***
Тело изнутри сжигал огонь. Казалось, ещё немного, и оно расплавится. Но короткими периодами наступали моменты покоя, принося прохладу. Спустя время эти моменты стали длиннее, давая отдых измученной Гермионе. Потом огонь окончательно сменился блаженной прохладой, воздух беспрепятственно поступал в лёгкие, наполняя таким необходимым кислородом. Ничего более прекрасного в своей жизни она не ощущала. Сознание возвращалось к ней, подсовывая последние воспоминания. Разве она не умерла? Тогда почему ей так хорошо, а тело будто наполнено прохладным бальзамом? Она прислушалась к ощущениям, к внешнему миру, но всё, что услышала — это треск поленьев в камине. Гермиона попыталась открыть веки, казавшиеся свинцовыми. В нечётких линиях она узнала свою комнату с тёплыми отблесками огня. В кресле кто-то сидел, сложив руки на груди. Гермиона попробовала сфокусировать взгляд. Рассмотрев белые пряди волос, она больше не пыталась напрягать глаза, чтобы не причинять им боль. Драко. Чудесный. Гермиона подумала о том, что испытывает счастье, называя его своим другом. Она попыталась немного изменить положение, но тело затекло. Драко вдруг зашевелился, явно проснулся, а потом замер. — Гермиона? — неуверенно позвал он. Грейнджер попыталась ответить, но из горла вырвался только хрип. Малфой так резко поднялся с кресла, что сдвинул его. Теперь она могла разглядеть лицо, которое оказалось перед ней. — Гермиона, — снова повторил он, — слава Мерлину, ты пришла в себя! Он коснулся тёплой ладонью её щеки. Она закрыла глаза. Гермиона не имела представления, почему она все ещё жива. Хорошо. — Привет, — хрипло выдавила она, ещё немного приоткрыв глаза. Драко взял стакан воды с прикроватной тумбочки и поднёс его к губам Гермионы. Она попыталась сделать глоток, но лишь подавилась и зашлась кашлем. — Не спеши, — мягко проговорил он и помог ей немного приподняться, — попробуй ещё раз. Она снова приложилась к стакану, на сей раз удачно. — Сколько я уже лежу? — спросила Гермиона. — Прошли сутки, как мы нашли тебя, — ответил Драко и присел на краешек кровати. — Как ты себя чувствуешь? Гермиона мысленно проанализировала каждый сантиметр тела. — Вроде неплохо, — неуверенно сказала она. — Как вы с Гарри спасли меня? Драко невесело усмехнулся, сложив руки на груди и глядя на огонь в камине. — Едва ли мы с Поттером смогли бы спасти тебя, — невесело хмыкнул он. — Тебя спас Снейп. Вот как? Значит, профессор был здесь и видел меня в таком состоянии. Должно быть, я чудовищно выгляжу. — Если бы не его наблюдательность, то Поттер преспокойно пил бы у него чай, а ты так и лежала бы в снегу и встречала свои последние минуты, — зло выговорил он. — Снейп увидел на тебе маскирующие чары! Как ты могла так поступить? — он хмуро поглядел на неё. — Обманула нас, как слепых котят! Гермиона виновато отвернула голову. Конечно, ей было стыдно. Из-за её глупости всё могло закончиться иначе. — Прости меня, — тихо сказала девушка, сжимая его пальцы. — Я виновата. Просто не хотела ничего портить. — Да, лучше умереть, чем нарушить план, — едко проговорил он. — Ты не меняешься, Грейнджер. Гермиона улыбнулась. Тяжело меняться, когда всегда нужно держать всё под контролем. И когда твои лучшие друзья — Гарри с Роном. Такова была её роль: не давать выходить парням за рамки дозволенного и отвечать за интеллектуальную составляющую любой задумки. Но теперь в круг её близких друзей добавился умный и наглый слизеринец, который мог помочь ей. Она всё ещё хотела, чтобы люди перестали видеть в ней лишь заучку и вечное приложение к Гарри Поттеру. Она тоже личность. И, наверное, даже интересная. — Я всё ещё надеюсь на тебя, Малфой, — попыталась пошутить Гермиона, но, почувствовав слабость, аккуратно вернулась в лежачее положение. — Иди и отдыхай, со мной всё будет хорошо. Я посплю. Он с подозрением посмотрел на неё, но, не обнаружив ничего странного, сдался. — Так и быть, — сказал он, поднимаясь с кровати. — Если что, я в комнате для гостей. Поттер спит внизу, — Драко подошёл к двери. Прежде, чем выйти, он сказал: — Мы очень волновались за тебя, Гермиона. Доброй ночи. — Доброй ночи, Драко. — Знаешь, ты ужасно бесишь. Да. Она тепло улыбнулась ему и кивнула.***
Утром Гарри всё время крутился возле Гермионы и выглядел очень радостным. Малфой же снисходительно посматривал на него, сидя в кресле и читая газету. Хотя Драко и выглядел сдержанно, глядя на Поттера, как на восторженного щенка, он и сам не покидал своего поста возле её кровати. Завтракали они в столовой. Гермиона заверила их, что чувствовала себя хорошо. Они обсуждали спасение Снейпа и её выходку, которая чуть не закончилась печальным исходом. Гермиона ещё раз принесла извинения, потому что Гарри, не затыкаясь, твердил о том, какая она бессердечная и жестокая. Драко делился своими впечатлениями о встрече с деканом. И полностью согласился с ними в том, что Снейп выглядел значительно лучше. — Теперь он хотя бы выглядит на свой возраст, — сказал Драко, делая глоток тыквенного сока. — А сколько ему? — спросил Гарри, отправив в рот кусочек тоста. Гермиона и Драко закатили глаза. — Он же учился с твоими родителями, — с упрёком вставила Гермиона. — Ему сорок. — На пенсию скоро, — Поттер усмехнулся. — Ну, по магическим меркам он достаточно молод, — заметил Драко. Гарри хмыкнул с сомнением. — Дамблдору было сто пятнадцать, Поттер, и если бы не проклятие, то он бы ещё лет тридцать предлагал студентам чёртовы лимонные дольки. Ну, или лакричные конфетки. Они весело рассмеялись. До обеда парни оставались в доме, следуя за Гермионой по пятам и препираясь друг с другом. Когда терпение кончилось, она выставила их за дверь, напомнив о том, что ей нужен отдых, а у них есть свои дома. Когда наступила тишина, Гермиона поднялась наверх, собираясь расслабиться в ванне. Включив радиоприёмник, она блаженно забралась в тёплую пенную воду, мурлыча под нос мотив популярной магловской песни. Слабость ещё присутствовала, но это не тревожило её. В сравнении с тем, что она пережила, это было меньшее из зол. Гермиона не знала, нужно ли ей какое-то лечение или снадобья профессора полностью избавили от яда. Гарри и Драко не смогли ответить на этот вопрос, а сам Снейп не дал никаких рекомендаций. Малфой сказал, что напишет ему, но она решила, что сделает это сама — всё-таки нужно было как-то поблагодарить за спасение. Гермиона долго размышляла над тем, почему противоядие не сработало на ней. Оно же помогло Снейпу, а его раны были более значительными. Может, в профессора она влила больше зелий, и вместе они дали такой потрясающий эффект? Над этим стоило подумать. Возможно, ответ лежал на поверхности. Она вылезла из воды, когда поняла, что начала засыпать, а ведь даже ещё не ужинала. Расслабленная и умиротворённая, Гермиона расчесала волосы. В свете лампы они отдавали бронзой. Переодевшись в домашнее платье, наскоро набросала и отправила письма родителям, а заодно и Снейпу. Пока аппетитные запахи запекающейся индейки разносились по дому, она уселась у камина с книгой, подаренной Драко. Неожиданно раздался стук в дверь. Взяв палочку, Гермиона поспешила в коридор, а когда открыла дверь, то замерла. На пороге, в мягких вечерних сумерках, стоял Северус Снейп. — Профессор? — удивлённо пробормотала она и отошла в сторону, пропуская его, стремительно вошедшего в дом. — Мисс Грейнджер, — ровным тоном ответил Снейп, протягивая ей тяжёлую от влажности мантию. Сегодня он был в чёрном пиджаке и такого же цвета рубашке. Гермиона подумала, что белая рубашка, скорее всего, не предназначалась для посторонних глаз. Все они видели Мастера зелий только в сюртуке и неизменной чёрной мантии, которая делала его похожим на летучую мышь. Собственно, так студенты и шутили про него. И ещё иногда подозревали в том, что он вампир. Слухов ходило много. Она провела его в гостиную. — Не хотите ли чая? — вежливо поинтересовалась Гермиона, переминаясь с ноги на ногу, в то время как зельевар уверенно расположился в кресле. Он с лёгкой усмешкой поглядел на неё. — Не откажусь, благодарю. Она кивнула и поспешила скрыться на кухне, переводя дыхание и пытаясь успокоиться. Одно дело разговаривать с ним в стенах школы или в присутствии других людей. Но оказаться с этим мужчиной наедине в собственном доме было странно. Снейп по-прежнему вызывал чувство настороженности. Она поставила на поднос большой заварочный чайник, две чашки с блюдцами и несколько вазочек со сладостями. Глубоко вдохнув, крепко взяла поднос и отправилась обратно к гостю. Профессор держал в руках книгу, которую она читала до его прихода. Лицо, как всегда, осталось непроницаемым, когда он поглядел на неё. — Не думал, что у вас вызывает интерес такого рода литература, мисс Грейнджер, — привычно растягивая слова, сказал он. Она поставила поднос на столик и принялась разливать чай, не поднимая на него взгляда. — Редкая литература не вызывает у меня интереса, — честно ответила она и добавила: — Это Драко подарил. Если профессор и был удивлён странной дружбой между некогда враждующими людьми, то вида не показывал. — Признаться, я был озадачен, когда Поттер отправил Патронус именно ему, — тихо проговорил он бархатным голосом. — Не ожидал, что вашу школьную троицу способно что-либо разбить. — С чего вы решили, что она разбита? — осторожно спросила Гермиона. Он прищурился, и уголки губ дёрнулись. — Ответ столь очевиден, что необходимости его озвучивать нет, — он сделал глоток из чашки. Да, этот хитрый слизеринец прав. Их дружба дала трещину в тот момент, когда Гермиона сообщила Рону, что у них ничего не получится. Гарри часто виделся с рыжим другом, но она сама присутствовала лишь в моменты, когда они были все вместе. С Роном она держала нейтралитет, и они избегали встреч тет-а-тет. Но окончательно рухнула дружба тогда, когда она согласилась помочь Гарри. Они предали Рона. И профессор это знал. Да и дружба с Малфоем подтверждала, что многое в «золотой троице» изменилось. — К сожалению, — согласилась Гермиона, усаживаясь на диван. — Что вас привело? Снейп на секунду прикрыл глаза, намекая на то, что большей глупости Гермиона не могла спросить. Она выругалась про себя. — Не думали же вы, что после всего случившегося, свидетелем чего я стал, мне будет безразлична ваша судьба? — он изогнул чёрную бровь. — Даже я не настолько бессердечен, мисс Грейнджер. Ей было неловко находиться с ним в одной комнате. Казалось, будто энергия волнами исходила от него. Гермиона знала, что Снейп умён и опасен. Играть с ним бессмысленно, это заведомо очевидный провал. Но она не боялась его, скорее, стеснялась. Рядом с ним девушка чувствовала себя глупой школьницей, но старалась подавить в себе это. — Со мной всё хорошо. Но я не понимаю, — она нахмурилась, — почему противоядие не подействовало на меня? — Оно подействовало, мисс Грейнджер, — равнодушно возразил профессор. — Но концентрация яда в вашем теле была запредельная. Ваше зелье невероятно мощное, вы в этом убедились на моём примере. Что касается вас, то оно спасло от моментальной смерти. Даже перенесло её на время, если вам станет от этого легче. — Я в долгу перед вами, — еле слышно произнесла Гермиона. Он покачал головой. — Считайте, вы его вернули, — серьёзно ответил Снейп. — Больше никаких долгов. — Скоро все узнают, что вы живы, — Гермиона пристально посмотрела ему в глаза. — Вы готовы к этому, сэр? Он не ответил сразу, обдумывая вопрос. Видно, эта мысль тревожила его больше, чем ему хотелось бы. И у него были все основания переживать. Многие до сих пор не знали, что он был агентом Дамблдора, считая его только Пожирателем смерти. Снейпа будут презирать, это Гермиона знала точно. Они с Гарри обязаны восстановить его репутацию. Возможно, Поттеру следует дать интервью «Пророку». — Мисс Грейнджер, студенты и многие коллеги никогда не питали ко мне тёплых чувств. Поэтому я знаю, чего ждать, — устало ответил он. Помолчав, добавил: — Вряд ли для меня что-то изменится. Даже узнав правду, люди будут считать меня ублюдком и не ошибутся, я полагаю. — Не все вас ненавидят, сэр, — попыталась подбодрить зельевара Гермиона. — Многие восхищаются вашей храбростью и отвагой. — Значит, они глупцы, — равнодушно пожал плечами он. Гермиона раздраженно хмыкнула. Снейп вопросительно поглядел на неё. — Вы всегда были невысокого мнения об умственных способностях окружающих вас людей. Он усмехнулся. — Разве я ошибался? — снисходительно ответил Снейп. — Или вы злитесь, потому что сами внесли себя в эту категорию? Она снова хмыкнула и оставила этот вопрос без ответа. Губы профессора дрогнули в понимающей улыбке. — Что ж, мне пора, — он поднялся с кресла. — Ваше здоровье больше не внушает опасений, что я бы воспринял не иначе как сказочное везение. Он подошёл к ней и передал маленький флакончик с белой жидкостью. Гермиона в непонимании уставилась на пузырёк. — Примите перед сном, — пояснил он, — зелье снимет оставшиеся последствия яда. — Спасибо, профессор, — улыбнулась Гермиона. Он изучающе посмотрел на неё, прикусив щеку, и после небольшой паузы, показавшейся Гермионе вечностью, сказал: — Минерва сообщила, что вы собираетесь с нового учебного года присоединиться к преподавательскому составу школы, — Снейп скептически поглядел на неё, — таким образом, можно считать, что мы с вами коллеги, мисс Грейнджер. Можете обращаться ко мне по имени. — Вы вернётесь в Хогвартс? — удивилась она. — Почему бы и нет, — просто ответил зельевар. Действительно, почему бы и нет? Ведь в школе все так радушно отнесутся к вам. Гермиона не понимала его мотивов. Неужели он не осознаёт, что ему не избежать ненависти коллег и студентов? Многие не простят ему совершенных поступков, даже зная о причинах. Возможно, мазохизм — неотъемлемая часть личности зельевара. Иначе это не назовёшь. Когда он, уже одетый, собирался уйти, она спросила, не удержавшись: — Вы позволите Гарри называть вас по имени? — она пыталась скрыть улыбку. Он смерил её надменным взглядом. — Ни за что, — фыркнул он. — Так я и думала, — она тихо рассмеялась. — До свидания, мисс Грейнджер, — он склонил голову и развернулся к двери. — До свидания… Северус, — ответила она, смакуя на языке его имя. Он на мгновение замер, а потом зашагал прочь, растворившись в темноте. Послышался хлопок трансгрессии. Гермиона закрыла дверь. Северус. Надо же.***
Спустя несколько дней магический мир взорвала шокирующая новость: Северус Снейп жив! С передовицы «Ежедневного Пророка» угрюмо взирал профессор зельеварения. Фотография не была свежей, об этом говорил усталый, постаревший под тяжестью бремени, облик волшебника. «Долгое время магическое сообщество считало, что Северус Снейп, знаменитый Пожиратель смерти, погиб в битве за Хогвартс. Вчера вечером министр магии Кингсли Бруствер опроверг сей факт, сделав шокирующее заявление о том, что Снейп не только не умер, но и живее всех живых. С бывшего преподавателя школы чародейства и волшебства СНОВА сняты все обвинения, несмотря на его позорную деятельность и террор, который происходил после того, как Снейп собственноручно убил Альбуса Дамблдора и занял пост директора школы по приказу Волан-де-Морта. По заверениям всех членов Ордена Феникса, а также лично министра магии, Северус Снейп на протяжении многих лет являлся тайным агентом Ордена в близком кругу Волан-де- Морта. Однако, сей факт не исключает злодеяний, что творил Снейп, будучи Пожирателем смерти, как и не отменяет наличие у него Тёмной метки. По словам Гарри Поттера, бывший профессор зельеварения лишь претворял в жизнь гениальный план Альбуса Дамблдора, в который входило его запланированное убийство, чтобы получить безоговорочное доверие Тёмного Лорда. Можно ли верить этой информации — остаётся загадкой. Как и то, кем же на самом деле является Северус Снейп. Кто же он: пешка в играх сильнейших или хитроумный злодей, ждущий момента для мести за смерть тёмного хозяина? Но дальше — больше. За шокирующей новостью министра магии на вчерашнем заседании последовало не менее возмутительное заявление нынешнего директора Хогвартса Минервы Макгонагалл. Она объявила, что Снейп возвращается на прежнюю должность преподавателя зельеварения и декана факультета Слизерин с нового учебного года вместо профессора Горация Слизнорта. Таким образом, в Хогвартсе снова будет преподавать Пожиратель смерти, сумевший выйти сухим из воды и на этот раз. А пока нам остаётся только следить за развитием событий и надеяться, что в этот раз свобода Снейпа не станет кровавой ошибкой Министерства магии и действующего директора Хогвартса». Гермиона уже давно относилась с презрением к статьям в «Ежедневном Пророке», всё ещё помня, как сама стала героиней выдумок Риты Скитер. Кто бы сомневался, что «Пророк» упустит возможность прополоскать личность Снейпа. Теперь у них будут темы для статей не на один месяц. Но для Гермионы было крайне сомнительно, что издание сможет опубликовать что-то стоящее. Профессор был абсолютно скрытным и вряд ли соберётся дать интервью. Но всё же многие верили газете, и Гермиона подозревала, что на сей раз ненависть и презрение общества к Снейпу будет носить затяжной характер. Без помощи Гарри Поттера не обойтись. К счастью, теперь он обладал непоколебимым авторитетом в магическом мире, и люди прислушаются к нему. Конечно, если «Пророк» не вздумает внести свои поправки. Но всегда можно обратиться к Кингсли, наверное, он сможет удержать в узде этих лживых писак. Да и Гарри стоило заняться этим вопросом в самое ближайшее время. В начале весны Гарри дал интервью «Пророку» в поддержку Снейпа, проливая свет на ранее неизвестные магическому обществу факты. Статью встретили с подозрением, но всё же, спустя некоторое время, люди смирились с тем, что зельевар заслуживает если не уважения, то хотя бы свободы. Гермиона долго настаивала и подгоняла Гарри с интервью, и Малфой даже стал над ней подшучивать. — Гермиона, я дам интервью, хватит меня торопить! — недовольно бурчал Гарри. — Чего ты так вцепилась в это? — Потому что недостаточно только спасти его, — хмурясь, отвечала девушка, — Снейпу нужно помочь снова занять место в волшебном мире. Драко, всё это время молча наблюдавший за спором, медленно растянул губы в дьявольской ухмылке. — Позволь кое-что прояснить, Поттер, — начал он, хитро щурясь. — Имеешь ли ты представление, почему Гермиона помогла спасти Снейпа? Гарри и Гермиона в непонимании уставились на довольного Малфоя, одновременно качая головами, давая понять, что не имеют ни малейшего понятия. — Так вот, — продолжил Драко, специально выдержав паузу, — Грейнджер свободна и мечтает о большой и светлой любви с человеком, который будет так же умён, как и она. Гермиона в возмущении открыла рот, но была остановлена взмахом руки. — Я знаю только двух людей, соответствующих описанию: Дамблдор и Снейп. Вернись она за первым, то единственное, на что могла бы рассчитывать — это благоразумно читать вместе книги и пить чай с лимонными дольками. А Снейп ещё молод для более динамичных развлечений… Помимо книг, — ухмыляясь закончил Малфой. Пока Гермиона стояла с открытым ртом, лопаясь от возмущения, Гарри серьёзным тоном ответил: — Знаешь что, Малфой, — он сурово поглядел на него, — Дамблдор угощал не только лимонными дольками. Порой он предлагал лакричные конфеты. — Что… — зло прищурившись, пробормотала Гермиона. Парни серьёзно переглянулись и вдруг расхохотались, хватаясь друг за друга. Гермиона раздраженно закатила глаза. — Что за идиоты… — она закрыла лицо рукой. — И мятные леденцы! — задыхаясь, смеялся Гарри, повиснув на руке сложившегося пополам Малфоя. — Заткнись, Гарри! — топнула ногой Гермиона. — Может, он позволил бы расчесать ему бороду? — мерзко захихикал Драко, а Поттер взорвался новым приступом смеха. — Чёртовы придурки! — она зло стукнула кого-то из них по ноге. В ответ последовал лишь новый приступ смеха. Возможно, возвращение Гермионы в стены школы может сыграть на руку: она может публично поддержать зельевара, продемонстрировать всем своё расположение и уважение к нему. Она надеялась, что Минерва Макгонагалл не откажется содействовать. В конце концов, мирное разрешение ситуации в её интересах, пока она является лицом Хогвартса. В остальном Гермиона не могла винить людей за их предубеждение к Северусу Снейпу. Он действительно был Пожирателем смерти, причём достаточно приближенным к Волан-де-Морту, а его правление школой вместе с Кэрроу долго будет сниться в кошмарах её друзьям и многим студентам. На совести профессора было и убийство Альбуса Дамблдора. И, конечно, не стоит обманываться — на его руках ещё много крови. Люди такое не забывают и не прощают, а всеобщее благо, о котором твердил Альбус, им неинтересно. Как и то, через что прошёл Снейп, ведя их к победе. Общество всегда включает мораль, когда появляется тот, на кого можно повесить грехи и, тыча в него пальцем, ощущать себя чище. И теперь эти лицемеры, которые сбегали или преклоняли колени перед Пожирателями смерти, обвиняют того, кто сделал больше всех для свержения Волан-де-Морта в лживости, трусости и беспринципности. Гермионе было тошно от гнилых слов людей, но она знала, что мир жесток и редко справедлив. Сейчас она отчётливо понимала Северуса Снейпа, считавшим людей дураками с присущим ему пренебрежением и цинизмом. Разве двуличное общество заслуживает чего-то большего, чем презрение? Тяжёлые мысли захватили голову Гермионы. Она уже давно не та девочка, которая верила в исключительное добро и поступала правильно. Война надломила и поменяла её, показала оттенки серого. Приходилось не только видеть, но и делать зло, оправдываясь тем, что всё на пользу дела. Считать себя светлой ведьмой — только обманываться. Всё добро в ней было испачкано жестокостью войны. Порой единственным, что заставляло Гермиону вставать по утрам и двигаться, было чувство раздражения. Раздражение от неясности жизни, которую она ведёт, и незнания дальнейших целей. Едва ли она имела право осуждать Снейпа за скверный нрав. На то были все причины.