Загадочная Япония

      Разумеется, авроры (как их здесь называли, Несущие Порядок) оказались на месте происшествия раньше магловских полицейских. По плиткам пола загрохотали деревянные башмаки, потянуло терпкими запахами — дыма, сосны, полыни. Первым делом Несущие Порядок обновили обездвиживающие чары. Хорошо ещё, прикасаться не стали. Близко знакомиться с местными аврорами Рабастану совершенно не хотелось. Неужели это он вчера был недоволен мельтешащими вокруг маглами, наглыми якудза, отсутствием денег и ещё Мордред знает чем? Может, здешняя тюрьма для волшебников была не страшнее Азкабана, но Рабастан слишком много лет потерял в неволе. Он только недавно начал наконец понимать, что такое свобода — без Темного Лорда, без дементоров, каменных стен и толстых решёток, и даже без затхлых школьных правил. А сейчас оставалось только лежать в неудобной позе и исходить злобой. У него затекли все мышцы, вплоть до самых мелких, отчаянно хотелось пошевелиться, запустить Бомбардой в отвратительные холодные и скользкие плитки пола. Несущие Порядок тем временем переговаривались с маглами-владельцами музея и оценивали ущерб. Один из них попытался вынуть из руки Рабастана палочку, но не получилось — под действием чар пальцы сжались намертво. Аврор оставил его в покое, только сострил насчёт тупых гайдзинов — даже во время ограбления не расстаются со столовыми приборами! — Этому, в крови, нужен лекарь. — Может, забрать пока здорового? — Не суетись. Сначала займись вот тем прахом. Чувствуешь, какое странное излучение? Как после сэппуку!       На прах самоотверженного якудза Рабастан бы плюнул с превеликим удовольствием. — А я сделаю опись пропавших артефактов. Здесь хранились ценнейшие экземпляры, в умелых руках они такое могут сотворить!       Вызванный лекарь Рабастану не понравился. Он имел наглость поднять ему веки и посветить в глаза фонариком и проделал ещё множество унизительных и непонятных манипуляций. Потом осторожно уложил пациента на бок, и Рабастан услышал то, чего никак не ожидал. — Должен предупредить вас, что нужно снять обездвиживание.       Лекарь взял Рабастана за руку и начал бормотать заклинание. — Ты слишком много на себя берешь! — возмутился один из авроров. — Но ведь у него такая ужасная аура! — целитель отпустил руку Рабастана и принялся оправдываться. — Над этой чакрой — дефект, над этой — тоже! Грязно-фиолетовый оттенок! Диагностика показала, что этот человек перенес много страданий, ему требуется помощь!       Рабастан чуть не фыркнул. Что там бестолковый япошка видит в его ауре? Да он здоров как бык! Подумаешь, дементоры очень любили их коридор — из-за Беллатрикс, чтоб ей пусто было. Ну, ещё он несколько раз под Круциатус Лорда угодил — ещё в Первую Магическую, когда Лорд в силе был — и что? Да он любого из этих желторожих завалит в честном бою — только бы чары сняли! — Остынь, мокса*, — оборвал лекаря один из Несущих Порядок. Второй засмеялся. — Никакого снятия чар. Он же преступник!       После осмотра глаза Рабастана так и остались открытыми. Поэтому он смог увидеть, как разошелся лекарь. Худой очкарик в свободной зеленой форме теснил двух крупных, плотных авроров, размахивал указательным пальцем, как волшебной палочкой, и брызгал слюной. — Я здесь отвечаю за здоровье задержанных! Существует Инструкция!       Рабастан чуть ли не кожей почувствовал, с каким уважением была упомянута эта самая Инструкция. Похоже, под защитой служебной бумажки лекарь чувствовал себя так же уверенно, как недоучка-Избранный, выходящий против Темного Лорда. — Инструкция гласит, что все раненые должны быть исцелены перед началом допросов, чтобы выдержать вторжение в разум! — У нас есть ещё один грабитель, небитый, — робко заикнулся один из Несущих порядок. — Правила есть правила, — пожал плечами второй. Его свиноподобное лицо блестело от пота, и он утерся белым носовым платком. Потом надел Рабастану на запястье металлическое кольцо с цепью. Второе кольцо цепи защелкнулось на массивной ножке одной из опустошенных витрин. — Можешь работать, мокса, мы все равно заняты.       И вполголоса пояснил напарнику: — А то вдруг он и у второго дефекты в ауре найдет.       Лекарь забормотал свое заклинание с самого начала. Рабастан даже дыхание задержал, вслушиваясь в непонятные слова. Когда лекарь закончил, Рабастан рванулся с пола и грубо схватил его за тощее плечо. Брать японца в заложники не имело смысла — Рабастан уже насмотрелся, как желторожие относятся к своим и чужим жизням. Он изо всех сил толкнул лекаря в того аврора, который был ближе. Оба разразились потоком пронзительных ругательств. Рабастан рубанул Секо по цепи наручников и вскочил на ноги. Второй Несущий Порядок, склонившийся над прахом Унылого, выпрямился и сделал странный жест. Первый аврор тоже взял себя в руки, оттолкнул многострадального лекаря и начал колдовать. Если бы их заклинания настигли Рабастана, он бы, наверное, умер на месте от разрыва сердца. Лучше было сдохнуть, чем снова пережить следствие и всё прочее. Но на его стороне была отчаянная надежда и эффект неожиданности. Заклинания японцев не достигли цели — Рабастан с ювелирной точностью аппарировал на несколько футов, схватил Руди за руку и снова аппарировал, на этот раз прочь из музея. Улетая, он надеялся, что авроры попали заклинаниями друг в друга. А лекарь — ну что лекарь? Гриффиндорство не лечится.

***

      Не было уверенности, что японцы раскрыли их убежище на крыше. Но на всякий случай жилье следовало сменить. Рабастан забрал единственное мало-мальски ценное — бумажные деньги — и за несколько аппараций перенес брата за город. Родольфус был жутко тяжёлым, и аппарации получились непростыми. Аппарировать приходилось «на глазок» — в пределах видимости. Лестрейнджи вываливались из воздуха то посреди многолюдных улиц, то прямо на местной железнодорожной станции, то на каком-то поле. Повсюду были маглы, которые то вскрикивали, то распахивали свои узкие глаза до европейских размеров. Мнение окружающих Лестрейнджей не интересовало — отследить их конечную цель было невозможно.       Наконец Рабастан достиг безопасного места — лесистого склона горы вдали от деревень и магловских дорог. Можно было спокойно расколдовать Родольфуса, но Финита не подействовала на японские чары. Рэб почесал в затылке и применил Таранталлегру.       Руди вскочил с травы и пустился в пляс, ругая брата на чем свет стоит. — Рэб, паршивец! Помягче нельзя было? — ноги сами собой вели дикую тарантеллу, Руди еле успевал уворачиваться от стоящих на его пути сосен. — Я хотел как лучше! — Ступефай! В следующий раз… ай!.. реанимирую тебя Круциатусом! Импедимента! Мордред побери! Ступефай!       Но руки сами собою двигались, все ускоряя темп, и прицелиться не удавалось. Лучи заклинаний пролетали мимо Рабастана. Пытаясь уклониться, Рэб угодил в паутину, потом в какие-то колючие кусты и сильно поцарапался. Руди несколько раз чувствительно ударился об деревья и набил синяков. Один из Ступефаев угодил в молодую сосенку, она зашаталась и упала, как подрубленная, выставив наружу тонкие изогнутые корни — ни дать ни взять впечатлительная девица, упавшая в обморок. — Сделай хоть что-нибудь! — орал Руди, безуспешно пытаясь прицелиться в собственные ноги. — Фините… Мордред подери!.. Фините!..       Одно из Фините Инкантатем почти получилось — попало в трухлявый пень, казавшийся мертвым. Потревоженный пенек зашевелил всеми своими опятами, нахмурил брови-трутовики, поморгал темными провалами под ними. Потом он неторопливо один за другим вытащил из земли корни и с достоинством пошагал прочь, ворча по-японски. Лестрейнджам было не до него — Рэб наконец попал в Руди Фините Инкантатем. Тот отдышался и хотел было дать брату подзатыльник, но передумал и сказал «спасибо».