ОАЗИС. АКТ I. ПАССАЖИР БЕЗ БАГАЖА

ДЕРЕВО В ОГНЕ

Мне снятся разные сны. Они делятся на два вида. Первый — самый ужасный. После кошмара я просыпаюсь в поту и возгораюсь. Второй — хороший сон. Я вижу человека, в присутствии которого обретаю голос и слух. Если счастливые сны существуют, это он и есть. Сейчас мне снится мой личный кошмар. Я расту без отца. Мать особо не участвует в моём воспитании. Она не боится меня, но что-то заставляет её отстраняться. По деревне давно ходят слухи о нашей семье. Мою маму называют странной, потому что в её голове живёт паразит. Соседи избегают нас. У меня нет друзей. Я ни с кем не разговариваю. Соседские девчонки и мальчишки смеются надо мной. Мама говорит, что скоро я пойду в школу. Мне интересно и страшно. Я хочу научиться говорить. Мы с мамой живём в маленьком доме. На огороде — картошка и морковка, в хлевах — куры, в саду — яблони. У нас нет денег. Соседи не помогают. Яблоки я не ем — в них слишком много воды, она причиняет мне боль. Картошку и морковь мама перетирает в пюре, чтобы я смог это съесть. Мне стыдно, что я несу за собой только хлопоты. Хочется помогать маме, но не знаю, как. Я очень маленький и худой, потому что еды на двух человек не хватает. Ребята моего возраста гораздо больше меня. Они считают меня слабым. Им не нравится мой рот. Они никогда не зовут меня играть. Я не гуляю утром и вечером. Роса причиняет боль. Я ненавижу дождь. Я ненавижу зиму. Я предпочитаю сидеть дома, снаружи я опасен для людей. Мама просит собрать опавшие яблоки. Соседские ребята вновь пристают ко мне — и мальчики, и девочки. Кто-то старше меня, кто-то младше. Они не трогают, обзывают. Ребята считают, что я заразный. Девчонка по имени Мишель однажды коснулась меня и обожглась. Ребята загоняют меня под дерево и окружают со всех сторон. Боясь коснуться моей кожи, Мишель бьёт меня веткой, остальные дети повторяют за ней. Слёзы из глаз не текут. Я знаю, слёзы причиняют боль. На лице и руках остаются глубокие порезы от ударов ветками. Детские оскорбления навсегда отпечатываются в памяти. Мама запрещает мне это делать — нервничать. Я больше не могу терпеть. Слёзы капают из глаз, дерево за спиной загорается. Ребята перестают бить и оскорблять меня. Они отступают от уродливого мальчика и горящего дерева, но я их не отпущу. Соседи выбегают потушить начинающийся пожар, но я им не позволю. Мама тоже выбегает из дома. Она кричит, просит меня успокоиться. Пламя перекидывается на наш забор, на траву под детскими ногами. Я теряю своё тело, отныне только огонь. Мама знает, что сейчас произойдёт. Я никогда не пожалею об этом. В 1968-м году в деревне Мутье-Сент-Мари сгорело шестьсот девяносто семь человек. В живых остался шестилетний мальчик. Никто не знает о трагедии. Деревня существовала больше ста лет, а сгорела за считанные минуты. На месте домов чёрная земля. Я просыпаюсь в поту поперёк кровати. Больная нога свешена, с пальцев стекает кровь. У меня заранее приготовлено полотенце. Я вытираюсь и медленно дохожу до кухни. Таблетки не помогают. Кокаин быстро перестаёт действовать. Надежда на героин. Я нагреваю его в ложке, наполняю шприц, перетягиваю плечо жгутом. Проделываю это не в первый раз. Страшно не быть наркоманом, страшно жить от дозы до дозы. Наркотик действует, боль отступает. Я закуриваю сигарету. Кошмар прекратился. Дети не выкрикивают: «Freak» и «Le monstre». Я убил свою мать. Никому не известно, что пережил шестилетний мальчик. У меня была жизнь до тех пор, пока нога не начала гнить. Скоро жертв будет больше семи сотен.