Love you to the moon and back

Баки резко открывает глаза, чувствуя, что задыхается. Простынь, сжимаемая рукой из вибраниума, рвется, а сзади слышится движение, из-за чего паника накрывает новой волной и Барнс начинает бить наотмашь, пару раз четко попадая в цель. Слышится тихое ругательство, а потом на грудь резко приземляется горячая ладонь и Баки различает знакомый твердый голос: -Баки, тихо, это я. Сэм. Уилсон. Спокойно. В темноте барнс различает лицо напарника, нависающего сверху и видит кровь на подбородке под рассеченной губой. -Сэм,-получается как-то жалко и совсем тихо. Сердце стучит набатом прямо под чужой рукой, а глаза мечутся по полуголому телу Уилсона в поисках других повреждений. -Сэм, Сэмми,-живой рукой касается лица напротив, чувствуя горячую влагу на своих щеках. -Прости, умоляю, прости, я не хотел. -Тихо,-голос Сэма хрипловатый спросонья, но твердый и Баки прикусывает язык,- вдох. Оказывается он все это время не дышал. Судорожный вздох отзывается болью в легких и голове. -Выдох,-Сэм поглаживает грудь Джеймса в области сердца круговыми движениями,-дыши со мной. Уилсон усаживает Баки напротив себя и осторожно прижимает его голову к своей груди, там где бьется сердце, чуть чаще чем нужно, но равномерно и успокаивающе. -Баки, дыши. Мы в безопасности. Мы дома. Мое сердце бьется и твое тоже,-голос Сэма становится мягче. -Я ударил тебя. -Переживу как-нибудь. Баки не помнит, как отключился. Открывает глаза и щурится от солнечного света. Барнс замечает, что лежит не в самой удобной позе прямо на груди Сэма, а сам Уилсон спит под ним. На часах девять, но Сэм не ушел на пробежку, а значит, он следил, чтобы Баки спал спокойно. Солнце разливается где-то в груди. Баки замечает вспухшую губу, запекшуюся кровь. В области ребер у Сэма разливается яркий синяк. Надо отдать Уилсону должное, он попал всего под пару ударов. Баки осторожно целует синяк на коже и шепчет: -Прости. -Отставить извинения, сержант.