Тhe pangs of hell

«Скажи, как дальше жить Если одна твоя улыбка Заставит вновь, пускай насильно Любить». Алёна Швец,«Химический элемент».

Квартира встретила Акутагаву доброжелательно. В прихожей пахло апельсинами - духи Гин,которыми она пользуется с момента поступления в университет. Просто в какой-то момент Гин стала зависима от цитрусов,а на вопрос брата ответила: «Очередная приятная зависимость». Надо признать, что эта маленькая зависимость делала девушку более счастливой,а Акутагаве,как старшему брату,этого было более,чем достаточно. -Сестра,я дома. Сестра оказалась в кухне. Белый свитер и чёрные домашние штаны очень шли девушке,и перед Рюноске стояла не та серьёзная студентка Акутагава с факультета инженерии,а его любимая младшая сестра Гин. Она как раз заваривала чай с инжиром,который брат очень любит. На столе лежит раскрытая тетрадь с чертежами,которые парню-гуманитарию сродни чёрной магии,рядом - тайяки,выглядывающие из бумажной обертки. Тайяки с инжирным чаем после учебного дня стали их маленькой традицией. Гин,знающая Рюноске лучше,чем кто-либо другой,заметила на его губах лёгкую улыбку. Пусть и сдержанная,но,черт побери,первая его улыбка за эти две с половиной недели. -Ты выглядишь довольным,Рю,-приметила она,когда брат помыл руки и сел за стол.- Что-то хорошее случилось,да? -Верно,-подтвердил Акутагава,отпив немного чая. Радость того,что его работу похвалили и планируют издать,переполняла его,и юноша с трудом держался,чтобы не начать прыгать от радости при своей же сестре и у неё же на глазах не разбить маску старшего брата,у которого всё всегда под контролем. -Мой рассказ приняли. И они просят,чтобы завтра я принёс остальные черновики. Секунда - переваривание информации,вторая - информация принята,и сестра крепко обнимает брата и визжит от восторга и гордости за него. Акутагава-старший почти задыхается от неожиданно стальных объятий и тихо смеётся,прося не обнимать его так сильно,«не то задушишь». -У тебя получилось ! Получилось ! Я знала ! Маленькая и бедная квартира семьи Акутагава,состоящей из брата и сестры,была полна любви и тепла. Пока начинающий писатель работал над будущими рассказами в своей холодной комнате,в это время на другом конце Йокогамы его редактор весело проводил вечер с друзьями после работы. Трое мужчин были уставшими после насыщенного рабочего дня и разговаривали не торопясь,внимательно слушая друг друга. Анго и Ода были расслабленными и совершенно без сил из-за того,что первый почти без перерывов работал в типографии,а второй несколько часов работал над черновыми вариантами дебютных рассказов сразу двух своих протеже и указывал на недочеты,исправлял их,о чем красноречиво свидетельствовали хриплый голос и мозоли на пальцах рук. Дазай же,воодушевленный и с горящими глазами,рядом с ними создавал необычный контраст. Естественно,ведь он хоть и выполнил немало работы,договариваясь с начальником отдела типографии и докладывая о всех своих требованиях, чего за ним никогда не наблюдалось,но мысль об одном человеке воодушевляла его на протяжении всего дня. Когда они уселись за привычные места у барной стойки и сделали тот же заказ,что и всегда,первое слово дали шатену,от которого так и исходили волны положительной энергии. -Вижу,ты сегодня весь светишься,Дазай,-заметил Сакуноске.- Неужели из-за того новичка с бледной кожей? Как же его звали… -Акутагава,кажется?- подсказал Анго. -Ага.Я читал его «Ворота Расёмон». Очень неплохо для дебюта,как ты считаешь,Дазай ? -Великолепно! Я и не думал,что начинающий творец вроде него сможет меня чем-нибудь зацепить,но он превзошёл все мои ожидания!-восклицал он. Сакуноске и Сакагути переглянулись и чуть улыбнулись уголками губ,посмотрев на их друга. Не часто его можно было увидеть в настолько приподнятом настроении,особенно если дело касается его работы в качестве главного редактора. Далее Дазай описывал Акутагаву,стиль его одежды,чуть ли не восхвалял его талант,высокий,изящный слог и «изысканность,которая так и радует глаз во время чтения». -Тебе повезло,-заметил Анго,-что этот Акутагава не был против,что авансы вы пока не выдаёте. -Да,-подхватил Ода.- Он кажется вежливым и понимающим человеком. Дазай вздохнул и лёг головой на барную стойку. Бармен,кажется,не против. -Ещё бы. Ведь мы начинающее издательство,с финансами туго,авансы не сможем выдавать до определённого момента. А что насчёт новичка,так он - глупый,наивный мальчик. Ну вот кто согласился бы печататься в таком месте? Мне двадцать восемь лет,последние семь из которых я пишу книги под псевдонимом,и на месте этого мальчишки я бы послал к чёрту эту нищую обитель без перспектив на будущее. Его взгляд потускнел,и второй стакан алкоголя вряд ли вернул бы тот недолгий блеск в его глазах. Даже девушки,что скрасила бы вечер Осаму,в баре не наблюдалось. -Что? Разве вы с Одой не известные писатели? Я уверен,что совсем скоро и «Голубой цветок»,и ваши протеже будут у всех на слуху,-поделился мыслями Сакагути. -Никто не знает,что Сюдзи Цусима - это я,Дазай Осаму. Меня в лицо знают от силы два редактора. Но я так давно их не видел,что они должны были давным-давно забыть моё лицо. Ода посмотрел на друга,который издал тихий смешок. Опять Осаму подавляет истинные чувства и прикрывается совсем не теми эмоциями,которые он испытывает. -Конечно. Последние полгода ты пишешь в стол и напрочь отказываешься издаваться и консультироваться со своими редакторами. Всё в порядке?-поинтересовался Ода и сам себя чуть не хлопнул по лбу. Господи,только идиот,не знающий его, задаст такой глупый и бестактный вопрос. Это всё равно что спросить военного во время боевых действий,чувствует ли он себя счастливым и хорошо ли сейчас ему. Дазай,похоже,понял Оду и почти никак не отреагировал. Одасаку случайно сказал это,думал Дазай и,опустив глаза на свой полный стакан,сразу перевёл внимание на рыжеволосого друга и улыбнулся ему. -Ты же знаешь,Одасаку:всё в порядке. «Тебе одиноко» «Мне одиноко» Словно прочитав это в глазах друг друга,они поспешили отвернуться. -Да что мы всё обо мне да обо мне!-наигранно весело воскликнул главный редактор,заставив друзей вздрогнуть от неожиданности.- Как дела у твоих учеников Идзуми и Одзаки? Справляются? -Учениц,-поправил его Одасаку.- Они прекрасно справляются,я не жалуюсь. Анго недоумевающе уставился на него,а Дазай в удивлении застыл с открытым ртом - наверное,первые его настоящие эмоции за этот вечер. -Что-о?!- вскрикнули оба. Анго - от неожиданности,Дазай - от чистого шока. -Идзуми Кётаро и Одзаки Токутаро - женщины ?-шепотом спросил брюнет,чтобы не быть услышанным посетителями и барменом. -Да,- ответил Ода,не понимая причины столь бурной реакции со стороны друзей.- Что-то не так ? У вас очень странные выражения лиц. -И ты молчал,Одасаку?!- продолжал негодовать Осаму,театрально приложив руку ко лбу.-Сам проводишь время в окружении прекрасных женщин,а мы с Анго,два холостяка.. -Они старушки. Не в меру театральный Осаму замолк с открытым ртом,и разочарование ярче некуда отпечаталось на его лице. -Шутка. -Одасаку! Анго засмеялся,отвернувшись от шатена,и Ода улыбнулся. -Идзуми всего восемнадцать,пишет с четырнадцати лет,но мне нравятся её работы. А Одзаки двадцать шесть лет,пишет давно,но всё в стол. Говорит,что строгий отец сильно ограничивал её в творчестве,но она всё же смогла переехать в Йокогаму,устроившись преподавательницей в университет. А,ещё она наставница Идзуми. Сакуноске закончил свой рассказ и увидел неподдельный интерес со стороны Сакагути и Дазая. -Я весь в восхищении перед этими дамами! Интересные экземпляры,не находишь? Впрочем,это весьма смелый поступок - идти за своими мечтами,несмотря на большой риск. Я заинтригован. -Точно. Они использовали мужские псевдонимы,потому что знали,что их ожидает,-вздохнул Сакуноске. Анго покачал головой: -Я понял,о чём вы. Это весьма распространённое явление в мире науки и творчества. Почти все великие писательницы издавались под мужскими именами,чтобы их произведения принимали всерьёз. В противном случае их ждал бы провал ввиду сексизма. Дазай невесело усмехнулся: -Мы - мужчины,перед нами открыты все дороги. И нам никогда не понять женщин,их мысли,их жизненные испытания и ограничения,которым они подвергаются на протяжении всей жизни. Что для нас естественно,для них - табу. Вряд ли в Японии о таком задумываются. Вот,например: вы когда-нибудь видели харкающих женщин,домогательства с их стороны,пьяные приставания,публичные оскорбления из-за отказа встречаться? Анго и Ода задумчиво смотрели кто в стакан,кто на свои руки. -Я тоже нет. А если это и происходит,то очень редко. Явление это настолько же редкое,как и комета Галлея. А когда женщин или совсем юных девушек насилуют,то виноваты всегда они,и никогда - насильник. И после этого их выгоняют из дома,в худшем случае- убивают. Это называется «убийство чести». Но женщины переносят даже это. Они всё переносят с гордо поднятой головой. Они все - абсолютно разные,неповторимые,уникальные. Поэтому я без ума от женщин. -Уж не барышни из публичных домов тебе поведали об этом ? - поинтересовался Сакагути. -Они самые. Из них не только отличные слушательницы,но и хорошие рассказчицы. Они из тех женщин,которым пришлось опуститься настолько,чтобы продавать свое тело кому попало за гроши. Но они - лучшие из женщин,неимоверно сильные духом. -Разве не из-за брака с одной из них от тебя отказалась семья ?- осторожно спросил Одасаку. -Разумеется. Сасаки была просто превосходна, пусть мы и жили вместе лишь один год. Но я ни о чем не жалею,если честно. Все трое замолчали. Обычно они не имели привычку обсуждать своё прошлое или вдаваться в подробности личной жизни. Могли рассказать незначительный факт - и на этом всё. Они собирались в баре и обсуждали только литературу,свою работу,вели дискуссии. Поэтому они с непривычки замолчали,каждый погружен в рой беспорядочных мыслей. Тихая джазовая музыка, на которую они никогда не обращали должного внимания из-за увлекательного разговора,вдруг стала им намного интереснее. И,надо сказать,вкус у администратора хороший. Длилось это ровно до того момента,пока в бар не явился пожилой мужчина,держа за руку такую же пожилую женщину. Интересная пара сразу приковала к себе внимание. Пара расположилась за столиком рядом с выходом,и официант поспешил к ним,чтобы обслужить их. Старые люди зажгли у трёх друзей живой интерес, и те мгновенно начали дискуссию на тему любви и предназначения,умудрившись впутать в это Бальзака,Достоевского,Гоголя,Гюго,Флобери и даже старого бармена,занятого своими делами. Закончилась горячая дискуссия длиной в полчаса тем,что молчаливый бармен неожиданно для них процитировал Блока: «Только влюблённый имеет право на звание человека». Не только процитировал,но и растолковал так хорошо и просто,что два редактора аплодировали ему в немом восхищении,а Анго улыбнулся от мысли,что не так уж и прост этот бармен,как и ожидалось. Ведь у таких людей всегда за плечами интересное прошлое,багаж знаний и полезного опыта, и они всегда имеют тузы в рукаве,не так ли? Забавно,что эта характеристика идеально подходит и Дазаю. Ближе к девяти часам Ода первый обьявил о своём желании пойти домой ввиду недоконченной работы на дом,и брюнет последовал его примеру,держа в голове мысль,что вставать ему чуть ли не с первыми лучами солнца. -А т-ты,Да…зай? - Ода пытался говорить как можно внятнее и держаться молодцом,будто не он выпил приличное количество алкоголя.- Не и-идёшь домой? Сакагути,как человек непьющий и потому самый трезвый из них,поддерживал рыжеволосого друга,у которого ноги стали наполовину ватные. Пьяный Ода - не такое уж и частое явление. Дазай смотрел на Одасаку и тепло улыбался,по-настоящему тепло. Он не всегда имел удовольствие лицезреть друга в таком состоянии,поэтому и смотрит на него,не в силах скрыть своей улыбки. -Нет,Одасаку,не пойду. Я,пожалуй, ещё побуду в компании джазовой музыки и холодного алкоголя. Хочу привести мысли в порядок. Ну,ты понял меня. -Дазай,алкоголь и джаз вряд ли составят хорошую компанию твоей голове. Они только наведут в ней беспорядок,-предупредил Сакагути. Сакуноске закивал,соглашаясь с ним. -Но раз тебе так будет лучше,то как знаешь. Хорошей ночи,-пожелал Анго,придерживая нетрезвого Оду. -Вам того же,-усмехнулся Осаму. Через час Дазай накинул на себя плащ,собираясь уйти. -Доброй ночи,-кивнул ему бармен. -Доброй ночи,дедушка. Редактор покинул тёплое подвальное помещение и оказался на улице,где его встретили приятный холод и октябрьское небо Йокогамы. Он вздохнул полной грудью и посмотрел в небо.потирая руки от холода. Никого не видно. И никто никогда не узнает,о чем думал Осаму,когда остался в баре,попрощавшись с друзьями. На самом деле он пытался прийти в себя и постараться не винить ни в чем ни себя,ни Бога тем более. Всю жизнь он скрывает свои душевные терзания за клоунской маской беззаботности,потому что так будет лучше всем. Вне всяких сомнений,Дазай - превосходный актёр,а ложь и притворство - его постоянные спутницы. И ведь неясно,во что в итоге выльется эта игра длиною в жизнь и что это будет ему стоить. Его повседневные маски всё равно вредят больше ему самому,который не в силах противостоять им и своей сущности. Дазай потерял себя настоящего много лет назад, но, безусловно,он есть в нём,он существует. Вот только угнетён и обездвижен лживой личностью,изредка бывающей к нему по-своему милосердной. И Дазай не знает что делать; просто идёт по жизни дальше,разочаровывается в мире всё больше,встречает на своём пути самых разных людей,и все они ему интересны,каждый по-своему. Осаму много чего не мог рассказать ни близким друзьям,ни даже дамам из борделей,которым доверял больше всех. А в одной банальной,но катастрофически разрушающей для него болезненной вещи он с трудом признался самому себе. Его грязное сердце бьётся сильнее обычного.