***
Дазай на всякий случай взял с собой Йосано, сказав ей сидеть в укрытии и внимательно следить за обстановкой: не понадобится ли Чуе её помощь. Завидев Камуи, Чуя сразу же активировал порчу и нанёс удар по врагу гравитонной бомбой. Однако то, что произошло в следующий момент, оказалось полной неожиданностью, как для самого Накахары, так для Дазая и Йосано Акико. Время вернулось назад, к тому моменту, когда порча Чуи ещё не была активна и эспера пронзил меч, а точнее, мечи, с нескольких сторон одновременно. Они вошли в его тело с четырёх сторон. Это было довольно странно, все четыре меча выглядели совершенно одинаково, будто являлась копией друг друга. Никто не знал о способности меча Камуи возвращать время назад и наносить удары из нескольких временных потоков одновременно. Когда в Камуи летела гравитонная бомба, воспользовавшись своей повышенной скоростью, за мгновение до смерти, он успел направить Амэгодзен во врага, откатив время назад, затем из другого временного потока, отправил свой меч по той же цели и ещё из двух временных точек сделал то же самое. Гравитация Чуи не спасла его от Амэгодзена, тем более что Фукучи усилил его ещё и своей способностью в сто раз. Пронзённый мечами с четырёх сторон, эспер упал на землю, из его рта тоненькой струйкой потекла кровь. Йосано Акико бросилась к Чуе, но вдруг прозвучал выстрел и, почувствовав боль в груди, упала и она. Тем временем Дазай смог почти незаметно подобраться к Камуи. Последние несколько метров, отделявшие его от врага, он преодолел одним прыжком. Коснувшись шеи Фукучи и лишая его всех способностей разом, когда сверкнула белая вспышка, Осаму перерезал ему горло от уха до уха, одним движением руки. Камуи был мертв, без сомнений, Дазай обыскал его, пытаясь найти страницу, которая способна была менять реальность. Но она пропала. Метрах в пятнадцати от Дазая стоял Гоголь и хохотал во всё горло, в правой руке он держал страницу, потом эспер взмахнул плащом и исчез. Осаму бросился к Чуе, под ним уже растекалась огромная лужа крови, изо рта Накахары так же текла кровь. Осаму обнял Чую, понимая, что это последние мгновения, когда он может хотя бы попрощаться с возлюбленным. — Чуя, держись, только не умирай, — шептали губы Осаму. — Акико поможет. Акико! Но Йосано не могла сейчас помочь Чуе, она сама была тяжело ранена и пыталась себя исцелить. Чуя попробовал поднять руку, но у него ничего не получилось, она безвольно упала вниз, но Дазай понял, что Накахара хочет ему что-то сказать и наклонился к его лицу, чтобы услышать. — Прости меня, — прошептал Чуя и закашлялся, кровь из его рта потекла сильнеее, когда кашель прошёл, он продолжил: — За то, что не могу остаться, я обещал когда-то, что никогда тебя не оставлю. Я люблю тебя, Осаму. — И я люблю тебя, Чуя. Не уходи, пожалуйста, не оставляй меня, — в глазах Дазая застыли слёзы, Чуя ему ничего не ответил, а несколько секунд спустя к ним подошла Акико, которая только что залечила свою рану. — Йсано, помоги ему, спаси его. Акико дотронулась до шеи эспера и сказала: — Слишком поздно, мне жаль.***
Обыскав бывшую теперь уже базу Камуи по приказу Дазая, мафиози не смогли обнаружить там Брэма Стокера. Осаму привез тело Чуи в медпункт Портовой Мафии и положил его на кушетку, после чего отдал приказ своим подчинённым искать Стокера по всей Йокогаме, предупредив сразу, что тот, кто придёт с плохими вестями — умрёт. На ряду с Брэмом Стокером, Дазай приказал искать Сигму, Гоголя и Достоевского. Конечно, Достоевского с Гоголем найти было не просто, а вот Сигму, вполне возможно. — Очень может быть, что он находится в своём Небесном Казино, — сказал тогда Дазай подчинённым. Отдав необходимые распоряжения, Осаму направился в медпункт, туда где он оставил Чую, но по пути его кто-то схватил за руку, это была Йосано Акико. — Дазай, — сказала она. — Это ведь был снайпер, и он мог убить меня, но не сделал этого. Тот, кто стрелял в меня, знал о моей способности, и он хотел задержать меня, чтобы я не смогла помочь твоему напарнику. — Я знаю, — сказал Осаму, взглянув на Акико и продолжил свой путь. Дазай провёл в медпункте всю ночь, не отходя от тела возлюбленного, временами впадая в апатию, временами истерически рыдая на груди мёртвого любовника, заранее предупредив всех, что тот, кто попробует прикоснуться к Чуе, умрёт. Смельчаков, которые бы осмелились заглянуть в палату не нашлось, кроме одного. — Дазай, так же нельзя, — послышался голос босса Портовой Мафии. — Я понимаю, у тебя горе, и я тебе сочувствую от всей души, но его нужно похоронить. — Нет, — коротко бросил Осаму и холодно взглянул на Огая. — Оставьте меня. Мори пожал плечами и вышел. А ближе к вечеру, Осаму всё же пришлось ненадолго покинуть медпункт. Вернувшись обратно, он увидел там Мори, но тела Чуи не было. — Где Чуя? — спросил босса Портовой Мафии Дазай, одарив того ледяным, пугающим взглядом. — Дазай, успокойся. Я уже тебе говорил, что так нельзя, — пытался увещевать своего заместителя Огай. — Где Чуя? — повторил свой вопрос Осаму, нацелив в голову Мори свой пистолет. — Дазай, что ты творишь? — Я считаю до трёх, если вы не отвечаете, я стреляю, — сказал Осаму и начал отсчёт. — Я приказал его кремировать, — ответил Огай, видимо, поняв, что Дазай настроен очень серьёзно и шутить не намерен. — Что ты сделал? — переспросил Дазай, метнувшись к Мори, и прижимая к его горлу лезвие Чуиного ножа, того самого, которым он перерезал горло Камуи. — Приказал кремировать... Дазай, тебе нужно успокоиться, ты не в себе. — Звони, отменяй приказ, — Осаму надавил на лезвие и по нему потекла струйка крови, Мори не стал спорить, а достав телефон, набрал номер и отменил приказ о кремации Накахары. — В нашем крематории? — Да, — Огай кивнул. — Прикажи, чтобы привезли его к моему кабинету. — Что ты задумал, Дазай? — но, Осаму не ответил, лишь вдавил лезвие ножа в горло босса сильнее и тот отдал приказ. — Я знаю, — почти прошипел Осаму на ухо Огаю, — что это твоих рук дело. Мы не должны были с Чуей участвовать в этой битве, уничтожить Камуи предстояло тигру с Акутагавой, но оборотень пропал. Что ты с ним сделал? — Я тебя не понимаю, — ответил Мори. — Ты сошёл с ума. — Снайпер — тоже твоих рук дело, — не обращая внимания на слова босса, продолжил Дазай. — Ведь он не собирался убивать Акико, лишь тяжело ранил, для того, чтобы она не смогла помочь Чуе. Ты давно вынашивал этот план, потому и Верлена выпустил и назначил исполнителем. Имея Верлена под рукой, ты более не нуждаешься в Двойном Чёрном. Ты думал, что я ни о чём не догадаюсь и спишу смерть Чуи на несчастный случай или плохо продуманный мною же план. И ты наверняка знал о мече, но не сказал нам о нём ни слова. — Это не правда, — пытался протестовать Мори, но взглянув в глаза Дазая, прочёл в них свой приговор. А несколько секунд спустя Огай упал на пол с перерезанным горлом. Осаму взял телефон и набрал номер Акутагавы. — Зайди в медпункт, туда, где лежит Чуя, — сказал он. Когда Акутагава зашёл в палату, то был шокирован увиденным. — Дазай... — только и смог выговорить эспер. — Рюноске, ты должен помочь мне избавиться от тела, так чтоб никто не узнал, что босс мёртв, — проговорил Дазай. — Я доверяю только тебе. Ты поможешь мне? Акутагава нервно сглотнул слюну, но всё же кивнул. Рюноске помог Дазаю избавиться от трупа, воспользовавшись Расёмоном для того, чтобы тело Мори стало намного компактнее и вынес его из высотки Портовой Мафии за несколько раз. Дазай убрал следы крови, после чего перенёс обратно в эту же комнату тело Чуи. Сев рядом с возлюбленным на кушетку, Осаму произнёс: — Ты отомщён, любимый, — после чего склонился над Накахарой и уткнулся своим лбом в его лоб, горячие слёзы лились из его глаз и стекали по его щекам. Сколько он так сидел, Дазай не знал, в себя пришёл, когда завибрировал его телефон. Звонил Верлен. — Слушаю тебя, Верлен, — произнёс в трубку Дазай. — Сигма найден. — Отлично.***
Собираясь прибегнуть к изощрённым пыткам, Осаму взял с собой необходимый инструмент и отправился к Сигме. Но инструмент ему не пригодился, Сигма упрямиться не стал и добровольно рассказал Дазаю о том, где Камуи держал Стокера. После смерти Камуи, вампир особо никому нужен не был, поэтому перепрятывать его ни Достоевский, ни Гоголь не стали. — Почему ты решил помочь мне? — поинтересовался Дазай. — Фукучи мёртв, я был предан только ему, — ответил Сигма. — А эти русские эсперы мне вообще никогда не нравились. Да и о тебе я наслышан, и о твоём таланте развязывать языки. — Что ж, хорошо. Ты неглупый малый, — сказал Осаму и вышел, закрыв за собой камеру, в которой содержали Сигму, на ключ. За Стокером он отправил Акутагаву, а когда Рюноске принёс в медпункт гроб с телом вампира, Осаму попросил его не уходить, а помочь ещё кое в чём. — Я не могу коснуться его, ведь он в таком состоянии, что я боюсь убить вампира прикосновением. Вытащи его из гроба. Акутагава кивнул и открыв гроб, вытащил из него тело Брэма Стокера, которого была лишь половина. Из нижней части туловища вампира торчал меч святого креста. Да, вампир выглядел довольно странно: у него были длинные светлые, взлохмаченные волосы, острые уши, длинные, иглоподобные клыки, торчащие изо рта, бледная, почти синюшная кожа, по обеим сторонам лица, у него находились два шрама и, конечно, самым необычным в его облике было тело, а точнее, отсутствие половины его, непонятно, как он мог жить в таком состоянии. Вампир открыл свои кроваво-красные глаза и взглянул на Акутагаву с Дазаем. — Кто вы? — спросил Стокер. — Сколько я спал? И где мой хозяин? — Камуи мёртв, а кто мы, не так важно, — ответил Дазай. — И чего вы хотите от меня? — Я хочу, чтобы ты обратил этого парня, — проговорил Осаму, указав взглядом на Чую. — Зачем вам это? Вы хотите начать эпидемию вампиризма? — Нет. Это мой любимый человек, и я хочу вернуть его к жизни. — Но он не будет прежним. Он ничего не будет помнить и понимать, его цель будет — выполнять приказы, мои приказы. Обращённые вампиры, скорее, как марионетки. — А если он сможет вернуть память? — Это очень маловероятно. — Но всё же, возможно? — Я не знаю. — Обрати его. — А если я откажусь? — Тогда я сделаю так, — с этими словами, Осаму коснулся вампира, сверкнула белая вспышка, обнуляя его дар, Стокер приобрёл человеческий облик. Было похоже, что вампиру стало больно, он поморщился и кажется, начал задыхаться, но Дазай не был уверен. Он поспешил убрать руку. — Ну? Я могу делать так сколько угодно долго, и ты будешь страдать от боли из-за ран, как обычный человек, пусть сейчас ты её и не чувствуешь. — Способность обнулять дар? Осаму кивнул, а вампир продолжил: — Вы не сможете больше быть с ним вместе из-за твоего дара, даже если он вернёт память и не будет зависеть от моей способности. — Обращай, — сказал Осаму. — Хорошо, — согласно кивнул вампир, и Акутагава поднёс его к Чуе лежавшему на кушетке, Стокер открыл рот и впился зубами в шею Накахары.