***
Ей не хотела быть той, кто скажет «нет» своей сестре, тем более что она была свидетельницей чего-то такого… редкого. Но на это становилось несколько больно смотреть. Анна жевала кончик ручки. — Всё в порядке, Анна. Давай попробуем… более простой вопрос. — Нет, я смогу, просто смотри! Эти цифры ничего не говорят об Анне из Эренделла! — Она яростно что-то строчила в тетради, сосредоточенно высунув язык. Затем она подтолкнула книгу к Эльзе с напряжённым выражением лица. Эльза взглянула на ответ сестры — заключённый в рамку, подчёркнутый и усыпанный восклицательными знаками — и попыталась скрыть гримасу. Анна со стоном легла на стол. — Ненавижу геометрию! Улыбаясь, Эльза взяла ручку и начала исправлять работу Анны. — Я тоже. — Ты ужасная лгунья, сестрёнка, — проворчала Анна в стол. «Только для тебя», — подумала Эльза. Анна уныло рисовала пальцем на столе. Сейчас она выглядела побеждённой, но через несколько минут она вернётся к жизни, излучая решимость. Анна казалась физически неспособной сдаться, и Эльза была ей благодарна. Потому что Анна могла перестать стучать в дверь в любой момент, но она этого не делала. Эльза положила ручку и, прежде чем смогла передумать, разжала пальцы. Анна резко выпрямилась, когда снежинка упала ей на шею. — Эльза? — спросила она встревоженно, потому что Эльза столько раз предупреждала её, что если она когда-нибудь потеряет контроль… Но она этого не сделала. Не в этот раз. Брови Эльзы нахмурились. Над столом пронеслась морозная пыль. Страницы тетради Анны зашуршали и перевернулись. Эльза щёлкнула рукой. Когда туман рассеялся, Анна удивлённо засмеялась — там, на поверхности леса, поднимающегося ледяными гребнями, была точная копия диаграммы в её рабочей тетради. Эльзе казалось, что она только что держала в руках луну. Запыхавшаяся и раскрасневшаяся, она повернулась к Анне — её младшая сестра оглянулась на неё, как будто она была самым невероятным человеком в мире — как будто Эльза не просто обладала магией; она была магией. И Эльзе действительно хотелось этого.***
Она хотела всего лишь на несколько минут опустить голову, дать отдых глазам; пусть все длинные слова и геополитика уляжутся где-нибудь, кроме пульсирующей боли в виске. Тогда ей снились родители, и на этот раз это не был ужасный сон. Вот она и впала в это. Когда Эльза моргнула и проснулась, в кабинете было темно, а боль переместилась от виска к шее. Незаконченный отчёт лежал под ней на середине предложения. Эльза вскочила на ноги. Как она могла проспать весь день? Она провела встречу с советом, нужно было решить ситуацию с озимым урожаем — почему никто не разбудил её… Она распахнула дверь. Анна с визгом отскочила назад, раскидывая игральные карты по полу. Олаф вскочил. — Доброе утро, солнышко! Ты хорошо вздремнула? — Что… Что вы двое здесь делаете? Анна оттолкнулась от снежного склона только для того, чтобы соскользнуть обратно. — Знаешь что? Я голодна — ты голодна? Ой! Эльза поймала Анну под мышки, когда она снова упала на снег. Затем её разум проснулся, начав лихорадочно размышлять. Она посмотрела на Анну. — Ты… — Нет, — сразу ответила та. — Весь день… — Не весь день. Чёрт возьми, это просто глупо. — Ты и Олаф… — Никто меня не видел! — возразил Олаф. Он поднял уголок плаща Анны и натянул его на голову. — Видишь? Плечи Эльзы поникли. Снег растаял, и Анна упала на колени. — Тебе действительно не следовало этого делать, — мягко произнесла Эльза. Анна запрокинула голову и усмехнулась. — А ты хорошо спала? Эльза переводила взгляд с сестры на Олафа. Наконец, она вздохнула и улыбнулась. — Да. Да, я хорошо спала.***
— Тада! — воскликнула Анна. Эльза высвободила руку из руки Анны и прижала её к себе, пытаясь отдышаться. — Ты потащила меня… через весь замок, — хрипло пояснила она, — чтобы показать мне свою лошадь? — Каштан — это не просто лошадь, — поправил Олаф. — Он Каштан, и ему нравится мой нос. Кто у нас такая хорошая маленькая лошадка? О! Посмотри, как он пытается съесть мой нос! Очаровательно. Эльза подумала, помнит ли Каштан, что его когда-то звали Гулбранд, и первое, чего он боялся, был холод рук Эльзы. Это было так давно; На Рождество она подарила Анне родительский подарок. Тем не менее, это не объясняло то, почему они стояли в конюшне. — Анна, у меня много дел. — Ага. И это следующий пункт в твоём плане, верно? — Моём плане? — Это список того, что тебе нужно сделать, — услужливо подсказал Олаф. — Ага! Если ты проверишь его, ты увидишь, что «провести время с Анной» запланировано… да, прямо сейчас. Эльза коротко сверилась со своим мысленным расписанием. Он был переполнен. При стольких приготовлениях к коронации она едва успевала поесть, не говоря уже о… Эльза остановилась и закрыла глаза. Потому что она совсем ничего не понимала. — Анна, — сказала она с сожалением. — Тебе не нужно записывать себя в мой план. Никогда. — Эльза протянула руку и взяла сестру за ладонь. — Итак… почему мы в конюшне? Анна просияла. — Я всё распланировала. Первый день весны, и ещё немного холодно, но трава приятная и мягкая — лучшая игровая площадка для Каштана. Мы можем начать медленно, может быть, просто сделаем один раунд — или десять, если ты чувствуете себя уверенно… — Подожди. О чём ты говоришь? — Буду учить тебя ездить верхом на Каштане. О нет. — Анна, нет… я не могу… Я уже много лет не ездила верхом на лошади. — Я знаю, — весело сказала Анна. — Вот почему я учу тебя. Эльза беззвучно открывала и закрывала рот. Наконец, ей удалось спросить: — Зачем? — Потому что я вроде, может быть, врезалась в доспехи на нашем велосипеде и так и не смогла его починить? Велосипед? Эльза приподняла бровь. Анна поежилась. — И? — подсказала Эльза. — Просто скажи ей, — театрально прошептал Олаф Анне. — Ты хочешь, чтобы я сказал ей за тебя? — Нет! — прошипела Анна в ответ. Затем она оглянулась на Эльзу и прижалась лицом к длинной шее Каштана, как будто смутившись. — Я не буду смеяться. — Дело не в этом, — пробормотала Анна. — Тогда в чём? Анна отвернулась от Каштана ровно настолько, чтобы встретиться взглядом с Эльзой. Затем это вырвалось наружу потоком: — Ты сказала, что тебе не понравился твой первый раз на лошади, и я подумала, что это было очень грустно, потому что лошади потрясающие, и ты тоже — и я просто очень, очень хочу научить тебя снова веселиться. Улыбка Эльзы исчезла. «Я знаю, куда нам нужно идти», — сказал папа, и он поднял её и побежал к конюшне. Мама шла сразу с Анной, но Анна… Анна не двигалась… — Т-тебе не обязательно соглашаться, если ты не хочешь! Я просто подумала… — Обо всём, — тихо сказала Эльза. — …что могу предложить? Осторожно, медленно она дотронулась до шеи Каштана. Он вздрогнул, отдёрнувшись от руки Анны, чтобы посмотреть на Эльзу, и Эльза тоже поморщилась. Она отстранилась, но Анна схватила её за запястье. — Он просто застенчивый. Тебе просто нужно как следует представиться. Анна провела рукой по морде Каштана. Он пристально посмотрел на неё. Эльза беспокоилась о том, что по коже пробегает холодок. Затем холод утих, его сдуло тёплое, щекочущее дыхание на её ладони. — Видишь? — Анна ухмыльнулась. — Ты ему нравишься.***
— Ты веришь в рай? Эльза подняла глаза, потому что это был ужасно случайный вопрос даже для Олафа. — Ты снова спрашиваешь для Анны? — Неа! — Тебе просто любопытно? — Ага! Эльза подумала об этом. — Рай — прекрасная идея. Он даёт надежду и цель. Олаф согласно промычал. — Как ты думаешь, люди на небесах всё ещё следят за нами? — Боюсь, я не знаю. — Может быть, у них есть специальные окна в облаках, где они могут смотреть вниз и находить людей, которые им небезразличны. На этом Эльза остановилась. Облака. — Я думала, ты просишь об этом не для Анны, — тихо сказала она. — Нет! Анна спросила меня, так что я превратила это в игру с пятнашками и спросил тебя. Эльза ничего не сказала. Потому что до её коронации оставался всего год, а Анна больше не была ребёнком… но однажды, давным-давно, Анна постучала в дверь с вопросом, на который Эльза не знала, как ответить. Но ей пришлось что-то сказать, потому что в противном случае её младшая сестра не поймёт, что некоторые старшие работники уехали в места, откуда они не вернутся. Она думала, что они бросили её. Так что, хотя она знала, что не должна так говорить, что в конце концов папа и мама объяснят по-взрослому, Эльза приоткрыла дверь малейшей трещины… …и она рассказала Анне о небесах над облаками. — Олаф? Ты остаёшься с Анной, когда она спит? — Большую часть времени. Иногда по ночам у меня свидание с Каштаном или Джоан. А что? — Если она… если Анне когда-нибудь приснился плохой сон, приходи ко мне. Пожалуйста. — Даже если она не хочет? — Особенно в таких случаях. — Хорошо! Что потом? Эльза не знала, существуют ли небеса и наблюдают ли за ними родители. Она не могла контролировать эти вещи — она не могла контролировать многие, многие вещи. Но если бы она могла выбрать что-то одно… — Я приду к ней.***
Летняя жара принесла с собой неделю штормов. Эльза не всегда играла на пианино во время грозы, потому что сейчас к ней пришла Анна. Неважно, где была Эльза и что она делала; когда начинается дождь и гром, Анна будет там же через несколько минут, обнимая подушку, широко раскрыв глаза и кротко улыбаясь. Ей нравилось сидеть на полу у ног Эльзы, где она либо пыталась сложить карточный домик, либо вообще засыпала. Каждый раз, когда небо рычало, Анна вздрагивала и шептала: — Эльза? — Всё в порядке, — шептала та в ответ. — Я здесь.***
— Милое пожалуйста для чая с зефиром и шоколадным сиропом? — Он будет ужасен на вкус. — Пожа-а-а-а-алуйста? Сжалься над своей любимой сестрой? Эльза взяла ручку, пряча улыбку. — Я полагаю, что смогу попросить более… опытного представителя из Везелтона. В связи с обсуждением бизнеса — Да! Я люблю тебя, Эльза! — Вау, — удивился Олаф. — Тебе действительно не нравится Фредрик? Анна вздрогнула. — Не произноси его имя. От этого у меня болят пальцы на ногах. — Она перегнулась через плечо Эльзы, изучая окончательный список гостей. — Приедут ли какие-нибудь принцы с очаровательными фамилиями? О! Пожалуйста, скажи мне, что представитель Южных островов не Тот-Кого-Также-Нельзя-Называть… — Принц Грегори? — невинно сказала Эльза, просто чтобы услышать стон Анны. — Нет, похоже, что в это время он будет за границей со своим флотом. Южные острова посылают ещё одного принца. — О, слава богу. — Анна откинулась на спинку стула, положив подбородок на голову Эльзы. — Я всё ещё думаю, что это странно, что день коронации не совпадает с твоим днём рождения. Я имею в виду, разве не в этом весь смысл? — Летом климат будет более гостеприимным для гостей. — О, лето — лучшее время для всего, — радостно вздохнул Олаф. — Шмель жужжит… Эльза свернула окончательный список гостей и отложила его. Она поправила стопку книг, ища, чем заняться; потому что всегда что-то было. Эльза взглянула на портрет отца и рассеянно начала крутить ручку между пальцами. — Ты всё ещё левша! — неожиданно воскликнула Анна. Эльза подскочила. Её голова ударилась Анне в подбородок, и та исчезла со спинки своего стула. — А… извини, ты меня напугала. Ты в порядке? Анна? Анна невозмутимо вскочила. Она взволнованно указала на ручку Эльзы. — Я думала, ты пишешь правой рукой! Эльза моргнула. — Я-я знаю. Анна покачала головой. — Когда мы были маленькими, ты всё делала левой рукой! Помню, я пытался скопировать тебя. В этот момент Эльза поняла, что было ошибкой думать, что она знает всё, что Анна забыла. Они просто вспомнили разные вещи. И где-то по пути, отчаянно цепляясь за воспоминания о той снежной ночи, о том, что она не должна забывать, Эльза потеряла и некоторые другие. А вот Анна нет. Эльза переложила ручку в правую руку; она не крутила её, потому что знала, что она упадёт на стол. Она пыталась. — Отец привёл репетитора, который помог мне привыкнуть к письму правой рукой. Я просто… иногда забываюсь. — Теперь, когда она подумала об этом, было неловко. Отступалась ли она когда-нибудь во время встречи с советом? — Амбидекстр — это навсегда, — усмехнулась Анна. Затем она испустила счастливый вздох и потёрла голову Эльзы, где они столкнулись. — Я так рада. — Прости? — Если ты всё ещё левша, я всё ещё могу быть твоей правой рукой.***
В этом году Эльза пообещала посетить зимний фестиваль всего на один день. Это всё, что она могла себе позволить, и если бы у неё была хоть капля здравого смысла, она бы придерживалась её. Но почему-то утром второго дня она оделась в зимнюю одежду, чтобы проводить Анну. Анна усмехнулась, увидев сестру. — Я же тебе говорила. — Что говорила мне? — Музыка была веселее, чем когда-либо. Как будто группа знала, что нужно занять позицию вдоль моста, ожидая. Это был последний фестиваль, который Эльза могла провести как принцесса. — Ты, дорогая сестра, жаждешь острых ощущений от праздника. Одного дня тебе так мало. — Анна обошла Эльзу, потирая руки вместе с таинственным блеском в глазах. — У тебя был только вкус приключений… и теперь ты хочешь большего! Эльза старалась не улыбаться, когда Анна погладила воображаемую бороду. — Прекрати. Это вовсе не так. Эльзе ещё нужно было примерить платье для коронации и назначить встречу с художником, а затем ещё полдюжины дел, требующих королевской печати; но, конечно, ей придётся сначала прочитать их, дважды, и она сможет сделать это только в том случае, если Анна и Олаф дадут ей немного покоя. Чего им пока не удавалось сделать. — Я уверена, что ты прекрасно проведёшь день без меня. — О, я уверена, так и будет, — ответила Анна. Эльза приподняла бровь. Стражники поспешили к своим местам, поскольку ворота готовились снова открыться. Анна прошептала Эльзе на ухо: — Мне будет так весело, потому что будет музыка, свет и люди. Над головой раздался рёв рога. — Соревнования по ледяным скульптурам, — прошипела её сестра. Ворота начали двигаться. На другой стороне барабаны били громче. Это был сигнал Эльзы, чтобы пожелать Анне хорошего дня, напомнить ей быть осторожной и вернуться в свой кабинет. Нерушимый покой. — Клубника в шоколаде. И я тебе ничего не передам! …Ты бы и не стала. Улыбаясь, Анна протянула руку. Нерушимый покой. — Давай, Эльза, — засмеялась её младшая сестра. — Пойдём играть! Эльза вздохнула. Затем она улыбнулась и позволила Анне затащить себя через открытые ворота — и это был всего лишь мимолетный момент, такой быстрый и тихий, что она не была уверена, что это произошло на самом деле. Но она это чувствовала; нежная рука гладит её по голове. «Что тебе нужно сегодня вспомнить, Эльза?» — спросил улыбающийся голос матери. Эльза моргнула от зимнего бриза. — Держись за Анну, — прошептала она. — Что? — крикнула Анна через плечо. Эльза посмотрела на небо. Оно было окаймлено тяжёлыми облаками, но всё ещё оставалось ярким и бодрствующим, и её улыбка стала шире. — Я сказала: с днём рождения, Анна.***
Она всегда слышала приближение Анна. Эти скачущие шаги, счастливое жужжание и случайные вскрики удивления; Эльза всегда их слушала. Однако в этот момент Эльза была уверена, что всё слышит. Одеяло царапало её кожу; жёсткое, знакомое — ледяное. Обычно она засовывала руки в перчатки, лежащие на прикроватной тумбочке, выскальзывала из постели и прижималась к окну как можно дальше от двери и всего остального. Перчатки всё ещё были там, убранные во второй ящик, но Эльза уже давно не нуждалась в них и не хотела их. Она всё ещё прислушивалась к Анне. Взгляд Эльзы упал на щель света под её дверью; зрелище, от которого она часто засыпала. Под её одеялом потрескивал лёд. Она сдержанно вздохнула. Она села, поджав губы, глядя на резкие щелчки, издаваемые её одеялом. Свет луны — или это был свет пробуждающегося солнца? — упал ей на ноги. Он не дошёл до картины на стене, но Эльза ясно видела это в своём сознании; не только портрет, но и сам её отец, свисающий с лестницы, неловко вбивающий раму в стену. Он откинулся назад, посмотрел через плечо и улыбнулся: « Однажды тебе придётся столкнуться с нашими людьми и Анной». Когда-нибудь. Завтра. Сегодня. С потолка шёл снег. Эльза запустила руку в волосы, а другой потянулась за перчатками. Это не проклятие! — сказала её сестра. — Это просто волшебство. Проклятия, силы или магия — неважно, не так ли? Это всё ещё её. И поскольку это её, Эльза всегда знала, когда холод под её кожей был самым спокойным… Не тогда, когда руки были прикрыты перчатками отца. Она пересекла комнату и открыла дверь. По пути по коридору Эльза выглянула в окна, мельком видя город и фьорд. В этот час корабли некоторых сановников уже могут прибыть к пристани или даже встать на якорь в ожидании утра. Церемония. Её церемония. Эльза пошла быстрее. Когда она подошла к двери Анны, она подняла руку, чтобы постучать… …и ощутила пустоту. — Боже мой, ты действительно пришла! Я имею в виду, я знала, что ты придёшь. Я сидела и ждала, и ты не знаешь, как тяжело ждать. Я собиралась пойти в твою комнату, но потом подумала — а что, если она на самом деле спит, и у неё из-за меня в первый день как королевы будут мешки под глазами? Что, если… о, неважно, ты здесь! Анна, затаив дыхание, улыбнулась ей. Эльза растерянно смотрела на спутанные волосы и яркие глаза сестры. — Я… мне очень жаль? Улыбка Анны стала озорной, затем застенчивой, когда она заправила прядь волос за ухо. — Ты не можешь уснуть, да? Эльзу осенило, что, возможно, она не единственная, кто не ложился спать, прислушиваясь к шагам. — Ты права, — сказала она. — Могу ли я войти? — Ты издеваешься? — Анна затащила её в комнату. — Я построила форт из одеял. Что думаешь? Эльза наблюдала, как Анна зарылась под одеяло, зашуршав ещё громче. — Он очень похоже на те, что мы делали в детстве. — Ага! — Анна приподняла уголок одеяла. — Зайдёшь? — На самом деле, я думаю, что я… — Эльза. Она встретила игривый взгляд сестры. Эльза покачала головой, скрыла улыбку и свернула за угол. Он был похож на те форты, которые они делали вместе, только теперь им вряд ли удастся найти место для сборников рассказов. Они больше не были детьми. Анна засмеялась, когда они толпились, натягивая одеяла друг другу на головы. — Ш-ш-ш, Эльза улыбнулась — непривычно, хотя не было никого, кого они могли бы разбудить, кто бы ругал их и вздыхал над ними. — Хорошо, — фыркнула Анна, когда они устроились удобнее. — Говори — и ты не можешь притвориться, что пришла за фортом. Подушка Анны пахла прошлыми годами. Эльза опустила подбородок на мягкий пух и моргнула прямо перед собой, за столом, который они раньше делили. — Боюсь. Если я засну, я проснусь королевой. Я не смогу вернуться. — Технически тебе всё равно нужно идти в часовню. Где она должна держать державу и скипетр перед толпой лордов и королевской семьи, держа в руках весь Эренделл. Эльза выдохнула: — Я даже не знаю, смогу ли я это сделать, Анна. — Это нормально. — Сестра толкнула её в плечо. — Я знаю. Я знаю, что ты можешь. Ты Эльза. — Наследник. Я знаю. — Ну, да, именно. Но я имела в виду… ты знаешь. Всё остальное. Вся ты. Эльза повернула голову. — Вся я? Анна усмехнулась и пожала плечами. — Ты Эльза, — повторила она блаженно. Эльза посмотрела в глаза сестре и увидела, что их родители смотрят на неё. Очень легко, очень осторожно она позволила себе опереться на руку Анны. — Я всегда думала, что когда я вырасту… Мать и отец будут здесь, чтобы вести меня. Анна опёрлась в ответ. — Я всё ещё скучаю по ним, — пробормотала она. — Я тоже. — Могу я встать рядом с тобой во время коронации? — Прости? — Ну, может быть, не рядом с тобой, потому что ты знаешь, королева. Но я буду там. Я возьму для тебя всех партнёров по танцам — если ты не хочешь их — и когда ты наденешь корону, я буду громче хлопать в ладоши. И для мамы с папой тоже. Эльза посмотрела на серьёзное выражение лица Анны и почувствовала желание рассмеяться. Так она и сделала. — Тебе не нужно спрашивать. Это всегда было твоим местом, Анна. Ты моя сестра. Улыбка Анны наполнила комнату. Эльза гадала вопросом, сколько их у неё в распоряжении; если Анне когда-нибудь надоест тратить их на других. Скорее всего, нет. — Хорошо, — сказала Анна. — Так ты поведёшь меня к алтарю, верно? Когда я встречу своего лихого принца? Небо снаружи менялось. Некоторые корабли, несомненно, скоро встанут в порту. Дворец начинал приходить в движение, суетясь с последними приготовлениями. Коронационное платье Анны стояло в углу комнаты. Анна, которая тоже жила за закрытыми воротами и так любила жизнь, что провела весь день в новом платье, танцуя с бронзовым бюстом в портретной комнате. — Это будет зависеть от кое-чего, — ответила Эльза. — От чего же? — О того, считаю ли я его достойным. — От твоего присутствия? Чёрт возьми, Эльза, я не думала… — От тебя, глупышка. — …Ой. От тебя. Анна ударила Эльзу по плечу. — Может, тебе стоит немного поспать. Не то чтобы ты не выглядишь потрясающе, даже с мешками под глазами. Внезапно Эльза улыбнулась. Глаза Анны сузились. — О, я поняла, в чём дело, — тебе нравится твоя несправедливая красота, не так ли? Ты злорадствуешь, потому что не просыпаешься с выпавшими волосами в постели! Я не могу тебе поверить… что ты делаешь? Эльза села. — Ты устала? — Ну, тебе придётся пояснить. Ты имеешь в виду, типа, устала просто гоняться за кошкой, или… — Не могла бы ты остаться со мной? Анна моргнула. Эльза кивнула в сторону окна. — Небо просыпается, — озорно сказала она. С этими словами Анна резко выпрямилась, сбросив с себя одеяла и подушки. Это было другое зрелище. Волосы её сестры теперь были длинными и распущенными; веснушки на её щеках посветлели; её глаза уже не такие невинные и детские. Эльза знала, что она такая же другая, такая же изменившаяся. Она села и потёрла руки, чувствуя, как лёгкий ветерок обдувает её кожу. Пс-с-с! Эльза! Так долго, так сильно она верила, что, если она просто останется на одном пути, будет хорошей девочкой, то все ответы сами собой встанут перед ней, проложив мост обратно к тому, что было раньше. Времени, когда мать и отец каждое утро ждали за завтраком, и ответственность, которую она несла, была единственной, что имела значение: маленькая девочка, которая держала её за руку со всем доверием в мире, спрашивая снова и снова— — Хочешь слепить снеговика? Проснись, проснись, проснись! Всего на одну ночь она хотела вернуться. — Готова? — Я родилась готовой, — прошептала сестра. Небо просыпается. И они были теми же детьми.