Strong Enough to Break by Hanson
Понедельник. Утро. Что может быть лучше для начала недели, чем проснуться с состоянием, словно и вовсе не спал? О, эти прекрасные студенческие будни! О, это чудесное чувство приближающейся зачетной недели и сессии! С полной головой сарказма Гарри разлепил глаза и со стоном выбрался из уютной постели. Секунд двадцать понадобилось, чтобы разбудить мозг настолько, чтобы он смог заставить тело передвигаться в сторону ванны. Понедельник. Первый день после этих американских горок, которые некоторое чудовище когда-то назвало выходными. Все утро было занято внутренней борьбой. С одной стороны, конец семестра был чертовски близок, на носу была сессия, а знания Стайлса все еще были слабыми, хоть и лучше, чем раньше. С другой стороны – Гарри не был мазохистом, и ему очень-очень не хотелось издеваться над собой, видя физиономию голубоглазого мудака на третьей паре и тем более на дополнительном занятии один на один. Взвесив все за и против и рассудив, что освободившееся время может потратить на вымучивание курсовой работы, кудрявый взял полупустой рюкзак и направился в университет на две первые пары. «Дамочка мы с мисье Пейно серьезно Вас заебались ждать (прошу прощения за мой французский лексикон)», - сообщение от Найла, которое Гарри получает, подходя к входу в здание университета, буквально пропитано его сумасшедшей энергетикой. Абсурдность смс-ки заставляет парня улыбнуться экрану, а его настроение чуть поднимается с планки «хуйня ебаная», когда Стайлс вспоминает, что, пока он утопал в саморазборках, попытках понять-принять себя, потоках жалости к себе и ненависти к своему преподавателю математики, жизнь за пределами этого мирка текла привычным чередом. Найл оставался таким же веселым и слегка ебанутым лучиком света со своим заливистым смехом и часто пробивающимся ирландским акцентом; Лиам все еще был стеснительным умником, который покрывался румянцем при разговоре со своим современным художником, был тем, кто в нужный момент мог дать пинок под зад, заставляя не проебывать все существующие дедлайны; Барбара была бесячей стервой, искусно управляющей людьми, но вызывающей необъяснимое чувство доверия, когда дело касалось того блондинистого парня. И стоило понимать, что раз все эти люди все еще существуют, вне зависимости, на какие осколки разлетается душа Гарри, значит, продолжает жить и Луи Томлинсон. Луи Томлинсон продолжает чувствовать, думать, анализировать. Что было в голове мужчины, когда тот не нашел парня в номере после конференции? Был ли он озадачен или сразу все понял? Корил ли себя за холодность и жестокость или не придал этому большого значения? Было ли ему важно то, что происходило между ними или это лишь очередная игра для молодого гения? Гарри мог представить, как Томлинсон возвращается поздно в свою квартиру. Уставший, падает в кровать и засыпает, едва успевая поставить будильник, пока в голове не проносится ни единой мысли о кудрявом парне. Он может представить, как мужчина заходит в номер, в котором стоит гробовая тишина. Его глаза мечутся по помещению, слух настроен словить мельчайший шорох. Но ничего. Тогда шатен в порыве ярости смахивает вазу с комода и та разбивается на осколки, рассыпающиеся по деревянному полу. Стайлс может представить разные сценарии, но пугает его то, что ни один из них он не назвал бы «более вероятным», ведь… Он совершенно не знает Луи. – Стайлс! Гарри вздрагивает от резкого оклика, который сразу возвращает его из облаков мыслей на землю. По холлу первого этажа, уверенно цокая каблуками, на него движется Палвин, выглядя при этом до жути недовольной. – Барбара, – настороженно приветствует девушку кудрявый кивком головы, не отводя взгляда от ее нахмуренного выражения лица. – Они мне все уши прожужжали, что тебя как-то долго нет, – в лоб говорит Барбара. – Бог свидетель, до начала пары еще пять минут, а эти двоя места себе не находят, что меня просто выводит из себя! Так что ножки в ручки, милый мой, и идем за мной, иначе моя голова взорвется, а я сегодня все утро на эту кладку потратила, между прочим. Стайлс в шоке уставился на девушку, но не успел он очухаться от первоначального шока, как его под локоть уже тащили в сторону нужной аудитории. – Вернулся блудный сын! – Эйч, где тебя черти носят?! – хором завопила пара его друзей, стоило им с Барбарой оказаться в 10 метрах от аудитории. Стайлс, всю дорогу находившийся в состоянии «немой, как рыба», пару раз реально сделал движение ртом, будто не мог вымолвить слова, но в итоге, поперхнувшись, задал достаточно логичный, по его мнению, вопрос: – А вы тут какого хуя делаете? Оба парня уставили на него, явно не ожидавшие такой приветственной речи. Хоран даже умудрился нацепить на себя выражение лица типа «Ваш вопрос задел меня за живое, сударь». Палвин же, видимо желающая, чтобы весь этот разговор поскорее закончился (судя по едва заметному нервному постукиванию ногтей по телефону), тихо цокнула, было видно, что девушка приложила максимальные усилия, чтобы не закатить глаза. За это ей определенно плюс балл в личном списке Стайлса. – Я имею в виду, у вас же в других аудиториях пары. Тут психология, доброе утро, – он нарочито показушно обвел рукой дверь в аудиторию, продолжая пялиться на друзей в ожидании объяснений. – А, – выдохнул Найл, едва ли не отмахнувшись, словно речь шла о каком-то очередном домашнем задании, которое он забыл сделать. – Ты про это. Мы не спешим, – Я спешу, – недовольно буркнула Палвин. – Человеком на лекции больше, человеком меньше, не велика потеря. Ты вот что мне скажи, друг, дружииищеее, – он крепко схватил кудрявого за плечи, при этом улыбаясь во все 32, пока до Гарри доходило, что из такой хватки ему вряд ли выбраться. – Каким, блять, хером ты и Томлинсон оказались на свидании в самом лучшем отеле Великобритании?! Глаза Стайлса теперь распахнулись не столько от шока, сколько от паники, и забегали от лица лучшего друга к стоящим за его спиной Палвин и Пейну, а после снова к Хорану. – Найл, – чуть слышно практически пропищал парень. Вот чего-чего, а того, чтобы об его каких бы там ни было отношениях с преподавателем узнали еще несколько человек, он точно не планировал сегодня. Тем более, Палвин. Тем более. Найл на жалкое выражение лица друга закатил глаза, понимая, что пока не объяснит он, ответа на свой вопрос не дождется, и сделал шаг назад, убирая руки с плеч Гарри. – Лиам узнал, – жестом указал он на Пейна, который виновато улыбнулся. – Когда вчера Томлинсон ворвался в квартиру к Зейну, а Барбс, – жестикулировал Хоран на свою девушку. – Когда Лиам ворвался ко мне сегодня. – Так вот, что ты имел ввиду под «что у тебя с Томлинсоном», – запоздало припомнил сообщение друга вчера вечером. Лиам вымолвил натянутое «Типа того», но Гарри уже не обращал на это внимание. – А что Лиам делал в квартире Зейна? – нахмурив брови, спросил зеленоглазый, словно это была главная мысль из всего им услышанного. – Играл в монополию на раздевание, – цокнув языком, сыронизировал Найл, но, увидев взгляд а-ля «А если серьезно?», сказал: – В душе не ебу, Гарри. А чем, по-твоему, занимаются взрослые мальчики, когда остаются один на один? – Эй! Я все еще здесь! – возмущенно толкнул его в плечо раскрасневшийся от смущения Лиам. С другой стороны Барбара уже чуть ли не в открытую смеялась с их сценки. – Надеюсь, что я делала у Найла объяснять не нужно, – реторически спросила девушка. – Обойдусь, милая, – по взрослому показав ей язык, Гарри быстро взглянул на часы на запястье и наигранно ахнул. – Ой, а пара уже как минуту идет. Какой кошмар! Простите, мои дорогие и не очень, – Палвин показала ему фак, на что парень послал ей воздушный поцелуй. – Но не могу же я опаздывать на пару по психологии, если хочу стать хорошим психологом. Встретимся на ланче! Последнюю фразу он говорил, уже закрывая за собой дверь в аудиторию. Мда, ланч будет интересным…***
Ланч был хуже некуда. Самый блять ужасный ланч в его жизни, если разрешите добавить чуточку драматизма. Сперва все показалось более-менее спокойным, хотя чутье подсказывало – это лишь затишье перед бурей. Выбив из автомата сэндвич с тунцом (в прямом смысле, ведь этот железный пиздюк решил прикарманить себе его два с половиной фунта, и Стайлсу пришлось по-старинке ебашить кулаком раз пять, пока его обед не соизволил выпасть), парень направился к их обычному столику, за которым уже сидели Найл и Барбара. Медленно, но верно, кудрявый начинал свыкаться с мыслью, что эту гарпию ему придется лицезреть теперь в разы чаще. Во второй раз за день поблагодарив всевозможные силы за то, что вокруг Палвин не вилась ее верная чихуа-хуа Гримшоу, парень сел за столик рядом с другом, приветственно хлопнув того по спине. – О, Майкл Джексон наоборот, вот и ты, – состроила глазки девушка напротив. Оба парня переглянулись и непонимающе посмотрели на нее а-ля «Что?». Барбара закатила глаза, но, все же, пояснила скучающим тоном: – Ну, он трогал маленьких мальчиков, а Гарри трогает взрослый дяденька. – Боже, Барбс, не посягай на святое! – воскликнул полностью несогласный с ней Хоран, оскорблено выпучив глаза. Палвин подняла руки в знак капитуляции, пробормотав что-то про невинные шутки и их отсутствующее чувство юмора, и переключилась за свой обед – зеленый салат и апельсиновый сок (господи, Стайлсу стало ее по-настоящему жаль). – Мм, кстати, тут поступило недавно предложение от особо веселых, – вновь укоризненный взгляд на девушку от Хорана, на который она лишь закатила глаза. – Собраться небольшой компашкой загородом – выпить, поболтать, потанцевать - как обычно. Ты за? Гарри, которому полегчало, едва он понял, что отделался простой подколкой, вместо часового расспроса, даже не стал взвешивать все «за» и «против». Хотя потом он, конечно, задался вопросом – что, в понимании этой парочки, значит выражение «небольшая компашка». – Родители года три назад купили дом, а в итоге не вылезают из вечных командировок, а если и в городе, то дальше квартиры и офиса ни ногой, так что домик стал негласно моим почти сразу, – легко ответила девушка на вопрос Гарри о том, что за дом. – Он не такой уж большой – два этажа, сверху четыре спальни, внизу кухня, гостиная и по мелочи. Жаль, что уже холодно, так-то на улице есть бассейн, – Барбара задумчиво надула губы. – В любом случае, – вернулась она из своих мыслей. – Кто что сломает – сам и оплатит, уяснили? Парни дружно кивнули, следя за резко направленным в них указательным пальцем. Они обсудили свои пожелания и идеи по поводу меню. Решили, что для них удобнее будет поехать примерно в середине месяца, так как под конец, обычно начинался завал по учебе, который разгребался разве что бессонными ночами да бесконечными кружками кофе. И вроде от начатого утром разговора о делах сердечных не осталось и следа, как вдруг… – Надеюсь, вы без меня не успели все выяснить? Хочу увидеть своими глазами, как Эйч краснеет, иначе мои вчерашние страдания были зря, – как снег на голову в июле, Лиам приземлился на место рядом с Барбарой. О нееет, – издал вымученный стон голос в голове Гарри. – Вот черт! – воскликнул блондин. – Не поминай черта, Найл, в этом нет нужды. Он сидит прямо передо мной и хлопает своими карими глазками, будто невинный щенок. И ему пришлось рассказать всем троим эту до жути надоевшую ему самому историю (меньше надо было грызть себя, подсказал голос в голове, от которого он удачно отмахнулся). Естественно, он умолчал о некоторых деталях. Например, о том, как завершился для него и Томлинсона первый день конференции. Все же эти придурки не совсем понимали, что могут узнать, расспрашивая его о деталях. «Ну же, дорогуша, не стесняйся, мы хотим знать все подробности!». Ох, Барбара, поверь на слово – не хотите. В итоге, просидев в кафетерии минимум треть от отведенного для пары времени, троица, наконец, успокоила свое любопытство, которое, по мнению Стайлса, лезло уже через край. Получив ухмылку и «А принцесса не так скучно живет, как я думала» от Палвин и пораженно-задумчивое «Не ну во дела» от Найла, Гарри в который раз убедился, что эти двое и впрямь друг другу подходят. На выходе в холл на его плечо легла рука второго друга и, обернувшись, он встретился с неожиданно виноватым взглядом. – Хазз, на минуту. Они замедлили шаг, позволяя парочке впереди отдалиться на такое расстояние, что приглушенный разговор парней они бы не услышали, когда Пейн начал говорить. – В общем, – вздохнул парень, явно подбирая слова. Гарри терпеливо поглядывал на друга, не зная, каких слов сейчас стоит ожидать. – Пока ты рассказывал.. Я не уверен, что верно понял. Ну, в конце концов, из нас всех на психолога учишься ты, так что в душу заглядывать я не умею, – начал неловко тараторить Пейн. Его отрывочные предложения зародили толику беспокойства. – И, ну, я к тому, что не берусь судить. В плане, судить, что ты чувствуешь к профе- к Томлинсону.. – Лиам, ближе к сути, я ни черта не понимаю, – подогнал его кудрявый, мысленно усмехнувшись с того, как друг осекся. Хотя, момент был явно не смешным, судя по заламывающему пальцы другу. – Да, в общем, он не то чтобы распалялся по поводу высоких чувств к тебе вчера понимаешь? – аккуратно сказал Пейн. – Вероятно, и я сильно склоняюсь к этой версии событий, на это повлияла та ссора, о которой ты рассказал, но я просто хотел тебя попросить – будь аккуратен. Я не знаю Томлинсона, но, когда Зейн буквально назвал его мудаком за то, как он к тебе относится… Короче, не знаю. Не нравится мне эта ситуация, друг. Между ними повисло молчание, которое ощущалось, как нагретая сталь. Лиам ждал, что Гарри что-нибудь ему ответит, пока тот, в свою очередь, обрабатывал полученную информацию, накладывая ее на то, что и сам знал. – Но он ведь как-то назвал то, что между нами? – на удивление ровным тоном спросил Стайлс, повернувшись к другу. Лиам же вместо ответа пожал губы, что в данный момент уж точно не устраивало зеленоглазого. А что? Сказал А, отвечай и на вытекающие вопросы. – Лиам, как он это назвал? – Ну, – округлил глаза парень, стараясь не встречаться взглядом с ним. – С горем пополам он согласился с фактом, что вы спите. Гарри лишь кивнул, показывая, что понял. Хотя на деле… Что он понял? Что серьезно лопухнулся? Проебался где-то в моменте между решением примеров и решением утонуть в этих ледяных айсбергах, который какой-то садист назвал человеческими глазами? Понял, что нихера он не особенный и что, сам того не заметив, напридумывал себе бог знает что? Но ведь ему никто ничего не обещал.. Никто и ничего. – Передай им, что у меня разболелась голова от их допроса и я пошел домой, – хлопнул он друга по плечу, глазами передавая просьбу не спрашивать сейчас ничего. Благо Лиам понял, и кудрявый быстрым шагом направился подальше из университета. Туда, где можно утонуть не в этих блядски синих глазах, а в очередном, вырывающем все имеющиеся эмоции плейлисте и в страницах едва ли начатой курсовой работы.***
Wires by The Neighbourhood
Медленно, но верно прошла половина месяца. Курсовая работа по высшей математике уже не представляла собой пару еле как складывающихся во что-то сносное слов, а распылилась уже на 30 с лишним страниц плотного текста. Гарри тратил на нее почти все свободное время, одновременно убегая от мыслей о своих проблемах и накидываясь на них с другой стороны. До Рождества и Нового года он планировал сделать все нужные корректировки, так как все, что он хотел передать своей работе, он уже сделал. Единственно, что плотного отпечаталось в его голове – это то, что он ни в коем случае не покажет курсовую Томлинсону до защиты. Стайлс знал, что его друзья уже утвердили конечные планы своих работ с преподавателем, а Лиам даже успел показать первый вариант всей курсовой. Однако при мысли, что парню придется остаться наедине с Луи, смотреть, как он читает его мысли на бумаге, выслушивать его мнение (которое, как казалось Гарри, будет не сильно украшено хвалебными одами), ему становилось нехорошо. В коне концов, указание показать свою работу профессору имело исключительно рекомендательный характер. Хотя, конечно, ему уже успели проесть мозг такие личности, как Барбара. «То, что называется рекомендацией у таких людей, как Томлинсон, на деле всегда оказывается чем-то обязательным, милый мой, – снисходительно говорила она каждый раз, когда Гарри в очередной раз объяснил, почему не будет этого делать. – Тебе обязательно это аукнется, припомни мои слова.» Но он упрямо продолжал заниматься самопроверкой, используя всевозможные техники, чтобы смотреть на работу «со стороны» и находить все запрятанные в ней косяки. На пары по высшей математике он тоже не ходил. Как и на дополнительные. И если последнее еще можно было спустить ему с рук, то к прогулам основных пар оправданий было не подобрать. Гарри знал, что ходит по грани. Конечно, он усердно занимался самостоятельно, чтобы не провалиться на экзамене во время зимней сессии, но внутри все сжималось, стоило парню представить, что сделают родители, в частности отец, узнав о таком неподобающем поведении своего сына. У них с Робином все только начало налаживаться. Не сказать, что в семье царила идиллия, а они вдруг резко стали претендентами на звание «Лучшие отец и сын года», но все было ровно. Никаких ссор не было, стены их дома с начала зимы не слышали криков мужских голосов. Робин все так же иногда забывался и называл сына «Гарольд», но зачастую сам исправлял себя и долго смотрел извиняющимся взглядом на парня. Он так же задерживался допоздна на работе, что Стайлс мог не видеть его несколько дней из-за того, что они попросту не успевали пересечься в одном доме. А еще Гарри все так же не мог мысленно называть его «отец». Но это были мелочи. Мелочи, которые постепенно могли исправиться, измениться в лучшую сторону. Они оба делали шаги друг другу на встречу, стараясь изо всех сил. И именно поэтому парень знал, что, прознай отец о его пропусках, все старания покатятся к черту. Ведь Гарри делал именно то, что мужчина так хотел, чтобы он НЕ делал. Самовольничал и капризничал. Делал то, что проще. Ведь куда легче просидеть всю ночь над новой темой, заливая в себя чертову дюжину кружок кофе, чем встретиться лицом к лицу с человеком, по отношению к которому ты облажался. Он чувствовал стыд. Самый настоящий стыд за свои эмоции. За то, что позволил себе спустить все на самотек, поддался соблазну. За то, что теперь все еще позволяет себе испытывать грусть и даже жалость по отношению к себе. Ему нужно было взять себя в руки. О, ему определенно стоило это сделать. И он решил, что так и поступит. Впереди его ждали выходные, на которые они запланировали свою поездку. Тогда он отдохнет в последний раз, а дальше начнет все с чистого листа. Будто не было тех трех месяцев странных взаимоотношений с профессором высшей математики. Гарри станет обычным студентом. Как обычной студент будет посещать все пары, делать все задания. Не будет больше дополнительных занятий. Он обычный студент, а обычным студентом не делают поблажек. Обычный студент Гарри Стайлс. Гарри Стайлс, который ненавидит математику.***
– Хе-хей, детка, встречай добытчиков! Громкий крик Найла раздался по первому этажу дома. Они вдвоем приехали к середине дня, потому что на них возложили задачу похода за всеми необходимыми продуктами. И не то что бы они редко выбирались в супермаркеты, но все же им пришлось потратить приличное количество времени в попытках разобраться, где и что искать. Зато теперь каждый из них держал по два пакета, один из которых был доверху заполнен различным алкоголем. – Ну, наконец-то! Я думал, мы тут помрем от голода раньше, чем ваши тощие задницы соизволят приехать, – недовольно проворчал Ник, первым вошедший на кухню. – Ты не моя детка, – язвительно ответил Хоран, ударяя по рукам парня, который полез уже было в пакеты. Гримшоу на это лишь закатил глаза и громко позвал Барбару. Кроме них четверых в домик еще приехали некоторые из ребят их года: конечно, тут был Лиам, который с утра приехал вместе с хозяйкой дома, вызвавшись помочь с подготовкой места; был Майкл, и Гарри, если быть до конца честным, не понимал, что конкретно он тут делал, ведь близко он не общался ни с кем из них, но парень был веселым, хоть его суждения на парах по литературе и бесили кудрявого, и имел хороший вкус в музыке, так что с колонок уже негромко звучала приятная мелодия; две девчонки, имен которых Стайлс не знал, они были из «основной» свиты Палвин, всегда и везде таскались за ней, поддакивая всему, что она говорит. И все. Гарри смутился такой маленькой компании, потому что, сказать по правде, все эти ребята в одном помещении собирались либо на парах, либо на больших вечеринках. Не думалось, что когда-нибудь произойдет такое. – Так, гномы, за работу – разбирайте продукты, – Барбара зашла на кухню, хлопнув в ладоши. Ребята начали вытаскивать еду, распихивая все по местам. – Нахуя нам столько пончиков? – раздался озадаченный бубнеж Ника. Парень посмотрел на всех, держа в руках 4 упаковки выпечки. Мысленно Гарри отметил, что, не уверен, убирал ли Гримшоу нахмуренное выражение с лица с того момента, как они приехали. – Перестань быть таким недовольным, Гримми, – фыркнул Найл, забирая у парня коробки. – Пончики придумали ангелы! Ты мне еще спасибо скажешь, когда с утра твой похмельный организм взмолит о сладком, – он по-детски высунул язык, проходя мимо Ника. – Боже, Барбс, у тебя ужасный вкус, ты знала? Девушка, стоявшая рядом, цокнула и дала ему легкий подзатыльник. На это Гримшоу состроил обиженное лицо, потирая место «удара». – У тебя, Хоран, тоже, по всей видимости, – недовольно проворчал он в сторону блондина. Найл на это громко рассмеялся, подойдя к своей девушке, и поцеловал Барбару в щеку. – Вот поэтому мы – идеальная пара. – Так, все, Ник, прекращай ворчать, на деда похож, ей Богу. Девушка укоризненно помотала головой, выпутываясь из объятий своего парня и возвращаясь к продуктам. Ник язвительно закатил глаза и, проходя мимо Гарри, прошептал ему: – Твой дружок портит мою девочку. – Учись веселиться, Ник, — спокойно отреагировал кудрявый, пожав плечами. Вся обстановка в доме походила на что-то такое теплое и уютное, что Стайлсу даже не хотелось вспоминать тот инцидент в клубе пару месяцев назад. Ведь, если он смог допустить, что с Барбарой «Точная копия Риджины Джордж» Палвин можно вести диалог, не грызясь, как дворовые собаки, то, возможно, стоило попробовать сделать так же с Ником.***
Cry for Me by Camila Cabello
На часах было два часа ночи. По правде сказать, кудрявый не знал, как он вообще смог понять время, потому что от количества выпитого алкоголя штормило не по-детски. В доме громыхала поп-музыка, под руководством также пьяного Майкла. В гостиной еще днем отодвинули диван и журнальный столик, освободив место под импровизированный танцпол. Теперь там под музыку прыгали девушки и парни, держа в руках стаканы со спиртным. Если днем парня смутила их компания, то к четвертому кругу напитков Стайлс был готов признаваться в любви всем, включая Гримшоу. Он был окрылен казалось бы позабытым чувством легкости. Мысли в голове подпевали играющим песням, и, если бы ему не взбрело в голову выйти на террасу, подышать свежим воздухом, они бы ни в жизни не вернулись к старой кассете, поющей депрессивные баллады о Томлинсоне. – Хей, динамшик, ты куда пропал? – Гарри развернулся на голос, чуть не упав от резкого движения. – Динамщик? – закинув руку на плечо Ника, на террасу вывалился ирландец. Его лицо смешно исказила гримаса непонимания, и Гримшоу, покачиваясь, в двух словах рассказал историю из клуба с начала осени. Найл на рассказ выдал многозначительное «А-а». – Перестань, Ник, мы уже давно проехали это, – закатил глаза парень, усмехнувшись. – Ты проехал, а мне до сих пор в глаза Томлинсону смотреть стремно, – надул губы парень, а Хоран, видимо совсем позабыв другие буквы из алфавита удивлено произнес: «А-а?». – Он тогда вмешался в наш разговор и сказал мне проваливать, – Ник сделал оскорбленное лицо, на что Гарри фыркнул, вспоминая, КАК звучал их «разговор». Найл же не забыл поставить на повтор привычную букву, выдав на этот раз ее так, будто понял всемирную тайну. – Так вот когда все началось! – Чт- Нет! Найл, нет, – за секунду уловив, о чем говорит пьяный друг, запротестовал Стайлс. – Луи тогда просто спровадил от меня пьяного Ника, не более. Боже, что у тебя в твоей ирландской голове? – Спасибо, – язвительно бросил Гримшоу на высказывание о нем, на что Гарри послал извиняющийся воздушный поцелуй. Спроси кто его трезвого, зачем он это сделал, внятного ответа точно бы не последовало. – Так, стоп. Парни обернулись на Ника, который округлив глаза, прокручивал шестеренки в своей голове, после чего у парня буквально отвисла челюсть, и, когда он уставился на Стайлса, кудрявый разочарованно вздохнул, понимая, что облажался. – Луи?! Ни «мистер Томлинсон», ни «профессор», ни, Господи-Боже, хотя бы «Томлинсон»? Ты зовешь нашего препода по имени! – Я знаю Гримшоу, спасибо, – раздраженно проговорил сквозь зубы Гарри, старательно думая, как свести разговор к чему-то, не напоминающему «Гарри Стайлс спит с преподом». – Ты спишь с преподом?! – громкий возглас Ника закончился ладонью кудрявого у его рта и грозного взгляда двух парней. Состроив привычную недовольную гримасу, он оторвал руку Гарри от лица, – А что? – уже тише сказал он. – Вы-то думаете, наверное, что у меня вообще мозги не работают, но 2+2 сложить я все еще в состоянии. – Блять, Ник, если хоть одна душа.. – Да что как с врагом-то! Не скажу я никому, – он угрюмо уставился на высунутый перед носом указательный палец Найла, но его лицо быстро преобразилось с обиженного на любопытное. – Ну так что? Ты типа встречаешься с Томлинсоном? Реально? – Нет. – То есть ты просто трахаешься с преподом по математике? – присвистнул парень, пока его ехидная улыбка становилась все шире, а брови Гарри все ближе сходились к переносице. – Нет. – Нет? – хором раздалось от Найла и Ника, и те непонимающе переглянулись, прежде чем уставится на кудрявого парня. – Нет. – Так, Гарри, теперь не понимаю я, – сказал Хоран. – Давай-ка, врубай остальные буквы английского алфавита и рассказывай. – Нечего рассказывать, – устало вздохнул Стайлс, отводя глаза от взгляда парней. – Пару месяцев повеселились и хватит. – Если это было веселье, то я президент штатов, друг. Вы же были вместе в конце ноябре на той конференции. Неужели вы больше не встречались? – Ну, – невесело усмехнулся Гарри, глядя на открытое небо. – Видимо, после того, как он со мной переспал, я перестал быть достаточно интересным. Наступило недолго молчание. Пока парни переваривали эту информацию, Гарри понял, что впервые озвучил то, что так мучило его эти недели. Ведь на самом деле все именно так и есть. Луи бегал с ним ровно до той ночи в отеле, а на следующее же утро, казалось, его кто-то подменил. Мужчина стал холодным, отстраненным. Гарри не мог понять, как он мог забыть о существовании этих прекрасных типов людей, которые теряют всякий интерес, как только предмет их воздыхания выполняет все им угодное. И его «забывчивость» сыграла с ним злую шутку, разбив ту сказку, которая уже успела придуматься в голове парня. Луи просто потерял интерес. – Ну и пошел он нахуй, – прервал мысли возглас Ника. Стайлс обернулся к парню. – При всем уважении, Гарри, вот забудем сейчас, что я сох по тебе последние несколько лет. Но это ведь он – идиот! Если он позволил себе так себя повести с тобой, то он еще больший мудак, чем кажется на парах, а на них он далеко не ангелочек, сам знаешь. Если он решил, что может позволить себе так с тобой обращаться, используя, когда вздумается, то пошел он нахуй, – последний слова Гримшоу произнес так четко и громко, что Гарри показалось, они отпечатались у него на подкорке. – Никогда не думал, что скажу такое, но наш дружок Гримми прав, – удивленно хмыкнул блондин, вызвав улыбку друга. – Кстати, есть идея! – вновь воскликнул Ник, Гарри начал подозревать, что такая эмоциональность появляется в парне из-за алкоголя. Он вытащил свой телефон из кармана брюк, – Он подписан на твой инстаграм? – Эм, вроде нет, – нахмурился кудрявый. – Хм, тогда шанс не так велик, – задумчиво протянул парень, будто обдумывая и рассматривая свою идею со всех сторон. – Не томи, Гримшоу, – умоляюще протянул Найл. Ирландец не был поклонником интригующих пауз от слова «совсем». – В общем, я подумал, можно устроить стандартную штуку а-ля «не хранил, вот и потерял». Не грузись так, Гарри, звучит не очень, знаю, зато действенно на все сто, это я на своем же опыте несколько раз узнавал, – всезнающим тоном сказал Ник. – В общем, я бы мог выложить историю, отметить тебя и ты бы выложил к себе. Так не будет казаться, что ты пытаешься привлечь внимание – просто репостишь то, где тебя отметили, это стандартная практика. – И что в этом такого? – непонимающе уставился на него Стайлс, на что Гримшоу разочарованно вздохнул. – А то, что на фото, которое ты репостнешь, мы будем целоваться, – тон Ника был такой, будто он говорил простые истины. – Не строй из себя монашку, умоляю, твой язык уже бывал в моем рту, ничего нового я не узнаю. Все еще ошарашенный идеей Ника, Гарри уставился на Найла, который пожал плечами мол «сам решай». И подумав немного, парень решил, что была не была. В конце концов, чем он рискует? Тут ведь даже шанс того, что Томлинсон увидит эту историю слишком мал.***
How You Remind Me by Nickelback
Сидя за письменным столом домашнего кабинета, Луи пытался понять имеет ли право чувствовать что-либо. Он надеялся поспать хотя бы пару часов в свой выходной, но Зейн решил иначе, скинув ему скрин инстаграм-истории. Луи ненавидел технологии. Он залпом осушил бокал с виски и встал, чтобы наполнить его по новой. Кажется, это был четвертый. На столе экраном вверх лежал смартфон с изображением Гарри, улыбающегося в поцелуй Гримшоу.