ОАЗИС. АКТ I. ПАССАЖИР БЕЗ БАГАЖА

И ПРИШЁЛ ДЬЯВОЛ

— Ты будешь до моей кончины держать меня здесь? Я прикован наручниками к стулу. С утра ничего не ел и не пил. В моём возрасте это крайне опасно. У меня гипертония — таблеток нет. Хотите пытать старика — лишите его лекарств. Почти сутки я нахожусь в неизвестном отеле на окраине города. — Это зависит от тебя, Бен, когда твоим дурацким сопротивлениям придёт конец. — Не дождёшься, Руди. — У меня полно времени, а вот у тебя нет. Руди выдыхает в лицо облако дыма, из-за чего я морщусь. Я бросил курить двадцать лет назад, а Руди будет курить до смерти. — Хватить строить из себя мученика. Я давно знаю, у тебя кишка тонка для геройства. — В отличие от тебя, я готов стерпеть мучения. — Ты слаб, Бен, и ни на что не годен. К чему этот цирк? — Из нас двоих цирк устраиваешь ты. — Может, пульнуть в него разок? — Винс лежит на кровати. Я знаю их имена. Винс разбил мой телефон, а Тодд выжидал на улице. Они одинакового роста, одинакового телосложения. Их привычки похожи, их телодвижения идентичны. Они, как братья, но не кровные. Винс и Тодд — профессионалы. У них один мозг на двоих, в хорошем смысле слова. Не знаю, кто из них опасней — они одинаковые. — Чтобы развязать язык, — поясняет Тодд. — Ну, что вы, мы не садисты, — Руди не нравится затея. — Да уж. Вы — убийцы, — саркастично улыбаюсь. Руки отекли в наручниках. — Бен, я просил тебя не дурить. В смерти тех людей виноват только ты. Я надеюсь, трупы Джека и Алекса уже нашли. Надеюсь, их тела уже в морге. Хотя какой там? Днём Руди включил телевизор, в новостях сообщили о пожаре в больнице Святого Петра. Город охвачен огнём, никому нет дела до двух трупов в огромном особняке. Что касается Джеймса: я потерял всякую надежду на него. Все события наслоились: моё похищение, страшный пожар. Джеймс выберет сотни мёртвых людей, чем одного, ещё живого старика. За мной никто не придёт. Я остался совсем один. — Бен, передай мне череп, — под седой бородой видно, как двигаются челюсти Руди. День подходит к концу. Терпение подходит к концу. — Какая мне выгода? — Останешься в живых, старый ты пень. — А если я не хочу оставаться в живых? — Тогда твоя смерть будет мучительной. Прости, Бен, видел Бог, я не хотел этого делать, но ты меня вынуждаешь. — Руди роется в одном из своих чемоданов: — Ты хорошо сегодня спал? Я поспал днём пару часов. — Да, отлично. — Это было в последний раз. Надеюсь, ты запомнил, что тебе снилось. Последнее время мне ничего не снится. Чёрная материя перед глазами и никаких картинок, но днём мне приснился Пифон. Теперь я знаю, как он выглядит. Он не миф, он реален. Руди достаёт шприц и небольшую ампулу: — Инсомния вызывается психическими расстройствами и неврозами. Ты не задумывался, почему страдал бессонницей в детстве? — Потому что моя жизнь разрушилась, когда меня с родителями поместили в концлагерь. — Именно, — Руди вертит шприц. — Стресс вызвался резкой и насильственной сменой обстановки, к тому же добавились страхи, которыми был пропитан наш с тобой барак. Чего ты боялся больше всего? — Что однажды родителей уведут и не приведут обратно, я останусь совсем один, — на мгновение я снова перемещаюсь в Освенцим. — Почему ты не спал по ночам, Бен? О чём думал? — Если засну, больше никогда не увижу родителей. Я запоминал их образы. — И как? Помнишь до сих пор? — Помню. — А потом тебя вылечили, верно? Офицеры в чёрной форме, которые забрали. — Верно. — Они что-то вкалывали, и ты засыпал. Со времён лагеря ты перестал страдать бессонницей. Болезнь, как рукой сняло. Так вот, — он садится передо мной на корточки, колени хрустят, — от бессонницы избавляются, бессонницу вызывают. Я смотрю на ампулу. Что он собирается мне вкалывать? — Когда ты не спал, что чувствовал? — Ничего. Никаких эмоций. — Чудесно. Человек может обойтись без сна не более двухсот часов. У нас с тобой практически неделя. Бен, ты не отдаёшь мне череп потому, что презираешь меня. Я лишу тебя чувств и получу артефакт. Я не дам тебе заснуть. Помню то время, когда не мог уснуть. Я видел, как уводили из бараков узников — они не возвращались. Мне было абсолютно всё равно, что с ними происходит. Я видел, как толпу узников загоняли в газовую камеру — чёрный дым поднимался в небо. Я знал, что они сейчас умирают и ничего не чувствовал в этот момент. Руди собирается лишить меня чувств и разбудить самые страшные кошмары. Боюсь предположить — у него получится. В дверь номера стучат. Телохранители подпрыгивают с мест. — Обслуживание? — спрашивает Тодд у Руди. — Я просил, чтобы нас не беспокоили. — Кто-нибудь знает, что мы здесь? Руди переводит взгляд с Винса на меня: — Кого ты успел предупредить? — Только своих телохранителей, которых вы убили. Кто за дверью? А вдруг и правда обслуживание? Принесли дополнительные полотенца. Какие полотенца, если у отеля нет звёзд? — Тодд, — шепчет Руди. Тодд встаёт у двери и кладёт руку на пистолет. Винс подходит к нам, сжимая рукоятку. Джеймс? Невозможно. Тодд приоткрывает дверь и высовывает голову из номера. Я ничего конкретного не слышу, но через порог что-то говорят. Тодд распахивает дверь и отходит, пропуская гостя, а затем запирает номер. Рука на пистолете. — Добрый вечер, девочки, — хриплый голос. Чёрное пальто, под ним дорогущий чёрный костюм с антрацитовой сорочкой и узким галстуком-удавкой в цвет оксфордов балморалов. Тьма пришла в номер. — Кто ты такой? — настороженно спрашивает Руди. — Помощь. Он берёт стул и садится возле меня. Невозможно скрыть эмоции. Я ждал кого угодно, но только не его. Руди замечает мою печаль. — Вы знакомы? — Руди приковывает взгляд к незнакомцу. Тодд и Винс не отпускают рукоятки пистолетов. Человек с кровавым лицом не несёт добра. — У нас давняя история с Беньямином, — голубые глаза больно кусают. — Бен? Скажи что-нибудь, — Руди нервничает. — Дьявол живёт не в аду, — я смотрю на своего преследователя. — Он прямо тут. Сеера улыбается. — Как ты нас нашёл? — интересуется Руди. — Я и не такое умею, Рудольф. В комнате висит волнение. Никто не знает, что делать. Ясно одно: смерть пришла. — Кто ты такой и какую помощь предлагаешь? — Новое убежище. Полиция уже вышла на вас, курочки. Вы у них на прицеле. Они прибудут сюда, — Сеера смотрит на наручные часы под татуировкой, — через считанные часы. Ты хочешь, чтобы твой план сработал, Рудольф? — С какой стати мне тебе доверять? Мои люди стёрли запись с камер, нас никогда не существовало в особняке Бена. — Вы стёрли? — хриплый смех — В самом деле! Но мне подвластно многое. Они знают тебя, Рудольф Эрлих. Они идут за тобой. — Что если ты работаешь на них? — А я работаю на них, но ещё больше я работаю на себя. Посмотри на моё лицо — какой из меня коп? Скажи, тебе ведь нужен человек, имеющий связи в полиции? Что он творит? Что он затеял? Дьявол работает с Джеймсом! Неужели Сеера всех обвёл вокруг пальца? Руди ничего не остаётся, как довериться — другого выхода нет. — Как тебя зовут? Что за убежище? — Моё имя Сеера. Убежище? Огромный дом без слежки. У тебя будет место и время для экспериментов. — Зачем тебе помогать мне? — Мы с вами, мальчики, — Сеера окидывает взглядом двух евреев, — из одной эпохи. Я ценю период, который вы пережили. — Он заговаривает зубы, Руди! Он погубит всех нас! — Бен-Бен, — хрипит Сеера, — я и пальцем тебя не тронул. — Лучше бы ты убил меня на кладбище. — Что ты хочешь взамен? — Руди принимает сторону Сееры. — То же, что и ты. Череп нужен им для разных целей. Руди не догадывается о могуществе артефакта. Знает, что вещь дорогая и опасная, но то, что хрусталь исполняет желания — нет. Руди смотрит на сумку с черепом. — Нет, Рудольф, — Сеера читает мысли. — Это твоя игрушка. Когда наиграешься, я заберу его у тебя. — А потом убьёт, Руди! — пытаюсь вразумить. Обмануть Руди проще, чем Сееру. — Я не убийца, Бен, — Сеера скалится. — Прошу, Рудольф, прикажи своим псам убрать руки с пушек. Знаете ли, некомфортно под прицелом. Тодд и Винс опускают руки по швам. Кто не боится смерти? — Мои люди могут пробить тебе мозги, — Руди наклоняется к лицу Сееры. — Я это уже сделал без них, — шепчет. — Тебе нужен череп? — Отчасти. Я больше хочу посмотреть на страдания Бена: на долгие и мучительные страдания, — Сеера переводит взгляд на меня. Резкий запах его парфюма бьёт в нос. — Если бы ты тогда послушал меня, сейчас бы не сидел здесь, старик. Руди поспешно застёгивает чемодан и накидывает пиджак: — Говори адрес, куда ехать. Сначала я загадываю желание, потом — ты. Через два часа мы прибываем к дому, который я узнаю в ночи — видел на фотографиях. Это загородный дом Артура Роуча. Откуда Сеера помнит его, если не помнит Артура? Сеера включает свет в доме. Похитители располагаются в гостиной. Я остаюсь скованным наручниками. — Бен, кажется, мы собирались не ложиться спать? — Руди ставит один из чемоданов. Я вспоминаю шприц и ампулу — вечная бессонница. — Дадим Бену последнюю ночь для сна, ибо после он уже никогда не заснёт. Пускай выспится, завтра будет тяжёлый день, — акцент на последних словах. Сеера стоит в проходе между комнатами, ухватившись за верхние перекладины дверного проёма. Расстёгнутый пиджак поднимается, к шлёвкам пристёгнуты подтяжки с серебряными зажимами. — Куда его отвести? — Винс хватает меня за локти. — В подвале комната, — Сеера кивает в сторону, где, вероятно, расположен подвал, — поселим там. — Что будет завтра? — спрашивает Руди. — Завтра придёт помощь. Ты же понимаешь, что рано или поздно полиция выследит вас. Ниндзи, — Сеера указывает на телохранителей, — не помогут. Нужно нечто мощнее. — Что ты задумал?! — кричу я. — Ты собираешься держать дом в засаде?! — Люди, которые завтра придут, не подпустят к дому никого. Будь спокоен, Рудольф. Из этой истории мы выйдем сухими. — Чем им платить? — Не твоя забота. Я плачу. Им нужно мясо, человеческое мясо. Вас они не тронут, даю слово. Меня отводят в подвал. Кто завтра придёт? Ясно одно: они такие же, как Сеера. Не люди. Джеймс не придёт. А если придёт? Если это план, и Сеера приведёт Джеймса с полицией? Жизнь старика не стоит масштабной операции, а вот череп стоит. А если Сеера ведёт двойную игру? Спасёшь меня — заберёшь череп. Винс закрывает передо мной дверь в подвале. Ночь на раздумья. Довериться Иуде или подыграть дьяволу?