Мой учитель литературы - Сатана!

- Прошу прощения, - неожиданно вскинул руку Гордон. Весь остальной класс находился в состоянии если не шока, то, по крайней мере, сильного удивления, такого, что никто ещё даже не решился повернуть голову к соседу и поинтересоваться, что, по его мнению, за фигня тут творится. Люцифер, отвернувшийся было к доске и взявшийся снова за мел, развернулся на каблуках и пристально вгляделся в Уокера. Сэм, которому и без того было не по себе, поежился, чувствуя, что за взглядом этим не таится ничего хорошего. - Что такое, молодой человек? - поинтересовался Люцифер абсолютно спокойно. Класс отмер, по нему побежал шёпоток, но преподаватель не обратил на это ни малейшего внимания. - Видите ли в чём дело, - начал Гордон. Хотя говорил он вежливо, в его тоне скрывалась какая-то язвительность. Так Он явно собирался если не нахамить, то, по крайней мере, поддеть учителя так, чтобы формально придраться было не к чему. - Я мусульманин. - И как это случилось? - Люцифер отошёл к учительскому столу и оперся о него руками, продолжая разглядывать Гордона. Казалось, что он не заметил очевидного "наезда", но Сэму было очевидно, что Люцифер в любой момент может выкинуть что угодно, вплоть до того, чтобы отправить Уокера в ад по щелчку пальцев. - В смысле... Как давно это произошло с Вами? - Я всегда им был, - теперь напрягся уже сам Гордон. Не такой реакции он ожидал, похоже, вопрос поставил его в тупик и заставил усомниться в адекватности Люцифера. Сэм же настораживался всё больше. Пока Дьявол не выходил из образа школьного учителя, более или менее, по крайней мере, но Винчестер всё равно боялся, что как только ученики выведут его из себя (а подростки могли вывести из себя и святого, что весьма иронично), он устроит что-нибудь ужасное. - Мои родители... - А, они передали это Вам по наследству, как цвет глаз и предрасположенность к диабету, вроде того? - Люцифер кивнул, впервые отводя от Гордона взгляд. Повисло молчание, в ходе которого никто, кажется, даже не решался шевельнуться. - Библия воспламеняется в Ваших руках? - Эээ... Нет, - Гордон начал обводить взглядом класс, ища поддержки и одобрения. Но на него никто не смотрел, все взгляды были устремлены на Сатану. Один Сэм опустил глаза и таращился в парту. Возможность провалиться в ад не казалась такой уж непривлекательной в эту минуту. - Существуют какие-то другие объективные причины, которые мешают Вам читать заданную мной книгу? - Люцифер опять поднял глаза на класс. Руби бросила взгляд на Сэма и начала что-то писать на листке бумаги. - Она противоречит моим убеждениям, - Гордон растерял всю свою уверенность. Такое вообще редко случалось с ребятами в их классе, мало какой учитель был способен по-настоящему сбить с них спесь, тем более так легко, даже как будто этого не заметив. - То есть само существование Библии или, скажем, Торы не противоречит Вашим убеждением, а Ваше знакомство с этими книгами противоречит? - Люцифер хмыкнул. - Я не просил Вас верить тому, что там написано. Только прочесть. Как я и говорил на прошлом уроке, это просто знакомство с историей и культурой, ничего более. Но если Вы полагаете, что Ваши так называемые религиозные убеждения не выдержат столкновения с какими-то другими, то Вам, пожалуй, следует укрепить их или снести вовсе, пока они не рухнули, погребая Вас под собой. - Я напишу заявление директору. Это религиозное притеснение, - Уокер весь дернулся. Его взгляд встретился со взглядом Люцифера, и Сэм опять ощутил, что его словно обдало холодным потоком воздуха. - Вам ручку дать? - осведомился Дьявол почти ласково. Гордон плюхнулся обратно на своё место, очевидно решив, что диалог закончен, и демонстративно принялся рыться на своём столе, выдергивая чистый листок и собираясь что-то писать. Сэм был почти уверен, что он не решится написать настоящее заявление, а если и решится, то точно его не сдаст. Тем временем Руби закончила свою записку и, скомкав её, кинула в сторону Сэма. Смятый лист поднялся в воздух, но опуститься не успел - неожиданно вспыхнул ярким пламенем и практически в мгновение растаял, осыпавшись пеплом. Руби вскрикнула. Через мгновение все уставились на место неожиданного возгорания, таращась то на пепел, то на Руби с Сэмом, то друг на друга. Те, кто не успел увидеть произошедшее, шёпотом спрашивали, что произошло, в то время как те, кто видел, не могли дать внятного ответа. Сэм, пожалуй, был единственным, чей взгляд был четко направлен на Люцифера. У него не было сомнений в том, что листок воспламенился не без его участия. И, более того, юноше начало казаться, что если бы кто-то другой из их класса, кто угодно пожелал бы переслать ему сообщение, ничего подобного бы не случилось. - Успокоились? - уточнил Сатана неожиданно грозно. Ученики как по команде сели ровно. Хотя они, в отличии от Сэма, не могли понять истинный смысл происходящего, они всё равно чувствовали, что лучше не злить литератора, чтобы не попасть в большие неприятности. - Итак, далеко не все из Вас удосужились прочесть то, о чём я просил, однако некоторые представления у вас, по всей видимости, все же имеются, так что начнем с простого опроса. О чём эта книга? Пока класс отмечал, а Люцифер быстро и ловко фиксировал ответы на доске, у Сэма было время немного подумать. Он косился на Руби, которая после инцидента с запиской притихла. Ему казалось, что она начала что-то понимать. Может, она что-то видела, что-то знает? А может, это просто та самая интуиция, о которой иногда говорят? Или Сэму просто кажется, может, он просто хочет разделить с кем-то свою ответственность. Из Каса помощник оказался так себе, похоже, он был уверен, что Сэм в состоянии один решать, отправиться кому-то в ад или нет. Конечно, Винчестер никому не хотел позволять попасть в ад. Тем более Руби. Тем более, что косвенно она должна была отправиться туда из-за него. С другой стороны он ощущал себя мухой, которая сама заворачивается в паутину, чтобы спасти тех кто сам виноват. Кто не просил их спасать. И кто даже никогда не узнает о том, чего Винчестеру это стоило. И всё же, почему так просто? Почему объятья, а не что-то другое? Люцифер обожал издеваться над Сэмом, по крайней мере, Винчестер был в этом уверен. Так почему не влюбить его в Руби? Ведь какой огромный простор это открывает. Шесть желаний - мало даже для человека, а уж до существа с практически безграничным могуществом и вовсе пустяк. Но влюбись Сэм в Руби и будь её душа обречена попасть в ад, Люцифер мог бы заставить Винчестера делать что угодно сколько угодно раз, и тот бы не размышлял и не взвешивал "за" и против", он бы просто... - Сэм, - голос Дьявола прозвучал так резко, что Винчестер вздрогнул. Ему показалось, что он задумался и пропустил тот момент, когда очередь дошла до него, но нет, следующей должна была быть Руби и лишь затем он. - О чём книга? - О прощении, - мальчик откинулся на спинку своего стула, чувствуя, как наполняется смелостью. Размышления помогли ему немного успокоиться. - О чём? - переспросил Люцифер так, словно и правда мог не расслышать или не понять того, что сказал Сэм. Но вряд ли это было возможно. - О прощении. О том, что каждый может получить или заслужить прощение, - Винчестер сложил руки на груди. Он был уверен, что сейчас Сатана просто пойдет дальше, ведь до этого момента он более или менее успешно сохранял маску обычного учителя литературы, способного, конечно, узнать, кто не делал домашнее задание, не проверяя его, и сжечь записку на расстоянии. Но вместо того, чтобы продолжить опрос, Люцифер неожиданно щелкнул пальцами и всё вокруг Сэма замерло. Остановились стрелки часов, остановились одноклассники, единственным движущимся объектом, помимо него самого, в помещении остался сам Дьявол. - Давай обсудим то, что ты сказал, - предложил Люцифер, движением руки придвинув к себе кресло и усевшись перед Сэмом. Винчестер вздрогнул. У него в голове металась одна мысль, которую нужно было обсудить с Касом, и до того момента, как он всё выяснит, ему не хотелось разговаривать с Дьяволом наедине. Но, кажется, выбора не было. - Итак, каждый ли заслуживает прощения?