***
Примерно в два часа ночи улучшение состояния водителя автобуса после паралича было прервано сильной болью в животе, и команда вернулась к исходной точке. Когда выяснилось, что это печеночная недостаточность, Тауба послали за Уилсоном, который спал на диване в палате Эмбер. — Мне очень жаль, но нам действительно нужно, чтобы вы отправились за Хаусом, — прошептал он, когда онколог сонно моргнул. — У пациента отказывает печень. Уилсон почувствовал тревогу в животе. — Он все еще не отвечает? — Мы не пробовали снова, не думаю, что он встанет в такой час лишь для проверки сообщений, — ответил Тауб. — У вас ведь есть ключ, верно? Уилсон кивнул, схватив ключи и телефон, и оглянулся, чтобы проверить Эмбер, прежде чем направиться к лифтам. По пути к машине он в последний раз набрал номер Хауса, почувствовав ком в горле, когда вновь включился автоответчик. — Хаус, пожалуйста, возьми трубку, — умолял он гораздо громче, чем в два последних раза. — Я иду за тобой, и…- Он тяжело вздохнул. — Перезвони, если получишь это. За рулем он пытался успокоиться. В конце концов, возможно, что Хаус действительно спал все это время, даже не подозревая о суматохе, которую он оставил после себя в Принстон-Плейнсборо. Но также возможно, что с ним что-то случилось. Хоть вероятность, что Хаус заснул до того, как они в первый раз попытались позвонить, была, часть мозга Уилсона кричала, что Хаус обычно просыпался хотя бы один раз за ночь из-за ноги, судя по его опыту жизни с ним. И даже если бы он не пошел на кухню и не посмотрел на автоответчик, наверняка его разбудило бы хотя бы одно из сообщений. Уилсон отчаянно пытался не представлять Хауса в различных кошмарах, которые мелькали в его голове, когда наконец остановился перед его домом.***
Эмбер проснулась от жуткого кошмара. Она была дома, в постели. Залезла под подушку и что-то почувствовала, вытащила что-то, похожее на красную ленту. Она поняла, что это ее. Это был шарф, который она иногда носила, выходя на улицу… Затем она была в автобусе — по крайней мере, несколько расплывчатых фрагментов, которые она смогла вспомнить, были в нём. Напротив нее лежал мужчина, весь в крови и задыхающийся от боли. Он сжимал правую ногу, где, — с ужасом осознала Эмбер, — металлический стержень пронзал его бедро. Она подползла к нему, в то время как дыхание мужчины стало прерывистым, а глаза зажмурились в агонии. Она не могла его узнать, но внезапно с тяжелым сердцем понимала, что должна. В руке у нее был красный шарф, и она туго обернула его вокруг его раны, словно жгут. Мужчина слабо всхлипнул, и она подняла голову, чтобы встретиться с голубыми глазами, умоляюще смотрящими на нее. Эмбер села в постели, тяжело дыша и лихорадочно обдумывая сон, прежде чем принять решение. Она осторожно и бесшумно встала с постели и прокралась через больницу к конференц-залу Хауса. В комнате был только Форман, остальные трое пошли проверить пациента и провести еще несколько анализов. Он поднял взгляд со стола, когда услышал, что дверь открылась. Его зрачки расширились от шока, когда он увидел, кто открыл дверь. — Эмбер, что ты …— начал он обеспокоенно, но Эмбер прервала его. — Мне нужна твоя помощь.***
Уилсон постучал в дверь, выуживая ключ, нисколько не заботясь о том, разбудит ли он соседей. — Хаус? - крикнул он, входя в темную гостиную. Ему насильно вспомнились события той ночи, когда он зашел проверить Хауса во время разборок с Триттером, и воспоминание о том, как его лучший друг рухнул на пол. Онколог даже не знал, был ли он тогда жив. Его собственное сердце разбилось на маленькие кусочки. — Хаус! - в отчаянии крикнул он снова, проверив кухню и увидев светящиеся сообщения автоответчика, после чего побежал за угол по коридору, замертво остановившись в дверном проеме спальни. Кровать была пуста. Уилсон почувствовал, как руки начали дрожать, когда он сделал шаг назад. Он развернулся, чтобы зайти в ванную, и неуверенно выдохнув, поскольку она тоже была пуста. Он набрал номер Формана, идя к входной двери. — Уилсон? - в замешательстве спросил Форман. — Как дела? Вы еще там? — Его здесь нет, — тихо сказал Уилсон, кладя трубку, прежде чем Форман успел бы что-то ответить. Комок в горле вернулся. Джеймс обернулся и еще раз взглянул на темную квартиру, прежде чем уйти и запереть дверь, почти на автомате. Однако дойдя до лестницы, он, наконец, заметил, что упустил. Он внезапно обнаружил, что не может дышать. Мотоцикла Хауса нигде не было видно. Он так и не вернулся домой. Зрение Уилсона затуманилось, паника усилилась как раз перед тем, как он разразился слезами, рухнув на лестницу и схватившись за голову руками.