Воровка

От лица Софии – Привет, – коротко сказала ты, войдя в комнату, оглядывая вскочившую Петру. Соседка в ответ лишь удивленно таращилась на тебя с другого конца комнаты. Неожиданно она без слов сделала шаг к тебе. А после еще один... Через несколько секунд, пока ты молча наблюдала, Петра оказалась уже прямо перед тобой. И вдруг резко подавшись вперед, она сцепила руки у тебя за спиной. Ты инстинктивно хотела вырваться, но первая же появившаяся в голове мысль донесла, что она тебя... обняла. Черт возьми, ты надеялась услышать всю правду о себе, а она в ответ на то, что после пряток длинною в двое суток, ты все же заявилась домой просто молча подошла и обняла тебя. Хотя, учитывая то, как сжались сильнее вокруг тебя ее тиски ты подумала, что она просто хочет тебя придушить. Все же отойдя от ступора, ты неловко положила в ответ ей руку на спину. Почувствовав это и, тоже как будто опомнившись, Петра отпустила тебя и снова встала прямо перед тобой. – Прости, я должна была держать себя в руках. Я пойму, если...– сделав глубокий вдох, начала говорить заготовленные по дороге слов, но была прерванна тяжелым вздохом со стороны Петры. – Это ты меня прости. Я правда перегнула палку. Не знаю, что ты там себе надумала, но эта... неприятность ничего не меняет. Я знаю, какого это и понимаю, что это трудно и такое бывает со многими, тщательно подбирая каждое слово проговорила она. Ты же удивленно таращилась на нее, во время осознания ее слов, у тебя будто камень с плеч упал. Ты почувствовала такое облегчение, что словами не передать. Как приятно осознавать, что единственный друг тебя не ненавидит и тебе снова не придется быть самой. Ты от этого уже давно отвыкла. – Спасибо...– не подумав, коротко сказала ты, в ответ получив привычно теплую улыбку. Все-таки вспомнив, что теперь ты снова дома, ты скинула куртку и сапоги, сразу направившись к полке, где хранила чай. Та самая, отданная Леви, после поединка коробка уже почти закончилась. При следующей встрече, если все будет нормально, обязательно спросишь, откуда он этот чай берет. – София, можно тебя попросить кое о чем? – вдруг снова неуверенно спросила Петра. Что-то уже случилось? Ты что-то не так сказала? – Да, конечно, – несмотря на снова зарождающееся внутри волнение, спокойно ответила ты, заваривая и себе, и соседке чай. –Я хотела спросить еще давно, но не решалась... сейчас раз уж мы снова коснулись этой темы. Можешь рассказать мне о своей подруге? –проговрила Петра и отвела взгляд, когда ты повернула голову, вопросительно смотря на нее. Она хочет, чтобы ты рассказала ей о Надин? Не то, чтобы ты хранила какую-то информацию о ней в тайне, просто она никогда и не спрашивала, но все равно слышать такой вопрос немного необычно. – Не подумай...– торопливо начала оправдываться она, видимо, заметив что-то не то в твоем затянувшемся молчании. – Хорошо, – остановила Петру ты, протягивая заготовленную для нее чашку чая и садясь на свою кровать. Вновь словив удивленный и будто извиняющийся взгляд, ты для убедительности – слегка улыбнулась.Видимо, все же успокившись и убедившись, что ты действительно согласна и готова рассказать Петра, села на свою постель напротив тебя и стала молча ждать. – В общем... за день до приезда разведки и истории с покушением, кадеты напились и устроили дебош...– начала ты свой рассказ. И соседка, не перебивая, слушала тебя. О том, как вы познакомились, как они с ней были похожи, как вы вместе ходили на озеро, и как отмечали праздники. Как ты помогала ей попасть в десятку, и как вы прощались после выпуска из училища... Закончила ты тем, как узнала о ее смерти и отчасти стыдливым признанием в том, что при знакомстве приняла Петру за нее. За все это время Петра не сказала ни слова, и лишь иногда тихо прыскала в кулак на смешных моментах. К концу рассказа, когда ты встала и размяла спину, чтобы заодно помыть уже давно пустые кружки, Петра выглядела то ли грустно, то ли чересчур задумчиво. – Понятно... у тебя была правда прекрасная подруга, – заключила она и снова улыбнулась. Когда после разговора в библиотеке ты шла сюда, то совсем не ожидала, что все так закончится... Ты мысленно даже готовилась собирать вещи и переселяться куда-то, но точно не этого. Петра и вправду золотой человек, если даже после такого не смогла держать на тебя зла и ты ей за это бесконечно благодарна. Посмотрев на часы, Петра не слушая уже выученные наизусть отговорки, потянула тебя ужинать. Оставшийся вечер прошел вполне благоприятно. Кое-как отвертевшись от вопросов, куда ты пропала, ты как всегда стала участником очередной "высокоинтеллектуальной" дискуссии. Вернувшись в дом, ты почти сразу легла спать. После библиотечного кресла – собственная кровать показалась для, еще не до конца прошедшей спины, раем, не меньше. Следующие три дня прошли хоть и однообразно, но неплохо. Ты старалась ходить на все тренировки и неизменно стояла (преимущественно молча), у одной и той же стены на пару с капитаном. За это время ты успела вполне привыкнуть к его компании. Да и вы почти не общались, не считая короткие диалоги в случае какого-то события или твоего опоздания. Спина с каждым днем проходила и ты за ненадобностью, несмотря на протесты подруги, сняла повязки спустя пять дней, после их наложения. А смысл в них теперь? Спина не болела даже при разминочных упражнениях, которые ты делала в течении дня, чтобы держать мышцы в тонусе, а повязки лишь мешали двигаться. Жизнь возвращалась в прежнее русло после травмы. От лица Леви – Почему ты не сказал, что у Брауэр была серьезная травма и освобождение? – сказал своим привычным, ничего не выражающим тоном, Эрвин. И вот именно для вопросов о ней, он проспал еще на полчаса меньше, потому что он попросил Леви зайти? – Почему тебя это интересует? – спросил в ответ он, вопрошающе вскидывая бровь. Он действительно уважал его, как хорошего лидера и друга, но не когда жертвует драгоценным временем сна, которое каждую ночь достается ему с большим трудом. – Как минимум – потому что теперь тебе нужна справка из лазарета, что ей можно тренироваться. Как максимум – я бы предложил ей сесть, когда приглашал на разговор, – все также спокойно проговорил Эрвин, на что он в ответ лишь тихо фыркнул. Он понимал, что у собрания такой кучи, по сути, бесполезных бумажек, была вполне адекватная причина. Их и так считают кучкой смертников, прожигающей налоги и скармливая каждый раз очередную горстку солдат титанам. Черти сверху в жизни не упустят шанс добавить ещё, и что они солдат чуть не со смертельными травмами гонят воевать, чтобы наконец распустить на все четыре стороны мешающий отдел. – Брось, не развалится. Да и откуда ты вобще узнал? – все же поинтерисовался он, спустя пару секунд молчания. Видно было, что Эрвин узнал об этом недавно. Только от кого? – Ханджи сказала. – А ей то знать откуда? – сразу же после краткого ответа, саркастично спросил он. Видно, что Четырехглазую Брауэр заинтересовала, но не настолько же, чтобы выведывать про то, цела ли она осталась. – Это же Ханджи. Она чудесным образом всегда знает больше, – еле усмехнувшись, заметил Эрвин. И вправду... Когда-нибудь он спросит у нее лично, о природе этого феномена. А пока его наконец отпустили, но с измученным криком(естественно мысленным) после взгляда на часы, он отправился сразу на утреннюю тренировку. Спустя примерно пять минут после начала, он уже привычно в какой-то степени заметил подходящую из-за угла Брауэр, которая после примерения с Петрой, о котором он узнал только потому что увидел, как в тот же день они вместе сидели за ужином; исправно посещала каждую тренировку, неизменно наблюдая за подругой. – Доброе утро. Как спина? – С оставшимися саркастичными нотками, спросил он, когда пришедшая, сложив руки на груди, встала рядом. Хоть и повязок он на ней не наблюдал, но все же спросить стоило бы, прежде чем требовать справку, что она здорова. – Неужели решили поинтересоваться? – подчеркнуто "вежливо" спросила она, без приветствия. Он же, как к человеку, нормально обращается... – Не поясничай. – Нормально все, – чуть изменившись в лице после его замечания, ответила София и снова начала прожигать взглядом тренирующихся солдат. –Если нормально, то завтра приносишь мне бумажку от врача и через день выходишь на тренировки.-заключил он и, оттолкнувшись от стены на которую опирался, пошел в сторону остальных солдат, услышав уже вслед себе что то вроде задумчивого "Ага" От лица Софии – Прекрасно. Просто неописуемо...–бормотала ты себе под нос, тащась по темноте в сторону лазарета. Кто же тебе доктор, что ты вспомнила о просьбе или скорее приказе Леви, только после ужина и несмотря на все препирания – Петра выгнала тебя за этой справкой прямо сейчас, чтобы ты не будила людей завтра утром. И вот сейчас ты наспех подходишь к уже собравшемуся закрываться лазарету, останавливая предположительно кого-то из врачей. – Что надо? Ещё позже прийти не могла? – прошипел ей мужчина лет сорока, входя обратно в здание вслед за ней. Пока стоит оставаться вежливо, все же это ты поздно вечером приперлась... но если он продолжит, ты за себя не отвечаешь. – После экспедиции мне давали освобождение. Мне нужна справка что я здорова, – требовательным тоном сказала ты и стала выжидающе смореть на врача. – Так это ты... Болей в последние дни не было? Спину не нагружала? –изменив недовольный тон на крайне измученеый, задал тебе сразу два вопроса медик. Значит уже и здесь про тебя слухи ходят... – Нет и нет. Мне просто нужна бумажка, – уже раздраженнее сказала ты, закатив глаза. Ты не хотела держать ни его, ни себя. – Все уже убрано. Завтра к полудню будет. И нет, раньше никак, – будто переняв твое раздражение, сказал он и жестом выгоняя тебя из здания, вышел следом. Ты недовольно фыркнула себе под нос, пока врач направился в противоположную сторону. Придется еще раз сюда идти... Так, не в лучшем расположении духа, ты вернулась к Петре, объясняя почему ты не взяла то, зачем пошла. Она согласилась, что бумаги это всегда медленно и на этом моменте собираясь ложиться самой, загнала под шумок и тебя спать. Правда, все же не увернулась от подушки после шутки о том, что тебе тридцатник скоро, а тебя укладывать надо. В такой непринужденной атмосфере, ты про свой возраст старалась никогда не вспоминать. Заснула ты под утро, все же ослушавшись и вместо сна начав читать, как только соседка уснула, так что встала ты примерно через десять минут, после начала тренировки и наспех собравшись, все же решила туда отправиться. Все проходило по плану. Замечание об опоздании, вопрос про справку и уточнение времени, когда тебе стоит зайти. Привычно проведенная тренировка. Путь до лазарета. Бесячее замечание уже от врача, у которого ты потребовала справку о том, что в следующий раз можно приходить пораньше. И вот в без пятнадцати час ты, параллельно читая, что же тебе там написали, стучишь во второй с конца кабинет. Услышав короткое "входи", ты открыла дверь и не глядя закрывая ее носком сапога, вошла сразу располагаясь в гостевом кресле, кладя прочитаннную справку на край стола хозяина кабинета. Все-таки визит был оговорен. Почему бы не присесть, раз тебя не выгоняют? К твоему величайшему удивлению, к тебе молча пододвигает чашку чая, которую ты так же молча принимаешь и делаешь на пробу небольшой глоток. Недавно сделанный и как всегда вкусный чай... Уже традиция какая-то, при твоем появлении в этом кабинете. – Можно вопрос? – вспомнив о своих недавних мыслях по поводу его чая, сказала ты, видимо, отвлекая от такого важного дела, как очередное перечитывание принесенной тобой справки. – Валяй, – подняв на тебя взгляд и вопрошающе вскинув бровь, сказал напротив сидящей, после чего, указывая взглядом на свою чашку, ты продолжила. – Откуда этот чай? Не думала, что в разведку такое поставляют, – так непринужденно как могла, спросила ты, снова делая глоток из чашки. В ответ Капитан отложил бумагу на край стола и еле видно поболтав остатки своего напитка в чашке, отчего-то еле видно усмехнулся. Чудо, не иначе... – За поставки этого чая пришлось повоевать с Военной Полицией. Вспоминая то, как они пытаются нас прикрыть, и их лица, когда мы выиграли спор, я думаю о том, что это лучший чай в моей жизни, – с долей иронии проговорил он. Стоп.. Это что, была шутка? Не произойди этого прямо сейчас, ты бы в жизни не поверила, что он умеет нормально и с юмором говорить. Хотя, если бы кто-то сказал тебе, что ты будешь за милую душу распивать у него чай в кабинете, попутно обсуждая историю получения этого самого чая, ты бы в лучшем случае назвала этого человека наглым лжецом и от души посмеялась бы ему в лицо. "Нужно растянуть эту коробку на подольше... а то судя по тому, что он сказал, больше мне не светит" – подумала ты и словила полный непонимания и какой-то насмешки взгляд. Что уже случилось? Стоп, ты же не... – Если что, ты сказала это в слух, – видимо прочитав твои мысли, сказал собеседник. С его привычной серьезной миной это выглядело даже комично. Черт, ты выдала ему сама же свои жалкие проблемы с чаем.. это не так важно, как, собственно, нахождение решения этих проблем. Первая практически мысль, похожая на анекдот, пришла сразу. Ханджи же, скорее всего, не перестала лазить к нему за чаем... может тоже напроситься к ней в долю? От представления этой ситуации даже ты не сдержавшись, прыснула себе в кулак. Леви так и не отводил от тебя непонимающего взгляда, так что вновь встретившись с ним взглядом, ты вмиг снова посерьезнела. – Так, я пойду, – заключила ты, делая последний глоток и не дождавшись ответа(а он был вообще?), молча встала и закрыв за собой дверь, вышла из кабинета. Позже, днём, ты почти час сидела закрыв лицо руками, сожалея о каждом сказанном слове... Как собственно, и после любого подобного диалога с этой персоной. Петра пыталась выпытать, что случилось, но спустя пару попыток сдалась. Оставшийся день пролетел слишком незаметно. Препирания с подругой, после которых тебя все же затащили на обед, долгая дискуссия на какую-то отстраненную тему, вечерняя тренировка, которую ты простояла преимущественно молча, погрузившись в свои мысли. Несмотря на уже ставшее привычным отсутствие нормального сна, ты неожиданно для себя просто отключилась, когда прилегла на кровать после ужина. И вот сейчас ты на пару с Петрой идешь на утреннюю тренировку, единственную на сегодня, потому что вечернюю отменили по пока что неизвестным причинам. Ну и это последняя тренировка после окончания срока твоего освобождения. Значит с завтрашнего утра ты наконец снова сможешь полноценно тренироваться. С этими мыслями ты благополучно стояла вперив взгляд куда-то в сторону Петры с Оруо, не замечая ничего вокруг. Обратила ты внимание на окружающий мир, когда наблюдаемая тобой пара солдат, проводила уже второй поединок. Неожиданно, ты будто проснувшись, заметила значительные изменения в технике Петры. В нее добавилось больше скорости и резкости. Отчасти из-за этого, спустя около пяти минут напряженного боя, она с победным вскриком повалила оппонента на землю. До этого она ни разу не выигрывала... По правде говоря, внимательно наблюдающим вам с Капитаном, было практически очевидно, что последнюю минуту Оруо явно поддавался. Но Петре то об этом говорить не обязательно... – Ее техника неплохо улучшилась за это время...– сказала ты больше себе, чем кому-то, но неожиданнно услышала ответ. – В отличие от некоторых, у нее есть прогресс, – едко заметил Капитан и отвлекшись от созерцания очередной, скорее шуточной перепалки после боя, ты устремила на него непонимающий и одновременно недовольный, фактическим оскорблением, взгляд. – В смысле? – с тем же недовольством, читающемся в твоем взгляде, спросила ты. – Двенадцать лет прошло, а ты используешь тот же прием. Никаких изменений, – язвительно заметил он и ты удивилась. Он впервые, после того разговора, упоминает вслух ваше давнее знакомство. Но на смену удивлению быстро пришло раздражение со злостью на пару. – Он работает в десяти из десяти случаев, – будто оправдываясь, выплюнула ты и тут же словила насмехающийся взгляд... – Ну ладно, в девяти... это было один раз! Я уверена, что дерешься ты не лучше, чем полтора десятка лет назад, – съязвив под конец, сказала ты, уже окончательно вспылив. В выражении лица Капитана явно читался немой вопрос "серьезно?", на который ты уверенно смотрела с вызовом. Непонятно на что именно направлены, но с вызовом... Вдруг в ранее недовольно-непонимающих глазах, ты увидела ответный вызов. Сейчас он напоминал тебе того пацана с улиц Подземного города больше, чем капитана разведки. – Значит завтра и проверим, – кинул он напоследок и громко объявив, что все свободны, ушел из поля зрения. "И что это черт возьми должно было значить?"