У части нет названия, отстань.
3 августа 2021 г. в 17:44
Волнение и страх пронизывали Владимира. Кто бы мог подумать, что он вот так отчаянно решится кинуть вызов своему единственному лучшему другу из-за женщины.. И как только эти очаровательные создания становятся причинами разногласий, ссор, скандалов, драк, дуэлей, войн?
Ленский нахмурился и подошёл к окну. Он опёрся на подоконник и сурово посмотрел на вечереющее небо.
Солнце быстро, не щадя ни минуты времени, спускалось к горизонту, оставляя за собой последние светло-жёлтые лучики и розовеющие облака, отражающиеся на белоснежном снеге.
Быть может это ещё не конец?
Дурные мысли закрадывались в голову поэта. Он не хотел ни своей смерти, ни смерти своего друга и этой чёртовой драмы ему тоже не хотелось, но как тогда быть? Поехать мириться? Вздор! Чтобы он сам извинился?! Да за что?! Единственный кто виноват — Евгений, и только он должен сейчас просить у Владимира прощения, однако Онегин ни за что этого не сделает. У него это дело чести. Чести и равнодушия.
Все прекрасно понимали, что Евгению, мягко говоря, плевать на всё происходящее. Он в своём познании уже настолько преисполнился.. (кхм!) И Ленский это прекрасно понимал. Он также понимал, что его другу абсолютно не интересны женщины, и этот танец был всего лишь маленькой игрой. Провокацией для него.
«И зачем я сразу так вспылил? Можно же ведь было досчитать до десяти и подумать! Совсем немного подумать! Ох, если бы я тогда не принимал решения на взвинченую и разревновавшуюся голову!»
Юноша снова взглянул в окно.
«Я ещё могу успеть..»
— Подайте лошадь!
И вот, Ленский уже поднимается по знакомым ступенькам в излюбленный кабинет Евгения, где они провели так много времени и так много говорили! Ах, ещё совсем недавно! Было время...
Владимир озирается по сторонам и случайно замечает дрожь в руках.
«Ох, как некстати..»
Он снова смотрит на резную дверь, представляет ровный стук по дереву и твёрдый голос, разрешающий зайти. Ещё не поздно убежать. Ещё не поздно...! Рука сжимается в кулак и рваными движениями приближается к дереву, а после слышится парочка вежливых и неуверенных постукиваний.
Теперь поздно.
— Да-да, входите.
И он послушно заходит, запирая за собой дверь.
— Какие гости! Не ожидал увидеть тебя здесь сегодня, друг мой!
Евгений самодовольно и нахально улыбается. Он знал. Он всё с самого начала знал. Конечно же, к пылкому и эксцентричному поэту вскоре вернётся здравый рассудок, и он просто не сможет обуздать своё жизнелюбивое желание помириться, как бы глупо с его стороны это не выглядело.
Владимир мнётся на месте. Ему впервые становится как-то неуютно в присутствии друга. Он не знает, что сейчас должен сказать. Все заранее заготовленные речи в момент испарились из его головы, как будто их там никогда и не было.
— Может желаешь испить вина для храбрости, а? — добродушно спрашивает Онегин, уже достав из шкафчика излюбленное ими обоими вино и один бокал.
Ленский неловко кивает и подходит ближе. Он всё ещё не знает, как себя вести и тщетно пытается восстановить в памяти остатки заготовленных речей.
Тем временем Евгений ставит бокал на стол и аккуратно наливает бледную жидкость, отдающую ароматом сладкого винограда, лета и... их прежней дружбы.
— А ты не будешь? — робко спрашивает Ленский.
— Нет, зачем мне? Я и сейчас вполне готов заговорить с тобой.
Владимиру это кажется довольно колким замечанием, поэтому, сдерживая свою импульсивность, он отворичавается, не замечая в ловких руках подозрительного флакона.
— Ну, вот, бери! — Евгений протягивает Ленскому бокал, при этом передавая его, он задевает бледные, вздрагивающие пальцы и малозаметно улыбается.
Ничего не подозревающий юноша быстро осушает бокал, наслаждаясь блаженным чувством теплоты, разливающимся по телу.
В расцвете младых лет вино быстро ударяет в голову, придавая храбрости, и с громким стуком ставя бокал на стол он выдаёт:
— К чему всё это? Вы с Ольгой танцевали не со зла. Уж я то знаю, что вам всё это чуждо. Быть может мы отменим нашу дуэль? Она до добра друзей не доведёт, поверьте.
— Хм... — Онегин хмурится специально, он знает, как выводить юношу из себя. — Не кажется ли вам, Владимир, что вы не вольны быть в ответе за свои слова?
— Позвольте! — как эхо отвечает тот на мысли друга. — Своим словам могу я верным быть! Я просто не хочу потерять друга! Что может в этом эдакого быть?
Евгений снова хитро улыбается, как кошка. Он ждёт, когда подействует настойка, что он так бережно в своём шкафу хранил.
— А знаете, наверное вы правы, к чему нам тут устраивать такой скандал? Без нас проблем хватает у соседей, а мы подставим тем их чувства под удар.
Владимир уж ужасно рад, он улыбается столь ярко и открыто, что Онегину становится в руках всё более и более сложнее свои интимные желанья удержать.
— Послушайте, любезный, а что если тепереча, помирившись, нам как в былое время бы в бильярд не поиграть?
— А отчего же нет? И можно!
Он отвечает пылко, очень быстро, хватает друга за руку и тянет ко бильярдному столу. На веселе он быстро расставляет все шары на своё место и первым удачно разбивает треугольник.
Онегин лишь приятно удивлён, что его друг так быстро веселеет и теряет бдительность.
Заметив, что Владимир целится неметко, Евгений к нему тут же подошёл:
— Позволь, — сказал он осторожно, и наклонившись рядом с ним, взял неуверенные юношеские руки, направив их тем самым в максимально правильный удар.
Послышался глухой сток двух шаров и тут же один из них метко угодил в лунку.
— Да вы и право мастер! — воскликнул Ленский.
Однако друг его не разделял с ним эту радость, он сладостно мечтал о том, как совсем скоро заполучит это милое, младое тело.
Держать себя в руках ему уж было слишком сложно, и он, явно не контролируя себя, вдруг испустил дурманящий и ароматный запах, такой, что бы любого омегу опьянил.
Владимир лишь закрыл лицо рукой и отвернулся, но игнорировать посылы доминантного альфы было сложно. Следом юношу резко бросило в жар.
— Вы знаете, Евгений, очень душно.. откройте-ка наверное окно...
— Да, что ты, милый? Ведь на дворе сейчас зима.
(Лимит поэзии окончен, извиняйте.)
С каждой секундой Ленскому всё труднее и труднее становилось здраво мыслить и держаться на ногах. Он упёрся спиной в бильярдный стол, пытаясь отдышаться. Конечно же парень не знал, что ему подсунули и думал, что это всё исключительно дело феромонов Онегина. Его друг и раньше проворачивал подобного рода штуки, но потом только добродушно смеялся и бережно хранил секрет о том, что Владимир — омега.
— Евгений, не могли бы вы... — Ленский устремляет затуманенный взгляд в сторону парня, и пытается без слов донести до него суть просьбы.
Однако, вместо ожидаемого выполнения этой просьбы Онегин только ещё сильнее приблизился к юноше, тем самым не давая вдохнуть хоть каплю воздуха не пропитанного чужим ферамоном.
— Пожалуйста... Евгений, отойдите... — просит он, буквально задыхаясь.
— Прости, я больше не могу. — слышится шёпотом в ухо, а после крепкие руки опускаются на талию Владимира и холодный нос вычерчивает на его шее обжигающие узоры.
— Ну, полно! Прекратите это, хватит. — отпихивается ослабшими руками парень.
Однако Онегин молчит и продолжает свои домогательства. Он вжимает парнишку в стол, не давая тому абсолютно никакой возможности сбежать и начинает грубо расстёгивать его жилет, а затем рубашку.
— Да, что на вас такое нашло, Евгений Александрович? — в ужасе лепечет Ленский.
Но Евгений продолжает его игнорировать, грубо расстёгивая пуговицы так, что некоторые из них с треском летят в стороны.
Наконец он срывает ненужную, бесполезную ткань, которая скрывает всё самое лакомое.
— Перестаньте! — с криком толкает Онегина поэт.
Пару секунд опешивший альфа стоит на расстоянии вытянутой руки от Владимира и тяжело дышит, Ленский тем временем испуганно смотрит на товарища не зная, как поступать дальше.
— Вы видно п-просто не подумали вот и... Я.. я не стану обижаться, если сейчас вы прекратите так себя вести. — запинаясь выдавливает брюнет.
Онегин его не слушает, он разглядывает бледное, молодое, юношеское тело, которое совсем скоро будет в очаровательных багровых пятнах и укусах. В предвкушении он нахально облизывается.
— Пойдём! — он крепко хватает омегу за руку и тянет за собой.
— П-подождите! Куда вы меня ведёте! Евгений! Евгений, пожалуйста..!
Но обезумевший альфа совсем его не слушает. Конечно ему далеко не приятны шумы на фоне, но совсем скоро из этого очаровательного ротика будут выходить только сладкие стоны от удовольствия. Осталось потерпеть ещё чуть-чуть.
Он заводит Владимира в свою спальню и, не взирая на его мольбы и просьбы, запирает дверь. Перекидывает через плечо несчастного юношу, который тщетно пытается выбраться из его хватки, чтобы сбежать, и несёт на огромную кровать. Наконец-то Онегину снова удастся испытать эти невыносимо приятные ощущения. О, как давно, ему не удавалось сделать ничего подобного! Девушки уже не доставляли никакого интереса, а найти мужчину омегу среди стольких бет и альф это такая мука! Но вот, его настигла удача и он не станет терять такую манящую возможность!
Евгений кидает поэта на кровать, тут же оказываясь сверху. Как хорошо, что он заранее сорвал с него рубашку.
Но чужие руки мешают альфе наслаждаться процессом, и оставлять на теле любимого страстные поцелуи, поэтому, не долго думая (даже не надейтесь, Онегин тут в принципе думать не будет), он снимает с себя крепкий кожаный ремень и, абсолютно игнорируя всё возражения младшего, крепко затягивает им хрупкие руки за спиной.
Теперь-то ему будет раздолье. Альфа испускает ещё больше феромонов и аккуратно начинает целовать Ленского в шею. Он нежно прикасается к его коже губами и специально задевает её клыком, если омега вдруг резко дёргается. Онегин проводит горячим языком по кадыку и медленно спускается к ключицам. Смотрит на реакцию младшего и продолжает выводить языком мокрые дорожки непонятных узоров.
Вскоре, не сдерживаясь, он спускается к соскам и начинает вылизывать один из них, пошло причмокивая. Другой же сосок он берёт пальцами левой руки и начинает грубо потирать, вслушиваясь в учащённое дыхание Владимира.
И вот, Евгений уже спускается к животу, медленно стягивая с омеги штаны.
— Пожалуйста, хватит, пожалуйста...
Кажется, он плачет. Но ничего, сейчас ему станет приятно.
Онегин ни разу не сомневался, что у его друга встанет. И он действительно встал. Небольшой, аккуратный член уже готов был взорваться.
Альфа задирает ноги омеги, чтобы они ему не помешали и спускается к запретной области. Немного поиграшись языком он наконец берёт в рот полностью.
— Нет, нет, нет..!!! ...ах...
О, этот короткий стон режет ему уши, и он старательно продолжает делать другу минет, вслушиваясь в каждый вздох.
— Ммм, хааа..
Ленский не знает куда себя деть. Очевидно, что сейчас его сейчас подвергают насилию, но.. почему это так.. приятно..?
— Х-хваа..тит... — снова неубедительно произносит он перед тем, как кончить прямо в рот Евгению.
Как ни странно, альфе это даже нравится. Он глотает белую жидкость и облизывается, стараясь не упустить ни капли.
Но вот Онегин снова задирает бледные ножки, и на этот раз спускается гораздо ниже, прямо к узкому колечку мышц, которое уже истекает естественной смазкой от нетерпения. Он трогает его языком, а затем слегка проникает внутрь, заставляя омегу издавать пошлые вздохи.
Однако, эта забава ему быстро надоедает, поэтому он смачивает слюной один палец и проталкивает его внутрь.
Так узко.. получится ли вообще поместить там целый член? Да ещё и не абы каких размеров? Не попробуешь — не узнаешь.
— Евгений.. м-мне больно...
Словно откликнувшись на просьбу, Онегин очарованно опускает свободную руку на живот младшего и начинает аккуратно оглаживать его талию. Потом он опускается к его груди и вновь начинает ласкать соски, а совсем разыгравшись подкрадывается к вздрагивающий алым губкам, и, не церемонясь, жадно впивается в них.
Тут же он добавляет второй палец, случайно задевая ими то самое местечко.
Владимир ахает и вздрагивает прямо во время поцелуя, что возбуждает альфу ещё сильнее. Он снова надавливает там и с удовольствием вслушивается в длительное «ааах...» и «ммм...»
— Тебе же приятно вот тут, не правда ли? — нахально улыбаясь спрашивает Онегин.
— Н-не м-может там быть приятно.. — мямлит омега, перед тем, как снова вздрогнуть, изогнув спину, и непристойно ахнуть.
— Да что ты? Ну, да, конечно, совсем неприятно. Даже не знаю, как мне в голову взбрело, что тебе это может нравиться! — саркастично говорит Евгений, а после снова жадно целует Ленского.
Вскоре парень добавляет третий, последний палец и, не взирая на мычания, стоны, протесты и ругательства младшего, продолжает того растягивать.
Наконец, альфа посчитал, что проделал весьма неплохую работу и можно было бы уже преступать к тому чего он так долго ждал.
Онегин достаёт все пальцы, слыша облегчённый вздох, который, к слову, ему не очень нравится, и спускает свои штаны, освобождая половой орган.
Когда же Владимир понимает к чему всё шло, он вздрагивает и дёргается, по счастливой случайности высвобождаясь, из рук насильника.
— Это уже абсолютно не смешно, Евгений! — вскрикивает омега, — он в меня не поместится! Одумайтесь! Прошу вас, пожалуйста! Евгений..!
Юноша пытается отползти и отпихнуться от Онегина, но без рук ему очень плохо это удаётся, и вскоре, крепко схватив Ленского за бёдра, альфе удаётся насадить того на свой член. Не полностью, только на половину, однако вскрик раздаётся такой будто бы его ножом проткнули.
— Больно.. больно, больно, мне больно! О.. остановитесь!!!
Владимир, уже не сдерживая слёз, плачет и умоляет Евгения прекратить. Он знает что для него это может закончиться беременностью. И это не шутки. Если он мужчина омега — это несмываемый позор и абсолютная ошибка. Мужчины не могут и не должны рожать детей. Это патология, это срам и стыд. Своим существованием он только губит славу своей фамилии, именно поэтому Владимир всегда скрывал омежью сущность. Всеми силами пытался скрыть это от родственников, знакомых, друзей, ото всех.
Однажды случилось так, что у Ленского началась течка во время пребывания у Евгения. Тогда тот понял всё без слов. Он даже не попытался воспользоваться ситуацией, или поддаться грубым инстинктам, нет. Онегин в тот день максимально позаботился о Владимире и поклялся, что тот случай останется только между ними.
И ведь омега ему верил... Каждому его слову... Больше он никогда не будет таким доверчивым. Никогда.
Юноша протестовал только первые пару минут, пока было очень больно и грубые толчки не доставляли ничего кроме дискомфорта. Вскоре он привык. Да и кричать стало слишком сложно. Он омега, ему всё равно не хватит сил, чтобы дать отпор альфе. Что бы он сейчас не сделал, всё равно его вероломную попытку вырваться грубо пресекут.
Ленский совсем перестал сопротивляться. Его чёрные, как смоль, волосы теперь стали мокрыми и растрёпанными, прекрасные голубые глаза были закрыты, поскольку открывая их он видел только потолок, либо размытое лицо своего некогда лучшего друга. Уж лучше ничего не видеть.
Кристальные слёзы продолжали предательски течь, оставляя за собой горячие, мокрые дорожки. Щёки были красными от действия феромонов, той настойки и прочих факторов, а рот открывался только, чтобы издать очередное «ах» после каждого грубого толчка.
Его одолело абсолютно равнодушие к тому, что уже будет дальше. Какая разница. Сейчас он со стопроцентной долей вероятности забеременеет, а вот рожать ему будет уже нельзя, ни в коем случае. Ах, если бы только Владимир знал, он бы ни за что не приехал сюда сегодня, он бы поехал завтра на дуэль, и даже, если бы умер это было бы лучше того, что происходит сейчас.
— Ты плачешь? — наконец заметив спрашивает Онегин, тем самым отрывая Владимира от отчаянных мыслей. — Прошу, не плачь, это не красит твоё великолепное личико.
— Евгений, вы использовали меня, вы надругались надо мной, а теперь хотите, чтобы я не плакал? — он говорит равнодушно и спокойно, не открывая глаз.
— Да, если можешь, то будь добр, пожалуйста.
Он опускается к лицу омеги и трепетно сцеловывает его ещё тёплые слёзы. А потом опускается к устам и нежно их целует. Совсем не так как раньше. Этот поцелуй действительно служит каким-то транквилизатором для Ленского. Неведомо почему ему постепенно становится легче.
— Как же я вас ненавижу.. — открыв глаза, говорит он, когда альфа отрывается от его губ.
— А я напротив, тебя просто обожаю. — отвечает парень, искренне улыбаясь.
Он снова спускается к шее Владимира, но теперь целует совсем иначе, приводя тело омеги в ещё больший восторг. Кроме того, Онегин, убавив свой пыл, продолжает теперь уже гораздо аккуратнее толкаться в внутрь юноши, переодически задевая простату, что просто не может не сопровождаться очаровательным стоном.
— Теперь тебе хорошо? — до невозможности нагло спрашивает Евгений, получая на свой вопрос только укоризненный взгляд и протяжный стон.
Онегин кончает глубоко внутрь и специально запракидывает ноги омеги выше, так, чтобы приподнять его промежность и попрепятствовать вытеканию собственной спермы.
Следом кончает и Ленский.
Оба тяжело дышат, краснеют и молчат.
Первым тишину прерывает поэт.
— Не могли бы вы освободить мои руки, пожалуйста, если уже закончили?
Альфе не нравится его тон.
— А вдруг ты начнёшь драться, если я тебя развяжу?
Юноша издаёт рваный смешок.
— Вы надеетесь, что после всего этого у меня остались силы драться?
Онегин медлит. Он разворачивает парня к себе спиной и наклонившись к шее сильно, до крови, кусает того за загривок. Он оставил на нём свою метку. Теперь эта омега принадлежит только ему.
Владимир вздрагивает от неожиданного укуса, и от осознания своего ближайшего будущего из глаз снова начинают течь предательские слёзы.
Между тем альфа развязывает крепкий узел очень аккуратно, чтобы не побеспокоить и без того красные, измученные запястья.
Высвободившись Ленский поднимается и садится на кровать одновременно пытаясь унять слёзы и размять затёкшие руки.
Затем он встаёт и покачиваясь из стороны в сторону понуро идёт собирать разбросанные вещи.
— Куда это ты собираешься?
— Подальше от такого мерзавца, как вы. — не отвлекаясь выдаёт тот.
Онегин открывает рот, явно не ожидая такой наглости от младшего, а затем встаёт с кровати и подходит к омеге сзади.
— Что ещё вам от меня нужно? — спрашивает юноша не оборачиваясь, — этого было мало?
— Значит так.. — сухо выдаёт Евгений.
Он с лёгкостью подхватывает Ленского на руки и несёт к кровати. Дальше заворачивает уставшее, несопротивляющееся тело в одеяло и сажает к себе на колени.
— А теперь будь зол, пожалуйста, выскажи всё, что обо мне сейчас думаешь.
Владимир всхлипывает и недоверчиво смотрит на альфу.
— Я.. я н-ненавижу вас! По вашей вине моя жизнь возможно уже никогда не станет прежней! Как вы посмели?!
— Тебе не обязательно обращаться ко мне на вы.
— Заткнись! — прерывает его поэт. — Ты всё испортил! Всё! Я просто хотел жить своей обычной жизнью, так, чтобы никто не знал о том, что я омега! Я ненавижу себя за то, что родился таким! Моё существование — ошибка, и я просто надеялся, что, если никто ничего не узнает об этом мне удастся выйти в люди, но ты..!!!
Он пару секунд гневно смотрит на Онегина, а потом, не выдержав, снова начинает рыдать.
— Ну-ну-ну, золотце моё... — успокаивает его парень.
Он прижимает вздрагивающее тело к себе и осторожно проводит рукой по спутанным волосам, тем самым разглаживая их и приводя в порядок.
— Успокоился? — спрашивает альфа, целуя юношу в лоб.
— Мгм..
— Спишь? — спрашивает Евгений, замечая, что физическая активность его друга резко упала.
И не получив ответа на свой вопрос он продолжает:
— Спокойной ночи, сладкий.
Оба парня быстро засыпают. У каждого из них был по-своему очень тяжёлый день и морально и физически.
***
Все мы знаем, что утро начинается не с кофе. Вот и у гее.. (кхм!), героев сего романа утро начинается далеко с не самой приятной ноты.
Ленский просыпается на груди Евгения, который, в свою очередь, нагло обнимает его за талию правой рукой.
Первые пару секунд поэт судорожно вспоминает произошедшее прошлой ночью и рьяно краснеет. Он приподнимается на руки и хмуро смотрит на спокойное, умиротворённое лицо спящего под ним парня.
Подлец, и ведь правда спит, как убитый, ну ничего, сейчас всё будет.
Владимир поднимает правую руку и, слегка замахнувшись, смачно ударяет парня по щеке, от чего тот вздрагивает и открывает глаза, напрявляя свой сонный взгляд в сторону омеги.
— А, это ты... — равнодушно выдаёт он, как будто ничего не почувствовал и снова закрывает глаза. Однако, ярко-красный след от чужой руки на его лице выглядит весьма болезненно.
— Как там говорится..? ударили по левой щеке — подставь правую, да? Ну давай, мне терять уже всё равно нечего.
Не долго думая, юноша замахивается второй рукой и оставляет ещё один красный, ноющий след.
— Ауч... — вздыхает Онегин и открывает глаза. — Теперь ты́ меня каждый день будить будешь.
Он самодовольно улыбается глядя в суровые, ледяные глаза Ленского.
Однако взгляд поэта остаётся непоколебим никакими улыбками, и он снова пытается замахнуться, чтобы ударить Евгения, но на этот раз, проснувшийся парень, на лету ловит бледную руку, а затем, на всякий случай берёт и вторую.
— Совсем без щёк решил меня оставить, а? — добродушно усмехается он, приподнимаясь в сидячее положение.
— Может быть поцелуешь меня теперь? — жалостливо просит он, и не дожидаясь дальнейших действий омеги, аккуратно чмокает поэта в губы, но, быстро осознавав, что тому это скорее всего неприятно, отстаряется и кладёт подбородок на чужое плечо.
— Послушай.. — тяжело вздыхает парень, — я поступил просто отвратительно и мне нет никакого оправдания. Я понимаю, ты сейчас ненавидишь меня, и я не против. Ненавидь меня сильнее, так сильно, как только можешь, ненавидь меня всей душой и сердцем, отвесь мне пощёчину, бей меня, переломай мне хоть все конечности, но только роди мне ребёнка.. пожалуйста...
— Вы просите о невозможном, — наконец отвечает брюнет.
— Нет! — Онегин поднимает подбородок и смотрит прямо в глаза Владимира, — в том то и дело, что это возможно..!
Его обрывает очередная, грубая пощёчина.
Альфа опускает взгляд так, что его глаз становится не видно и юноша на пару секунд начинает жалеть о содеянном, однако, блондин лишь вжимается в чужую грудь и молчит.
— Вы мерзкий эгоист, Евгений.
— Я думал, что тоже тебе нравлюсь... — шепчет парень.
— Мужчина не может любить мужчину.
— Но я люблю тебя...
(– тЫ нЕ мОжЕшЬ лЮбИтЬ мЕнЯ!)
(– Да Я лЮбЛю ТеБя!!!!)
— Невозможно.
— Да почему же нет?! Я сделал это только потому что хотел ребёнка от тебя! Твоёго ребёнка! Мне не нужен никто другой, только ты!!! — Онегин кричит в агонии, задыхаясь от слёз и обиды. Да, он знает, что мальчику и мальчику неположено быть вместе, он помнит, как его ругали, когда он рассказал о своей первой, детской влюблённости, он знает, каково это, когда тебя в юношестве секут розгами за то, что ты просто любишь... Он помнил всю эту боль и жил с ней, копил злобу с обидой и двигался дальше в одиночестве, больше не надеясь на возможность заполучить любимого человека. Он думал, что проиграл в этой жизни, пока случайно не наткнулся на книгу, которая разделила его существование на до и после. Найти мужчину омегу — тяжкий труд, и он почти отчаялся, когда появился Ленский. Такой хрупкий, нежный, молодой.. в нём играли самые яркие краски, в нём жизнь била ключом, и конечно же Евгений сразу был пленён этим очаровательным юношей. Зачем он танцевал с Ольгой, теперь и сам не знает. Быть может он слишком подался к мечтам о взаимности и позабыл, что его другу нравится эта девушка? Стало быть и так. Однако он никак не ожидал вызова дуэль. Получив то трёхклятое письмо он снова впал в апатию, но сердце теплило надежду, и он достал то чудодейственное средство, из-за употребления которого у любого омеги начиналась течка.
Онегин сильно сомневался, что ему удастся воспользоваться им, и уже готовился погибнуть от пистолета, когда к нему ворвался Ленский. Такой до невозможности наивный... Такой очаровательный... А запах, исходящий от него, он был подобен ласковой весне, и Евгений не смог отказаться от запретного плода.
— П-пожалуйста, не бросай меня... Останься... Я сделаю всё, всё, чтобы сделать нас счастливыми.
Он всхлипывал, не стесняясь своих чувств и наблюдающего за ним Владимира, неужели он наконец-то нашёл человека, которому может довериться?
— Я буду идеальным мужем и великолепным отцом.. я найму для твоих родов лучших врачей, я буду рядом с тобой всегда, я действительно готов на всё, потому что люблю тебя!!!
Сердце наивной омеги содрогнулась. Очевидно он и представить не мог, через что прошёл этот несчастный парень. Почему он так держится за возможность получить ребёнка от омеги мужчины, когда вокруг него крутится столько женщин? Зачем? Это и правда любовь?
Владимир аккуратно убирает горячие слёзы с чужого лица большими пальцами и тихо шепчет, что-то успокаивающее на ухо Евгению, который, задыхаясь продолжал говорить это бесконечное «люблю».
— Vous m'aimez vraiment? (Вы действительно любите меня? фр.)
— Je t'aime tellement que la vie sans toi ne me semble pas une vie. (Я люблю тебя так сильно, что жизнь без тебя не кажется мне жизнью. фр.) — сильнее прижавшись к омеге вздохнул Онегин.
— Comme c'est mignon... (Как это мило... фр.)
— Ты веришь мне?
— Глядя на тебя сейчас, мне сложно не поверить.
— Je suis tellement heureux. (Я так счастлив. фр.)
Что было дальше? Дальше Евгений практически каждый день получал заслуженные пощёчины и подзатыльники, выполнял каждую прихоть омеги, даже, если это было «хочу арбуз в конце зимы», каждый день целовал юношу в лоб, а, если повезёт и в губы и постоянно успокаивал того, когда он лишний раз начинал волноваться о грядущих родах. Онегин действительно нанял лучших врачей, которые исправно следили за состоянием здоровья будущей "мамы", и правда из кожи вон лез, чтобы быть «идеальным мужем».
— Как думаешь, мальчик, или девочка? — каждый раз спрашивал он, когда ему позволяли дотронуться, до растущего живота.
— Мне всё равно, главное, чтобы вылез. — спокойно отвечал омега, и искренне улыбался, когда блондин начинал смеяться. Он всегда смеялся с этой фразы...
Дни летели довольно быстро, молодая пара и оглянуться не успела, как наступила осень, а затем и подоспело время родов.
— Я с тобой. Ты справишься. — повторял Онегин, крепко держа Владимира за руку.
Ленский (ну, теперь уже бывший Ленский) уверенно смотрел в глаза альфы, жмурился, пыхтел и кричал, до посинения сжимая крепкую руку.
Евгений даже позволил брюнету укусить себя, когда терпеть боль стало практически невозможно. Небольшой шрам остался, кстати. )))
Зато какие счастливые у обоих были глаза, когда раздался детский плач и торжественно прозвучали слова: «Поздравляем, у вас девочка.»
— Как назовёте?
— Анна, — тяжело выдыхает брюнет.
— Онегина Анна Евгеньевна, как хорошо звучит!
Надо сказать что на этом история молодой пары не заканчивается.
Однажды, когда Онегин старший решил, что он бессмертный и начал приставать к Владимиру, пока тот пытался уложить ребёнка спать, он отхватывает от любимого хорошую оплеуху и под разного рода ругательства (в пол голоса, чтобы лишний раз не побеспокоить Аннушку) вылетает из комнаты.
— Может быть мне с ним поговорить? — спрашивает Анастасия — одна из самых преданных служанок Онегина которая очень ладила с Владимиром, когда заметила, что барин в очередной раз в одиночестве сидит на кухне со льдом приложенным к красной щеке.
— Не стоит, — отвечает альфа, — я заслужил.
— Как вам будет угодно.
А пару лет спустя, когда оба вымотанных родителя наконец уложили в кровать гиперактивную дочку, которая к слову уже большинством своих черт походила на отца (бля, тут же два отца.. ну... тот, который актив, короче вы поняли), после игр в саду, Евгений вдруг сказал: «Не хочешь ещё кого-нибудь? Мальчика например, а?»
— Иди к чёрту Жень. Тебе надо ты и рожай.
— У-у-у, какая злая омега.
— У-у-у какой надоедливый альфа, которому сейчас влетит от злой омеги.
— Ладно, я понял, не стоит.
Оба с облегчением выдыхают, когда дверь в спальню ребёнка тихонечко закрывается.
— Ну разве она не прелесть? — устало улыбаясь спрашивает Евгений.
— Прелесть конечно. — зевая, отвечает Владимир, — на тебя похожа.
— О, ты заметил?
— По-твоему я слепой?
— Мне лень с тобой ругаться, — говорит альфа, перед тем, как вжать любимого мужа в стену и жадно впиться в желанные губы поцелуем.
Вы не волнуйтесь, мальчик у них тоже появится в скором времени. ( ͡° ͜ʖ ͡°)
Примечания:
В целом, какая-то ахинея, но мне нравится. 🙂 (Надеюсь, что вам тоже зашло.)
Автору на печеньки:
4279380624552362 — сбер;
2200700406401462 — тинькофф.