Истории чудиков. (Дневник Человека в маске).

Обрывок страницы из дневника.

      «Я собирал своих чудиков с особой тщательностью, как коллекционер, дрожащий над своим детищем. Моя «коллекция» пополнялась каждые десять лет. Теперь я не отпускал уродцев на волю, наказывая их тем, что памятуя прошлое, они, как та графиня с маскарада, обезумевшие, носились по городским улицам в поисках приюта, правды, понимания, пока окончательно не сходили с ума и добровольно не заканчивали свою жизнь. Теперь я был несколько изощрённее. Я приковывал их к себе, насильно они становились частью моего проклятия.       Каждый из них был пришельцем своего времени.       Мистер Эрик был мясником, который не брезговал торговать не только мясом собак, кошек, но и человечиной… Условия войны окончательно уничтожили его душу. Суровым временем он пытался оправдать свои поступки, но не время было их причиной… Как членил он человеческую плоть при жизни, так и после перевоплощения с моей маской он оказался без рук и без ног».       Мистер Эрик       Вторая половина XIX века выдалась не самой лёгкой для жителей страны. Гражданская война терзала общество, изматывала, морила голодом и убивала надежду на мирное существование. Экономика рушилась, многие в то время голодали. Каждый зарабатывал, как мог, чтобы прокормить себя и свою семью. Закономерно, что и мясная лавка мистера Эрико переживала не лучшие времена на фоне этих событий. Мясо стало очень дорогим, но доставать его оказалось ещё труднее.       — Херна! У нас снова протухла свиная шея! Сказал же, что её надо сбагрить первой.       Эрико вошёл в тёмное грязное помещение, наполненное жуткой вонью. Как только глаза привыкли к темноте, в ней можно было разглядеть женский силуэт с растрепанной высокой причёской, в чёрном старом платье и грязном фартуке. Вид у неё был неопрятный, морщины легли под глаза, но статная высокая и худая фигура создавали ей какой-то странный шарм. Сейчас бы её оценили как ведьму из классического мира Тима Бертона. Идеал викторианской эпохи.       При словах вошедшего мужа, женщина резко выпрямила свою дистрофично худую талию, туго затянутую корсетом, и вытерла лицо окровавленной рукой.       — Я что могу сделать? Мясо стало слишком дорогим, люди не хотят его покупать.       — Да мне плевать, это последняя наша туша. Нил сказал, что не сможет больше привозить мясо в этом мясяце.       — Что-нибудь с ней придумаем…       Всю ночь женщина вымачивала мясо в солёной воде, потом коптила его в грязном подвале в попытках убить запах гнили. На следующий день мясо было продано. Склад был пуст. Эрико злился, если не сказать больше: он был в бешенстве! Мясо и так покупали неохотно за такие цены, но теперь ему даже нечего было на прилавок выложить.       Мясник шатался по воняющим улицам Лондона. Темнота ночи и недавно прошедший дождь делали этот город ещё более мрачным и убогим. Вдруг в свете одного из окон Эрико заметил черную кошку. Кролику обычно оставляют лапки, так как их мясо и по форме, и по вкусу очень похоже на кошачье. Но если лапки обрезать и выставить чуть дешевле… Эрико уже делал подобное, и потому долго не думал. Под визгливый кошачий крик он схватил животное и свернул ему тонкую шею.       На следующее же утро на прилавке лежало освежеванное мясо трех прелестных кроликов. Жена не задавала вопросы, ей было всё равно. Главное чтобы были деньги.       Нил окончательно отказал в поставках, обещал лишь по одной свинье в месяц. Постепенно в ход пошли собаки. Жена Эрико разделывала их мясо молча, без каких-либо эмоций. Большую часть они стали перемалывать в фарш и запекать в пироги или пирожки, чтобы скрыть природное происхождение туш. Женщина не испытывала ни жалости, ни отвращения от этого постоянно гнилого запаха. Она уже свыклась с ним, стала одним целым. Эта вонь впиталась в стены и в неё саму. Казалось, даже её силуэт уже нельзя было вычленить из этого зловония.       Мясо шло, но продавалось неохотно. Эрико злился ещё больше, когда некоторые покупатели запрашивали говядину или свинину «на внешний вид посвежее». Поэтому выпечка стала идти гораздо лучше. Пирожки были сытнее и дешевле, чем чистый кусок мяса. Но мяса с кошек и собак было мало…       Однажды Эрико снова блуждал по улицам в поиске неприкаянных животных и вдруг увидел человека, идущего впереди по тёмному переулку. Он был одет слишком хорошо для этого времени и для такой улицы. Но нечто в его походке было что-то странное… Неожиданно чужак схватился за грудь и медленно сполз по стене. Мясник осторожно осмотрелся и медленно подошёл к нему. Плотный, если не сказать прямо — жирный мужчина средних лет всё ещё что-то кряхтел под себе нос, но недолго. Через минуту его взгляд замер и стал тупым, безжизненным. Два пальца Эрико на его шее пульс не ощутили. Мужчина умер от сердечного приступа или от голода…       Мясник встал на ноги и уже хотел было уйти, как вдруг остановился и посмотрел на умершего не как на человека, а как на обычную тушу мяса. А, действительно, в чем разница? Эта туша уже все равно никому не нужна. Положат только в землю, где она и сгниет… Идея пришла сама собой. Под кровом ночи Эрико притащил труп к заднему входу своей лавки. Жена уже спала, поэтому он без проблем затащил его в подвал и заперся там изнутри. Привычным движением окровавленный и засаленный передник лёг на грудь мясника, а руки умело взялись за топор и нож. Эрико не чувствовал ровным счётом ничего. Он разделывал человеческое мясо с холодностью и профессионализмом мясника, бесчувственно и быстро.       На следующее утро жена увидела целую гору свежего фарша, который лежал прямо на деревянном щите, на котором постоянно заводились какие-то белые черви.       — Эрико, откуда столько фарша?       — Нашёл поставщика более сговорчивого. Запеки всё, и не задавай тупые вопросы.       — Это что, свинина?       — Свинина и телятина. Готовь уже!       Женщина лишь недовольно фыркнула и закатала повыше рукава. Вечером мясная лавка наполнилась привлекателтным запахом свежей выпечки. Прохожие ощущали его за несколкьо метров, слюновыделение инстинктивно начинало работать в усиленном режиме. Все прохожие бросали голодные взгляды в сторону лавки на углу улицы. Кто-то ощупывал карманы и оставался на улице, лишь продолжая вожделенно смотреть на окна магазина, другие же с ускоренным шагом заходили внутрь, желая поскорее набить свой желудок.       Эрико за вечер получил больше, чем порой получал за полмесяца. Путь к деньгам был намечен. Теперь мясник шатался по ночным улицам отнюдь не в поисках кошек и собак… На всю ночь он запирался в своём подвале, освежевывал и разделывал новое тело, пуская затем на фарш. А жена с утра начинала печь пироги, с абсолютным безразличием закладывая фарш в куски теста.       Дела мясной лавки Эрико пошли в гору. Но он стал ведом жадностью, ему хотелось больше, ещё больше! Когда мясо заканчивалось, с жестокостью маньяка он блуждал по ночным улицам в поиске очередной жертвы, не зная только, что расплата уже следила за ним и следовала немой тенью по пятам. Человек в маске нашел его случайно. Он набрёл на их лавку в один из вечеров и сразу увидел правду. В глазах мясника он увидел, с каким азартом и жестокостью он членит по ночам новое тело, в запахе уловил человеческую вонь, увидел, с каким чревоугодным удовольствием местные посетители поедают своих же соплеменников, ничего не подозревая.       — Вам что?       Грубый голос мясника вывел Человека в маске из этого забытья. Он взглянул на него ещё раз и усмехнулся.       — Нет, ничего.       — Тогда следующий!       Мясник стукнул топором о пень для разделки, вогнав лезкие в мягкое дерево и стал слушать другого клиента.       Под покровом глубокой ночи Эрико снова покинул лавку. Он шатался по самым тёмным закоулкам в поиске очередной жертвы. И когда через час его поиски увенчались успехом, когда он стал уже перевязывать чужое тело верёвками, Эрико вдруг услышал чёткие шаги, приближающийся стук каблуков о мощенный переулок. В слабом свечении луны показался мужской силуэт с тростью. Явно знатный. И как только он подошёл ближе, можно было разглядеть маску вместо лица. Человек наконец-то раскрыл себя. Рядом с ним шло ещё два силуэта, но какие-то изуродованные: карлик и высокий горбун.       — Кто вы такие? — мясник несколько осекся и попытался исправить ситуацию, — Тут мужчине плохо. Надо бы послать за лекарем.       Неумелая ложь попыталась скрыть то, что мясник подальше за спину задвинул свой нож, готовясь бесжалостно убрать случайных свидетелей. Но от взгляда Человека это не утаилось.       Неожиданно двое изуродованных спутников подошли и попытались его схватить. Эрико тут же стал защищаться своим разделочным ножом, намереваясь ещё раз испачкать свои руки в чужой крови. Хотя крови на его руках было достаточно… Но эти уродливые существа оказались гораздо сильнее. Они за считанные минуты вырвали у него холодное оружие и заломили руки за спину, пока Человек в маске опирался на свою трость и внимательно наблюдал за своими послушными чудиками.       — Отпустите немедленно! Я буду кричать! Что вы от меня хотите? Я лишь хотел помочь этому человеку!       — В самом деле? Даже сейчас ты будешь пытаться лгать и всё отрицать? — голос Человека разливался тихо и мелодично, что совсем не вязалось со всей этой ситуацией, — Твоя мясная лавка запятнана убийствами и канибализмом…       — Я… — Эрико вдруг опешил и решил отпираться до последнего. — Это ложь! Что вы такое говорите?!       Сильный мясник снова попытался вырваться, но уродцы оказались сильнее его. Это был промышленный квартал. В такое время крики не могли бы ему помочь.       — В начале ты охотился за кошками и собаками… Пускал их на мясо, выдывая за крольчатину или свинину. А чуть позже жадность окончательно сгубила тебя, Эрико.       — Я вспомнил тебя! Ты приходил в мою лавку! Что, мясо не понравилось?! Деньги не возвращаю!       Эрик попытался заорать, но ему быстро зажали рот и пару раз с силой ударили под дых. Мясник упал на землю, начав задыхаться. Поняв, что так просто не выберется, он поспешно сменил тактику.       — Война кругом, люди голодают! Я лишь желал всех накормить. От голода умирает гораздо больше! Я вообще делаю благое дело, если так посмотреть.       Заговаривая зубы, Эрико тем временем попытался выхватить свой нож у карлика. Помешал ему в этом горбун, и снова носки чужих ботинок стали бить его по животу и спине. Вскоре Эрико харкал кровью и в конце концов только сильнее рассвирепел. Больше он не пытался скрыться ложью.       Человек достал из-под плаща уродливую маску, наблюдая за недоумевающим лицом разьяренного избитого мясника. Голос Человека был тихим уверенным и размеренным, словно он говорил с девушкой на светском приёме, а не со скрученным по его приказу мясником. Этот голос и интонация могли задурманить лубой разум.       — Ты сам уничтожил в себе человека, Эрико. Чтобы избавиться от голода и прокормить жену, ты мог остановиться на кошках и собаках, но ты не сделал этого. Ты должен понести расплату. И совсем скоро ты скажешь мне «спасибо».       Эрико заметался из стороны в сторону, стремясь выбраться из рук уродов. Он пытался орать, но чужая ладонь крепко сжимала его рот. Откуда в этих уродцах только столько силы? Через несколько мгновений его лицо накрыла маска и крепко затянулась ремнем на затылке. Тут же уроды отпустили мясника, и он повалился на землю. Страшный крик разразил улицу. Конечности Эрика вдруг стало что-то резать и выкручивать. Он испытал ужасную боль четвертования. Он испытывал всё то, что испытывали бы его жертвы, будь они живыми, прежде чем пойти на фарш. Руки и ноги стали не только отсекаться от тела, словно их резали невидимым ножом (кровь текла ручьями), но они стали отсыхать, растворяться, словно их поливали кислотой.       Человек в маске наблюдал за происходящим перевоплощением с каким-то садистким предвкушением, с дурманящим ощущением торжествующей справедливости. Двое же его чудиков испытывали гнилое злорадство.       Вскоре ужасающие крики прекратились, и на земле лежало нечто странное — существо без рук и ног, с одной лишь головой. Он лежал в зловонной луже своей же крови и блевотины. Отупелый взгляд явно давал понять, что новый чудик ещё не отошёл от адской боли, пребывал в шоковом состоянии и ещё совсем не понял, что с ним произошло. Человек в маске лишь снова усмехнулся:       — Добро пожаловать в семью, Эрик. — а затем небрежно кинул своим уродам, — Возьмите его, мы возвращаемся.       Горбун тут же подхватил четвертованное тело под мышку, отчего страдалец протяжно застонал от боли, и они скрылись в безлюдных переулках этого жестокого города.              Обрывок страницы из дневника.       «Так в нашей «семье» появился мистер Эрик, без рук и без ног. Но ему и не нужны были конечности. Он ловко передвигается без них, даже может запрыгивать на невысокий стул. Правда, нож мясника так ловко, как раньше, держать больше не может, если только зубами. Ртом он научился скручивать сигарету, рисовать и даже писать. Новая форма не убавила его кровожадности, но теперь её контролировал я».