Нулевой меридиан

      Вокруг тьма. Никогда ещё тело не ощущалось так явственно. Отравленная кровь бурлит, носится и скачет, вызывая яркие всполохи огня под закрытыми веками. Кажется, что вся плоть пропиталась доверху ядом, да так, что глядишь — он просто разорвёт на части. И те клыки. Даже сейчас можно почувствовать их присутствие, будто они по-прежнему вгрызаются в кисть.       Граница между реальностью и явью не до конца рассеялась, но всё, о чём может думать мозг — это фаза чёртовой луны. Был ли диск полностью круглым? Сознание отказывалось воспроизводить ту картинку, скорее, из-за страха, что стоит ей открыть глаза, и всё рухнет. Назад дороги ещё никто не придумал. Отрежь руку — она не отрастёт снова.       Удлинённые части тела, когти и клыки. Но он не был полностью в волчьем обличье. Словно маленькими холодными капельками, кто-то аккуратно приподнял её руку. Пальчики пробежались по всему предплечью, очевидно, пытаясь обнаружить возможные повреждения. Затем послышался звук вытаскиваемой пробки, а в нос ударил горький терпкий аромат, который и заставил приоткрыть глаза.       Первым, что увидела Гермиона, были огромные уши и ярко-жёлтые, слово два теннисных мяча, глаза. Домовик держал увесистую бутыль из тёмного стекла. Тонкие ручки задрожали, когда он наклонил её, чтобы обработать рану. Когда первые капли коснулись кожи, запястье обожгло так, словно вместо прохладной жидкости его облили раскалённым железом. Грейнджер вздрогнула и отдёрнула руку, приложив к груди и пытаясь перетерпеть ноющую пульсирующую боль. Она повернулась, утыкаясь носом в подушку.       Вдох глубже, выдох резче.       Всё хорошо. Я в безопасности.       Резко распахнув глаза, Гермиона села, по-прежнему прижимая к себе руку. Эльфа рядом не оказалось. И ещё кто-то успел позаботиться об одежде: на ней была просторная ночная рубашка вместо тех лохмотьев, которые оставил на ней оборотень.       Она бегло осмотрела комнату. Над головой тёмно-синий полог с изображением птиц, сидящих на ветвях. У противоположной стены — небольшой камин, в котором тлели угли, мерцающие тёплым светом. Там же стояли кресло и столик, на котором осталась забытая кем-то чашка. Окна были плотно закрыты портьерами. Напоминало одну из спален в доме Сириуса.       Господи… Драко!       Быстро пошевелив пальцами на ногах, Гермиона откинула в сторону мягкое воздушное одеяло и медленно съехала вниз. Голые ступни утонули в длинном ворсе серого ковра. Стоило ей выпрямиться, как боль тут же дала о себе знать.       А чего ты ожидала? Твою голову чуть не раскололи, как орех.       Вытянув руки вперёд, чтобы опереться о стену, Гермиона практически рухнула на неё. Всё плясало перед глазами, а вниз по спине устремилась холодная капля пота, медленно и тягуче. К горлу подступил комок, который, казалось, разрастается в размерах, вызывая рвотный позыв. Лоб вмиг покрылся испариной. Скачущий жар в теле мешал дышать. Несколько хрипящих вдохов и выдохов были так горячи, словно Гермиона дышала огнём.       Когда карусель перед глазами приняла сносный спокойный темп, Грейнджер оттолкнулась от стены и, ступая как канатоходец, направилась к окну. По всем ощущениям, она могла предположить, что утро ещё не наступило.       Теперь лишь ночь могла дать правдивый ответ.       Схватившись за плотную ткань, разделяющую её и пространство снаружи, Гермиона отвела руку в сторону. Бледный холодный свет сначала коснулся пальцев, а потом пробрался в комнату. Она щурилась, силясь сфокусировать взгляд на проклятом ночном светиле. Но, как назло, тучи, подгоняемые ветром, скрыли его и в ближайшие минуты не планировали рассеиваться.       — Убывающая, Грейнджер, — раздался спокойный голос, заставив Гермиону дрогнуть от неожиданности. Она обернулась. — Полнолуние было два дня назад.       Это он. Да.       Драко стоял в дверном проёме, одетый в белоснежную рубашку с расстёгнутыми верхними пуговицами. Руки были засунуты в карманы брюк. Весь его вид излучал уверенность и властность, которой раньше Гермиона не замечала. Лишь изучающий взгляд и сведённые брови говорили о его беспокойстве. Она уже давно не видела его, но что-то еле уловимое появилось в облике Малфоя. Какая-то недостающая деталь заняла место, делая его… завершённым.       — Малфой, — сипло произнесла Грейнджер, делая несколько шатких шагов навстречу. — Поверить не могу…       Наконец его губы дрогнули в привычной усмешке. Он оттолкнулся от косяка и медленно двинулся к ней.       — В то, что я по-прежнему невероятный красавчик? — он подмигнул. — Или в то, что не придётся просить Снейпа варить тебе аконитовое зелье и вычёсывать блох?       Драко остановился напротив, сверля её насмешливым взглядом. Гермиона прищурилась, заглядывая в эти самодовольные серые глаза. Руки поднялись так быстро, что она удивилась, как не упала от резкого движения. Она схватила его за грудки, сминая пальцами безупречно выглаженную ткань, и злобно зашипела:       — В то, что ты мерзкий таракан, Драко Малфой! — он удивлённо приоткрыл рот, а Грейнджер встряхнула его и отпустила, выставив палец вперёд. — Ты обманул меня! — она елейным голосом передразнила его: — Гермиона, пока что я здесь и, конечно же, сообщу, когда придётся покинуть страну!       Драко вздохнул и недовольно поджал губы. Он перевёл взгляд в сторону, а потом снова посмотрел на неё исподлобья.       — Прощания утомительны, — проворчал Малфой. — К тому же не хотелось портить вечер. Ты бы прожужжала мне все уши о том, что это возмутительно и нечестно, — он схватил её палец, опуская руку вниз. — И вообще, это именно то, что ты хочешь мне сказать спустя столько времени?       — А чего ты ждал? — хмыкнула она, устало перенося вес на правую ногу.       На лбу Драко появилась складка. Он подошёл к ней ближе и обхватил за плечи, мягко подтолкнув к кровати.       — Хоть раз, Грейнджер, — с раздражением произнёс он, откидывая одеяло и демонстративно кивая на постель, — не будь такой занозой, а просто займись тем, что у тебя отлично получалось последние три часа. Ты должна поспать.       Ха, поспать. За последние часы она чуть не попрощалась с жизнью, а потом была спасена человеком, возвращения которого так ждала и добивалась. А он говорит про сон.       — У меня есть вопросы, — проворчала Гермиона и схватила его за руку.       — Быть не может, — усмехнулся Драко и потряс одеяло. — Забирайся, или мне придётся тебя заставить.       — Но ты мне всё расскажешь, — продолжила торговаться она, сжимая его пальцы.       Малфой окинул её тяжёлым взглядом, очевидно, прикидывая шансы добиться желаемого. Но упрямый вид Гермионы дал понять, что договориться будет непросто. Поэтому он закатил глаза и кивнул.       — Идёт. Вперёд, Грейнджер, — отвернувшись, он поправил подушки и помог ей лечь.       Стоило голове коснуться мягкой поверхности, боль в затылке снова вернулась. Втянув воздух ртом, Гермиона на миг прикрыла глаза. Яркие блики пульсировали перед ней, точно огни аттракционов.       Весёлый выдался аттракцион, чтоб его.       Когда она разлепила глаза, Драко уже сидел рядом, на другой половине кровати. Он вальяжно закинул руки за голову и пялился на неё.       — Паршиво?       Гермиона сморщила нос, кивая.       — Как ты нашёл меня? — спросила она, а потом посыпались и другие вопросы: — И как вообще оказался вблизи школы? Когда вернулся?       Малфой уставился на почти угасшие угли в камине. Он, казалось, погрузился в свои мысли, но затем пару раз на щеках заиграли желваки. Драко повёл бровями.       — Сегодня, — бесстрастно ответил он. — Вернулся сегодня. Захотел тебя.. отблагодарить, Грейнджер. Хотя я догадывался, что твоё гриффиндорское благородство не позволит усидеть на заднице, — Малфой ухмыльнулся и провёл кончиком языка по нижней губе. — В общем, я уже был у ворот Хогвартса, когда заметил сигнальный огонь в лесу.       Грейнджер состроила гримасу, со скепсисом спросив:       — И ты просто взял и помчался на помощь, не имея представления, кому придётся помогать? Совсем не по-слизерински, Драко.       Его губы дрогнули в едва заметной улыбке, и он повернулся к ней. Посмотрев надменно-снисходительным взглядом, Малфой покачал головой.       — Будет тебе известно, что жизнь и решения человека не ограничиваются рамками сортировки в Хогвартсе, — и прибавил: — Но если ты ожидала от меня исключительно слизеринского поведения, то могу сказать, что я не особо торопился… Пока не услышал твои крики.       — Как ты понял, что они мои? — поинтересовалась Гермиона.       Драко кивком указал на её шрам, оставшийся на предплечье левой руки. Грейнджер спрятала руку под одеялом.       — Если бы я и хотел забыть, как ты кричишь, то боюсь, что никогда не смогу, Гермиона, — нахмурился он. — Я сразу узнал твой голос, ну и пришлось слегка поторопиться.       Слава небесам, что Малфой успел раньше, нежели её голову расщепили, как кокос. А полнолуние уже прошло. Можно было порадоваться мысли, что «вычёсывать блох» не придётся.       Идиот.       — Кто это был? Ты узнал его?       Теперь он смотрел на неё, как на идиотку. Гермиона вопрошающе пожала плечами.       — Ты серьёзно думаешь, что я должен знать каждого Пожирателя в лицо? — недовольно проворчал Драко. — К тому же этот ублюдок явно оборотень. Не самые перспективные знакомства, не находишь?       — Ну, мало ли…       — Грейнджер, — предупреждающе понизил голос Малфой.       — Ладно, извини.       Судя по всему, предположение Северуса насчёт участия Сивого подтверждалось. Фенрир возглавлял оборотней до войны, и не было причин, которые мешали бы ему и дальше исполнять свою роль. Возможно, Гарри не помешает узнать, где сейчас дислоцируются оборотни. Министерство обычно отслеживает передвижение стай.       Драко рядом зашевелился. Гермиона вынырнула из мыслей и перевела на него взгляд. Он уже полностью съехал вниз, повернувшись к ней лицом и подперев голову локтем.       — Мне кажется, что и тебе пора кое-что прояснить, — медленно проговорил он. — Скажи-ка, Гермиона, что я пропустил? Блейз мне рассказал о том, как моё имя успел прополоскать «Пророк» и…       — Постой! — она вскинула руку, будто что-то вспомнив. — Как тебе удалось отогнать оборотня? Я уверена, что слышала его крики. Что ты с ним сделал?       Гермиона выжидающе смотрела на то, как он с удовольствием закрыл глаза и широко улыбнулся. Потом приоткрыл один глаз.       — Вряд ли тебе понравится, — протянул он. — Потому что неудачнику точно не пришлось по вкусу.       — Малфой!       — Адское пламя, — лаконично ответил он, рассматривая ногти.       Грейнджер резко выдохнула, полностью разворачиваясь к нему. Она уставилась на Малфоя во все глаза. Что поразило больше, она не знала: опасная тёмная магия, которая могла сжечь весь Запретный лес вместе с обитателями, или то, что каким-то образом Драко сумел не только справиться с этой огненной преисподней, но и умело управлять ею.       — Ты с ума сошёл. — прошептала она. — Это незаконно… запрещено, Малфой.       Он чётким движением пальца приподнял её челюсть, пока не раздалось клацанье зубов. Гермиона осуждающе смотрела на него.       — А, ну да, — глумливо усмехнулся он. — Считаешь, убийство более законная вещь, нежели использование тёмного заклинания? Если так, то извини, зря старался.       — Нет, я просто… Как ты вообще научился этому?       Драко приподнял голову, отвечая широкой улыбкой и насмешливым блеском глаз.       — Что это? Неужели зависть, а? — и серьёзно продолжил: — Считаешь, что только у тебя большие мозги? Если бы это было так, то мне бы не пришлось тащиться за тобой в лес, как думаешь?       Гермиона в раздражении отвернулась. Кому понравится, когда ему говорят правду? Она знала, что сплоховала. Теперь, лёжа в тёплой постели и имея время подумать, можно было найти кучу способов исключить укусы и ранения. Но тогда… Грейнджер растерялась. Защищать кого-то всегда проще, чем себя. Как будто собственная жизнь менее важна. Ещё как важна! Видимо, из-за глупого благородства и храбрости она и не стала студенткой Когтеврана. Не сошлись понятия. Не хватило холодного расчёта.       — А теперь выкладывай, — сурово сказал Драко. — И не вздумай ничего умалчивать.       Гермиона вздохнула и улеглась поудобнее, поворачиваясь лицом к другу. Теперь их глаза оказались напротив. Между бровями Малфоя залегла складка, которую захотелось разгладить пальцами. Она чувствовала, что ещё немного, и он взорвётся, мучимый неведением.       — Пожиратели знают, что мы спасли Снейпа, — сглотнув, начала рассказывать Грейнджер. — Увидели нас и узнали… из-за моей ошибки. Я сняла капюшон, когда мы попали в хижину, а потом просто забыла о нём. Вот так глупо… Сначала, когда ты уехал, поднялись сплетни о твоей причастности к убийствам. Газеты быстро подхватили тему, Министерство тоже присоединилось к ним, даже не пытаясь разобраться в ситуации. А затем мне прислали угрозу. Напали на дом в Корнуолле, а потом убили семью маглов, живущих по соседству с родителями. Нам пришлось спрятать папу и маму. Северус их надёжно укрыл. За домом сейчас следят мракоборцы. Кингсли считает, что Пожиратели дадут о себе знать, мы сняли часть защитных заклинаний, и дом теперь можно обнаружить. А дальше… — она с грустью поджала губы, — а дальше они отправили письмо Рону, в котором рассказали, что мы втроём сделали за его спиной. Вот что произошло, Драко.       Серые глаза задумчиво застыли.       — Выглядит так, будто они хотят изолировать нас, — медленно проговорил Малфой. — Оставить в одиночестве.       — Так и есть. Северус считает, что тебе повезло — ты вовремя покинул страну, — и шёпотом добавила: — Но теперь ты снова здесь. И они не упустят возможность отыграться, Драко.       Гермиона с волнением вглядывалась в лицо друга. Причин переживать прибавилось. Возможно, ему и правда стоило повременить с возвращением. Едва ли мерзавцы оставят Малфоя в покое.       «Малфой — предатель, Грейнджер — маглорождённая, а вы — Гарри Поттер. Удивительная комбинация, не находите?»       Отсутствующее звено снова на месте. Но сейчас Гермиона ощущала себя безмозглой дурой. Она своими же руками вернула Драко обратно, хотя могла подождать, пока всё закончится. Перехитрила сама себя, и остаётся лишь догадываться, чем обернутся её благие намерения.       Пока Грейнджер пытливо смотрела на предмет своих размышлений, Драко поднял руку, прикрыв рот, и зевнул. Будто то, что она рассказала, показалось ему скучным.       Господи, неужели этот кретин не понимает, что его жизнь в опасности?       — Стало быть, оборотни в деле, — расслабленно размышлял он, подложив ладонь под щёку. — Значит, Сивый присутствует в этой уютной компании. Какие предположения у Снейпа? — он нахмурился и бросил на неё сомнительный взгляд. — Вы же общаетесь?       К щекам прилил стыдливый румянец. Вопрос неожиданно застал Гермиону врасплох. Она и забыла про Северуса. Вдруг он спохватился, что она пропала, и теперь поставил всех на уши? А возможно, зельевар даже и не заметил её отсутствия.       — Я… да, общаемся, — промямлила Грейнджер, а потом спросила: — Ты кому-нибудь сообщил о случившемся?       — Отправил письмо Поттеру.       Гермиона села в кровати. Голова сразу же отозвалась болезненными колебаниями, обрекая снова рухнуть на подушки, пока не стошнило. Удушливая волна прокатилась по телу. Пришлось закрыть глаза и замереть, часто задышав. Она почувствовала шевеление рядом.       — Не дёргайся, — тёплая рука легла на затылок, еле заметно поглаживая голову. — Утром станет легче.       — Надо отправить письмо в школу, — прошептала она. — Вдруг меня будут искать.       Его рука на миг замерла, а потом снова вернулась к размеренному ритму. Она чувствовала себя кошкой, которую лениво поглаживает хозяин. Кто бы мог подумать, что она будет вот так лежать рядом со школьным неприятелем и наслаждаться движением пальцев, столько раз выводящих формулы заклинаний, направленных против неё и друзей. Ну или, в конце концов, просто лежать рядом с Драко Малфоем.       Да, и целоваться со Снейпом.       — Отправлю, — уклончиво ответил Драко, обхватывая каштановый завиток. — Подумал, что никому нет дела, как и где ты проводишь вечер. Может, только Долгопупс будет чувствовать себя брошенным.       Он усмехнулся. Голова съехала с подушек и уткнулась в грудь парня. Гермиона ощущала его ровное дыхание и стук сердца. Ей было уютно. Боль отступала, а она готова вот-вот провалиться в сон. В нос прокрался знакомый аромат, который сейчас был приправлен теплом, исходящим от Драко.       — Северус тренирует меня, — зачем-то сказала она. — Гарри попросил его.       Рука снова замерла, и Грейнджер пошевелилась, побуждая его не останавливаться.       — Снейп как тренер — одно название, — выплюнул Драко, напрягаясь. — Зря тратишь время.       Гермиона распахнула глаза и немного повернула голову, пытаясь понять причины неприязни. Ей всегда казалось, что Малфою нравится зельевар. Но линия плотно сжатых губ и сведённые брови говорили об обратном.       — Не говори так, — проворчала она. — Он лучший дуэлянт. И у него есть чему поучиться. К тому же… Северус каждый раз приходил мне на помощь.       — Если бы он хоть чему-то тебя научил, Гермиона, — насмешливо парировал Драко, — то ты бы не лежала сейчас вся переломанная и изгрызенная оборотнем, чёрт возьми! А по поводу его «помощи»… Ты видно забыла, из-за кого мы все сейчас в дерьме, — он склонил голову и впился тяжёлым взглядом серых глаз. — Скажи-ка, ему за то время, пока меня не было, хоть раз пришлось пошевелить пальцем, чтобы защитить себя?       — Нет, но… Северус…       — Хватит, Гермиона, — отрезал Малфой. — С чего вдруг ты начала защищать Снейпа? Помнится, ты на дух его не переносила.       О, нехорошо. Ещё не хватало сознаться в том, что всё кардинально поменялось. Едва ли Драко оценит признание. Хотя, признание в чём? Гермиона и сама не знала, что испытывает к Снейпу. Она им восхищалась, он нравился и был той загадкой, которую хотелось разгадать — да. Ещё стоит прибавить, что зельевар в последнее время будоражил кровь, заставляя сердце колотиться. Северус нравился ей. Однозначно. Однако, меньше всего ей хотелось, чтобы Драко начал расспросы.       — Мы смогли найти общий язык, — чувствуя, что снова краснеет, ответила она. — Он может быть весьма приятным наедине… Ну, я имею в виду, как коллега он намного лучше, нежели в статусе профессора.       — Вот как? — задумчиво протянул Малфой и провёл большим пальцем по лбу, останавливая его в самом центре. — Любопытно было бы посмотреть.       Грейнджер просто пожала плечами, продолжая наслаждаться лёгкими поглаживаниями. Боль уже почти полностью покинула голову, сменяясь лёгкими волнами спокойствия, несущими скорый сон. Она вслушивалась в размеренное дыхание Драко, где-то на подкорках понимая, что, наверное, им не стоит лежать вместе, тем более чуть ли не обнявшись. Но он был другом. Она ему доверяла, он её спас и ей просто нравилось лежать рядом.       А потом резкая боль снова пронзила голову. Сначала Гермиона не поняла, а потом почувствовала, как ей надавливают на лоб.       Что он делает?!       Она отпихнула от себя руку и обхватила голову.       — Мне же больно!       Грейнджер бросила на него полный негодования взгляд. Он смотрел прямо перед собой остановившимся взором.       — Гр… прости, Грейнджер.       Малфой сказал это холодно, былая насмешливость исчезла из его глаз. Что-то было не так, но Гермиона не могла понять, что именно.       Расслабившись, она снова прислонилась к его груди. Но Драко больше не прикасался, тело было напряжено. Возникло чувство, что он еле сдерживается, чтобы не отпихнуть её.       Странно.       Грейнджер видела, как подёргивается маленький мускул у губы — движение, резко отличающееся от всё ещё застывших черт лица. Малфой перевёл взгляд на неё. Она готова была поклясться, что в глубине серых глаз мелькнуло что-то похожее на осуждение. Доля секунды, и он отвернулся, запуская пятерню в пепельные пряди.        — Драко? — тихо позвала она.       Хлопок.       В комнате появился домовик, сжимающий в руках белый конверт. Он, пригнувшись, прошлёпал босыми ногами к Малфою. Тот, нахмурившись, сел в кровати.       — Господин, — пискнул эльф, — пришёл ответ от Гарри Поттера.       Не глядя на слугу, Драко принял конверт и махнул рукой, приказывая домовику исчезнуть. Гермиона чуть приподнялась, стараясь разобрать хоть слово, но Малфой встал и отошёл к камину.       — Что там? — нетерпеливо поинтересовалась она. — Что пишет Гарри?       Драко молча прочёл письмо и, под возмущённый взгляд Гермионы, бросил его на угли. Они сразу же принялись за дело, медленно разъедая бумагу. Послание вспыхнуло короткой яркой вспышкой, на миг осветив лицо друга. Ей не понравилась та злорадная ухмылка, отобразившаяся на его лице. Грейнджер уже спустила ногу вниз, когда он всё-таки соизволил обернуться.       — Оставайся в постели, Грейнджер, — резко сказал он, делая шаги в сторону кровати. — Поттер сообщил, что удалось поймать Пожирателя смерти в твоём доме.       Боже!       Наконец-то появилась возможность узнать, кто стоит за зверствами, и покончить с Пожирателями. Мракоборцы запросто развяжут ублюдку язык. Такой долгий первый шаг с их стороны. Неужели удача улыбнулась им?       — С Гарри всё в порядке? — поспешно спросила она. — Все живы?       — Расскажу по возвращении, — бросил Драко и нехотя добавил: — Меня вызывают в Министерство для установления личности преступника.       Гермиона кивнула. Должно быть, это порядком злило Малфоя. Для себя она сделала пометку, что к любому упоминанию, в котором его приравнивали к Пожирателям смерти, он относился болезненно. Но теперь, когда Драко снова вернулся в Англию, имея за плечами мрачное прошлое и груз в виде ложных обвинений, ему и вовсе придётся несладко. Всё, что она могла предложить — поддержка и готовность встать на защиту.       На защиту? Ты себя-то защитить не можешь.       Да. Но его смогу.       — Кстати, ты сохранила мой подарок? — неожиданно спросил он. — Кольцо.       Грейнджер исподлобья посмотрела на него.       — Естественно, — отчеканила она. — Я прекрасно осознаю его значимость для тебя, Драко.       — В самом деле? — Малфой насмешливо приподнял бровь. — А как насчёт тебя?       — Я не понимаю.       Он коротко рассмеялся, словно сведя всё к шутке, и спросил:       — Могу я его взять у тебя?       Гермиона совсем запуталась.       — Да, оно было во внутреннем кармане пальто, — озадаченно ответила Грейнджер.       Драко кивнул.       — Не беспокойся, — бесстрастно отозвался друг. — Я верну тебе эту безделушку.       — Кольцо не безделушка! — с обидой воскликнула она.       Но Малфой уже пошёл прочь. Гермиона сжала ткань одеяла в кулаки, чувствуя злость на слизеринца-идиота. И хотя запястье пронзило болью, она не обратила на это никакого внимания. Ей была непонятна перемена в его настроении. Откуда взялась эта заносчивость?       Уже в самых дверях Драко остановился. Он пригладил волосы и пристально всмотрелся в её лицо.       — И знаешь что, Грейнджер? — серьёзно произнёс он. — Лучше тебе быть здесь, когда я вернусь.       Трижды идиот Драко Малфой!

***

      Перед тем, как на губах застыли капли крови, а лёгкие наполнились смрадом горящей плоти, Гарри сидел на высоком барном стуле в кухне семейства Грейнджер и жевал сэндвич с тунцом. Листья салата то и дело вываливались, и в конечном счёте он со злостью отбросил их в сторону. Телевизор, как и прежде, транслировал вечернее ток-шоу, чередуя отборную брань с громким смехом. Всё казалось нормальным: и сэндвич, и обстановка, и магловские декорации, в которые он попал снова. Только ему было паршиво.       Как никогда он чувствовал себя одиноким, бесцельным и пустым. Но ещё была злость. Держала на плаву, не позволяя сдаться и опустить руки. Каждый день она будто брала за волосы и трясла его, пока жестокие слова не пропитывали разум:       «Какой же ты жалкий, жалкий! Теперь ты просто Гарри, правда? Гарри, который бесцветной тенью сидит, вжавшись в дверь чулана. Нет? Выходи, Гарри Поттер! Не будь жалким куском дерьма! Они только этого и ждут. Будут скалиться, как гиены, готовые разорвать и вгрызться в глотку. Вставай, Поттер!»       И слова, конечно же, звучали голосом человека, который столько лет наполнял жизнь стимулом бороться.       Волан-де-Морт.       Так было легче встать, подтереть сопли и жить дальше. У него собственный стимулятор движения. Иногда Гарри думалось, что какая-то часть Тёмного Лорда всё ещё жива и преспокойно существует с ним бок о бок. Но что удивительного? Вытащи комок грязи из стакана, вода всё равно не станет кристально чистой. Следы остаются навсегда.       Рядом с ним лежало письмо от Малфоя. Он сообщил о нападении и о том, что с Гермионой всё в порядке. В пору было бы всё бросить и помчаться в мэнор, но он не мог. Не мог и не хотел. Апатия окончательно придавила его. Куда-то бежать в попытке успеть спасти каждого… Нет. Поттер только сейчас осознал: прошедшая война изжевала их всех и разбросала по сторонам. И он до сих пор лежит где-то в осколках. Не хочет подниматься.       Плевать.       Друзья, родные и знакомые остались по ту сторону, корчась в личных кошмарах. Все застряли.       Плевать.       Я отдал так много, что теперь от меня ничего не осталось. Я — Гарри. Просто Гарри.       Поэтому он сидел и продолжал жевать сэндвич, поглядывая со злостью на измятые листья салата.       Где-то по дому бродил Роберт Кларксон. Мракоборцу в прошлом месяце исполнилось тридцать шесть. Он был потешным малым, носил золотое кольцо в ухе, слушал рок-н-ролл и не чурался использовать Непростительные на допросах. По какой-то причине, Кларксон взял его под своё начало, поэтому на занятиях ему доставалось больше всех.       — Так что, Поттер, — раздался голос мракоборца. — Этот хилый змеёныш и правда чего-то стоит?       Боб плюхнулся на соседний стул. Он гонял во рту зубочистку, в руках держал пульт от телевизора. Озадаченно проведя подушечкой большого пальца по ряду кнопок, Кларксон в недоумении поджал губы.       — Малфой?       — Угу.       Гарри провёл языком по губам, собирая оставшиеся хлебные крошки, и пожал плечами.       — Ну, он хорошо учился, — отстранённо ответил он. — Был практически лучшим студентом.       Боб поморщился.       — Да нет, пацан, — проворчал мракоборец. — Я спрашиваю не про успеваемость, а про навыки.       Поттер повернулся к нему, хмуря брови.       — Ну, он подкован в Тёмных искусствах, — медленно ответил Гарри. — Ещё владеет окклюменцией. Почему ты спрашиваешь?       Кларксон движением языка покатал зубочистку, а затем заправил длинные чёрные волосы за ухо.       — Не могу поверить, что отпрыск Малфоя не трус, — мрачно произнёс он. — Люциус не стоит и галлеона. Как по мне, то вместо тюрьмы и ссылки лучше бы поплясал на ветру.       — Поплясал на ветру? — переспросил Гарри, взглянув на серьгу в ухе мракоборца.       — Да, стоило казнить подонка прилюдно, и дело с концом, — деловито сказал Боб. — А Бруствер щадит их шкуры. Будь министром Фадж, дементоры были бы сыты, не сомневайся.       — Драко… Думаю, он стоит галлеона.       Кларксон рассмеялся и хлопнул по плечу.       — И, поди, не одного, раз спас твою маглорождённую подружку, — подмигнул он. — Подождём до полуночи, Поттер, а потом катись на все четыре стороны. Только уныние нагоняешь своим видом.       Никуда он не хочет катиться. Ему по душе врасти в этот стул и слушать фоновый бред, доносящийся из телевизора. Но эти поганые листья салата! Их надо убрать.       Дома пусто, а пойти в мэнор, чтобы посмотреть на то, что стало с Гермионой — выше сил. Больше отправиться некуда. Сейчас Гарри Поттер нигде не к месту.       Я — Гарри. Просто Гарри.       — Поставь-ка чайник, Поттер, — пробормотал Боб, возвращаясь к кнопкам на пульте. — А если так?       Кларксон осторожно переключил на музыкальный канал. С секунду он оценивал композицию и остался доволен.       — Хоть у маглов нет магии, но они сметливые черти, — хмыкнул он, а затем проследил за Гарри. — Если меня однажды попрут из Министерства, пойду работать в цирк.       Боб хрипло рассмеялся. Он подмигнул и потянулся в карман за пачкой сигарет. Сначала Гарри хотел ему сказать, что курить в доме мистера и миссис Грейнджер не самая удачная идея, а потом просто плюнул — едва ли курение самое страшное, что может здесь произойти.       Мужчина засунул зубочистку в нагрудный карман.       — В цирк, Боб? — губы дрогнули в едва заметной улыбке. — Почему именно цирк?       — Фокусы показывать буду. Обкручу палочку фольгой, налеплю звезду, надену колпак. Глядишь, сойду за волшебника, — глумливо ответил он и выпустил струйку дыма под потолок, откинув голову. — Буду как этот… как там его? Как Гудини.       Гарри снова рассмеялся, облокотившись на столешницу.       — Почему ты считаешь, что тебя попрут из Министерства?       Кларксон прищурил один глаз и сделал театральный всплеск руками. Сигарета исчезла из рук, оставляя только сизое облако дыма.       — Если не попрут, то перебьют нас, — легко бросил он. — Всех перебьют. Старик Грюм прав: подонков надо убивать, а мы их отпускаем. Чем тебе не цирк, Поттер? Мракоборцы как шуты — носимся за зайцами, а всё впустую, — а потом серьёзно спросил: — Много ли нас доживает до пенсии? Нет, пацан. Приходят за каждым рано или поздно. Они помнят всех и ничего не прощают. Да только «Пророк» не освещает этого. «Погиб на задании», да и только. Так что, пойдёшь со мной? Станем известными, а наши лица появятся на афишах.       Чайник шумел, гудел, а Поттер пристально смотрел на наставника. Кларксон сегодня странный. Обычно он радел за службу больше всех.       — Мне нравится работать в отделе, — протянул Гарри.       Мракоборец уже отвернулся, внимательно разглядывая девушек, танцующих на экране. Боб облизнулся, а потом, словно вспомнив про него, чуть скосил глаза.       — Хватит с тебя уже, Поттер.       Твёрдое «нет» сорвалось вместе с громким свистом чайника. Гарри злился, что согласен. А также негодовал, что по каким-то причинам его смели сбрасывать со счетов, будто он не заслужил… чего? Что бы это ни было, но да, он заслуживает этого больше всех. Он не хвастун и не эгоист. Однако, знает, что достоин большего, чем «хватит с тебя уже, Поттер».       — Нет? — мягко переспросил мракоборец. — Выходит, пацан, что пока буря валит дубы, тростник может и устоять?       Чёртов идиот с тростником своим чёртовым!       Гарри промолчал, но демонстративно отвернулся. Да, он тростник. Гнётся, прижимается к земле, шелестит в камышах, но не ломается. Пока не сломлен. Может быть, лишь верхушку изрядно потрепало.       И вслед за этими мыслями всё резко приходит в движение.       Входная дверь слетает с петель, с грохотом ударяясь об пол. Чашки вываливаются из рук Гарри, и он ошалело смотрит на Кларксона. А тот лишь прикладывает палец к губам и хватается не за палочку, а берёт в руки пульт. Он движением руки даёт команду прикрыть его щитом, а сам в это время одной рукой ставит антитрансгрессионный барьер, а другой… прибавляет громкость, зажав кнопку на пульте.       Всё, теперь все они в закрытом пространстве.       Звук на максимум.       Боб ловким движением соскакивает со стула и стягивает волосы резинкой. Гарри всё также держит щит, защищая их от заклятий, и слышит приближающиеся тяжёлые шаги.       — Давай, пацан, вали их, как дубы! — весело орёт Боб, перекрывая долбящие по перепонкам звуки.       Грозный крик срывается с его губ, и мракоборец бросается вперёд, точно пёс с цепи.       Первая вспышка зелёного пламени отлетает в микроволновую печь, которая с грохотом взрывается, подлетая в воздух.       Ступор наконец спадает с Поттера, и он мчится вслед за Кларксоном.       В коридоре стоит дым. Он видит, как мелькает чёрный плащ, и мчится за ним.       — Это Поттер! — орёт кто-то рядом. — Здесь Поттер!       — Авада Кедавра!       — Остолбеней!       Смертельное заклинание врезается в напольные часы в конце коридора, которые разлетаются в щепки. Гарри вжимает голову в плечи, согнувшись, бежит в гостиную, где Боб ведёт поединок сразу с двумя Пожирателями. Зелёное пламя срывается с трёх палочек. Мракоборцу плевать на указания. «Оказывал сопротивление» — эпитафия для врагов и личный лозунг Роберта Кларксона. Куда уж Поттеру с привычными обездвиживающими.       Боб группируется и откатывается за диван.       — Гаси их к чёрту, пацан! — рычит наставник. — Нам нужен только один.       Гарри пытается вывести формулу Круциатуса, но не может.       — Локомотор Мортис!       — Экспульсо! — кричит Пожиратель, наступая.       В Поттера врезается кресло и сносит его к стене с винилом. Голова ударяется об угол фоторамки, а стекло сыплется по волосам, проникая за ворот рубашки.       — Гарри Поттер! — язвительно орёт один из мужчин. — Жалкий слизняк! Удивительно, что ты вообще выжил, грязное отродье.       — Конфринго!       Огненная волна достигает плаща одного из Пожирателей, вмиг охватывая его с головой. Он истошно кричит, практически перекрикивает доносящуюся с кухни музыку. Один из дружков уже направляет палочку, чтобы потушить ублюдка, но Кларксон набрасывается на него из-за спины. В ярком свете огня блестит остриё ножа, которое сразу же исчезает в тёмных одеждах неприятеля. Мракоборец что-то шепчет ему на ухо и резким движением руки вгоняет клинок по самую рукоять. И да, конечно, прокручивает.       Это Кларксон.       И пока Гарри, как идиот, растерявший навыки, наблюдает, как один из Пожирателей горит, а второй уже валяется на полу с ножом в шее, на него нападает третий.       Иногда грубая сила намного эффективнее магии, потому что отменный удар в челюсть сносит его напрочь. Очки слетают на пол, а он прикладывается виском о журнальный столик. Как только голова касается паркета, в нос проникает вонь горелой кожи и волос. Гарри размыкает глаза и смотрит на то, как оставшиеся языки пламени медленно, словно пресытившиеся звери, лижут чёрное тело.       От смрада к горлу подступает рвота, но внезапно его хлещут плетью по лицу. Бичующий Пожиратель завис над ним, отсчитывая удары.       — Раз, Поттер, — глумливо произносит он, занося палочку для нового удара. — Два!       Боль загорается и жжётся, но Гарри не кричит. Чувствует, как плеть проходится по коже щеки и губам, распарывая плоть. Мерзкий тянущийся звук, будто нитку протаскивают через грубую ткань, режет слух похлеще самой пытки. Точно лезвием ножа по стеклу.       Но чувство боли — самый мощный мотиватор для её предотвращения. Он не думает, когда вкладывает всю силу в ногу и ударяет Пожирателя в живот. Тот машет руками, пытается сохранить равновесие, но не получается. Падает, только несколько дюймов отделяют его голову от каминной решётки. Палочка отскакивает и катится прямо под диван.       Недолго думая, Поттер срывается с места. Ни черта не видно, но он знает, куда ползти. Лицо горит, а кровь хлещет так, что стекает по шее и дальше — рубашка пропитывается и ею, и едким потом. Во рту вкус металла с привкусом тунца.       — Не смей, выродок! — кричит враг. — Я выпотрошу тебя, обещаю!       — Пошёл ты, — кашляет Гарри и сплёвывает красную слюну, которая тянется ниткой по подбородку.       Он доползает до цели и шарит руками по полу.       Сверху доносятся взрывы, и осыпающаяся штукатурка оседает на волосах и одежде. Из кухни по-прежнему орёт музыка. В углу с тошнотворным запахом тлеет тело, от которого поднимается дым.       Вся эта грязь.       Наконец пальцы натыкаются на древко, и Поттер обхватывает его, вытаскивая руки. Жизнь научила его одной вещи: не можешь убить, то устрани то, что может убить тебя. Поэтому он напрягается и ломает палочку пополам. Раздаётся щелчок, а древко испускает последний вздох снопом искр.       Пожиратель неожиданно издаёт рёв где-то над самым ухом, а потом Гарри чувствует тяжесть чужого тела и входящий нож в спину. Он не успевает понять и осознать боль ровно до момента, пока рукоятка не соприкасается с кожей, надавливая.       О, теперь он чувствует! Мразь!       Поттер разворачивается к ублюдку, отбрасывая прочь свою палочку и обхватывает его голову. Он кричит, рвёт, бьёт…       Нож, видимо, вогнан в правую трапециевидную мышцу и цепляется за сиденье дивана, когда Пожиратель даёт отпор. Гарри вдалбливает в шею противника его же оставшуюся часть палочки, которая, к счастью, имеет острый конец.       Волосы липнут ко лбу, лицо жжёт, когда чужие руки пытаются раздирать свежие раны. Кровь сочится и омывает его уже с двух сторон. Но адреналин хлещет через край, и это воодушевляет.       А потом комната наполняется зелёным светом. Гарри жмурится.       Я люблю тебя, Джинни. Прости.       И… нет.       — Этот был лишним, — звучит усталый голос Кларксона. — Оказывал сопротивление, мать его.       Поттер даже не открывает глаз. Лежит с мёртвым Пожирателем на груди, облокотившись на сидение дивана или, лучше, облокотившись прямо на торчащий нож.       Он смеётся и сразу же заходится хриплым кашлем, чувствуя металл на языке.       — У него есть право хранить молчание, — шепчет Гарри.       — Чертовски верно, Гарри Поттер, — улыбается Боб.

***

      Эхо шагов отскакивало от мраморных стен, наполняя пустой атриум глухими ударами. Драко не торопился, но шёл бодро. Гнев уже почти покинул его, впрочем, ожесточённая рябь продолжала гонять кровь по венам. Он не должен был поддаваться злости, отец не этому его учил.       Из всего, на чём настаивал Люциус, самыми полезными стали стремление добиваться желаемого и железное самообладание. Драко всегда старался следовать этим правилам неукоснительно, но сегодня жизнь преподнесла ему сюрприз.       В целом, весь день был богат на события, но даже вид танцующего дементора не смог бы удивить больше, нежели Грейнджер.       Запретное слово практически сорвалось с языка, но он вовремя удержал себя. Просто Малфою стало любопытно, а любопытство, как известно, сгубило кошку.       Он прошёл в помещение, где находились лифты. Сейчас каждый из них находился в состоянии покоя. Драко вошёл в кабинку и нажал на кнопку. Решётка закрылась с громким дребезжанием, и лифт устремился вниз.       Встреча была назначена в подвальном помещении Министерства. Эти коридоры он помнил лучше прочих: здесь, в зале для заседаний номер «десять», судьба его семьи решалась не один месяц.       А теперь он свободен. В очередной раз, кстати.       Есть за что благодарить судьбу. В прошлом — богатый отпрыск почтенного семейства, а теперь лишь презренный предатель и Пожиратель смерти. О том он и не мечтал.       Конечно, благодарить стоило проклятых гриффиндорцев. А ему претила сама мысль быть кому-то благодарным. Но всё-таки это были Грейнджер и Поттер, поэтому в нынешнем положении не столь критично.       Женский голос в кабине обозначил уровень. Драко вышел в слабоосвещённый коридор и поёжился. Собачий холод пробирал до самых костей, но не бодрил. Признаться, он чувствовал себя усталым. Ещё с утра был во Франции, а потом его занесло в Запретный лес, и окончание дня в виде Министерства магии.       Ему было любопытно, какую «рыбу» смог вытащить Поттер. Конечно, Малфой сомневался, что Пожиратели, которые стоят за нападениями, отправились сами в дом Грейнджеров, но сыворотка правды могла помочь в вопросе идентификации.       Найти нужную дверь не составило труда. Потому что крики он услышал уже на подходе. Очевидно, перед тем, как попасть в Азкабан, бедолаги вынуждены были терпеть пытки мракоборцев. По словам отца, терзали они порой похлеще Пожирателей. Мракоборцы проходили особую подготовку, позволявшую им отбросить ненужное сочувствие и эмпатию в сторону. И с годами становились чёрствыми несгибаемыми представителями закона, которых следовало остерегаться. По личным причинам, Драко почему-то не желал подобной участи Поттеру. Возможно, это было сентиментально, но именно доброта и вера в людей делали Поттера особенным и помогли ему справиться с тем, что выпало на его долю.       Хотя Поттер и бесил его.       Крепко сжав в руке трость отца, Малфой толкнул дверь и попал в помещение на подобии тюремной камеры. Окон не было, лишь факелы освещали этот каменный мешок. В воздухе витали запахи крови, пота и смрадный, густой запах мочи. Он брезгливо сморщил нос.       В центре камеры, на железном стуле, сидел темноволосый бородатый мужчина. Поттер сидел позади, на длинной скамье у стены. На синей рубашке виднелись практически чёрные подтёки. Так выглядела засохшая кровь. На плече была белая фиксирующая повязка. Но вот лицо… И так неприглядную физиономию Поттера теперь уродовал длинный шрам, тянущийся от скулы и до подбородка. Очевидно, часом ранее там было что-то посерьёзнее, но сейчас оставался лишь красноватый след новой свежей кожи. Успели подлатать.       Одним шрамом больше, одним меньше. Поттеру не привыкать.       Бруствер стоял прямо за стулом, положив руки на спинку. А перед бородатым уродцем на корточках сидел мракоборец, напоминавший Драко егеря Струпьяра. Длинные волосы связаны резинкой на затылке, кожаные штаны, в которых он наверняка преет похлеще Долгопупса на зельеварении, и скрипучие кирзовые ботинки. Скорее всего, раньше был бас-гитаристом в группе «Ведуньи».       Драко ухмыльнулся своим мыслям.       — Мистер Малфой, — поприветствовал его Бруствер. — Вы как раз вовремя. Нам необходимо ваше содействие.       Драко оглянулся на Поттера, тот кивнул. Надо сказать, что вид у парня совсем замученный. Поэтому он кивнул в ответ, пытаясь показать участие. Затем снова посмотрел на министра.       — Неужели? — медленно протянул он и сделал шаг в сторону бородатого. — Считаете, раз я ношу клеймо на руке, то знаю каждого Пожирателя в лицо?       Бас-гитарист испепелил его взглядом и закатил глаза.       — Мы на это надеемся, — ответил Бруствер, посмотрел на мракоборца. — Кларксон.       Теперь заскрипели и кожаные штаны. Мужчина поднялся и поманил его пальцем. Как шавку.       — Не набивай себе цену, пацан, — сказал бас-гитарист. — Воздух свободы ударил в голову?       Драко молча подошёл к Пожирателю, игнорируя слова Кларксона. Он знал, как себя должен вести истинный Малфой. Мракоборец отошёл, но остался поблизости.       Малфой окинул взором бородатого. Лицо напоминало месиво. Один глаз полностью заплыл, а второй превратился в узкую щёлку. Нос был неестественно кривым. Над ним потрудились на славу. Мерзавец молчал, хоть и скалился, обнажая кровавые зубы. Естественно, он его прежде не видел. У Тёмного Лорда была слишком большая армия, чтобы знать всех до единого. Драко даже не всех сокурсников с других факультетов знал.       — Не имею представления, кто это, — холодно сказал он и высокомерно добавил: — Имело смысл отправить мне колдографию совой, а не тратить время на дорогу.       — Потерпишь, — бросил Кларксон. — Теперь тебе многое придётся терпеть, а, Малфой?       — Уже начал, — огрызнулся Драко, демонстративно мазнув взглядом по кожаным штанам мракоборца.       Бруствер отошёл от них и задумчиво сцепил руки за спиной.       — Напоите его сывороткой правды, — резонно предложил Малфой. — Это развяжет ему язык.       — Он владеет окклюменцией, — разочарованно отозвался министр. — В него уже влили целый флакон.       Кларксон пнул ножку стула, а потом склонил лицо к бородатому.       — Но есть ещё один способ. Понимаешь, о чём я толкую, подонок? — он нетерпеливо обратился к Кингсли: — Дай зелёный свет, мы тратим время зря.       Министр покачал головой.       — Надо дождаться.       Открылась дверь, и все уставились на вошедшего.       Конечно, куда же без Снейпа?       — Мерлин, наконец-то, — выдохнул Бруствер. — Северус, он единственная зацепка. Сыворотка бессильна.       Снейп бегло осмотрел всех присутствующих, задержавшись лишь на Драко и Поттере.       — Пытали? — будничным тоном поинтересовался зельевар.       — Нет.       Шелестя мантией, он поравнялся с Малфоем. Затем достал из кармана палочку и вплотную приблизился к Пожирателю. Сначала он проверил предплечье на наличие Тёмной метки, а потом просунул палочку в бороду и приподнял за подбородок. Драко следил за тем, как бывший учитель въедается глазами в разбитое лицо, крутя голову в разные стороны.       Снейп закусил щёку изнутри и, кажется, что-то обдумывал.       — Не типичная внешность для жителя Великобритании, — наконец медленно сказал он. — Мистер Кларксон, я бы настоятельно советовал разговорить вашего гостя.       Глаза мракоборца блеснули, и он подскочил к Пожирателю, направляя палочку. Однако, Снейп резким движением отвёл его руку.       — Вы не поняли. Я хочу услышать его голос.       Да. Сейчас прозорливый Снейп найдёт решение проблемы по голосу ублюдка. А потом разложит карты, ну, или арсенал из покрывшихся пылью склянок.       — Зачем вам это? — раздражённо спросил Драко. — Назовёте нам его имя, знак зодиака или определите тип личности исходя из шипящих и протяжных гласных?       На удивление, бас-гитарист согласно хмыкнул. И на миг Малфой даже готов был закрыть глаза на его прежнее поведение. Почему-то захотелось знать, что считает Поттер. Он посмотрел в конец камеры, туда, где остался Гарри, и ему стало не по себе. Парень сидел с отсутствующим видом. Драко мог бы понять выражение страдания или боли, но Поттер… Он просто невидящим взглядом уставился перед собой, словно и нет его.       И почему-то в этот краткий момент Малфой решил, что пускай Снейп продолжает извлекать из глотки Пожирателя звуки, а он просто посидит в стороне.       Драко покинул зловонный эпицентр и осторожно присел рядом с Поттером.       — Как Гермиона? — вяло спросил Гарри. — Она в сознании? Всё в порядке?       Мерлин! И почему все гриффиндорцы думают сперва о других?       — С ней всё хорошо, — тихо произнёс в ответ. — Вовремя успел. А ты… как ты?       Первый раз за всё время Поттер поднял глаза. Драко растерялся: смотрит в зелёные омуты, а видит молнию, запертую в бутылке. Однажды ему довелось такое наблюдать. Они с матерью одно время довольно часто посещали Азкабан, приходили к Беллатрисе. Тётка долго держалась, сохраняя рассудок, а потом грянула молния — бам! — и она сломалась. Потерялась навсегда.       Гарри пожал плечами.       — Я устал.       Это тяжело. Речь ведь не о трудном дне.       Драко отвернулся. Он попытался сделать вдох, потому что огромный ком застрял в горле, перекрывая возможность сделать глоток воздуха или сказать хоть слово.       Поэтому Малфой придвинулся чуть ближе, касаясь плечом здоровой руки друга. Пространство осветила красная вспышка Круциатуса. Драко вскинул голову и увидел, как Пожиратель корчится от боли. Договориться не получилось.       — Кто тебя послал к Грейнджерам?! — Кларксон крутил палочку под разными углами. — Говори!       Послышался хруст костей. Бородатый кричал так громко, что захотелось зажать уши.       — Я… ничего… не скажу! Грязные м-мрази, — голос Пожирателя сбивался.       Снейп остановил пытку. Кингсли переглянулся с Кларксоном.       — Мужик говорит с акцентом, — констатировал мракоборец.       Министр обошёл стул, вставая позади пленника. Отогнув воротник куртки, осмотрел кожу на шее. Там была ещё одна знакомая печать.       — Дурмстранг, — мрачно сказал зельевар.       Бруствер присел на корточки и задумчиво прикусил палец. Драко знал, что многие Пожиратели раньше были последователями Грин-де-Вальда. Например, как…       — Долохов? — устало спросил министр.       Снейп кивнул, не переставая вглядываться в разбитое лицо пленника.       — Долохов.       Если бы Малфоя спросили, кого он боялся больше всего, Снейпа или Долохова, то он бы выбрал второго. Конечно, сразу после тётки. Антонин — серьёзный враг. Кажется, что этот человек был подкован абсолютно во всём. Не зря он пользовался расположением Тёмного Лорда. Но Драко во многом раскусил секрет владения непревзойдённым талантом в области Тёмных искусств. Главное — жестокость, да побольше. У него нет рамок, поэтому Долохов так опасен.       Для бородатого началась новая порция наказания под руководством бас-гитариста. Поттер резко вздрогнул, освещённый ярким свечением и криком. Малфой решил, что с них довольно. Если появится важная информация, то он об этом узнает.       Поэтому он встал и потянул за собой Гарри. Тот не оказал сопротивления, а наоборот, податливо шагал за ним.       Краем глаза он видел, как по лицу Пожирателя стекает пот, смешиваясь с кровью. Крик бил по ушам, побуждая встать все волоски на теле и запуская сотни мурашек. Бородатый зачем-то высовывал язык каждый раз, стоило Кларксону поменять наклон палочки.       — Мы уходим, Бруствер, — сказал Драко, придерживая Поттера за плечо. — Не собираюсь корчиться от кошмаров всю ночь.       А потом произошло сразу несколько вещей.       За один миг вопли сменились громким зубным скрежетом, и камеру наполнил протяжный жалобный вой. Драко повернулся к Кларксону, потому что услышал мягкий влажный шлёпок об пол. Судя по растерянным лицам присутствующих, никто сразу не понял, что произошло, пока они не посмотрели на Пожирателя. Он мычал, кашлял, захлёбывался кровью, издавая булькающие звуки. Тёмная кровь потоком хлестала изо рта, стекая по спутавшейся бороде. Малфой посмотрел на пол.       Там, в красной лужице, лежала добрая часть языка.       — Твою мать! — вскричал мракоборец. — Он откусил себе язык! Чтоб меня! Идиот откусил себе язык!       А затем Поттер согнулся, хватаясь за живот, и его вырвало.       Драко обхватил Гарри за талию и потащил к двери, стараясь не слышать эти мерзкие захлёбывающиеся звуки.       Меня сейчас стошнит.       Кто-то подпихнул его в спину, и они вывалились в коридор. Бруствер поспешил помочь, перехватывая Поттера. Драко привалился к стене, переводя дыхание.       — Дыши, сынок, — словно уговаривая ребёнка, говорил министр. — Пойдём со мной, тебе нужно отдохнуть. Всё будет хорошо, ты только дыши, Гарри, — он обернулся к Драко: — Благодарю, мистер Малфой. Постарайтесь просто забыть то, что увидели.       И пока он, закрыв глаза, стоял и слушал бешеные скачки сердца, шаги в коридоре утихли. Открылась дверь, выпуская Снейпа. Драко оттолкнулся и, хмурясь, посмотрел на зельевара.       — Они помогут ему? — без предисловий спросил он, указывая на дверь. — Он же просто истечёт кровью.       Дверь снова открылась, и вышел мракоборец. Шевелив губами, он гонял зубочистку.       — Ему уже помогли, пацан, — мрачно ответил Кларксон, проходя мимо и нарочно задевая плечом.       — Вы убили его?       Тот на миг остановился.       — Он оказывал сопротивление.       Мракоборец двинулся к лифтам, оставив их со Снейпом наедине.       Малфой повернулся. Бывший учитель стоял с совершенно спокойным выражением лица и протирал палочку краем мантии. За столько лет смерть уже не шокирует.       — Он убил его?       — С возвращением, мистер Малфой, — проигнорировал Снейп. — Рад, что все обвинения были сняты с вас и вашей матери. Надеюсь, что вы правильно рассудили, когда решили вернуться домой.       Ты времени даром точно не терял.       Перед глазами снова тошнотворные образы. Это было что-то запредельное и не укладывалось в голове.       Какого чёрта он позволял себе? До сих пор тянет исключительно на грязнокровок? Грейнджер — его грязн… его подруга, в чей мозг он так бесцеремонно вторгся сегодня.       Не зря, видимо.       Снейп просто буравил его снисходительным взглядом, когда глаза остановились на руке, лежавшей на трости.       О, да. Посмотри.       — Мисс Грейнджер. — произнёс зельевар, медленно поднимая на него чёрные глаза.       — Она у меня, — уверенно ответил Драко и с удовольствием добавил: — Спит.       Снейп прищурился и приподнял голову.       — Вот как? — уголок губ дрогнул. — Тогда передайте мисс Грейнджер, что завтра ей предстоит вернуться в стены школы.       Малфой знал с детства, что к любой задаче всегда подберётся решение. Лазейку можно найти везде.       И в мыслях Гермионы он видел ту дверцу, которая могла бы облегчить сложившуюся ситуацию. В конечном счёте, именно друзья должны помочь принять правильное решение.       А Драко — друг. Амбициозный друг.       — Конечно, профессор.