***
Чтобы найти коварного Рокку-доно, нужен был какой-то предмет, имеющий к нему отношение. Но ничего подобного у братьев не оказалось. Лестрейнджи не взяли у него задаток, у них не было ни пылинки с одежды главаря якудза, ни волоска из его туго затянутой косы. Не нашлось под рукой и думосброса, чтобы сгрузить туда воспоминания, а потом попробовать материализовать их. Оставалось последнее средство. Родольфус трансфигурировал из листа папоротника кусок пергамента, из сухой ветки — кусок угля и протянул Рэбу. Тот съязвил насчёт долгожданного признания его талантов даже самыми чёрствыми темными магами. Руди в очередной раз раздражённо потребовал не морочить ему голову и отправился в деревню, раздобыть немного еды. Снова и снова Рабастан пытался перенести на пергамент высокомерно поднятые брови, раздутые ноздри тонкого носа, жёсткий рот, будто прорезанный ножом. Бросал уголь и бродил между деревьями, стараясь вспомнить выражение глаз Рокку-доно. Рисовал, колдовал «Эванеско уголь», комкал со зла пергамент, разглаживал и пробовал снова. Наконец отложил рисунок, улёгся на сухую траву и прикрыл глаза. Раздался хлопок аппарации. Рабастан открыл глаза и выхватил палочку. Рядом стоял Родольфус и с интересом рассматривал рисунок. — Похож, — оценил он. Затем подобрал уголёк и добавил несколько штрихов. Братья собирались искать не самого якудза, а его постоянную резиденцию. Поэтому у нарисованного Рокку-доно появилась крыша над головой, большой очаг и внушительная гора монет. После этого Родольфус подобрал с земли сосновую шишку и трансфигурировал из нее компас. Магловский прибор появился в Лестрейндж-холле благодаря прапрадедушке, который владел большим парусником и частенько ходил на нем в море. Из деликатных недомолвок семейной хроники у братьев сложилось впечатление, что прапрадед был пиратом, буйным алкоголиком, а также нарушал Статут секретности, нанимая в свою команду отбросы магловского общества. Впрочем, сейчас это было неважно. В поле зрения не наблюдалось ни одного слизеринца, который мог бы ехидничать на эту тему. — Индикант! — скомандовал Родольфус, объединив в витиеватом движении палочкой портрет Рокку-доно и компас. Стрелка компаса задрожала и повернулась, указывая дорогу.***
Идти пришлось несколько дней. Поиск с помощью магии подобия был делом непростым и непривычным. Братья не решались аппарировать, чтобы не нарушать потоки магии, а метел в Японии в принципе не было. Лестрейнджи проклинали последними словами бесконечные спуски и подъемы, заросли знакомых и незнакомых растений, слишком теплую погоду, магловские гладкие черные дороги, уродливые постройки, снующий туда-сюда транспорт. Словом, экзотика без красоты, волшебства и комфорта Лестрейнджей не устраивала. Волшебные деревни приходилось обходить стороной. Когда компас повел их по берегу небольшого озера, а затем вдоль неширокой горной реки, у обоих братьев возникла смутная тревога. Но она так и не оформилась в четкое предчувствие. Братья нанесли друг на друга Протего, затем чары прозрачности, но ничего не изменилось. Лестрейнджи отмахнулись от неясного беспокойства и продолжили путь. Наконец на одном из горных склонов компас слабо засветился, а стрелка начала вращаться. Это значило, что Лестрейнджи почти у цели. Но склон прекрасно просматривался, и на много ярдов вокруг не было не то что домов — даже магловских вышек. Куда ни глянь — однообразная зелень. Смотреть вверх по склону совершенно не хотелось, сама мысль о том, чтобы сделать хоть шаг в том направлении, вызывала отторжение. Это было очень подозрительно. Братья обновили чары прозрачности, шепотом обговорили план действий и место встречи. — А теперь — вперёд! — прошипел невидимый Рабастан, и Рододьфус увидел, как под его ногами приминается трава. — Не так быстро, Рэб. Сначала настрой. — Что? — Мы связаны клятвой, помнишь? Не можем причинять умышленный вред этому сукиному сыну. — Ты перемудрил с клятвой, — упрекнул брата Рабастан. — Скорее недомудрил! Но сейчас это неважно. Мы должны желать этому бандиту только добра. — Добро бывает разное, — отозвался Рабастан. — Я очень хочу помочь славному Рокку-доно отдать нам долг. — Исключительно ради его духовного роста, — подхватил Родольфус. — Этому человеку нужно немного просветления. — Да чтоб он сдох! Прости, ничего не могу с собой поделать! Как вспомню их подлость… — Рэб, мы же со Слизерина! Побольше коварства! Никакого гриффиндорства, красивой мести и всякого такого! Мы здесь только ради выгоды! Настроиться на миролюбивый лад стоило братьям немалого труда. Бесконечные замедленные вдохи и выдохи. Взгляды, сосредоточенные то на ленивых облаках, то на неподвижной зелени. Лестрейнджи добросовестно пытались до краев наполниться покоем и мудростью, искренне поверить, что их планы пойдут якудза на пользу. Если бы какой-нибудь сторонний наблюдатель указал братьям, что их самовнушение недалеко ушло от презираемых восточных медитаций, они бы страшно возмутились. Они заразились дурацкими идеями япошек, ведут себя как узкоглазые? Да ничего подобного! Это не медитация, а слизеринство! Наконец Родольфус взмахнул палочкой, концентрируя влагу из воздуха. Небольшое облако поползло вверх по склону и через несколько ярдов будто натолкнулось на невидимую стену. Облако растеклось по вертикальной плоскости, медленно задвигались вправо и вдруг резко скользнуло вперёд. Братьям неясно послышались голоса. Предполагаемый вход был обнаружен, и Рабастан двинулся первым. Идти вперёд отчаянно не хотелось, но он преодолел себя. Он уткнулся лбом в невидимую стену, на ощупь нашел оконный проем, подтянулся и забрался внутрь. Сзади послышалось лёгкое шуршание, и Рабастан посторонился, чтобы невидимый Родольфус забрался следом. Преодолев маскировочные чары, братья наконец увидели резиденцию якудза изнутри. Непроизвольное желание убраться подальше пропало, на смену ему пришло искреннее отвращение. Интерьер дома отличался вызывающей магловской безвкусицей. По правую руку — большущий примитивный диван без резьбы, без бахромы, обтянутый черной кожей. По центру — стол из непонятного материала, тоже простой до уродства. Стены цвета рисовой лапши, на одной — большая черная панель непонятного назначения, на другой — картина из графичных полос и пятен вырвиглазных цветов и строгих очертаний. Кривой ступенчатый потолок, скрытые светильники льют ровный мертвенный свет. Все вокруг гладкое, плоское, неживое, неволшебное. На диване расположился Рокку-доно собственной персоной. Он с недовольным видом рылся в небольшом кожаном мешке, под завязку набитом золотыми монетами. У двери со скучающим видом стоял уже знакомый Лестрейнджам мелированный волшебник, Полосатый. Перед столом Рокку-доно ссутулился пожилой японец. Редкий пух на его лысине стоял дыбом, рот растянулся в подобострастной улыбке. — Всего шесть тысяч? Почему так мало? Ты совсем обленился, Ито-кохай! Лестрейнджи осматривались, отмечая открытую дверь, перегороженную Полосатым, закрытую — кажется, металлическую… — Больше никак невозможно, Рокку-доно, — забормотал лысый. — Курс иены значительно упал — маглы провели интервенцию… — Значит, пора его скорректировать! Вы способны хоть что-то организовать без меня? Рабастан стоял ближе к столу, чем Родольфус. Рокку-доно раздражённо бросил мешок с деньгами на стол, и Рабастан на ощупь пихнул брата в бок. Тот понял его без слов и еле слышным шепотом наколдовал Бомбарду на чёрную панель на стене. Черный прямоугольник громко взорвался, развалившись на куски. Лысый взвизгнул и закрыл голову руками, Рокку-доно вскочил с дивана. Пока японцы глазели на осколки, пытаясь понять, что происходит, Родольфус отметил, что мешок с деньгами исчез со стола. Отлично, значит, Рэб прихватил его и аппарировал в условленное место — к серому валуну на соседнем склоне. В ожидании брата можно было подготовить почву. Родольфус запустил несколько аккуратных Инсендио в разные стороны. По плану Лестрейнджей, пытаться обыскать дом, проникая в каждое помещение — пусть и в прозрачном виде — было хлопотно и рискованно. Они делали ставку на то, что при угрозе пожара Рокку-доно должен сам вынести из дома всё ценное, и стащить то, что им причитается, будет гораздо проще. И тут в стройном плане братьев обнаружился громадный просчет — можно сказать, дыра размером с Чёрное озеро. Рокку-доно и не подумал пугаться и лезть в подвал, или на чердак, или где он там ценности хранил. Из странных кругов на потолке вдруг тонкими струями полилась вода, огонь тут же поутих. Якудза раскинул руки, рукава его черной рубашки трепетали, будто на ветру, от напряжённых мелких движений. — Ищите, что встали! — грубо приказал он подчинённым. Острый взгляд Рокку-доно шарил по комнате. — Обойди снаружи! — велел он Полосатому, и тот выскочил за дверь. Родольфус на всякий случай наколдовал Протего и запустил Редукто в один из источников воды. Получилось! Теперь нужно вывести из строя остальные, а потом снова… — Вон он! — торжествующе вскрикнул лысый, указывая в сторону раскрытого окна. Рокку-доно повернулся, сделал жест, похожий на удар кинжалом, и несколько капель крови пролились из пустоты на подоконник, испачкали пол. Рабастан! «Протего!» — шипел Родольфус, направляя заклинание в сторону брата и уже не слишком заботясь, что его могут услышать. Эх, права была Маккошка, старая карга — надо было больше работать над невербальным колдовством! Тем временем лысый отлетел на несколько шагов, к противоположной стене, потерял сознание и сполз на пол. Родольфус разбил Редукто ещё три источника воды. Тут и там вспыхивало Инсендио — это Рабастан, выведя лысого из строя, продолжал работу. Рокку-доно тем временем не оставлял попыток обнаружить невидимого противника. Рабастана подвела кровь — снова закапала на пол. Видимо, он зажимал рану рукой, а кровь просачивалась сквозь пальцы. По злой улыбке Рокку-доно Родольфус понял, что враг заметил новые пятна крови на полу, и сейчас в Рабастана полетит очередное заклинание. — Вспомни о своей клятве! — крикнул Родольфус! — Ты не можешь нападать на нас! Хочешь сдохнуть, как твой Ямамото? — Мои дорогие друзья-гайдзины! — протянул якудза с усмешкой. — Как я рад, что вы посетили меня! Не стоит тратить силы на эти маленькие костерки. Присаживайтесь, и мы спокойно все обсудим… — Нечего обсуждать! — прозвучал из пустоты голос Рабастана. — Отдай посохи и пять тысяч, и мы больше ничего не тронем! — Вы ранены, какая жалость! — заявил Рокку-доно вместо ответа. — У меня и лекарство найдется! Он повернулся в сторону голоса, плавно повел рукой снизу вверх, и густое черное вещество вроде мази облепило человеческий силуэт. Теперь Рабастана было отлично видно, словно никаких чар прозрачности не было. Тут и там горели и дымились Инсендио, но магловская поливальная система довольно успешно с ними боролась. — Ито-кохай! — громко позвал Рокку-доно. Лысый японец не отозвался. Якудза направил в его сторону какое-то заклинание, а потом попросту пнул в бок. Лысый застонал, но в сознание не пришел. Родольфус тем временем пытался удалить чёрное вещество, но никак не мог подобрать ему название — «Эванеско грязь», «Эванеско месиво» и «Эванеско японская гадость» не сработали. — Акиро-кохай! Мидзогути-кохай! Джиро-сан! Такаши-сан! — звал якудза все новых и новых бандитов. На шестом имени Родольфус понял, что придется отступить, по крайней мере сейчас. Они с Рокку-доно могли сколь угодно долго обмениваться непрямой агрессией, как бесконтактные каратисты. И если бы их маскировка оказалась более действенной, можно было бы попробовать все же отыскать, где враг хранит артефакты. Но вдвоем против шестерых, да ещё Рэб виден как на ладони… — Камень! — крикнул Родольфус. Это был условный знак, что пора бежать — аппарировать к серому камню. Но Рабастан не исчез. — Рокку-доно, очень прошу вас — покиньте дом и уведите своих людей, — проговорил Рабастан медовым голосом, вежливо до тошноты. — Здесь сейчас будет очень опасно для вас. «Что этот оболтус затеял?! Нашел время!» — разозлился Родольфус, громче и отчаянней повторил команду. Выполнять ее сам он не спешил — хотел удостовериться, что младший брат тоже успеет сбежать. Рокку-доно молча смотрел своими глазами-щелками на покрытый черным месивом силуэт. Рабастан и правда зажимал левой рукой рану на бедре, кровь тонкой струйкой стекала из-под грязной ладони. Якудза проигнорировал просьбу — видно, был уверен, что наглый гайдзин сейчас получит своё. Кипя от злости, Родольфус крался в сторону Рабастана, чтобы аппарировать его прочь, если понадобится — силой! За дверью послышался топот. — Адеско файр оружие. Дверь с грохотом распахнулась, в комнату влетело несколько бандитов — как раз в ту секунду, как из палочки Рабастана вырвалась огненная змея, раздулась до размеров дракона, прожгла большую дыру в полу. Японцы заорали на разные голоса и начали колдовать, лысый у дальней стены тоже пришел в себя. Наконец раздался долгожданный хлопок аппарации, черный силуэт Рабастана исчез. Родольфус не заставил себя долго ждать и тоже аппарировал. Последнее, что он видел — огненные пасти с сияющими клыками, прожигающие себе дорогу в стенах.***
После перемещения к условленному камню Родольфус кое-как наложил Рабастану на ногу тугую повязку и хорошенько обругал брата за дурацкие идеи и неумение оказывать первую помощь. Рабастан за словом в карман не полез: Руди тоже не блистал медицинскими навыками. У них всегда был под рукой домовой эльф, или камин для вызова хорошего колдомедика, или, на худой конец, Снейп с его зельями. Потом Родольфус похвалил брата похвалил за прекрасную, коварную месть. Конечно, было бы неплохо разжиться боевыми посохами убийственной силы, но ведь они взяли больше денег, чем планировали! Теперь главное было — твердо верить, что бандиты послушаются голоса разума, и даже не смотреть в сторону горящей резиденции. Ветер дул в сторону Лестрейнджей, донося дымно-ядовитую вонь. Теперь нужно было возвращаться в город, чтобы найти лекаря, но Рабастан заявил, что грязным никуда не пойдет. Ещё утром братья заприметили реку между гор, и сейчас пришлось вернуться на ее берег. Родольфус уселся на песок, прижимая к себе мешок с золотом и не забывая зорко следить за братом. Тот был бледноват, но, кажется, чувствовал себя неплохо. Рабастан по колено вошёл в прозрачную воду, окунул в нее руки. На поверхности реки вдруг вздулась волна, поднялась выше человеческого роста, сбила Рабастана с ног, подняла Родольфуса с берега и отхлынула, унося обоих. — Что за?.. — возмущался Рабастан, погружаясь и выныривая. — Отдай! — слышалось в плеске волны. — Отдай долг! Родольфус попытался аппарировать прямо из воды на берег, но не смог. Очередная волна накрыла его с головой, он закашлялся, неловко попытался плыть к берегу. Получалось плохо — одной рукой Родольфус продолжал крепко обнимать мешок с деньгами. — Руди, ты где? Эванеско вода! Множество крупных капель взлетело вверх, словно начался дождь наоборот. Очередная волна обдала Родольфуса холодом, он изо всех сил прижал к себе мешок. — Хватит! — возмутился утробный голос. — Верни долг, гайдзин! — Хорошо-хорошо! — крикнул Родольфус, пытаясь удержаться на поверхности и добраться до завязок мешка. — Подождите минуточку… совсем недолго! После неудачного ограбления и разборки с якудза Родольфус не задумывался об отравлении и спасении Рабастана, о долге перед Хозяином рек. А зря. Но ведь они так и не обговорили размер! Хватит с водяного и половины мешка. А ещё лучше — трети. Он ведь не то что не чистокровный — вообще не человек! — Выпустите меня на берег! — попросил Родольфус и снова погрузился в воду. — Я сейчас, Руди! — надсаживался Рабастан. — Инсендио! — Нет, не трогай его, я почти… — завязки наконец поддались, но от поверхности реки уже пошел белый пар, и Руди почувствовал, как вода прогревается. — Невежи! Я что — грязная дождевая лужа? — журчал возмущенный голос Хозяина рек. — Или грязь с рисовых полей?! Хамы! Очередная волна скомкала и закружила Лестрейнджей, накрыла их буйные головы. Стало нечем дышать, и наступила темнота.***
Сознание возвращалось постепенно. Рабастан смутно чувствовал, что ему тепло и сухо. Рядом что-то мерно пищало. Рабастан глубоко вдохнул и вдруг осознал, что вокруг сколько угодно воздуха, можно дышать вволю! Он резко распахнул глаза, радуясь, что ещё жив. В первый момент ему сгоряча показалось, что его полностью опутали разноцветные веревки. Но нет, не полностью. Что-то острое впивалось в правый локтевой сгиб. Толстая черная веревка тянулась к раздутому манжету на левом плече. Другая, серая, потоньше, вела к неудобной прищепке на правом указательном пальце. Неудобная круглая штуковина закрывала рот и нос, направляя слабый поток свежего воздуха. Целая паутина тонких верёвочек с присосками вроде осьминожьих прилипла к груди. У противоположной стены на широкой кровати лежал Родольфус — бледный, с закрытыми глазами, до пояса укрытый белой простыней, тоже опутанный цветастыми трубками и веревками. — Руди, ты жив?! — тревожно окликнул Рабастан. Брат молчал. — Нас захватили маглы! Рабастан нетерпеливо сорвал с себя магловские штуки, выдрал иглу из локтя. Из иглы закапал прозрачный раствор. Часть проводов он просто оборвал. На белом прикроватном столике тревожно заныл и засветился зелёным какой-то черный сундучок. Точно такой же стоял рядом с Родольфусом, правда, пищал и светился спокойно. Рабастан вскочил с удобной, надо отдать должное, кровати, обнаружил, что маглы оставили ему трусы — вполне достаточно, чтобы джентльмен чувствовал себя уверенно! — Руди, очнись уже! Родольфус открыл глаза, немного заторможенно посмотрел по сторонам. Следовало освободить его от магловских приборов, потом найти их палочки, а потом разнести изнутри эту белую коробку без окон и дверей… Рабастан не успел. — Глупый мальчишка! Поток воздуха мягко ударил его по затылку, что-то невидимое обхватило его с боков, прижав руки к туловищу, и силой усадило на кровать. — Кто позволил снимать капельницу? Зачем оборвал электроды? И тонометр испортил! В комнату быстро вошла пожилая японка. — Разве можно так обращаться с оборудованием! Будешь буйствовать — придется тебя успокоить! И тебя тоже касается! — грозно предупредила она Руди — на всякий случай. Несмотря на магловскую одежду — бордовые свободные брюки и рубаха — аура у тетки была ведьминская. Рабастан решил немного отложить силовое решение вопроса. — Что это за место и почему нас здесь держат? — спросил Родольфус. — Почему у нас забрали одежду? Как не стыдно! — добавил Рабастан. — Вас подобрали полумертвыми на берегу Синано. Целая бригада медиков трудилась над вами! А вы так себя ведёте! Рабастан содрогнулся, пытаясь представить, что с ними проделали, пока они были без сознания, и не повредит ли это их волшебной силе. — Сейчас мы прекрасно себя чувствуем, спасибо, — вежливо ответил Родольфус. Он фальшиво улыбнулся японке, но глаза остались холодными. — И не хотели бы вас беспокоить. Мы можем уйти? — Мне нужно посмотреть на вашу кровь! — поджала губы медиковедьма. Лестрейнджи набычились, полные решимости не дать нахалке ни капли своей чистой крови, но она зачем-то отвернулась к письменному столу и уткнулась в какие-то бумажки. — Хмм… Неплохо… Неплохо… — она подняла голову. — Придется вам подняться наверх. С вами хотели поговорить. Можете пока одеться. Медиковедьма плавным жестом призвала одежду Лестрейнджей и проговорила, обращаясь к потолку: — Ёсико-сан, им гораздо лучше. Рабастан начал торопливо одеваться, хотел поскорее отгородиться от этого дурацкого места, хотя бы символически, одеждой. Медиковедьма снимала с Родольфуса датчики, тот стоически терпел, но все же не выдержал. — А нельзя было без этого обойтись? Вы же волшебница, не так ли? — Магловские методы — это рационально и экономно, — снисходительно, как маленькому, объяснила ведьма. — Доноры магии, знаете ли, не стоят здесь в очереди! А эндоскопист прекрасно прочистил бронхи, и ателектазы расправились, и электролиты… Рабастан закатил глаза, не в силах слушать эту ахинею. Он почти жалел, что так грубо обошёлся с тем лекарем, что сопровождал Несущих Порядок. Тот хоть имел элементарное уважение к волшебству! Вошла молоденькая магла в черном костюме. Увидев полуодетого Родольфуса (ведьма наконец оставила его в покое, и он надевал рубашку), магла ахнула и зажмурилась. — Ёсико-сан проводит вас наверх. Девушка боязливо открыла глаза и робко улыбнулась. Лестрейнджи одновременно скривились. Передача бывших Пожирателей под опеку маглы грозила стать последней каплей унижения. Братья мрачно переглянулись и подумали об одном и том же — не свернуть ли девчонке шею по пути. — Ёсико-тян, твой амулет активирован? — медиковедьма коснулась броши на лацкане черного пиджака девушки. — Будьте благоразумны! — призвала она Лестрейнджей. — От этого разговора зависит, вернут ли вам что-то очень важное. — Что? — коротко спросил Рабастан. Родольфус молча поднял брови. — Ну как же, палочки для еды! — улыбнулась медиковедьма. Ее маленькие, как у слона, глазки хитро поблескивали. — Жёсткая, чёрное дерево и сердечная жила дракона. И гибкая — канадский клён и кровь мантикоры…***
По дороге девчонка растеряла всю свою застенчивость и щебетала без умолку. О школе, которую она закончила, о Токио и Киото, о северной делегации леших, которую она недавно привечала. В лифте стало ещё тяжелей. Сверкающий сталью и зеркалами, с множеством кнопок и механической музыкой ниоткуда, он подавлял и раздражал. Плюс ко всему магла принялась бросать на Родольфуса застенчивые, но недвусмысленные взгляды из-под ресниц и мило краснеть. Рэб откровенно ухмылялся, Родольфус медленно закипал. Было понятно, что ближайшие недели ему придется носить издевательское прозвище «магловский любимчик» и выслушивать «а нечего было красоваться перед ней с голым пузом!» Наконец девчонка довела их до чьего-то просторного кабинета, усадила на жёсткие стулья и оставила в покое.***
Вошёл японец неопределенного возраста — то ли тридцатилетний, потрёпанный жизнью, то ли семидесятилетний бодрячок. Магловский серый костюм с галстуком заставил Лестрейнджей поморщиться. Японец молча уселся во главе стола, положил ладони на столешницу и уставился на Лестрейнджей с выражением вежливого равнодушия на лице. Рабастан открыл было рот, чтобы спросить, какие к ним претензии, но Родольфус пнул его исподтишка — мол, держим паузу. Минута тянулась за минутой, японец продолжал всё так же спокойно смотреть на Лестрейнджей. Ни приветствия, ни вопросов, ни, в конце концов, приказов. Редкие брови над непроницаемыми глазами неподвижны, толстые губы не складываются ни в улыбку, ни в гримасу. Рабастан вдруг ни с того ни с сего вспомнил, как Макгонагалл несправедливо сняла с него баллы за драку с гриффиндорцем. В памяти Родольфуса возникла белая скатерть на обеденном столе, опрокинутый бокал вина, летящий прямо ему в лицо нож — та ссора с Беллатрикс произошла во время обеда… Японец продолжал молчать. Воспоминания уносили Лестрейнджей все дальше. Они заново переживали Круциатусы, полученные от Темного Лорда, чувствовали холод и сырость каменных стен Азкабана. Наконец, вернулись и успешно подавляемые воспоминания о дементорах. — Прекратите, — не выдержал Рабастан. — Ай-яй-яй, — протянул японец с сожалением. — В таком юном возрасте — и такие темные ауры! — Да мы постарше вас будем, — возразил Родольфус. На упрек насчет темноты ответить было нечего. Японец корректно улыбнулся. — Пожар в резиденции Рокку-доно уничтожил коллекцию редчайшего оружия. Вместе с недавними пополнениями. Лестрейнджи прекрасно понимали, что противник — едва ли не более сильный легилимент, чем Волдеморт. Грубые проверки верности и лояльности в исполнении Темного лорда было, пожалуй, проще стерпеть, чем это бесстрастное, всезнающее проникновение. Но зачем-то братья старательно сохраняли спокойный вид, «держали лицо». — Сам Рокку-доно погиб в пожаре. А также несколько самых верных его сторонников. Родольфус не позволил себе даже закинуть ногу на ногу, чтобы не выдавать нервозность. Рабастану казалось, что стук его сердца раздается на всю комнату. — Японское министерство магии очень благодарно тем, кто уничтожил это змеиное гнездо, — японец улыбнулся и стал похож на довольного книззла. — Окинавские артефакты давно были яблоком раздора в волшебном мире. Многие маги считали, что их следует беречь как зеницу ока и тщательно изучать. Но я всегда склонялся к мысли, что в этом оружии слишком много темной силы. Оно применялось во множестве боёв, аккумулировало боль и страх сотен жертв… А мне бы хотелось видеть на наших маленьких островах побольше света. Как вы считаете? — Вам виднее, — вежливо ответил Рабастан. — Мы не беремся судить о внутренних японских делах, — поддержал Родольфус. — Мы — просто путешественники. Японец усмехнулся. — И, несмотря на искреннюю благодарность властей, я бы посоветовал вам продолжить путешествие. Посмотреть мир, побывать в дальних краях — это очень познавательно. Показывать открыто свое облегчение не стоило, но у братьев отлегло от сердца. Рабастану показалось, будто потолок стал выше. Облака рассеялись, и яркое солнце беспрепятственно заглядывало в широкое, чисто промытое окно. — Мы бы с удовольствием покинули страну, но у нас нет денег, — заявил Родольфус. — За время жизни здесь у нас возникли разные дела… обязательства перед местными жителями. Мы выполнили все из них. А без денег — простите, уехать не можем. Мы планировали использовать… — Родольфус помедлил и все же сознался с лёгкой брезгливостью: — …магловский транспорт. Корабль или один из летательных аппаратов. Мы не в состоянии аппарировать через океан. — Через океан? — переспросил японец. — К нашим друзьям из западного полушария? Разумно. И то, что вы рассчитались с долгами — очень благородно. Но мы не позволим снова грабить маглов или вмешиваться в сознание членов экипажей, — японец снова прищурился. — Министерство предоставит вам международный портал. И он протянул братьям их волшебные палочки. Они снова были свободны!***
Хозяин рек втянул в свое полупрозрачное тело все монеты и оторвался от поверхности воды. Честно говоря, так много ему было ни к чему, но раз гайдзин настолько удачно рассыпал весь мешок — он найдет им применение. Часть золота он собирался разложить на дне Цуруми — дайверы понабегут, попытаются достать, вот будет потеха! А ещё немного он отнесет в устье Йодо. Может быть, тогда одна из прекрасных нингё* преодолеет свое предубеждение против пресной воды и приплывет к нему поиграть? Да и озера давно надо было украсить. Водяной чуть снизился и полетел над автодорогой. У одной из деревень была автобусная остановка, и его заметили маглы. — Мама, смотри, летит… летит! — Это новый беспилотник. За дорогами наблюдает. — Да не похоже! Он, наверно, новый мультфильм Миядзаки рекламирует! Маглы, что с них взять. Хозяин рек выполнил величественный зигзаг. В прозрачно-голубоватом теле засверкали золотые искры. — Кавайный, как мои мечты! — сладко вздохнул кто-то снизу.