Пять дней назад.
В кабинете Пак Джихёна воцарилась мёртвая тишина, оба размышляли над внезапным откровением Хаджин. Последняя не знала, чего ожидать от старшего; может, он прогонит её из своего кабинета, посчитав сумасшедшей? У неё не было запасного плана на случай, если он откажется поверить ей. Джихён был её последней надеждой. — Так… вы хотите сказать, что вы из Корё? — Хэсу была из Корё, — ответила она. Ведущий не торопился, переваривая подробности. — Как… как вы узнали? Как вы попали в прошлое? — Когда я попала в аварию почти два года назад, я упала в озеро. Следующее, что я поняла, это то, что я проснулась Хэсу, — начала она. — Я провела, наверное, восемь-десять лет в её теле, прежде чем умерла и проснулась в этом веке снова. Видимо, я была в коме в течение года после аварии, но по ощущениям я годы провела в чужом теле. — Что было последним, что вы помните из её жизни? Хаджин быстро просмотрела свой запас воспоминаний; немного из них были всё ещё туманны, но она знала важные части. — Я только что вышла из Дворца, потому что Император убил моё доверенное лицо, Черён. Судя по всему, она была предательницей и работала на Девятого принца в саботаже императора и его правления, — сказала она, — Четырнадцатый принц Ван Чжон предложил мне выйти за него замуж, чтобы вывести меня из Дворца. У него был указ, подписанный покойным императором Хеджоном. Это всё, что я помню. — Как вы умерли? Хаджин напрягла мозги. — Я… я просто умерла. Моё сердце было слабым, и с годами сердцебиение становилось всё тише, — ответила она. — Я просто помню, как умирала рядом с Юнгом. Вот и всё. Снова повисла тишина. Пак Джихён, казалось, обдумывал её слова. Хаджин надеялась, что он не думает, что она не в своём уме. Это было последнее, чего она хотела, особенно в таком отчаянном положении. — Почему я не удивлён? Хаджин не могла в это поверить. — Вы… вы мне верите? Ведущий снял очки и потёр глаза. — Вы слишком много знаете о том периоде; настолько, что иногда я думал, что вы на самом деле пережили его, — сказал он, — и когда я впервые познакомился с вами официально, вы были так очарованы картинами Корё. Я видел это в ваших глазах. Вы хотели знать больше. — Я… я просто видела вспышки моей прошлой жизни. Он пристально посмотрел на неё. — Что происходит, Хаджин~а? — спросил Джихён. — Что за внезапное признание? Она сделала ещё один глубокий вдох. — Я… я думала, что смогу забыть о прошлой жизни. Думала, что могу просто забыть прошлое и двигаться дальше. Но вместо этого узнала больше о реинкарнации и почему душа реинкарнирует. Вы сами так сказали — это жизнь, пытающаяся исправить себя. Как бы я ни старалась отмахнуться, я не могу. С тех пор, как ко мне вернулись воспоминания о том, кем я была, происходят странные события. Я сталкиваюсь с людьми, которые были в моей прошлой жизни. Хаджин многозначительно посмотрела на ведущего, надеясь, что тот поймёт её. Удивлённый старший понял. — Я один из них? — Это длинная история. — Ах… это многое объясняет, — сказал он, — неудивительно… неудивительно. Я думал, что я сошёл с ума, из-за того, что мне так комфортно с вами. Видимо, есть на то причина. Его тёплая улыбка наполнила Хаджин чувством облегчения. Ей хотелось обнять ведущего, но сдержала себя. — Итак, когда вы сказали, что он тоже, вы имеете в виду кого-то ещё, кто тоже жив и здоров? — Простите? — Я говорю… кого вы имели в виду? — снова спросил он. — Кто жив-здоров? Хаджин сглотнула. Она не знала, сможет ли ведущий переварить её следующее признание.***
— Знаешь, они выглядят знакомо. В ушах Хаджин зазвенело. Она сразу же последовала за Джэёном. Он смотрел на один из портретов кисэн, выступающих при королевском дворе. — Кто они? — спросил он её, указывая на женщин. — Кисэн; они были императорскими артистами в то время, — ответила Хаджин. — Вы видели их раньше? Джэён очень напряженно думал. Она видела, как он поджал губы, вероятно, обдумывая, где он, должно быть, видел их. — Кажется, я уже рисовал их раньше, — сказал он. — Да, точно. Помню, как читал одну из книг по истории Мин Сока и думал: «Вау, какие красивые!» Прежде чем я осознал, я начал раскрашивать их яркими и красивыми цветами. Хаджин не могла не чувствовать разочарования; она продолжила улыбаться, однако, надеясь, что он не заметит. Джэён перешёл к следующему портрету — большому, с Император Кванджоном. Она нашла это нереальным; Джэён глядел на себя, и он даже не знал об этом. Она не знала, видел ли он сходство между собой и покойным Император. Хаджин видела — вплоть до последней детали. — Знаешь, я читал о нём, — начал он, — я хочу знать, почему ты так интересовалась им. — Правда? Он кивнул. — Судя по книгам в твоей комнате, я понял, что должен узнать больше о тех вещах, которые тебя интересует. Я читал о Кванджоне, так что можем о нём поговорить. Она густо покраснела. Джэён на самом деле нашёл время, чтобы узнать о её интересах. Но помимо этого, она хотела знать, зажгло ли это что-нибудь. Хаджин посмотрела на портрет. — И как вам? — Должен признать, он очарователен, — сказал Джэён. — Освободил рабов и способствовал установлению равенству среди своих люди. Он был за равные статусы и следил за тем, чтобы страна не держалась на предрассудках. Мне это в нём нравится. Он не тот парень, который сосредоточился бы на богатых людях. — Но я предполагаю, что он также был немного… не в себе, — добавил он. — Что? Джэён нахмурился. — Я провёл исследование, Го Хаджин. Ты удивишься, что я узнал, — поддразнил он, — или, может быть, ты уже знаешь. — Хорошо, рассказывайте. Джэён скрестил руки на груди и пристально посмотрел на своё незнакомое воплощение. — Я узнал, что он убил некоторых из своих братьев и племянников, чтобы закрепить за собой трон. Понимаю, это нормально для того времени, но серьёзно? — начал он. — Я имею в виду, что Ильсун заноза в заднице, но я бы никогда не убил его. И он изгнал своего четырнадцатого брата. Я имею в виду, за что, чёрт возьми? И разговоры ходили, что он не был хорошим отцом для своего сына, относился к нему как к конкуренту или что-то в этом роде. О, и давай не будем забывать об избиении придворной дамы. Это было жестоко. — Он не хотел, чтобы всё так закончилось, — возразила Хаджин. — Просто так получилось. — Да, но он мог бы быть мудрее? — возразил Джэён. — Я знаю, что никто не идеален, но иногда его методы были слишком… суровы. Как будто жениться на своей сводной сестре не было достаточным сумасшествием. Парень полный псих. Мудро, но проблематично. Хаджин была раздражена его заявлениями. Как он мог говорить эти вещи о Со? Джэён посмотрел на неё и увидел выражение её лица. — Боже мой, ты обиделась? — Нет, — ответила она, но лицо её говорило об обратном. Хаджин склонила голову, надеясь, что он просто посмотрит на портрет. Но она не могла смириться с тем, что он может быть таким критичным. Как он вообще узнал об этом? Внезапно Джэён снова оказался всего в нескольких дюймах от её лица. У Джэёна была такая привычка; так же поступал и Четвёртый принц. — Ты так легко обиделась за мёртвого короля? — спросил он. — Прости тогда. Хаджин посмотрела на него. Она не была уверена, дразнит он её или говорил всерьёз. Если первое, она бы не хотела, чтобы он был рядом с ней хотя бы ещё один час. — Думаю, ты права, — признал он, выпрямляясь, — может быть, у него были проблемы, но он кажется хорошим парень. Безумным, но хорошим. Честно говоря, я думаю, что могу понять его. Хаджин посмотрела на Джэёна. — Должно быть, ему было тяжело. Ты сказала, что его мать тоже не особо его любила, да? — спросил он. — И ему пришлось конкурировать с ещё восемью братьями? Боже, несладко ему пришлось. Неудивительно, что он оказался таким. — Жизнь во дворце казалась посторонним лёгкой, но для людей внутри — тяжёлой, — добавила Хаджин, — принцы просто пытались выжить; он был таким же. Он просто хотел выжить. Все его усилия привели его к трону. Джэён снова многозначительно посмотрел на портрет. — И всё же я отказывался бы стать королём, если мне суждено умереть в одиночестве или придётся убить своего братья, — сказал он, — я сейчас не в лучшем положении, но не хотел бы быть этим парнем.Пять дней назад.
— Значит, вы хотите сказать, что… Джэён…? Хаджин видела, как ведущий пытается переварить только что ей сказанное. Его реакцию было трудно понять, она понимала её, но надеялась, что он не осудит её. — Вы думаете, Джэён — Четвёртый принц? — Да. — Вы абсолютно уверены? — Нет, — ответила Хаджин, — но я нутром чувствую, что это он. — Значит, вы основываетесь на интуиции? Какое-то время Хаджин не могла подобрать нужный ей аргумент. Трудно заставить поверить людей, которые не испытывали подобного. Конечно, он считает её слова о постороннем человеке странными. Пак Джихён, возможно, поверил Хаджин, что она Хэсу, но может ли он поверить, что Джэён — император Кванджон? — Я ещё не уверена, — призналась она, — но когда я впервые увидела его, мои воспоминания тут же пробудились. Я знала, что должна следовать за ним. Поверьте мне, я пыталась говорить сама с собой. Но чем больше я узнаю его, тем больше убеждаюсь, что это он. Джихён налил себе ещё один стакан и сделал глоток. Он встряхнул стакан, обдумывая её слова. — Ах, Хаджин~а, вы говорите слишком расплывчато. Она чувствовала сомнение в его голосе. Но ей пришлось бороться за то, во что она верила. — Когда я впервые очнулась после того, как год была ни жива ни мертва, я не могла вспомнить его лицо. Я ничего не могла вспомнить. Но всё началось с одного сна о человеке в маске, который ехал на лошади, — начала Хаджин, — один сон привёл к другому; меня постоянно преследовал всадник в маске. Я просыпалась в слезах каждый раз, когда он мне снился. Он не позволял мне спокойно спать. — Я пыталась понять целый год, Джихён-ним; полностью приняла всего шести месяцев назад, — продолжала она, — если бы я могла, я бы хотела всё забыть. Я бы просто продолжала жить и была счастлива. Но так как я помнила, не думаю, что могу сделать это. Я не успокоюсь, пока не решу эту загадку — если только жизнь не завершит всё на мне и исправит себя. Хаджин была удивлена своей самоуверенности. Она не всегда была такой. Может быть, она действительно за что-то боролась. — Вы сказали о снах? — спросил ведущий. Боже мой, и вот на этой маленькой детали он зациклился? — Да, а что? Он встал изо стола. — Я не знаю, рассказывал ли вам об этом Джэён, но он также попал в аварию больше года назад, — объяснил Джихён. — Он был на стройке со своим отцом, когда металлический стержень ударил его по голове. В отличие от вас, однако, он не был в коме в течение года. Он страдал от последствий сотрясения мозга время от времени. Ему тоже было тяжело заснуть, но эта проблема преследовала его ещё в юности. — Всякий раз, когда он не мог уснуть, он шёл к Бэк Мин Соку за советами и красками, — продолжил он, — вот как он нарисовал некоторые картины для выставки. Когда я спросил его, откуда к нему пришло вдохновение, он сказал, что… — Что эти образы возникают у него в голове? — предложила Хаджин. Глаза Джихёна расширились от удивления. — Он вам это сказал? — Да, я задала ему тот же вопрос, — ответила она, — он сказал мне, что рисовал картины, которые подсказывал ему мозг. Джихён снова замолчал. Он посмотрел на свой пустой стакан, вероятно, подсчитывая количество выпитого. Он уже нарушил обещание, данное дочери? — Если подумать, ему снятся кошмары, но я не знаю, связаны ли они с периодом Корё, — сказал Джихён. — Он говорит мне только тогда, когда я замечаю, что он выглядит усталым. Джэён никогда не задумывался о своих снах или образах в голове. Он забывает их, считает частью повседневной жизни. Однако вы, — он посмотрел на Хаджин, — нет. Только звон колокольчиков эхом разносился между Хаджин и хорошим ведущий. Было слишком много информации и откровений в комнате. Она даже не была уверена, верит ли он в ей; если он верит, что бы он предложил? Если не верит, то что ей делать дальше? — Мои воспоминания о прошлом становятся яснее с каждым днём, — призналась Хаджин, — иногда они причиняли мне боль. Я не знаю, должно ли было так случиться, но я до сих пор вижу сны. Воспоминания делают мне хуже. Как будто моё тело пытается мне что-то сказать, и воспоминания всегда указывают на него. Телефон старшего зазвонил, напугав их обоих. Джихён отмер первым, он посмотрел на свой телефон, размышляя, стоит ли ему отвечать или нет. Хаджин хотела, чтобы он ответил на звонок; было бы неплохо отвлечься от серьёзного разговора. Но он отключил его. Джихён выбрал бизнес. — Хаджин~а, — сказал он, — сейчас я хочу знать… что вы чувствуете к Джэёну? — Простите? — Целый год для вас двоих был наполнен вихрем событий, — начал ведущий. — С момента вашего знакомства и до сих пор многое изменилось. Я не знаю, зависит ли ваш интерес к нему исключительно от вашей надежды, что он воплощение императора Кванджона. Я только хочу знать, вы общаетесь с ним ради того, чтобы он вспомнил свою предполагаемую прошлую жизнь. Она была в тупике. — Я… я не понимаю, что вы имеете в виду. — Дорогая, я понимаю ваше желание и готов помочь вам. Я хочу и сам докопаться до сути, — сказал он, — но когда дело доходит до Джэёна, я очень хорошо знаю, насколько он влюблён в вас. За крайне короткий срок он заинтересовался в вас и хочет узнать ближе. Я не знаю, если правда ли он окажется воплощением императора, но одно можно сказать наверняка — вы ему нравитесь. Я хочу знать… вы терпите его общество? Вы с ним только потому, что думаете, что он Четвёртый принц? Это был хороший вопрос, и Хаджин тоже стало не по себе. — Я не знаю.***
Хаджин посмотрела на затылок Джэёна, заметив шрам, который оставил инцидент на стройке. Он никогда не говорил ей об этом; вероятно, потому что им нужно больше провести времени вместе, чтобы поговорить о таком, или он никогда не считал это такой уж большой проблемой. — Интересно… смотреть на все эти вещи, связанные с Корё, — сказал он. — По-видимому, мои картины чего-то стоят. — Вы очень хорошо рисуете, — сказала она ему, — вы уловили всё… даже мельчайшие детали. Как будто вы были там. Джэён засмеялся. — Возможно так и есть, — поддразнил он, — или же это всё образы в моей голове, — он провёл рукой по своим волосам. — Хотя я голоден, ничего, если мы пойдём поесть? — Конечно, — согласилась Хаджин. — Ну, хм… что вы думаете о музее? — Как я уже сказал, было интересно. Я не большой любитель истории но то, что я читаю, и то, что я вижу, мне нравится, — ответил он. — Я наконец-то могу сказать людям, что я тоже вложился в прошлое страны. Прессе это пойдёт на пользу. — Разве это не помогло вам что-то понять? — Что именно? — спросил Джэён. — Например, то, почему ты так очарована всем этим? Почему ты так привязана к императору Кванджону? Он опять издевается над ней? — Нет, я имею в виду… типа… я не знаю… что вы для себя поняли? Джэён не понимал, чего хочет Хаджин. Она могла видеть, как он пытается осознать её слова снова и снова. — Не заставляйте его вспомнить то, чего он не может помнить. Голос Джихёна отчётливо звенел у неё в голове. Хаджин знала, что он говорил правильно, но она не могла не попробовать. — Хм… лично мне теперь хочется узнать тебя даже больше, — сказал он, — я вроде как понимаю, почему тебе это нравится. Волнение, сюжет, битва за трон — всё. Я понимаю. Но я хочу знать больше. Хаджин хотела разочароваться, но сам факт, что он сказал, что он хотел узнать её ближе — что она должна была делать с ним? — Я должен чаще брать тебя с собой, — заключил Джэён. — Что? — воскликнула Хаджин. — Разве люди в офисе не начнут распускать слухи? — С момента разработки продукции ты редко посещаешь офис, — сказал он, — и в чём их проблема? Я не компрометирую работу или что-то в этом роде. Я думаю я имею полное право встречаться с кем угодно. Встречаться? Так… мы встречаемся? Они никогда толком не говорили об «этом» между собой. Хаджин знала, что она ему нравится, но она ничего не сказала… но им нравилось гулять. Несмотря на все её опасения по поводу её прошлой жизни и его связь с ней, Хаджин вдруг поняла, что не сказала ничего о своих чувствах к нему. — Я только хочу знать, вы общаетесь с ним ради того, чтобы он вспомнил свою предполагаемую прошлую жизнь. — Знаешь, я начинаю волноваться, когда ты молчишь. Джэён смотрел на неё обеспокоенным взглядом, который Хаджин так хорошо знала. Видеть, как Хван Джэён проявляет хоть каплю беспокойства, было для неё в новинку, несмотря на то, что они бесчисленное количество раз спасали друг друга или что-то в этом роде. — Я… я просто задумалась о кое чём. — Тебе нравится думать о многих вещах… — Вы наблюдательны. Он засмеялся. — О чём задумалась? — Я… ну… Просто спроси, идиотка. — Фух… эта штука… между нами, — начала Хаджин, — я знаю вас… как себя. Так… кто мы друг другу? Это звучало так глупо. Хаджин вдруг пожалела о своём вопросе. Почему она вообще забеспокоилась об этом? Судя судя по его лицу, Джэён пытался осмыслить то, что она только что сказала. Когда они спускались по ступенькам, он посмотрел на неё с этой… двусмысленной улыбкой, которую так ему шла. — Я не знаю, почему ты спрашиваешь меня об этом, — ответил он, — это ведь я должен спросить тебя. — Что? Джэён вздохнул. — Я знаю, что всё произошло слишком внезапно, — начал он. — Но ты же знаешь, что ты мне нравишься. — Так кто мы друг другу? — спросил он её.