***
"Уважаемый мистер Рагнвиндр! Прилашаем вас к нам на винодельню..." "Мастер, вы запрашивали информацию касательно виноградных лоз в этом году..." "120 бутылок полусухого вина, 48 бутылок сладкого..." Записки, письма, конверты, принесённые Эльзером, давно лежали на рабочем столе Дилюка. Он все никак не успевал просмотреть почту, ибо постоянно уходил в патрули, выискивая магов бездны. Как бы это ни раздражало, но ничего не удавалсь узнать о новых трюках врагов с того самого вечера в Доле Ангелов. Люди продолжали пропадать. Магистр Ордена целыми днями разыскивает их, высылает поисковые отряды и четко контролирует все передвижения в городе. Информаторы из ордена доносили лишь крохи информации, да и то о последних координатах пропавших рыцарей. На местах преступления было чисто – ни намёка на события. Никаких следов. Патовая ситуация. – Эльзер! Подойди сюда, пожалуйста. В кабинет Дилюка заглянул статный сребровласый мужчина, скромно поклонившись. – Да, мастер Дилюк? – Скажи мне, есть ли какие-то новости от информаторов? Я не заметил писем на столе, полагаю, ты уже виделся с ними? Эльзер галантно покачал головой и подошёл ближе. – Всё, что я слышал, мастер, можно ёмко изложить как: "Наши люди пропадают, мы не можем связаться с ними". Ситуация начинала до смешного походить на чей-то абсурдный сговор. Никто ничего не знал, события происходили, а власти над ситуацией ни у кого, кроме инициаторов похищений, не было. Кругом была окутывающая тьма, без намёка на проблеск. Куда податься и что делать, пока не произошло что-то ещё более ужасное, как определить, сколько осталось времени на поиски, если нет точных часов? Непонятно. Нарастающие тревожные ощущения путают сознание, не дают сформироваться идее. Дилюк тяжело вздохнул и перевёл взгляд на портрет отца. Наверняка он бы что-то нашёл, докопался бы до истины, потому что всегда умел найти выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Он был истинным защитником Мондштадта. Ключевое слово: "был". Когда его не стало, Дилюк сам возложил эту роль на свои плечи и справлялся с угрозами как мог. Идти по стопам Крепуса было крайне непросто, но это его долг. Это наследие отца, гордившегося своим сыном. "Уверенно к победе, сын, ты справишься", – всегда говорил Крепус. Так оно и было. Было до того злополучного дня, когда за несколько часов разрушилась вся прекрасная сторона жизни Дилюка. Холодные и жгучие слова, кривая улыбка, затоптанные чужими ногами огненные волосы и бледное лицо отца в тот момент стянули сердце, пеленой закрыли глаза, уничтожая остатки рассудка. Резко тумблер дёрнулся, и он поймал себя на мысли, что размышления ушли куда-то не в ту сторону. Снова ворошить прошлое сейчас не было смысла, потому что надо вернуться к проблемам настоящего. Эльзер, увидев, как помрачнел хозяин винодельни, скованно потёр руки и вполголоса произнёс: – Мастер... Не уверен, что это не ловушка или обман, и я совсем не уверен в точности этой информации, но говорят, что всё же есть один рыцарь, сбежавший от магов бездны... Дилюк будто очнулся ото сна и нахмурился сильнее прежнего. – Эльзер. Если есть сведения, то не замалчивай – говори. У нас должна быть хоть какая-то зацепка, а уж в подлинности этой зацепки я убежусь сам. – Простите меня, мастер Дилюк, – тон голоса помощника стал привычным, – Говорят, что он скрывается в пещере Звёздного Сияния, но где конкретно, к сожалению, сказать не могу. – Неблизко. От кого ты это услышал? Дворецкий в нерешительности помялся и промолчал. – Эльзер, – настойчиво повторил Рагнвиндр. – Мне очень жаль, но я мимолётом выцепил эту информацию у гуляющих, как ни в чём не бывало по Спрингвейлу, детишек, когда приезжал за продовольствием, поэтому и не уверен, что это правдивые данные. Дети могут и придумать что-то. Вполне вероятно, что дети могут и выдумать какие-то вещи, всё-таки последние новости, как ни утихомиривай их, поставили на уши всех жителей Тейвата, а где волнения – там и обсуждения, исследования. Может дети услышали от кого-то, а может и нет. В любом случае, сплетни – тоже часть информации, но без доказательной основы в истинности, ровно как и в опровергающей её противоположности. Антитеза. Дилюк ощутил прилив сил и поднялся из-за стола, посмотрев на портрет отца ещё раз. Пусть неуверенность и мелькала на задворках сознания, но нельзя было мешкать, ибо единственная непрочная ниточка надежды могла разорваться в любой момент. – Замечательно. Соберите мне продовольственный мешок, я отправляюсь туда. Винокурня и хозяйство на тебе и на Аделинде, Эльзер. – Как скажете, – Сребровласый мужчина задержал свой обеспокоенный взгляд на мастере, но смиренно поклонился и удалился из кабинета.***
Дорога к подступу горы заняла без малого часа полтора, учитывая близкое расположение от винокурни. Дилюк уверенно вышагивал по проторенным дорогам, подмечая аккуратную вереницу следов, вслушиваясь в звуки вокруг и всматриваясь в тёмные места, стараясь быть бдительным, поэтому сразу заметил, как на встречу ему выбежал какой-то испуганный искатель приключений. Им оказался Томми, который, как и любой другой юный приключенец, легко умел встревать в неприятности и затягивать туда других. – П-постойте! Ах, это вы мистер Дилюк, пожалуйста, помогите! Фатуи! Там Паллад! – Он схватился за манжет сюртука Рагнвиндра и трясущимися руками указал в сторону небольшой палатки, где Отчаянного Паллада окружили Агенты наперевес с оружиями. Они только успели направить мушки на испуганного приключенца, как Дилюк вздохнул и с негодованием достал свой клеймор. – Любите же вы вляпываться, а разгребать это другим, – небрежно бросил он и побежал спасать «отчаянного». Спустя некоторое время после того, как лагерь был зачищен, Рагнвиндр устало сел возле разожженного костра и стал мрачнее тучи. – Вот что вы тут забыли? Здешние опасности вам не по плечу, а если бы повстречали магов? Спасённые приключенцы замолчали, пока томатный суп, приготовленный Аделиндой в качестве провианта для Дилюка, закипал в чугунной посуде. – Спасибо, что спасли нас, и простите за это всё, – скромно произнёс Томми, сделав брови домиком, – Мы правда не ожидали увидеть тут Фатуи... Мистер Дилюк, вы слышали о последних новостях? Рагнвиндр хмуро взглянул на искателя, от чего тот поёжился. – Простите, глупый вопрос! Так вот, недавно прошёл один слух, что на горе есть человек, который был в плену у магов Бездны, но сумел сбежать и... – И вы сломя голову прибежали сюда вдвоём, не взяв собой ничего полезного и не имея плана действий, да? Чтобы потом по неосторожности попасться к Фатуи и ждать помощи, я так понимаю. Получив удар по самому больному месту, Томми замолчал, а Паллад хмыкнул, грозно взглянув на лагерь позади Дилюка. – С нами всё понятно, действительно, виноваты, но позвольте узнать, что вы тут делаете, мастер? Решили поискать рыцаря Ордена? – слегка недоброжелательно вставил свои три копейки приключенец, выделяя последнее слово как некую провокацию. Дилюк посмотрел на него со сдержанным раздражением и помешал закипевший суп. Был ли смысл в открытую злиться и терять время и силы из-за проявления ненужных эмоций? Надо успокоиться. – Мои дела вас никак не касаются. Не верьте пустым слухам, если нет доказательств. Я иду дальше, а вы отправляетесь обратно – тут вам делать нечего. Вот, ешьте суп и уходите. Приключенцы переглянулись, вздохнули и взяли деревянные миски с супом. Паллад посмотрел на свое отражение в томатном ястве, чем очень походил на Кейю. – Тем не менее... Я всё же хотел бы вас отблагодарить за помощь, мастер... – доброжелательно произнёс Томми, – поэтому выслушайте, пожалуйста. Паллад толкул товарища в плечо и сурово посмотрел ему в глаза. Между ними завязался немой диалог, в результате чего Томми вздохнул и продолжил. – Всё в порядке, друг, дальше мы вряд ли сможем уйти даже от хиличурлов, а мастер Дилюк со своим глазом бога абсолютно точно доберётся до пещеры невредимым. Не будем рисковать жизнями зазря, да? Впереди у нас много других приключений. Паллад показательно отвернулся, но его лицо расслабилось. – Так вот, мастер Дилюк, перед встречей с Фатуи, мы столкнулись с одним бывалым приключенцем, который недавно взбирался на гору. По его рассказам там невероятно жуткий буран: не видно ни зги, даже пройти не получается. Это, как он выразился, "Аномалия какая-то" – никогда подобного не было на хребте в сезон тёплых ветров. Понятное дело, что вам не страшны морозы, у вас подходящий пиро глаз бога – вы можете просто сжечь снежинки вокруг вас, но, послушайте, тут самое странное! Как только этот приключенец пытался развести костёр, зажечь тёплую лампу, пламя неестественно разгоралось, хрупкие веточки полыхали как огромные сухие деревья, а потом резко тухли. Странно ещё и то, что после такого сильнее забивалась метель, будто выталкивая искателя приключений с тропы. Не кажется ли вам, что здесь что-то мистическое происходит? Дилюк внимательно выслушал историю и попытался вникнуть в странности происходящего, когда в глубине души знакомо заклокотал смех крио мага. Говорят, у страха глаза велики, могло ли всё это показаться тому приключенцу, после чего это приукрасилось в разы? Хотя если всё же поверить в эту историю, то стало бы очевидно, что такая "аномалия" отнюдь не природная, а искусственно созданная. Если... если это дело рук ордена Бездны, то Рагнвиндр был на верном пути. Как ни крути, но на этой горе что-то есть. – Ясно. Благодарю. Это действительно важные сведения, посмотрю и что-нибудь придумаю с этой метелью. Томми спокойно выдохнул и улыбнулся. Миски с супом были почти пусты, а лица приключенцев, что находились до этого в цианозном состоянии, приобрели розоватый оттенок. – Я рад. Буду за вас молиться Барбатосу, мистер Рагнвиндр, – выдержав небольшую паузу, он продолжил: – Ну, не смеем задерживать более, думаю, нам пора возвращаться. До свидания, – Томми поднялся, отряхнулся и протянул руку компаньону, который, на удивление, всё время был тих после своей колкости. – До свидания. Приключенцы отправились в сторону Мондштадта, а Дилюк остался возле костра, наблюдая как пламя без стеснения пожирает падающие снежинки и даже не гаснет. Когда от костра остались лишь тлеющие угли, мешок вогрузился на спину, а драгоценная Волчья Погибель была крепко зажата в руках. Стоит ли говорить, что расчётливость Дилюка вновь помогла ему придумать выход? С пургой, если такова будет, он решил разобраться с помощью мягкого оттаивания, пустив энергию глаза бога в нагрев оружия, который стал бы тёплым щитом от колючих снежинок. По задумке, если странная метель реагировала только на огонь, а на температуру – нет, а подтверждение тому есть, и это тепло, излучаемое человеческим телом, то вероятно была возможность прибегнуть к такой уловке, которую Дилюк гордо назвал «без дыма, без огня, без особого вреда». В крайнем случае всегда можно выпустить огненного феникса и попытаться найти иной выход. Это было рискованно, но рисковать своей жизнью ему было не впервой. Когда ты один, то меньше ответственности складываешь на себя за отчаянные поступки во время опасных приключений. Сколько шрамов он заработал, когда путешествовал по миру, – не пересчитать, а сколько мог бы заработать, будь у него компаньон, – не подсчитать. Дилюк предпочитает одиночество в путешествиях именно потому, что у него возникает меньше беспокойств и тревог. Если бы перед Дилюком стоял выбор спасти себя или спасти близкого, он без раздумий выбрал бы второе. Потерять свою жизнь на поле битвы, защищая то, что тебе дорого, – это смелый поступок, благочестивый, но, чтобы кто-то умер из-за его оплошности, потому что не уследил, не защитил – это самоуничтожение и травма. Ему было страшно терять кого-то близкого вновь. Понять, что человека больше нет – невыносимо, поэтому, вкусив такую горечь однажды, повторения не требовалось для решительности в действиях. Конечно, он немного завидовал беззаботным дуракам-приключенцам, пришедшим на гору, единственное, что имея при себе, – это веру в свой успех. У них нет такого сильного чувства ответственности, каким себя обложил мечник. Проторенная дорожка быстро сменилась сугробами, но погода пока не предвещала беды, поэтому некоторое время можно было спокойно идти по склону. Однако совершенно неожиданный и резкий порыв ветра возле пещеры изменил ситуацию. Он заставил покачнуться и ослабить бдительность, тогда как метель уже вовсю закружилась вокруг Рагнвиндра. Дышать стало тяжело и больно, снежинки будто залетали в лёгкие при каждом вздохе и вызывали приступы кашля. Так это правда. Всё, чего отчаянно хотел Дилюк в этот момент, – это вздохнуть. Дышать. Как это прекрасно и нужно, так свободно и желанно. Оружие с огромным усилием сопротивлялось яростным и колючим ветрам пурги, сил из-за нехватки воздуха стало меньше, поэтому Дилюк упал коленями вниз и заслонил себя воткнутым в снег мечом. Пустив остатки сил в клеймор, мечник совсем обмяк под метелью, непрестанно тянущей свои острые клыки к его телу. Повезло, что металл быстро нагрелся и распространил тепло вокруг, благодаря чему не так сильно били по рукам, лицу и груди морозные снежинки. Облегчение отдало лёгким головокружением и слабым, но нормальным вздохом. Это работает. Радость придала сил, но совсем расслабляться и терять бдительность было рано. Тут его резко повело: ощущения стали слишком странные, будто земля или душа переворачивалась, а он не подчинялся этой гравитации. – Дилюк, Дилюк, – ему казалось, что вьюга зазывает его по имени, приглашает куда-то, и это настораживало. Те самые странные галлюцинации? Постепенно, с трудом поднимаясь, он медленно поплёлся ко входу в пещеру. Каждый шаг был усилием, превознемоганием. Никогда в своей жизни Рагнвиндр не сталкивался с такой жуткой пургой, которая так и норовила соблазнить безумного путника, чтобы он отдался целиком и полностью ей, замертво рухнув в снег. Вход был всё ближе и ближе, и, словно по мановению волшебной палочки, метель всё же отступила, когда Рагнвиндр сумел пройти внутрь. Почувствовав относительную безопасность, он прижался спиной к массивному сталагмиту и скатился на пол, схватившись за рубашку всем кулаком. В ушах гудело, в груди всё болело, а тело будто искололи иголками. Неприятные ощущения, но он живой, а значит всё хорошо – испытание пройдено. Как следует отдышавшись, в полууставшем состоянии, Дилюк положил руку на грудь и стал пускать тепло по телу, чтобы избежать обморожения. Ему очень повезло, что он своевременно научился правильно пользоваться даром богов, ведь костер в закрытой ледяной пещере разжечь было нечем, а без него в холоде долго не протянешь. После обогрева дышать стало легче, покалывания, как и холодок, прошли, поэтому Дилюк нашёл в себе силы подняться и осмотреть пещеру. Первое, что он приметил ещё на входе, – это абсолютная тишина. Вокруг было настолько тихо, что слышался звук собственного сердцебиения. Хотя где-то на подсознательном уровне ощущалось чьё-то присутствие, пусть и среда не располагала к таким доводам. Второе, что стало понятным при близком осмотре, – это была не просто пещера, а шахта. Вокруг находились синие кристаллы, прозрачные глыбы льда, странные камни, сугробы и даже выделялись маленькие следы от ног хиличурлов. На первый взгляд всё выглядело непримечательным, но адская тишина разрушала всю картину реальности. Нигде не наблюдалось даже отзвука живности. Посетило ощущение, будто кто-то изрубил всех слизней и хиличурлов до Дилюка, или же создал видимость присутствия онных. Вероятно, Эльзер не ошибся, предположив, что это была ловушка. Шаг за шагом Рагнвиндр изучал тропы, внимательно осматривал холодные каменные стены шахты, выискивал что-то, намекающее хотя бы на чей-то свежий след и почти прошёл обычную кучу камней, но вовремя заметил их странное, неестественное расположение за одним большим сталактитом. Они формировали арку, до ужаса похожую на дверной проём. За ней было темно хоть глаз выколи, но уши впервые уловили сторонний звук в общей тишине. Небольшой шорох одежды. Это ощущалось очень громко в безмолвном царстве. Волнение поднялось к шее и появилась лёгкая тахикардия – тело было готово к атаке. Медленно приближаясь к арке, Дилюк концентрировал всё своё зрение на слабо выделяющемся белом объекте. Когда что-то сверкнуло и звякнуло, Дилюк с размаху ударил клеймором, пропустив через него пиро энергию. Огонь на некоторое время осветил пространство вокруг, и стало видно, что... Там было пусто. В те моменты, когда человек сталкивается с необъяснимыми и пугающими вещами, его рефлексы автоматически запускают цепочки механизмов для выработки адреналина. "Бей или беги", – диктует мозг, поэтому прежде, чем огромный кусок льда успел прилететь в спину Дилюка, он ловко развернулся и на инстинктах парировал эту атаку. Рука немного тряхнулась, но старалась держаться ровно. Кровь забурлила, когда пиро-мечник увидел, кто перед ним стоит и весело размахивает руками. Белая пушистая накидка превратилась в красную тряпку, а сам Дилюк стал быком на корриде. Ледяные ощущения неприязни и злобы вылились в простое, но едкое: – Рад встрече. А в ответ послышался чей-то смешок.