Воровка

От лица Леви Леви тихо шел по дороге из корпуса, еле слышно шурша травой под ногами и проклиная бессонницу всеми приличными и не очень словами. Он не помнит, когда точно она началась, но в какой-то момент он стал все реже и реже нормально засыпать. Со временем эта напасть стала мучать его почти каждый день. Сегодняшний был не исключением. Он пару часов проворочался в кровати, прежде чем смирившись одеться и привычной дорогой побрести к руинам на окраине корпуса. Людей там никогда не было (потому что все нормальные люди спят ночью) да и вид красивый. Хотя нет… один раз он все-таки встретил там человека. Он тогда удивился увидев сидящую на крыше развалины фигуру. Он на секунду взбесился, когда поднялся и узнал в ней Брауэр, но на удивление так же быстро остыл. Даже спросил, какого черта она поперлась в разведку… Подойдя к зданию, он взглянул на крышу и на секунду опешил. На самом краю стояла фигура. Приглядевшись он как и в тот раз узнал в ней Брауэр. «Уже полчетвертого, какого она шляется по окрестностям?» –подумал он и увидел, как девушка стала медленно наклоняться к краю. Феерическая дура… Да, здание всего двухэтажные, но шею свернуть запросто. Поняв, что она довольно сильно накренилась и останавливаться не собирается, он взбесившись от её тупости, решил подняться наверх и лично спросить что она там забыла. Быстро взбежав по лестнице, он увидел, что Брауэр опасно нависает через край крыши. Еще сильнее взбесившись, Леви быстрым шагом начал идти к краю, чтобы доходчиво объяснить этой дуре, что если она захотела отлынять от службы из-за переломов, то у нее ничего не выйдет. (Это была единственная логическая причина почему она могла намеренно упасть). Когда Леви был уже в паре шагов от неё, девушка вдруг споткнулась об бордюр и начала падать за край. Со скоростью света подлетев к ней, он сильно оттолкнул ее рукой подальше от края. Брауэр отлетела на пару шагов от края и лежала, не двигаясь, на боку, лишь издавая хриплые звуки, похожие на дыхание. Подойдя, Леви раздраженно дернул ее за плечо, перевернув на спину и оцепенел. Картина, которую он увидел, выбила его из колеи. На каменной поверхности крыши, подрагивая, лежала девушка, почти белые длинные волосы были растрепаны и копной лежали вокруг белого, как мел лица. Она смотрела на Леви остекленевшим, невидящим взглядом и… плакала? Да, слезы ручейками лились из ее глаз, стекая по безжизненному лицу. Сейчас, увидев это, он с трудом мог узнать в ней Брауэр. Если так подумать, сейчас она больше смахивала на мертвеца, чем на живую девушку, которая когда-то огрызалась, когда он чуть не прибил ее дверью. От увиденной картины Леви моментально остыл. Желание все ей высказать неведомым образом испарилось. Теперь появился вопрос… Что черт возьми происходит? Сейчас надо было привести ее в чувство и отослать спать, а потом уже думать. – Брауэр! — сказал он, но ожидаемой реакции не последовало. Она все также лежала на земле, только казалось стала, больше дрожать. – Брауэр! – повторил он громче, слегка тряхнув ее за плечо, но реакции снова не последовало. Она все так же лежала на спине и дрожала, но, казалось, плакать перестала, теперь лишь обрывисто дыша и изредка, почти бесшумно, всхлипывая. Он видел много слез, но ее не природно белое, мокрое от слез лицо, смотрящее куда-то в его сторону стеклянными глазами. Лицо отпечаталось где то на сетчатке и, казалось, останется там на долгие недели, а то и месяцы. От лица Софии. Сознание было как будто в тумане. Перед глазами стояла белая пелена, а гул в ушах заглушал все мысли, которые и до этого не сильно-то хотели собираться в кучу. Ты чувствовала спиной холодный камень крыши… Ты упала? Но почему, если секунду назад ты стояла на краю? Мозг отказывался работать и лишь прокручивал перед глазами зацикленный ряд кадров. Первая ссора с родителями, которую помнишь, первые синяки, первый побег к дедушке, арест отца, жгучая боль в голове, кладовка, звук выстрела… Как бы ты не пыталась сконцентрироваться на чем-то другом, в итоге сознание все равно возвращало тебя к одному и тому же. И вдруг сквозь весь этот хаос прорвался голос. – Брауэр, очнись, мать твою! Ты потихоньку начала возвращаться в реальность. Туман перед глазами рассеивался, а мысли успокаивались и ты отчетливо почувствовала, как тебя дернули за плечо чтоб ты села. Моргнув пару раз, ты различила лицо человека, который сидел и держал твоё плечо, чтобы ты не плюхнулась обратно на пол. Это был Капитан… Та часть рассудка, что успела вернуться, понимала, что с везением у тебя явные проблемы. Почему из всех трехсот солдат, ты каждый раз попадаешь именно на него? Потихоньку вернув себе способность кое-как двигаться, ты оперлась об поверхность крыши руками, чтобы тебя можно было не держать. Поняв, что ты можешь сидеть сама, капитан отпустил тебя и встал. Только сейчас ты, краем сознания, смогла обрисовать эту картину со стороны. Ты сейчас не расчесанная, с мокрым от слез и опухшим лицом, в старой спальной рубашке – сидишь на крыше и все так же опустошенно смотришь на капитана. Осознав свое положение, ты решила хотя бы попробовать подняться. Под пристальным взглядом разведчика ты с трудом, но все-таки встала на ноги. Ноги не слушались, а колени подрагивали, ты еще не вышла из того состояния. Более-менее выпрямившись, ты только открыла рот чтобы что-то сказать как тебя перебил рядом стоящий. – Вали спать. И попытайся не убиться по дороге, – спокойно, но с неизменной ноткой раздражения сказал он и отвернулся. Ты коротко кивнув, последовала приказу и поплелась спать. Была бы ты в другом положении, высказала бы ему все насчет этого приказного тона, но сейчас ты не смогла бы, да и почему-то не ососбо хотела. Ты кое-как спустилась по лестнице, пару раз чуть не навернувшись, и начала идти по дороге к корпусу. Отойдя на пару десятков метров от здания, ты обернулась. Капитан стоял на том же месте, где ты его и оставила и смотрел в сторону, откуда вскоре должно было появиться солнце. Минут за десять ты все-таки дошла до комнаты и кое-как стянув сапоги и штаны, улеглась в кровать. Логичная часть мозга вдруг задумалась: «И в этот, и в прошлый раз, когда я уходила, он продолжал стоять там. Видно, что он туда регулярно наведывается. Он вообще спит?» – подумала ты и заснула. Утро началось очень сумбурно. Проснулась ты от того, что тебя трясла за плечо Даниэла. Недовольно бурча, ты села в кровати и сонно, но все так же недовольно спросила: – Что тебе черт возьми надо? – С вежливостью у тебя были проблемы, особенно по утрам. Было уже далеко не раннее утро и перед тобой стояла полностью собранная соседка. – Ты проспала! Могла бы и поблагодарить за то, что подняла. До лекции пять минут, – раздраженно фыркнув в привычной манере сказала она. После её слов, тебя как подорвало. Ты вскочила, наспех одевшись и заплетая волосы на ходу, пулей вылетела из комнаты. За этим всем, удивленно следя глазами за твоей метающейся по комнате макушкой, наблюдала Даниэла. Устроив небольшую пробежку до нужного здания, ты все же успела вовремя. Только сев и начав слушать материал, ты ощутила, как у тебя болит голова. Вместе с болью нахлынули воспоминания о прошлой ночи. Тебе вдруг стало до жути стыдно. Ты решила, что надо постараться не пересекаться с ним во время службы и продолжила слушать тактику построения. К концу теории тебе ужасно хотелось спать, так что ты решила подремать до обеда и поплелась в комнату. Сняв сапоги ты увалилась на кровать. Несколько минут наслаждалась мягким матрасом под спиной и приятно ласкающими лицо солнечными лучами, что пробивались из открытого окна и закрыв глаза отключилась. Было такое чувство, что ты просто моргнул, но посмотрев на часы ты поняла, что прошло добрых полтора часа. Не сразу поняв причину пробуждения, ты села и протерла глаза. Через пару секунд послышался стук в дверь, а потом еще один. Видимо, от этого ты и проснулась. Наспех поправив форму ты открыла дверь. За ней стоял высокий темноволосый парень, на пару лет младше тебя. Видно было, что он не новобранец. Прокашлявшись он оглядел тебя и с ноткой удивления спросил: – Прошу прощения, новобранец Брауэр? – Да, что надо? – спокойно, но в привычно грубой манере ответила ты, скрестив руки на груди. «Если за мной аж послали солдата значит я нужна кому то важному а обычно это заканчивается выговором. Да и кому я могла понадобиться?» – рассуждала ты. Ты пару секунд сверлила солдата холодным взглядом. – Капитан Леви приказал мне передать вам, чтобы вы зашли к нему, – отмерев и предварительно прокашлявшись, проговорил парень. «Вот только его мне не хватало. Краснеть перед ним и смотреть на его кислую мину – настроения нет. Не пойду я к нему» – подумала ты и сказала: – Не сейчас, я занята, – раздраженно проговорила ты и хотела закрыть дверь, как присланный солдат придержав, ее вновь прокашлялся и спокойно ответил, будто зная, что ты откажешься. – Мне сказали привести вас в срочном порядке, даже если вы окажетесь, – ты уже натурально взбесилась. Что капитану от тебя надо, что он прислал солдата тебя доставать? – Нет. Мне все равно, что он сказал, сейчас я занята, – с явным недовольством в голосе, вновь отказалась ты и подвинув парня, опять попыталась закрыть дверь. И снова солдат остановил тебя, только теперь уже более крепко придерживая дверь, чтобы ты не могла ее резко захлопнуть. Взгляд его стал на порядок серьезнее и в него добавилась скучающая нотка, как будто он разговаривал с непослушным ребёнком, которого уже который час пытаются отправить спать. Тебя и так все это подбешивало, но с каждой секундой заводилась все сильнее и сильнее (Прочь фантазию!) и чувствовала, что скоро можешь выйти из себя. И для тебя это было еще одной причиной ни в коем случае сейчас не идти. Потому что если ты вспылишь и сорвешься на старшем по званию, еще и на капитане, который был одним из доверенных людей Эрвина, о хорошей репутации можно забыть (Ты понимала, что ее тебе и так не построить, но надо было хоть как-то отучаться от того, что все тебя обходят стороной). – Простите, но если вы будете дальше отказываться мне придется отвести вас против вашей воли, – проговорил солдат и тебе стало даже немного смешно от того, насколько серьезно и уверенно он это сказал. «Ты? Меня? Против моей воли? Ты, конечно, на полторы головы выше, но я тебя меньше чем за минуту уложу.» – насмешливо подумала ты. Ты хотела еще раз отказаться, но подумала, что если уж ему приказали привести тебя любой ценой, значит он не отстанет. Видимо, придется идти… – Тц, ладно, сейчас иду, – сказала ты, все-таки закрыв дверь, пошла вглубь комнаты за сапогами и курткой. Мельком взглянув в зеркало, чтобы перевязать хвост, ты ужаснулась. Утром ты увидеть себя не успела, так что свой внешний вид осознала только сейчас. Лицо твое было беднее, чем обычно. Глаза все еще были немного красными и опухшими из-за слез, а под ними виднелись синеватые мешки. Все-таки заново расчесавшись и завязав волосы в высокий хвост, ты вышла из комнаты. Посланный капитаном парень стоял возле двери и когда ты вышла, вновь осмотрев тебя спросил. –Вас сопроводить? – Нет, сама дойду, – фыркнула ты, и быстрым шагом направилась к выходу из казарм новобранцев. Сейчас ты была злая как собака. Ты еще с той прогулки в первый день нахождения здесь, помнила, где находиться главное здание. Минуты через три ты уже приближалась к большим дверям здания с табличкой, которая гласила: «Здание администрации» Солдат, который стоял на входе попытался остановить тебя рукой, когда ты злобно толкнула дверь чтобы войти. Ожидаемо у него ничего не вышло, но следовать за тобой в здание он не стал. Поднявшись на второй этаж, ты пошла по коридору. Вдруг двери, в паре шагов от тебя открылись, и из них, смеясь, вышла женщина в очках. Когда она закрыла дверь и повернулась в твою сторону, ты узнала в ней Ханджи. Ты видела ее пару раз на пути в библиотеку, когда она поздно вечером химичила что-то в лаборатории. Ты хотела быстро пройти мимо, но разведчица вдруг остановилась и взглянув на тебя, сказала: – О, привет! Ты же Брауэр? Я помню мы тебя спасали в училище. Ты к кому? – с улыбкой проговорила она, поправляя очки. Настроения разговаривать сейчас не было да и, если начать разговор в взбешенном состоянии, есть вероятность сильно нагрубить второму из самых приближенных людей Эрвина. Так что ты, буркнув что-то похожее на «К Леви», злобно направилась дальше к второму, с конца, кабинету. Ханджи еще пару секунд смотрела тебе вслед и хитро улыбнувшись, пробормотала себе под нос: – Кого-то она мне напоминает… Этого ты уже не слышала и прочитав надпись на табличке дубовой двери ,которая гласила «Капитан Леви Аккерман», бесцеремонно распахнула ее и вошла в кабинет. От лица Леви Он сидел и заполнял очередные отчеты, когда дверь кабинета вдруг распахнулась, а через секунду с грохотом закрылась обратно. Дописав предложение и отложив перо, он поднял взгляд на вошедшего человека. У двери, скрестив руки на груди, стояла Брауэр. Сейчас лишь опухшие глаза и мешки под ними выдавали в ней девушку, которую он вчера приводил в чувство. У него перед глазами опять предстала картина вчерашней ночи. Тогда остекленелый взгляд сейчас, был направлен на него и выражал гнев и раздражение. Светлые волосы были завязаны в высокий хвост, а старая спальная одежда сменилась формой разведкорпуса. – Вы меня чтобы вместе помолчать звали? Что вам от меня надо было? – пару секунд посверлив его взглядом, недовольно прошипела она. Леви начинал закипать. Да, он специально послал за ней самого приставучего солдата, который был неподалёку, но это не давало ей право так с ним разговаривать. – Во-первых, не смей со мной так разговаривать…– начал он как, Брауэр фыркнув, перебила его: – То есть вы, посреди дня, срываете меня с места, присылаете какого-то доставучего пацана, чтобы он вынудил меня прийти, а когда я прихожу, просто молчите и забираете время. И я должна быть довольна?! – выпалила она на одном дыхании. После того, как Леви с секунду с презрительным удивлением смотрел на неё, она вроде как подуспокоилась и тогда он начал. – Ты только что ворвалась в мой кабинет, нахамила мне и назвала солдата "доставучим пацаном", – уже с явным раздражением сказал разведчик. Видимо, она вообще страх потеряла. После этих слов она, кажется, окончательно взяла себя в руки и проигнорировав предыдущую реплику уже спокойно спросила: – Зачем вы меня вызывали? Леви, все еще чувствовал хорошо скрываемое недовольство в ее голосе, но она, хотя бы, взяла себя в руки, так что он решил, что лучше выслушать от неё, что вообще вчера произошло и выпровадить куда подальше, потому что даже за такое поверхностное знакомство с ней он понял, что не сможет даже просто находиться с ней в одном помещении больше минуты, настолько она была раздражающей. И это, почему-то, казалось очень знакомым… Он искренне сочувствовал человеку к которому она попадет в отряд и надеялся на то, что после ее определения они в жизни больше не пересекутся. От лица Софии. Ты немного подостыла и поняла, что переборщила, когда поймала на себе удивленный и недовольный взгляд Капитана. Ты не хотела объясняться, так что проигнорировав его слова, еще раз спросила зачем он ее позвал. В ответ разведчик пару секунд молчал, а ты, в это время, прошлась взглядом по кабинету. Признаться, здесь было довольно уютно. В нише, возле окна, разместился темно-зеленый диван. Под цвет ему на полу, возле средних размеров стола из темного дерева, (из которого были сделаны и книжные шкафы за ним) лежал плетёный ковер. Возле дивана стоял небольшой шкафчик (видимо для документов) и небольшой столик. Книжные шкафы, стоящие за столом у противоположной от двери стене были забиты книгами и стопками документов. На столе аккуратными стопочками были разложены документы, а почти на его краю стояла керосиновая лампа и кружка с чем-то горячим. После недолгой тишины капитан все же соизволил ответить на вопрос. – Я хотел спросить, что это было сегодня ночью? – как всегда недовольно спросил он. Ты до последнего надеялась, что позвал тебя не из-за этого. Хотя, зачем еще ты могла быть ему нужна? Нужно было срочно придумать, что сказать, чтобы он отстал и ретироваться. – Вы можете забыть об этой ситуации? – спокойно попросила ты. Объяснять ему про кошмары ты не собиралась. Так что, единственным вариантом было просто заставить и его и себя забыть. – Я могу, но мне все еще нужны объяснения, – ты опять начинала беситься. В обычной жизни мало кто мог так легко вывести тебя из себя, но у него был явный талант. Он правда не понимает, что ты не будешь ничего объяснять или притворяется? – Я не могу и не буду объясняться. А сейчас, мне надо идти, – сказала ты и поспешно вышла за дверь. Посмотрев на часы в коридоре, ты поняла, что пропустила обед так еще и опаздываешь на практику УПМ. Быстро шагая из здания, ты думала о том, насколько тупым вышел этот разговор. Мысленно проклиная себя и кошмары, из-за которых это все и произошло, ты побежала к месту практики. После нее ты поужинав, пошла в библиотеку. Прочитав еще пару глав той книги по истории ты, зевая, направилась в комнату. Следующий день прошел как обычно, и ты даже забыла о том разговоре и ситуации в целом. Но ты начала волноваться, ведь Надин не писала уже около трех дней. Ты понимала, что позавчера ее определили в отряд и у нее куча дел поэтому она и не пишет, но часть мозга все равно каждый раз думала о том, что с ней могло что-то случиться. Через два дня должны были определить и тебя. Новобранцы вовсю обсуждали к кому в отряд хотят попасть. Вечером того же дня ты услышала, как девушки за соседним столом обсуждали, кто куда хочет пойти. Одна из них говорила, что надеется попасть в исследовательский отряд, другая сказала, что не хочет «марать руки кровью этих уродцев» и хочет попасть в отряд медиков. Но тут случилось непредвиденное и одна из подружек Даниэлы (которая, кстати, на ужин почему-то не явилась) сказала, что хочет попасть в отряд к Леви. Ты аж поперхнулась и прислушалась к тому, что было дальше. А дальше было что-то странное. Почти все за тем столиков начали ей поддакивать и дружно нахваливать капитана. На моменте, когда они начали восхвалять его внешность, тебе стало тошно и ты, сдав посуду, вышла из столовой. Зайдя по пути в почтовый пункт, твое настроение вмиг взлетело до небес когда ты увидела письмо от Надин. Ты чуть не бегом добралась до комнаты и неаккуратно вскрыв конверт, начала читать. «Привет, София. Прости пожалуйста, что долго не писала. Меня с первого дня нагрузили всякой бумажной работой. Это было настолько скучно, что я сразу засыпала, как заканчивала. У меня все хорошо. Ко мне в отряд определили и Саю, да и другие ребята тоже неплохие. У меня есть хорошая новость! Завтра нас уже отправят на первое патрулирование. Я слышала, в столице сейчас идет конфликт каких-то банд, так что у нас может быть реальная работа! Я, конечно, сильно волнуюсь, но знаю, что справлюсь. Мы отправляемся в три часа дня завтра, думаю, до этого времени я получу твое письмо и отправлю ответ. Как у тебя там дела? Еще неизвестно к кому попадешь? Жду твоего письма.» Ты, вроде бы должна, была успокоиться от ее слов, что все хорошо, но почему-то разволновалась еще больше. «Конфликт банд? Это должно быть действительно опасно…» – начала накручивать себя ты и сразу же одернула. Все- таки Надин – не маленький ребенок и даже не простой гражданский. Она солдат Военной полиции. Она способна и обязана защищать граждан, так что нет нужды за нее волноваться. Решив поторопиться и отправить письмо еще эти вечером ты села за стол и начала писать. «Привет, извинения приняты. Я за тебя волновалась. Я рада, что у тебя все хорошо. Будь аккуратна завтра и постарайся отправить ответ до того, как уйдешь патрулировать и если захочешь после. У меня тоже все нормально. Еще не сказали, к кому мы. Сегодня слышала в столовой как девушки Леви восхваляют и говорят, что хотят попасть к нему. Дикость. Мне так тошно стало, что я свалила. Надеюсь меня не завалят бумажками в первые дни работы. Жду твоего ответа.» Быстро перечитав свою писанину, ты помчалась в почтовый пункт и еле успела кинуть в уже отъезжающую телегу с тем, что едет в столицу, письмо. Вернувшись в комнату, ты заварила себе кружку чая. Коробка почти закончилась, надо будет спросить у Даниэлы, у кого она брала чай. Допив его, ты почувствовала, что тебя клонит сон и обрадовавшись, что сегодня сможешь в кое-то веке нормально заснуть, легла спать. Утром ты проснулась довольно рано и успела сходить на небольшую пробежку. В основном день прошел так же, как и раньше правда днем ты начала нервничать и постоянно думать о том, нормально ли все с Надин.        Перед отбоем ты заволновалась еще больше, ведь если бы Надин отправила письмо до патруля, то оно бы, скорее всего, уже пришло. Ты в который раз одернула себя. «Может, она просто решила написать сразу после патруля» – подумала ты и легла спать. Ты проснулась около трех часов ночи, но выходить никуда не стала, и минут через тридцать тебе все-таки удалось заснуть опять. Утром нахлынула новая порция волнения. Даже если бы Надин решила написать после патруля, то к утру письмо должны были доставить, а писем из столицы не приходило. С каждым часом тебе становилось все более неспокойно, а плохое предчувствие только усилилось. Ты пыталась себя успокоить, но ничего не выходило. К вечеру твое состояние уже доходило до абсурда, ты буквально бежала за приехавшей в корпус почтовой повозкой до самого почтового пункта. Но и там писем из столицы не было. Теперь тебе стало по настоящему страшно. Придя в комнату, ты сорвалась и буквально, ни за что наорала на Даниэлу. Ты понимала, что тебе надо заснуть. Завтра утром вам должны были на собрании объявить, в какой отряд вас определяют. Но ты, почему-то, волновалась не о будущем отряде, а о том, что тебе до сих пор не написали. Выпивая третью кружку чая, ты в который раз начала себя успокаивать. Надин не ребенок, ты не должна за нее так волноваться. И тут ты резко пришла в себя. Ты поняла что это выглядело так будто ты не доверяешь ей и не веришь в ее силы. Тебе стало стыдно за то, что ты приняла одну из сильнейших кадетов за ребёнка, который сам не справиться со своей работой. Все таки успокоившись, ты смогла нормально лечь спать и в течении получаса ты уже посапывала. Утром ты проснулась раньше обычного, но чувствовала себя бодро. Первым желанием было сразу побежать в почтовый пункт, но ты остановила себя. «Я ей доверяю. С ней все хорошо. У меня есть свои проблемы сейчас.» – подумала ты и начала потихоньку собираться на построение. Через час ты уже устраивалась в первой линии перед помостом на небольшой «площади» , где проходили собрания. Сейчас тебя поглотили волнение и интерес о будущем отряде. Ты слышала, как сзади тебя переговариваются Даниэла с подружками. Даниэла, оказалось, тоже хочет быть в мед. отряде. Все построились и ожидали появления Эрвина. Вдруг к из-за ближайшего здания вышли несколько человек. Приглядевшись ты узнала в них Ханджи и еще пару солдат. Они взошли на помост и Ханджи прокашлявшись и поправив очки, начала говорить. – К сожалению, главнокомандующий не сможет огласить вам результаты распределения лично, так что их объявлю я! – громко, и как всегда с улыбкой, сказала она. Взяв у одного из солдат лист бумаги, она вновь прокашлялась и сказав: – Начнем! – стала называть фамилии новобранцев и капитанов к которым они пойдут. Из 103-го корпуса сюда пришло мало человек, поэтому все длилось не так уж и долго. Правда вот, большинство уже назвали, а твоя фамилия так и не прозвучала. Вот оставались еще пару человек. Ханджи объявила, что Даниэла вопреки ее ожиданиям, вместе с одной из подружек определены в обычный боевой отряд. Осталась только ты. Но неожиданно для тебя, Ханджи вдруг поправила очки и сказала: – Сегодня к вам подойдут капитаны и объяснят вам информацию насчет переселения в казармы ваших отрядов и расписания. Удачи всем! – напоследок улыбнувшись, сказала она и спустившись с помоста, начала уходить. Ты не понимала, почему твою фамилию не назвали, так что выйдя из минутного ступора, быстрым шагом направилась в сторону удаляющейся Ханджи. Ты смогла догнать ее только у входа в лабораторию. – Ханджи! Можно вас? – позвала ты, когда разведчица уже заходила в здание. Обернувшись в дверях, она с секунду удивленно на тебя посмотрела и подошла к тебе. – Здравствуй, Брауэр. Что такое? – обеспокоенно спросила она. – Вы не назвали в какой отряд меня определили. Вы меня пропустили. К кому я иду? – спокойно спросила ты, после чего женщина поправила очки и чем-то задумалась. После пары секунд молчания, она щелкнула пальцами будто что-то вспомнила и сказала. – Точно! Забыла к тебе подойти, не хотела оглашать при всех… – она сделала паузу, за которую ты успела подумать: «К кому меня там определили, что при всех оглашать нельзя? Может меня вообще решили выпереть из разведки…». Но то, что Ханджи сказала оказалось намного страшнее: – Тебя определили к Леви! – радостно сказала она. Тем временем, ты переваривала ее слова. Тебя определили в отряд человеку, которого терпеть не можешь и которого ты хотела максимально избегать… Твое сознание было на грани между непониманием и бешенством. Единственное что ты могла сказать это тихое "понятно" . После этого ты поплелась в комнату. На обратном пути ты решила все-таки зайти в почтовый пункт. Пока ты дошла, удивление почти полностью сменилось на злость и чуть ли не тараном зашла в пункт. Писем за сегодня и вчера не приходило вообще…       И тут твое бешенство моментально сменилось былым беспокойством и страхом. Надин до сих пор не написала… У тебя начала болеть голова и ты кое-как пошагала в комнату. Там ты прямо в обуви плюхнулась на кровать и почти час тупо пялилась в потолок. У тебя была лишь одна мысль в голове: «Что с Надин?». Понимая, что можешь опоздать на обед и придется жевать, то что останется, ты кое-как соскребла себя с кровати и поплелась в столовую. Ты пыталась поесть но не смогла. Просидев перед полной тарелкой пол часа и выпив два стакана воды, ты встала и вышла на улицу. Идя по дороге в комнату, ты вдруг заметила, что у места с газетами стоит толпа из новобранцев и других солдат. Когда ты подошла, то услышала слова двоих которые не могли протиснутся за газетой и переговаривались. – Что такое? – спросил первый, на что получил ответ' – Не знаю, в столице что-то стряслось вчера. Ты оцепенела. «В столице…вчера…» – подумал ты, и начала как бешеная расталкивать всех на своем пути, пробираться к людям с газетами в руках. Отобрав сборник новостей у одного из новобранцев, ты протиснулась и отошла на несколько метров от толпы. Остановившись ты начала читать новость под заголовком: «Происшествие в столице». «Вчера, около четырёх часов дня произошел конфликт между двумя нелегальными организациями города, который перерос в перестрелку. Пострадали гражданские. Неизвестные, вооруженные ружьями и ножами, вышли на улицу и начали конфликт. Было убито четыре солдата военной полиции, которые патрулировали район. Трупы были опознаны как солдаты двенадцатого отряда: Ральф Франк, Кристи Отто и новобранцы Сая Беккер и Надин Крузе…»