The sky is awake

      В кабинете было три книжные полки, десятилетние финансовые архивы и ни одной книги с картинками. Карты не в счёт. Анна вздохнула бы, если бы Эльза не опередила её.       — Озимые культуры, — выдохнула её сестра, постукивая ручкой по тыльной стороне ладони. Эльза покачала головой, и Анна знала, что будет дальше: пролистывание одного из толстых фолиантов, разложенных на столе, затем множество вычёркиваний и, наконец, всё начнётся сначала с нового пергамента.       — Восемь, — крикнула Анна.       Даже с того места, где она лежала на диване, она увидела, как Эльза подпрыгнула. Ой.       — Ты вздохнула восемь раз за десять минут. — У Анны отлично получилось изобразить вздох Эльзы: мягкий и короткий, как маленькая летящая птичка. — У тебя так скоро появятся морщины.       Эльза на мгновение посмотрела в её сторону, а затем провела аккуратную линию на своём листе бумаги.       — И у тебя тоже, — коротко ответила она.       — Прошу прощения. Я вздыхаю не так часто, большое спасибо!       В голосе Эльзы звучала улыбка:       — У тебя будут морщины из-за смеха.       — Это плохо?       — Нет, я так не думаю. Мне нравится твой смех.       — Правда?       Эльза внезапно увлеклась своей книгой.       Анна ухмыльнулась.       — Эльза-а-а-а.       — Я читаю.       — Тебе нравится мой смех!       Эльза лениво перевернула страницу. Анна вскочила с дивана и перегнулась через стол, пытаясь заглянуть сестре в лицо, и когда Эльза, наконец, подняла глаза, а губы её дрогнули, Анна засмеялась.       В кабинете было скучно и тихо без Олафа, но везде были свои мелочи. Например, когда Эльза начала чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы забыть, что Анна тоже находится в комнате, и как иногда она вспоминала, поднимала глаза и говорила Анне, что ей нравится её смех.       Теперь, когда Эльза ответила лёгкой улыбкой, Анна коснулась лба сестры. Она почувствовала, как та вздрогнула, как всегда. Но она сидела на месте, и это была ещё одна мелочь, которую Анна откладывала на вот такие дни без Олафа.       — Эй, Эльза?       — Да?       — Ты закончила с озимыми культурами? Что ты пыталась с ними сделать — посадить?       — Я не подхожу для этой задачи. И не совсем, нет. — Эльза замолчала. — Тебе скучно?       Её час настал. Пора вытащить вздыхающую сестру на солнечный свет.       Затем — ну конечно же — их прервал стук в дверь.       Взгляд Эльзы скользнул поверх плеча Анны, и расслабленное тело выпрямилось. Это была ещё одна мелочь, которую Анна узнала о своей сестре: Эльза очень хорошо знала, кто стоит за дверью. Судя по её реакции, это был не Кай или Герда.       Анна нехотя взяла кружку горячего какао и отошла в сторону, когда Эльза крикнула:       — Войдите.       В комнату вошёл человек, одетый в тёмно-синий зимний пиджак. Его седеющие волосы были похожи на иней.       — Министр Белланд, — приветствовала Эльза.       Анна была довольна собой, потому что именно таким она гостя и представляла. Она любила угадывать новых людей — на самом деле, любила новых людей в целом. Не то чтобы какой-либо министр был для неё в новинку после всех тех раз, когда она видела, как они выходили из одного и того же кабинета, ожидая, когда папа освободится. Папа никогда не пускал её внутрь.       Но Эльза впустила её.       -- Ваше высочество. — Министр поклонился. — Принцесса Анна.       Анна подняла глаза и увидела, что министр Белланд смотрит прямо на неё. Она поняла, что всё ещё улыбается непонятно чему. Она так и не поняла, как разговаривать с государственными чиновниками — большинство из них, похоже, вообще не любили разговаривать, — поэтому Анна просто улыбнулась ему и дружелюбно помахала рукой.       Министр Белланд ответил лёгким кивком, но не отвёл взгляд и сказал Эльзе:       — Я принёс отчёт с последнего заседания совета по сельскому хозяйству, как просили Ваше Высочество. Есть ли что-нибудь конкретное, что я могу вам кратко изложить?       Анна ожидала, что Эльза покачает головой и предложит изложить новости в другое удобное для неё время, как всегда делал папа. Поэтому она сделала в крайнем недоумении посмотрела на сестру, когда та заговорила:       — На самом деле…       Оказалось, что у Эльзы было много вопросов. Анна изо всех сил старалась следить за потоком умных вопросов, пролетавших над её головой, но они проходили мимо — над её головой. Она потягивала горячее какао, думая, что папа обязательно впустил бы Эльзу на свои собрания. Она надеялась, что Олаф приятно поболтал с Джоан в портретной комнате. Может быть, она сможет вытащить Эльзу позже и познакомить её со всеми, а может быть, может быть, может быть, Эльза сдатся и немного поколдует…       — Принцесса Анна?       Анна подняла глаза, её щёки надулись из-за восхитительного какао. Министр Белланд наблюдал за ней, и она увидела, как Эльза удивлённо обернулась. Анна сглотнула. Боже, горячо.       — Гм, да?       Анна просто слышала, как папа говорит ей помнить, что принцессы должны и не должны делать.       Министр Белланд сказал:       — Мне очень интересно услышать ваши мысли о текущих делах Эренделла.       — Да, конечно. — Анна моргнула, бросив любопытный взгляд на Эльзу. — Как, гм, в настоящее время мы думаем?       — В настоящее время наши посевы хорошо переносят зиму. Однако есть некоторые опасения. Совет рассматривает возможность расширения торговли сельскохозяйственной продукцией между нашими соседями.       Анна медленно кивнула. Теперь она поймала взгляд Эльзы и послала миллион вопросительных знаков в сторону сестры. Эльза выглядела так же озадаченной, но затем выражение её лица сменилось чем-то более знакомым. Именно такой взгляд у неё был, когда папа устраивал им викторины за обеденным столом, и если Анна была в тупике, по-настоящему озадачена, ей нужно было только взглянуть на Эльзу, и та сразу вскакивала. В большинстве случаев она отвечала правильно — вот как они говорили об Эльзе. Но даже если выяснялось, что Эльза понятия не имела, чего ожидал папа, она всё равно пыталась.       И Эльза теперь выглядела также, собираясь с силами. Ждала, когда спросят ответа Анны — просто спросят.       Но как бы, Анна уже много чего просила у Эльзы в последнее время.       — Хорошо, — медленно начала Анна. — Разве импорт продовольственных товаров — я не знаю — не лишит наших людей работы?       — Может быть, — задумчиво ответил министр Белланд. — А может и нет.       Анна чуть не закатила глаза. Лучше нет, чем да. Портрет папы мог бы ожить только для того, чтобы сердито взглянуть на неё. Может, это было бы не так уж плохо.       — Ну, никто не знает наверняка, что времена года меняются.       — Но если знают, будет слишком поздно действовать соответствующим образом. — Министр Белланд многозначительно посмотрел на Анну. — Экономика не всегда может позволить себе думать оптимистично, принцесса.       — Я знаю, но… — Но что? Анна уже не понимала, что говорила. Даже её наставник уже давно не давал ей подобных ситуаций; он, должно быть, подумал, что Анна перестала пытаться. В конце концов, до коронации Эльзы осталось чуть больше года. Анна поняла, что ей на самом деле не нравится принимать важные решения за других людей… и затем внезапно Анна снова оказалась в большом зале, где с потолка падал снег, а большие испуганные глаза Эльзы смотрели на неё, когда она кричала на сестру:       Ты закрылась от меня на десять лет, потому что сам приняла за меня решение?       Угол стола врезался Анне в бедро, когда она отступила на шаг.       Министр Белланд приподнял брови.       Анна мгновение смотрела на него в ответ, затем дважды моргнула.       — Извините, я… я не знаю, — сказала она. — Почему бы вам не спросить граждан, что они думают? Они… как бы это сказать? Заинтересованные лица. Верно?       Что-то изменилось в лице министра Белланда. Он сложил руки за спиной и впервые улыбнулся почти доброжелательно, по-дедушкенски.       — Слушать людей — одно дело, Ваше Высочество. Отрицать ответственность — другое.       Последовала долгая пауза. Затем рот Анны открылся. Он только что…       — Я… я не…       — Министр Белланд.       Анна остановилась.       Это был не голос Эльзы; он принадлежал королеве, и на этот раз звучал не так, как голос их матери. Анна не слышала этот голос с тех пор, как Фредрик и остальные гостили здесь в прошлом году, но даже тогда тон Эльзы был совсем другим. Его тяжёлая интонация, казалось, изменила воздух в комнате.       Анна повернулась к сестре и обнаружила, что та поднялась на ноги, пристально глядя на министра Белланда. Она не думала, что на такой взгляд Эльза способна; такой, что Анна не хотела бы видеть, потому что, Господи, он был таким тяжёлым, разочарованным и… злым.       — Спасибо, что доставили мне отчет. Я ценю время, которое вы потратили на визит только для этой цели.       Только для этой цели. Ничего больше. Министр Белланд уловил это быстрее, чем Анна. Он склонил голову, выглядя так величественно в своей отглаженной форме, и впервые выглядел впечатлённым.       — И совет ценит вашу силу духа, принцесса Эльза. Он сослужит вам хорошую службу, если бы вы захотите владеть им более… — Он взглянул на Анну, затем снова на Эльзу и её каменное выражение лица. Министр Белланд слегка улыбнулся, — …открыто.       Анна глубоко вздохнула — в её лёгкие будто ворвалась зима. Она повернулась к Эльзе; она смотрела на стол, её плечи были напряжены, руки скрыты из виду. Министр Белланд оглядел комнату, словно проверяя окна — все они были закрыты. И в недолгой тишине Анне показалось, что она снова наблюдает за очередным магическим всплеском, взглянула взад и вперёд, но он был ещё, дальше над её, головой, и он… другой.       Потому что этот, она была уверена, вызван из-за неё. И Эльза…       Анна выпалила:       — Горячего какао?       Эльза и министр Белланд повернулись к ней. Анна улыбнулась и подняла пустую кружку.       — Сегодня довольно холодно. Альфред, шеф-повар, очень вкусно готовит. Маркус — ох, он же кухонный помощник — кладёт зефир.       Анна была уверена, что министр Белланд не очень умел удивляться, потому что слишком долго смотрел на неё.       — А… нет. Нет, спасибо, принцесса. — Он прочистил горло. — На самом деле, я должен сейчас откланяться. Если позволите, я пойду.        — Можно, — тихо сказала Эльза.        Министр Белланд ушёл. Вот так просто исчез.        Анна выдохнула:       — Вау.        Позади неё Эльза прерывисто вздохнула. Она всё ещё прятала руки, сжимая их, и, похоже, она ни на чем не сосредотачивалась, потому что ей пришлось спросить:       — А… дверь закрыта?        Анна кивнула, не проверяя.        Эльза снова села на своё место.       — Анна, может тебе стоит…        — Я никуда не пойду, — прервала та. — Ты меня не заставишь.        По какой-то причине Эльза поморщилась.       — Нет, я не могу. — Затем она убрала руки с колен. — Но ты всё ещё можешь передумать.        Её руки были покрыты инеем. Анна ахнула и двинулась вперёд.        Эльза отстранилась.        Анна остановилась.        — Мне очень жаль, — сглотнула Эльза. — Я просто… я сейчас не полностью контролирую себя. Я не хочу причинять тебе боль.        — Ты не причинишь мне боль. Разве мы не говорили об этом? Я в порядке, понимаешь? Давай.        — Я пытаюсь, Анна. Но проклятие не…        — Это не проклятие! — твёрдо сказала Анна. — Это просто волшебство.        Эльза слабо улыбнулась.       — «Просто волшебство»?        Анна всплеснула руками.       — Нет, просто волшебство. Магия. Талант… подожди, у тебя их уже слишком много… что угодно. Ты понимаешь, о чем я! Это не плохо, Эльза.       — Ты так говоришь, потому что не помнишь, на что она способна.       — Боже, ты настроена слишком пессимистично! — Эльза возмущённо открыла рот, но Анна не останавливалась: — Мне не нужно помнить, чтобы узнать, верно? И я почти уверена, что знаю, как выглядят плохие вещи. Я тогда выставила себя дурой перед министром? Это было плохо.       Эльза посмотрела на неё.       — Он не имел права бросать тебе такой вызов.        — Он не совсем был… ладно, может, и был… но ничего страшного. Все так делают. На самом деле, это не…        — Все? — вмешалась Эльза. — С тобой такое случается регулярно?        Анна молча открывала и закрывала рот. Неужели Эльза её прервала?        Эльза, казалось, тоже это понимала, потому что со вздохом откинулась на спинку сиденья.       — Не чувствуй, — пробормотала она про себя. — Не чувствуй… Контролируй это… — Эльза? — Анна подошла к сестре, сев у её колен. Вблизи руки Эльзы были такими бледными и холодными, и Анна увидела, что нижняя часть стола покрыта льдом. Лёд, а не снег. — Ты зла?        Эльза выдохнула.        Анна склонила голову, когда что-то щелкнуло в её разуме.       — Ты разозлилась… из-за меня?        Ещё один вздох. Затем, закрыв глаза, Эльза сказала:       — Конечно. Я твоя старшая сестра, не так ли?        Это был очень простой вопрос, и раз они сразу приступили к нему, то на самом деле это был вообще не вопрос. Потому что Анна выросла, держа этого человека за руку, бегая к ней, с улыбкой или в слёзах, и не имело значения, что её старшая сестра тоже была ребёнком; она была единственной, кто всегда позволял Анне быть тем, кем она хотела; рыцарем в своих играх; вором; принцессой, играющей в обычную игру        Это была Эльза.        — Анна? — Глаза Эльзы расширились от ужаса.        Анна поняла, что её глаза наполняются слезами.       — О нет, — прошептала она.       — А-Анна, — беспомощно произнесла Эльза. — Что случилось?        И с этими словами Анна дала волю слезам. Потому что внезапно ответом стало всё.        Она всхлипнула:       — Мне не нравится министр Белланд.        — Анна?       — И мне не нравится, как тебе приходится сидеть на папином месте, а папы и мамы больше нет, и… мне было одиноко стоять у их могил одной. Я всё ещё боюсь дверей и бури, и когда Олаф спрашивает меня, почему небо голубое и почему тает снег, я не знаю, что ответить. Почему я ничего не знаю, Эльза?        Анна зарылась лицом в колени сестры, прячась, пытаясь втянуть всё обратно, потому что Эльзе это не нужно, и она не хотела так расстраиваться…       Но она не хотела, чтобы что-то случилось. Они просто… были.        — Я хочу, — всхлипнула Анна. — Я хочу снова поехать на зимний фестиваль вчетвером. Вместе. Ворота будут открыты, и мы получим клубнику в шоколаде, и папа произнесёт эту неловкую речь на день рождения для нас… Разве мы не можем просто вернуться? Я не буду бегать и теряться. Я буду держать тебя за руку. Я буду хорошей девочкой, так что… так что…        — Анна, — прошептала Эльза и тоже упала на пол.        Анна цеплялась за сестру. Она почувствовала, как Эльза в нерешительности подняла и опустила руки.        Наконец, произошло небольшое сжатие.       — Ты в порядке, Анна. Я держу тебя.        — Эльза…        — Ты в порядке, — повторила Эльза, гладя по спине. Голос её звучал хрипло. — Ты в порядке, Анна… Мне очень жаль. Мне очень, очень жаль.        Анна шмыгнула и моргнула, глядя через плечо Эльзы. Снежинка упала с потолка на кончик её носа. Она немного рассмеялась, хотя получилось немного сдавленно. Эльза сказала, что ей, в конце концов, нравится её смех, и если бы Анна могла выбирать, как жить каждый день, всё, что она хотела бы, — это заставить Эльзу улыбнуться. Она могла сделать что-то настолько маленькое, правда ведь?        — Эльза? Не уходи снова, ладно? Нет… не уходи без меня.       Анна не знала, были ли это её слезы, размывающие всё, или Эльза тоже плакала. Всё, что она знала, это то, что когда рука Эльзы легла ей на шею и подтолкнула её вперёд так, что их брови соприкоснулись, рука её сестры была теплой. Настоящей.        Эльза мягко сказала:       — Думаю, ты мне нужна больше, чем я, глупышка.        Анна не ответила — она ​​не могла — и крепче прижалась в объятиях Эльзы. Министр Белланд научил её, что есть вещи, которые тебе следует знать, но есть также много вещей, которые ты никогда не поймёшь, и в большинстве случаев у тебя просто не будет возможности выбирать.       — Что ты делаешь? — спросила Эльза, когда Анна прижала ухо к её груди.       — Ш-ш-ш. Прислушиваюсь к твоему сердцебиению.        — …Ты действительно слышишь его?        Она не могла пояснить. Она тоже не понимала, как это работает. Но она могла это чувствовать, и это было всё, что ей когда-либо нужно было знать.