tiers

      Сережа содрогается, смакуя последние капли оргазма, крепко прижатый спиной к чужой груди, пока Олег все еще находится в нем. После практически двух часов, проведенных на грани, ощущения, испытываемые от разрядки, заставляют парня выгибаться всем телом, все еще сидя у Олега на коленях.       Белая пелена перед глазами постепенно сменяется цветными пятнами — так сильно Сережа жмурил глаза, и первое, что он чувствует, наконец, придя в себя — это теплые ладони Олега, мягкими круговыми движениями поглаживающие его по животу. Немного пришедший в себя парень тянется, накрывая их своими, переплетая пальцы. — Эй, — Олег мгновенно реагирует на его жест, крепче сжимая Сережину руку, и подносит ее к губам, чтобы оставить мягкий поцелуй. — Ты как? Все хорошо? — чуть поворачивает чужую голову, чтобы иметь возможность смотреть в любимые голубые глаза. — Ничего не болит?       Абсолютно вымотанный Сережа, у которого в голове сейчас ни единой мысли, лишь откидывается назад, расслабленно растекаясь по Олеговой груди, все еще облаченной в домашнюю футболку. — Спасибо, — говорит тихо — голос окончательно сел еще полчаса назад, а на большее он пока не способен, надеясь, что Олег и без того его поймет.       Олег, может, и поймет, но предварительно все равно внимательно осматривает Сережу, все еще сидящего на его члене, чтобы удостовериться, что все хорошо. Парень в его руках больше не плачет, теперь он весь мягкий, расслабленный — Олег бы с улыбкой сказал «залюбленный» — и всем телом ластится к нему, словно котенок. Волков, убежденный, что теперь все хорошо, тянется поцелуем к покрасневшим искусанным губам, но Сережа настолько вымотан, что отвечать на него совершенно нет сил, поэтому он мелко лижет чужие губы, заставляя Олега по-доброму усмехнуться.       Ну, точно котенок.       Прикоснувшись губами к рыжей макушке напоследок, Волков приподнимает Сережу за бедра, мягко выскальзывая из растянутого входа, от чего последний начинает тихо скулить. Сам Олег быстро снимает презерватив, завязывая и бросая его прямо на пол (надо бы потом убраться), натягивает спущенные в процессе спортивные штаны и снова обнимает парня. — Тише, родной, — Сережа снова льнет к нему в поисках тактильной близости, и кто такой Олег, чтобы ему отказывать? — иди ко мне, — в мгновение ока полностью обнажённый Разумовский вновь оказывается на коленях Олега, пока тот тянется за отставленным ранее в сторону стаканом воды. — Держи, тебе надо попить.       Сережа благодарно принимает стакан, но его все ещё немного потряхивает после оргазма и руки не становятся исключением, поэтому Олегу приходится придержать чужие ладони, помогая пить. Как только с водой покончено, и в горле уже не так першит, Разумовский тянется, чтобы обнять любимого за шею. Вновь им не нужны слова, чтобы понять друг друга. Волков коротко шепчет ему на ухо «держись крепче» и поднимается с дивана, направляясь в спальню.       Стоит Сереже соприкоснуться с постелью, как он тут же растягивается на ней, готовый тут же заснуть — что, в принципе, само по себе неплохо и логично, но перед этим нужно было позаботиться еще кое о чем. Олег тянется к заранее приготовленной пижаме, когда, повернувшись, замечает, что Сережа уже успел удобно устроиться, подмяв под себя одеяло. — Так не пойдет, Сереж, — он хватает его за ногу у самого бедра, мягко спускаясь до ступни, оставляет поцелуй на щиколотке, пока парень под ним млеет от прикосновений, и, когда тот теряет бдительность — которой в нем, если честно, сейчас было немного — тянет его на себя.       После этого процесс пошел быстрее, и вот уже Сережа, одетый в мягкую уютную пижаму, лежит в кровати, уставшим глазами поглядывая на Олега. Пусть сейчас он и податливый как пластилин, но стоит Волкову сделать шаг в сторону, как его сразу же ловко хватают за руку. — Ты куда? — спрашивает Сережа, смотря на него из своего кокона в виде одеяла.       Волков любовно ерошит его волосы, в ответ на что парень мило жмурится. — Сейчас вернусь.       «Отличное объяснение, спасибо!» — ехидно думает Сережа, смотря вслед удаляющемуся из комнаты Олегу.       Однако удалился он не так уж далеко — всего лишь дошел до кухни, чтобы достать аккуратно нарезанные фрукты. Олег прекрасно понимал, что после столь тяжелой для Сережи сессии тот будет абсолютно вымотан, и ему нужно будет поесть, чтобы частично восстановить силы. Поэтому, чтобы не тратить на это драгоценное время после, Волков перед началом приготовил фруктовую нарезку — все как Сережа любит. Он забирает из холодильника неглубокую тарелку и возвращается обратно в спальню, где его уже ждет Сережа, который, по всей видимости, прилагает максимальные усилия, чтобы не уснуть.       Поставив тарелку, за которой уже с интересом следили голубые глаза, на прикроватную тумбочку, Олег залезает в кровать, приваливаясь спиной к подушке, и к нему тут же прилипает Сережа, укладывая голову на волчий живот. Усмешка вновь слетает с губ, пока рука тянется убрать с любимого лица рыжие волосы: — И что, мне тебя теперь с рук кормить, м?       Чуть поерзав, Сережа разворачивается, смотря на Олега — или, скорее, на кусок яблока в его руках — и облизывается. Вот же…       Свой заслуженный кусочек Сережа все-таки получает, забирая его прямо из Олеговых пальцев, игриво прикусывая их и обводя языком. Дольку несчастного апельсина даже хватает руками, протягивая Олегу, который, принимая ее Сережиным способом, расслабленно выдыхает — раз парень кокетничает, значит, потихоньку приходит в себя.       То, как совсем недавно Разумовский просил — даже умолял — взять его, не жалея, клялся, что выдержит час на грани, Олегу совсем не понравилось. Сережа любил контроль, а Олег любил Сережу, и когда Сережа этот контроль добровольно вверил ему в руки, Волков засомневался. Скрывалось ли за этой просьбой что-то большее, чем желание попробовать что-то ранее неизведанное? Возможно, глубоко в душе Сережа держит и другие секреты, которые не смеет ему рассказать.       Но это Олег еще обязательно выяснит, а сейчас он лишь крепче прижимает к себе тихо сопящего на ухо Сережу, накручивая на пальцы огненно-рыжие прядки, и, поцеловав свое счастье на ночь, закрывает глаза.