КОНТРОЛИРУЙ СЕБЯ
На улице дождь, покурить не выйти, на крыльце не постоять, на балконе — тоже не вариант. Хозяин уехал несколько часов назад. Рудольф с телохранителями постоянно ходят в подвал. Интересно, что он колит старику в наручниках? Я кидаю в рот таблетку и прожёвываю — запивать нельзя. Нога ноет. Заснуть на новом месте не получится. Что делать? Смотреть телевизор без звука? Курить. Тодд заснул или нет? Пойду свистну пару сигарет. Я выхожу из комнаты и вижу её. Она идёт по коридору к себе — живёт напротив меня. — Не спишь, красавчик? Ерунда. Она не считает меня красивым. Нет ничего красивого на моём лице. Марра всех называет красавчиками. Она преграждает мне путь: — Эй, я с тобой разговариваю. Жестом показываю, что собираюсь идти курить. — Если тебе важно, Тодд спит, сигареты не одолжит. Твою мать! Придётся будить его. Я киваю на Марру, спрашивая: «Ты куришь?» — Я? Нет, милый. У меня нет вредных привычек. Тодд живёт в комнате с Винсом на первом этаже. Я стучусь к ним. Открывает заспанный тупица в трусах и майке. — Да? А, это ты. Я киваю на свисающий с кровати ботинок. — Сейчас позову. Появляется Тодд с вихрем волос на голове: — Думал, ты уже спишь, — протирает глаза. Видимо, они спят по очереди, но Тодд закимарил. Показываю два пальца без сигарет. Тодд вынимает из кармана брюк пачку: — Четыре хватит до завтра? Я забираю четыре сигареты и ухожу. На улице не покуришь, Хозяин просил не курить в комнате. Я подпираю в холле дверной косяк и медленно затягиваюсь у приоткрытой входной двери. Десять вечера, до утра три сигареты. Неизвестно, когда приедет Хозяин. Рудольф ещё курит, можно попросить у него. В доме я чувствую себя марионеткой, Рудольф и Хозяин дёргают меня за веревочки. У глухонемого нет власти, но стоит мне поджечь одного, власть сразу поменяется. Хозяин прав: нужно беречь силы и не тратить их попусту. Я тушу сигарету в банке с окурками и ухожу на кухню. Ночь длинная. Захватить чипсы к телевизору? С верхней полки беру пачку чипсов, из-за отсутствия слуха не замечаю постороннего на кухне. Я отворачиваюсь от подвесных ящиков и чуть не подпрыгиваю от неожиданности. — Тоже ночной жор? — читаю на губах Марры. — Я думала, ты ешь только мягкую пищу, — смотрит на бумажный пакет в руке. Я сломаю чипсы в труху — так мне будет не больно их есть. — А я хотела стырить бургер, пока никто не видит. Никому не расскажешь? — Марра подмигивает. Она достаёт из пакета с фастфудом бургер и берёт тарелку для микроволновки. Я мычу, жестами показываю, что микроволновка сейчас заорёт и разбудит спящих. Я помню, как звучит микроволновка. Марра замирает, не понимает меня. Я беру тарелку с бургером и через пару секунд отдаю разогретую еду. — Ого, хоть какая-то польза от тебя. «Да, конечно, не за что. Обращайся», — думаю я. — Присоединишься? Разделим по-братски? Поболтаем по душам? Надоело, что Марра возвышает себя надо мной и саркастично говорит в моём присутствии! Дети в деревне поплатились, заплатит и ундина. Я сожгу её, когда придёт время. Будет нелегко, я знаю, но в могилу она отправится вместе со мной. Я кидаю чипсы на тумбу. Довольно. Кокаин утолит голод и поднимет настроение. Прохожу мимо Марры, она хватает меня и разворачивает, толкает к холодильнику. Я больно ударяюсь о ручку на дверце. Чёрные глаза так близко. — Только ты причиняешь боль? Я смотрю на её губы. — Только от тебя люди страдают? — левая рука подлезает под футболку. Марра хватает за грудь, за живот. — Вот что значит, соприкасаться с огнём. Вот что значит, чувствовать на себе боль от огня. Я мычу и стону от боли. Рука под футболкой жжёт кожу. Непереносимое чувство. Ещё немного, и кожа слезет с мышц. Я держу Марру за плечи, умоляю отпустить меня. Она не знает пощады, не отступит. — Это твоя проблема, Мурир. Ты думаешь, что можешь только причинять вред. Ты не умеешь пользоваться своим даром. Контролируй себя! Ты управляешь огнём, а не он тобой. Контролируй! Она целует меня. Марра не колеблясь касается расщелины. Я не чувствую боль, наслаждаюсь сладостью её губ. Ещё никогда поцелуй не приносил такой спектр эмоций. Я обжёг рот Монике, когда она меня поцеловала. Марра оставляет руку под футболкой, пальцы перестают обжигать. Я отвечаю на поцелуй и ни на секунду не жалею. Языки сплетаются — в моём положении довольно проблематично, потому что голова повёрнута в сторону. Я обнимаю Марру за талию, зная, что огненные объятия не убьют, и прижимаю, не прерывая поцелуй. А потом я чувствую пепел у себя во рту, губы и щёки обугливаются. Руки загораются, я отпускаю талию. Открываю рот как можно шире и пытаюсь закричать, но выходит стон. Марра сильнее целует меня, а после шепчет в губы: — Я могу себя контролировать, и сейчас я убиваю тебя. Приятно? То же самое чувствуют ни в чём неповинные люди, которых ты убиваешь. Марра берёт в руки моё лицо, дыхание касается уродливого рта. Боль уходит. Странное чувство пронзает грудную клетку. Под кожей бежит вода, но она не сжигает. Становится спокойно. Боль окончательно уходит, гниющая нога перестаёт ныть. Лицо и рот не горят. Пепел пропадает с языка. — Ты можешь не причинять боль, Мурир. Это не так сложно, как кажется. Я тяжело дышу, пытаясь прийти в себя. Марра чуть меня не убила, а затем вылечила. Я впиваюсь в её губы поцелуем. Сначала щиплет, потом перестаёт. Марра контролирует себя. Не прерывая поцелуй, я веду её на второй этаж в свою комнату. Я сгорю в воде.***
Я стою под окнами третьего этажа. На часах одиннадцать вечера. Свет в квартире горит. Сегодня четверг. Она слушает музыку в наушниках и танцует, параллельно развешивает выстиранное бельё на балконе. Точно так же она делала в нашем доме, в нашей комнате на втором этаже, где сегодня проведут ночь Марра и Мурир. Она меня не замечает. Я во тьме, фонаря рядом нет. Она меня не видит, пускай я и видим. Джеймс отослал от многоквартирного дома полицию. Нет смысла следить за моей бывшей женой, раз я её не помню. Зато она помнит меня, к сожалению. Я приезжаю к ней очень редко — смотрю на неё из темноты. Она — красавица. Я больше её не увижу. Увидит ли она меня? Я никому не причинял столько страданий, как ей. Эва, умоляю, прости меня… Я болезненно закрываю глаза — слёзы текут по щекам. Марра и Мурир сейчас вместе. Умница. Она поступила правильно. Почему же мне так плохо? Ревность? Я обещал не думать о ней, не влезать в голову, не сейчас. Я обещал не слышать её стоны. В кармане куртки зловещий листок с датой. Я покину Марру навсегда. Ей придётся свыкнуться с утратой. Мамба сильная. Мамба вытерпит. Я вытираю слёзы и пишу смс.***
«Верь мне», — приходит смс от Сееры.