всё зашло немного дальше, чем я ожидал.       — Ч-то случилось на этот раз? — спросила Суюки в ужасе.       — Ну, на самом деле ничего плохо, — ответил Сокка. — Я действительно не думаю, что сделал что-то плохое… но мы договорились быть честными друг с другом. Сначала Азула просто хотела знать, почему я поцеловал её, а я хотел знать, почему она плакала… в конце концов, мы поговорили о многих вещах. Было очевидно, что она никогда никому не рассказывала о своих проблемах, что она всегда скрывала свои мучения, стараясь держать их в себе, чтобы избежать насмешек. Ей нужно было носить маски, и она всегда хорошо это делала… но в кои-то веки она решила рассказать мне о своём горе, и я думаю, что после этого она почувствовала себя намного лучше. Но на следующее утро… вот тогда всё и пошло прахом.       — Почему? Что она сделала? — спросила Суюки.       — Накануне вечером, я как бы… я пообещал ей, что даже если она почувствует себя самым одиноким человеком в мире, когда ей будет грустно и у неё будет разбитое сердце, я всегда поддержу её. Я поклялся, что всегда буду рядом, делая всё возможное, чтобы не подвести её, выслушивать её каждый раз, когда она почувствует себя подавленной или сердитой… Я спросил её, позволит ли она мне это сделать, согласна ли она позволить мне остаться рядом с ней, и Азула ответила, что согласна. Но на следующий день она заявила, что всё, что касалось моего обещания было невыполнимо, что я не мог его сдержать, как бы сильно не старался это сделать. Что наш разговор, наша связь были ошибкой…       Суюки нахмурилась, теперь понимая, что это и было истинной причиной нынешнего беспокойства её парня.       — Она… она всегда всех отталкивает! — сказал Сокка. — И даже после того, как она сказала, что она не будет делать то же самое со мной, она так и поступила! Я просто хотел оказать ей поддержку… но Азула сказала, что не может этого принять, потому что…       — Потому что…? — повторила Суюки.       — Потому что она… она влюбилась в меня, — сказал Сокка, стиснув зубы. — И Азула не хотела быть просто моим другом, она сказала, что ей этого будет недостаточно. И что она не собирается провести остаток жизни, наблюдая, как мы с тобой счастливы вместе, пока она притворно улыбаясь издалека, удивляясь, почему она не может быть на твоём месте…       Суюки обхватила себя руками, чувствуя себя разбитой. Она понимала Сокку, и она могла видеть, что происходит гораздо яснее его. Боль, которую девушка испытывала, была ужасающей… всё что она могла почувствовать — облегчение от того, что узнала историю отношений Сокки с Принцессой Народа Огня, потому что больше не могла быть в неведении по этому вопросу.       — Я просто не понимаю, — пробормотал Сокка, качая головой. — Я знаю, это было бы больно, могу представить, как ей было бы тяжело так жить, но, по крайней мере, у неё был бы друг! Разве это не лучше, чем быть такой одинокой, как сейчас?       — Так не бывает, — вздохнула Суюки. — Женское сердце гораздо сложнее, чем кажется. Должно быть Азула думала, что она спасает себя от многих лет боли и страданий… и, наверное, она была права.       — Она через столько прошла… сказал Сокка. — Я даже не знал об этом, когда впервые заинтересовался ею, но чем больше я узнавал о ней, тем больше мне хотелось защитить её, поддержать, спасти её… но она продолжает отказываться от моей помощи. Я предложил ей всё, что только мог ей дать, и всё же она не приняла этого… Я хотел бы уже отказаться от своих попыток, но не могу перестать думать о ней, обо всём, что случилось…       — Думаю, ты не можешь… — согласилась Суюки, опуская взгляд.       Сокка обеспокоенно повернулся к воительнице Киоши. Наконец-то он сказал своей девушке правду, и она, казалось, отреагировала гораздо лучше, чем он думал.       — Ну… Что ты об этом думаешь? — спросил он.       — Что думаю? — повторила Суюки. — Я… я правда не знаю, что я должна сказать Сокка… нелегко смириться с тем, что твой парень влюбился в кого-то другого…       — В-влюбил…? — недоверчиво произнёс юноша и она посмотрела на него грустными, но честными глазами.       — Сокка, перестань уже лгать себе. Всё, что ты рассказал мне, сделало это предельно ясным… у тебя есть чувства к ней, и ты испытываешь их уже давно.       — Но… я просто… — пробормотал он, закрывая лицо руками. — Я больше не знаю, любовь это или ненависть, я больше не могу их различать… Я так разочарован в ней… почему она не могла пожертвовать собой и остаться моим другом? Может быть, в конце концов Азула нашла бы мужчину получше меня и была бы счастлива…       — Ты просто хочешь, чтобы она была счастлива, не так ли? — спросила Суюки, вздыхая.       — Думаю, да… но она отказывается впускать какое-либо счастье в свою жизнь, — сказал Сокка. — Как будто она думает, что вообще не заслуживает радости, крошечного удовольствия… как будто чувствует, что должна провести остаток своей жизни, раскаиваясь и исправляя всё плохое, что она сделала раньше…       — Но она не обязана, — сказала Суюки.       — Да, не обязана, — согласился Сокка. — На самом деле в этом не было её вины, откуда ей было знать, что она делает что-то не так? Её воспитывал отец, который хотел только власти и славы, и он заставил Азулу поверить, что это всё, что имеет значение в жизни. Её мать, по-видимому, пренебрегла её воспитанием, и она всегда только отчитывала Азулу, она вообще никогда не проявляла к ней никакой заботы. У Азулы не было никого, кто мог бы указать ей путь… и никто до сих пор не удосужился попытаться выяснить, что скрывается за её масками, потому что она всегда отталкивает людей своими злыми словами…       — Ты попытался, — сказала Суюки. — И всё же она оттолкнула и тебя тоже.       — Знаю, — вздохнул Сокка. — И я был бы не против, если бы знал, что ней всё будет в порядке… но я так не думаю. Она несчастна, она страдает, и она только скрывает это, пытаясь казаться сильной, даже когда разваливается на части.       — И ты не можешь этого выносить, не так ли? — спросила Суюки, вздыхая. — Ты бы сделал всё, что в твоих силах, чтобы она была счастлива…       — Не думаю, что я могу что-то сделать для неё, — пробормотал он, опустив голову. — Как бы я не старался помочь Азуле, она мне не позволит…       — Ты не можешь помочь ей, вот так, — пробормотала Суюки. — Есть только один способ, которым ты можешь спасти её… один способ показать ей, что ты действительно будешь всегда рядом с ней. Один способ для тебя… дать ей счастье, которого ты хочешь, чтобы она достигла…       Сокка повернулся и увидел, что по лицу воительницы Киоши текут слёзы, и он несколько раз покачал головой, не в силах смириться с тем, что она говорила.       — Нет, нет… Суюки, нет! — горячо возражал юноша, хватая её за плечи. — Я не могу оставить тебя! Я… просто… нет!       Суюки поняла, что безудержно рыдает к ужасу Сокки.       — Я… я тоже не хочу этого делать, Сокка… н-но как бы я могла жить, зная… что ты всегда будешь думать о ней? Что ты никогда не перестанешь сожалеть о том, что не смог спасти её? Ты проведёшь остаток своей жизни в страданиях, гадая, будет ли она когда-нибудь счастлива…       — Н-но это её проблема! — сказал юноша. — Я не могу сделать этого Суюки! Я не могу тебя отпустить!       — Я… правда рада это слышать, — всхлипнула она, пытаясь вытереть слёзы. — Но ты не можешь заполучить нас обеих… и ты это знаешь.       — Н-но, я не могу жить без тебя, Суюки… — пробормотал он, теперь тоже плача.       — Т-тебе придётся найти способ сделать это… — сказала она, закрыв глаза и пытаясь сдержать слёзы. — Потому что… потому что я не могу сделать тебя счастливым, если ты никогда не сможешь забыть её… Азула пыталась оттолкнуть тебя потому, что думала, что ты будешь счастлив со мной, но она ошибалась… Я всегда думала, что мы с тобой… мы созданы друг для друга, но… теперь я начинаю думать иначе…       — Н-нет, Суюки, нет… — повторил Сокка. — Это… этого не может быть… я не могу потерять тебя вот так!       — Мы… мы были великолепной парой, — пробормотала она. — У нас могла быть замечательная семья… наверное, так бы и было… но ты можешь достигнуть всего этого с ней, и ты это знаешь. Ты единственный, кто сейчас может спасти её, Сокка… И даже не смотря на то, что я так сильно люблю тебя, ты нужен ей больше, чем мне. Мне так жаль… Если бы всё было по-другому… если бы всё получилось так, как я хотела… н-но теперь уже слишком поздно, Сокка… Мне жаль…       — Е-единственному, кому нужно сожалеть об этом — это я, Суюки, — сказал Сокка, стиснув зубы и крепко обнял девушку, чувствуя её тепло, возможно в последний раз. — Т-ты права… Мы столько всего могли пережить вместе… Ты и я… Мы идеально подходили друг другу… И до сих пор подходим…       — Знаю… — сказала она, крепко вцепившись в одежду своего парня, надеясь, что ей никогда не придётся отпускать его. Она не хотела отпускать его когда-либо… — Но она действительно нуждается в тебе, и ты тоже нуждаешься в ней. Ты тот, с кем она должна быть… и даже если бы я была эгоисткой и решила оставить тебя себе навсегда, ты знаешь, что никогда не перестал бы задаваться вопросом, что могло бы быть между вами… Ты должен остаться с ней… просто… Просто сделай это. Пожалуйста, останься с ней… и никогда не отпускай её. Убедись, что делаешь её счастливой, хорошо? Сделай всё, что в твоих силах, чтобы показать ей доброту, которую никто не проявлял к ней за всю её жизнь… сделай её лучше, чем она есть на самом деле… Я знаю, что ты можешь это сделать…       Сокка кивнул, ещё крепче обнимая Суюки.       — Я… я обещаю тебе, что так и сделаю… Клянусь, я не брошу её…       — Тогда… я уверена, что вы оба… будете по-настоящему счастливы…       Они обнимали друг друга и плакали, сожалея о том, что закончились отношения, которые могли бы стать величайшими из всех, которые видел мир. Они должны были быть вместе, не так ли? Но судьба может внести свои коррективы… может быть красная нить судьбы изменила своё направление и решила разлучить их, даже когда они так сильно любили друг друга…       И вот, в свете самого печального рассвета из всех, которые видели эти подростки, их великолепные отношения закончились. Было само собой разумеющимся, что они будут любить друг друга вечно… Но даже чудесным вещам когда-нибудь приходит конец. Конечно, они бы чувствовали боль и печаль всякий раз, думая друг о друге, но, если повезёт, в конце концов, они преодолеют свои страдания и обнаружат, что снова могут быть счастливы…       Судьба может быть обманчивым понятием. Часто мы делаем выбор, который изменит нашу судьбу, не осознавая это; каждое небольшое решение может изменить нашу жизнь, даже если мы едва осознаём это. Таким образом, простой выбор может окрасить в красный цвет нить, соединяющую двух людей, а также может обесцветить ту, что соединяет двух других. Тем не менее, в обоих случаях их соединили мощные узы непоколебимой любви, которые со временем могут усилиться или ослабнуть, но они никогда не исчезнут: потому что они привязаны друг к другу до скончания времён.