ПОРТРЕТ
«Как дела?» — влезаю в голову Марры. «Ты будешь постоянно спрашивать меня об этом?» «Ты взволнована». «У меня мало времени». «Достаточно. Спешить некуда». «Почему Винс так громко хрустит?» «Он тебя мысленно трахает». «Фу, зачем ты мне сказал?» — Марра смотрит на сидящего рядом меня, а я улыбаюсь и глотаю виски. — Я пойду чего-нибудь пожую нормальное. Если вам, мальчики, достаточно чипсов и бутербродов, то мне — нет, — она уходит на кухню. Её там ждут. Время побыть вдвоём. Пищит телефон — смс от Джеймса. Встреча назначена. Джеймс в надёжных руках. Рудольф в кресле читает книгу. Телохранители жрут за столом в гостиной — заказали кучу фастфуда. — Давно хотел спросить, — у Винса изо рта течёт соус от бургера, из рук падают куски булки, — кто нарисован на картине? — он показывает на портрет на стене. — Правильно говорить «изображён», — поправляет Тодд. Тодд ест аккуратно. — А? Да пофигу. — Пифон, — отвечаю я. — Типа из ваших тоже? — Типа да. — Придёт? — Да. — Когда? — В своё время. — А чё может? — Винс отвратительно чавкает. — Всё. — Я думал, ты всё можешь. — Правильно думал. Рудольф продолжает читать книгу, изредка нас подслушивая. — Пифон — это мужчина или женщина? — не унимается Винс. — Я знаю, что ему не нужны ни мужчины, ни женщины. — Это человек? — Тодд вытирает губы салфеткой. Я громко смеюсь и задыхаюсь от кашля: — Он им никогда и не был! — Чё-то я паникую, — глаза Винса бегают по гостиной. Рудольф отрывается от чтения: — Почему у тебя в доме висит его так называемый портрет? — снимает с носа очки и закрывает книгу. — Потому что он — мой брат. У Винса из булки выпадает котлета. — Ты не говорил, что у тебя есть брат, — Рудольф вскидывает бесцветную бровь. Поймал на лжи? — У меня были родители. У меня была жена. У меня есть брат. У меня есть дочь, — допиваю виски и оставляю похитителей. Последнее слово за мной. Половина восьмого вечера. На улице совсем темно. Не удивительно. Ноябрь на календаре. В небе тучи — скоро пойдёт дождь, возможно, последний. Синоптики обещают первый снег со дня на день. — Прости Винса. Он лезет не в своё дело. Я курю в беседке, когда ко мне присоединяется Тодд. — Только это его проблема? Тодд поджигает сигарету: — К сожалению, нет. Винс любознательный, всегда лезет на рожон, постоянно спешит, не умеет выжидать. Я говорю ему, чтобы он думал, прежде чем что-либо делать, но он меня не слушает. — Зря. Ты говоришь правильные вещи. — Он, как маленький мальчик, для него всё — игрушки. Винс не боится умереть, а я боюсь. — Мне это знакомо, Тодд. — Ты про брата? — Он никогда меня не слушает. Считает себя выше меня, считает себя Богом. Он не боится смерти. — Он плохо кончит с такими мыслями. — Он уже кончил, — тушу окурок и поднимаю ворот пальто. — Куда ты собрался? — Съезжу домой, переоденусь. Надоело ходить в костюме. — Понимаю. Я бы всё отдал, чтобы вновь носить нормальную человеческую одежду. — Следи за домом. Ты — единственный, на кого я могу положиться. — Принято. Когда приедешь? — Поздно вечером. Встречусь с братом.***
Он ест на кухне, когда я захожу. Странно наблюдать, как ест человек, у которого не закрывается рот. Повсюду салфетки. Часть пищи вытекает, зубы и губы не задерживают её. Я залезаю в холодильник: стандартный набор продуктов. Сеера купил всё, что успел: яйца, овощи, фрукты, мясо. Да, этот холодильник заполняла не Мамба. Зато Сеера заставил бар алкоголем! Я быстро режу салат, обжариваю овощи на гриле — хотя я бы съела жирный кусок мяса. Ладно, ночью, когда дом уснёт, украду из пакета бургер. Когда я смотрю на Мурира, он отводит взгляд. Когда я отворачиваюсь от Мурира, он следит за мной. Исходящая от него тишина настораживает. Я присаживаюсь за тумбу напротив Мурира, ставлю перед собой тарелки, машу рукой перед глазами, привлекая к себе ещё больше внимания. — Ты будешь что-нибудь? Тебе что-то приготовить? Он ест заваренную пюрешку. В такой еде нет воды, сухой картофель впитал влагу и разбух. Почему пюре? Ему больно есть? Рядом кружка — пахнет кофе. Горячая вода не причиняет боль. Мурир мотает головой и опускает глаза в баночку. Я снова привлекаю его внимание болтовнёй. — Свои мышцы накачал на пюрешках? Ты вроде парень не худенький, от такой пищи массу не наберёшь, а жир запросто. Мурир читает по губам, понимает, что я говорю, но не отвечает. Только и делает, что вытирает рот салфетками и отводит взгляд. А он симпатичный: пронзительный взгляд, выразительные брови, тонкая нижняя губа, ямочка на подбородке. Мурир привлекательный, если закрыть глаза на верхнюю челюсть и губу. Что страшнее: уродство на лице или огонь в душе? Он часто стреляет сигареты у Сееры и Тодда. Мурир много курит. Я представляю его голос не грубым, а глубоким. — Не отводи от меня взгляда, — угрожаю ему пальцем. — Если ты не разговариваешь со мной, это не значит, что я с тобой не разговариваю. Твои проблемы меня не волнуют. Телевизор смотрю, последствия твоих похождений наблюдаю. Запугивай своим внешним видом и способностями кого угодно, но не меня. Не думай, что обладаешь величайшим даром на Земле. Мурир выкидывает недоеденную баночку с пюре и залпом выпивает кружку кофе. Психует — чувствует себя уязвимым. Уходит из кухни. Начало положено. Мурир будет моим.