Наследница

Страна Звезд располагалась на западном побережье континента, будучи окруженной с юга Страной Ветра, с севера страной Жемчуга, а с востока безымянной страной. - Красивое место, - на выдохе пробормотал мужчина, впаривая в спину напарника задумчивый взгляд. Страна, окруженная горной грядой со всех сторон, в том числе с океана, большую часть дня была погружена в полумрак, а ночью небо над страной сверкало сотнями звезд. Так было и в ту ночь, разве что с юга на них надвигался грозовой фронт. Им лишь оставалось гадать – обойдет ли гроза стороной страну Звезд или настигнет их в пути. - Есть такое, - наконец ответил его напарник, впервые за долгое время заговорив. – Надо найти ночлег. - Думаете успеем? В этот раз его молчаливый напарник не ответил. Лишь подошел ближе к краю обрыва, рассматривая крохотную деревушку у подножья скалы, а потом сорвался вниз. - Ну видимо я подожду тут, - хохотнул тот, что остался в одиночестве. Существо за его спиной поерзало, что-то недовольно бурча, - да, дорогая, что-то грядет. Подождем – увидим. Он нашел ничем не примечательный камень и уселся на него, ожидая возвращения напарника. Благо, что ждать пришлось недолго. Тот вернулся уже через пару минут, приземляясь совсем рядом. - Гостиных домов нет, но есть пара заброшенных халуп в лесу, - он поднял глаза к небу, рассматривая грозовой фронт, что уже перебрался через горную гряду. – Пойдем. - Как скажете, Итачи-сан, - мужчина смиренно поднялся на ноги, чуть хохотнув. Он никогда не понимал причины, по которым невольно прислушивался к словам напарника, что был младше его раза в два. Минимум. Но он ему безусловно симпатизировал. Хоть Учиха и был немногословным, но поддержать мог любую беседу. Да и сам Хошикаге Кисаме не любил пустой треп. Один из семи мечников Скрытого Тумана брезгливо поморщился, рассматривая покосившуюся хибару, которая выглядывала из-за просвета деревьев. Но выбирать не приходилось, ибо первые капли будущей грозы уже соскальзывали с плаща. - Бывало и хуже, - себе под нос пробубнил мужчина, отваривая дверь и чуть пригибаясь, чтобы уместиться в дверной проем. Спертый запах вновь заставил его брезгливо поморщиться. И как раз за спиной раздался первый раскат. Он мазнул взглядом по черноте, обращая внимание на то, что хотя бы оконные рамы целы. И сделал первый шаг внутрь, стараясь не задерживать напарника под дождем. Он услышал, как скрипнула за спиной половица, а потом неподдельно удивился, потому что глаза напарника вспыхнули и пристально скользнули по темноте. И вот тогда раздался еще один скрип. Он среагировал на чистых инстинктах. Пинком опрокинул покосившийся обеденный стол и отправил его в короткий полет в ту сторону, откуда услышал звук. Вот только чакры не почувствовал, но увидел, как чья-то фигура ловко увернулась от несущейся деревяшки и скользнула в сторону оконного проема, уже готовясь его выбить. Шаринган. Хошикаге всегда поражался способности его напарника ловить противников в иллюзии настолько искусно, что они сами не понимали как в них оказались. Так было и в этот раз. Сначала фигура послушно замерла, а потом опустила руки. Итачи не спеша приблизился, по пути подобрав упавшую, но целую лампу, зажигая ту крохотным огоньком собственной чакры. А потом поднес огонек к фигуре, подсвечивая лицо…незнакомки. Хошикаге не сдержался, смачно выругался и отвел взгляд. А следом обвел взглядом обстановку комнаты, что на секунду стала чуть более различимой из-за вспышки молнии за окном. - Странно, - тихо пробормотал брюнет, чуть отгибая край потрепанного плаща незнакомки, убеждаясь, что никакого оружия у нее нет. - Что такое? – мечник как раз обнаружил еще две лампы, и поставил на место покореженный стол. - Ничего не вижу, - Учиха еще какое-то время вглядывался в лицо незнакомки, а потом удивленно втянул в легкие воздух. Потом что незнакомка вдруг моргнула при очередной вспышке молнии. Хотя не должна была. – Хорошо притворяешься. Девушка снова моргнула и поджала губы, делая шаг назад. Вот только за ее спиной была только оконная рама и голая стена. - А я то думал, что дом пустой, - Хошикаге попытался разрядить обстановку, медленно обходя комнату по кругу, поджигая подсвечники на стенах. - И я, - едва слышно ответил Учиха. – Кто ты? Хошикаге наконец-таки закончил обходить комнату и встал по другую сторону от незнакомки, рассматривая ее. Хотя…рассматривать там было нечего. Самая обычная женщина. Он бы дал ей лет тридцать пять, хотя не удивился бы, если бы она оказалась моложе. Она была до безумия худой. Нет, ни как те гражданские, что морят себя голодом в поисках идеальной фигуры. Она была изможденной. Об этом говорил весь ее вид. Из-под распахнутого плаща виднелись босые ободранные в кровь ступни, тонкие щиколотки с выпирающими костями. На ней было надето какое-то тряпьё, мало напоминающее одежду. Хотя раньше, скорее всего, это были хлопковые брюки и футболка. Сейчас же вся одежда была влажной, будучи заляпанной кровью и грязью. Одна штанина была чуть длиннее другой и обе открывали вид на ее разбитые колени. С футболкой дело обстояло не лучше: та держалась лишь на одном плече, и вся была изрезанной. Его взгляд скользнул выше. Наткнулся на выпирающие ключицы, обтянутые кожей, и наконец-таки переместился на лицо. И вновь он едва сдержал себя, чтобы не разразится бранью, но сдержался, Учиха не любил, когда он ругался. Лицо ее было столько же плохо, как и тело. Тонкие заляпанные кровью волосы висели патлами, достигали плеч и чуть загибались. Он с трудом разобрал их цвет. Кажется, они были русыми. Под карими глазами залегли глубокие тени, скулы были настолько впалыми, что казалось, что о них можно порезаться. Через правую щеку проходил глубокий порез, еще не стянутый кожей. Но больше всего его поразили глаза. Вернее, тот взгляд, который она переводила с него на Итачи и обратно. Абсолютно дикий взгляд. *** Я бы успела. Наверняка. Но нет, не успела. Голова взорвалась болью, а рука замерла в считанных сантиметрах от стекла. В голове вспыхнул чужой голос, приказывающий обернуться и я не решилась ему противиться. Хотя могла. Обернулась и застыла столбом, судорожно соображая, что делать. Инстинкты — это единственное, что было доступно мне. И они просто кричали, вопили о том, что мне нужно убираться отсюда. Всего на миг мне удалось словить взгляд того, что остался за спиной совсем молодого мужчины, приблизившегося ко мне. Взгляд полный жалости. Будь у меня силы я бы тоже себя жалела. Но их не было. Они закончились слишком давно, чтобы я помнила, когда это случилось. Так давно, что я даже не могла сказать сколько месяцев или лет прошло с того самого момента. Была еще, конечно, физическая опустошенность, но и на нее у меня не было сил. Наверное, только из-за того, каким взглядом одарил меня странный синекожий мужчина, я не решалась сдвинуться с места. Даже не вздрогнула, когда прозвучал очередной раскат грома, на мгновение ослепивший меня и заставивший моргнуть. - Хорошо притворяешься, - без каких-либо эмоций в голосе заметил черноволосый мужчина, делая шаг назад. В ту же секунду его глаза вдруг сменили цвет и вместо огненно-красных стали абсолютно черными. – Кто ты? Я не должна была моргать? Черт. Инстинктивно сделала шаг назад, вжалась в стену и продолжила переводить взгляд с одного на другого. - Совсем Вы не умеете обращаться с женщинами, Итачи-сан, - один из них усмехнулся. - Дайте мне уйти. Пожалуйста, - голос дрогнул и легкие обожгло, заставляя вспомнить о том, что я не пила, наверное, со вчерашнего утра, когда наткнулась на горный ключ в скалах. - Ну и куда ты пойдешь в такую погоду, дуреха? Словно в подтверждение его слов за окном снова загрохотало, и стена дождя обрушилась на ветхий дом. - Кто ты? – вновь повторил тот, которого назвали Итачи, не сводя с меня пристального взгляда. Просто дайте мне уйти. Пусть в дождь. Пусть в грозу. Я просто хочу уйти. Как можно дальше. Настолько далеко, насколько смогу, пока силы окончательно меня не оставят. - Можете называть меня Ни. - Это не твое имя. Какая проницательность! Так и захотелось вмазать по этому абсолютно непроницаемому лицу, но сомневаюсь, что у меня хватило бы сил хотя бы замахнуться. - Я знаю, - в этот раз удалось лишь прохрипеть, чувствуя, как сводит горло. - Тц… - странный синекожий мужчина сделал шаг вперед и буквально всунул мне в руки флягу с водой. Так быстро, что я даже не успела сделать инстинктивный шаг назад. Хотя и так стояла, вжавшись в стену. – Пей давай. И я пила. Взахлеб, опустошив всунутую флягу за несколько секунд. Всего на несколько секунд почувствовала небывалое облегчение, а следом легкую тяжесть в руках после того, как этот странный мужчина провел рукой над флягой. Он вновь заполнил ее водой? Я не стала отказываться от мимолетной жалости и опустошила вторую флягу, протягивая ее обратно. - Спасибо. Правда, спасибо. – я вновь скользнула по этим двоим взглядом, чуть останавливаясь на металлических пластинах, закрывающих их лбы. На краю сознания мелькнула какая-то мысль, заставившая меня поморщиться и потереть пальцами виски. - Садись давай, ты еле на ногах стоишь. - Кисаме, - темноволосый мужчина кинул на своего…друга? напарника? нечитаемый взгляд, но тот лишь пожал плечами, поднимая с пола несколько стульев. – Ладно, - он вздохнул и сделал шаг назад, пропуская меня к столу. – Садись. Как будто у меня был выбор. - Голодная? – не обращая внимания на чем-то недовольного Итачи, Кисаме достал из-за пазухи свиток и раскатал его, прикладывая ладонь к одному из символов. В короткой дымовой вспышке на столе появились небольшие рисовые конвертики, обтянутые нори. А потом протянул мне один из них. Я нерешительно прикоснулась к его холодной влажной ладони, стараясь каждое свое движение максимально медленным. И начала есть. Тоже медленно. Пытаясь растянуть краткое удовольствие от вкуса еды на подольше, судорожно соображая, что делать дальше. Темноволосый Итачи подобрал еще один стул, садясь тоже напротив меня. - Так как твое имя? – синекожий Кисаме протянул еще одну порцию, всем своим видом показывая свою доброжелательность. Хотя с его-то внешним видом это было максимально сложно… - Нии, - я растянула имя к которому привыкла, пробуя его на вкус, ведь впервые произнесла его вслух сама, и прежде, чем Итачи успел произнести хоть слово недовольства, я продолжила, - я не помню своего настоящего имени. И фамилии, - в считанные секунды расправившись еще с одной порцией, я убрала дрожащие руки под стол, цепляясь пальцами за край того, что можно было назвать футболкой. Видя немой вопрос на их лицах, продолжила, - откуда я, где родилась я тоже не помню. Вообще ничего. - Как такое возможно? – голос Итачи, что до этого момента казался мне каменным изваянием, чуть дрогнул. - Подай немного чакры, - я вытянула руку из-под стола, протягивая ему ладонь. Ладонь у него была теплая. Чуть шершавая, но приятная. Вместо того, чтобы едва коснуться меня, он обхватил мою ладонь своей, подавая крохотный импульс чакры. Раньше появление печати сопровождалось небольшим жжением, но за столько лет я привыкла. Она разрасталась от сердца, тонкими линиями опоясывая все тело от ступней до лба. Без каких-либо символов. Просто прямые линии, стягивающие кожу, особенно в районе шеи. Они оба пораженно замерли, а я же раскрыла свою ладонь, выпуская ладонь Итачи. Печать мгновенно померкла. - Откуда ты сбежала? - Этого я тоже не помню. Но я пришла с северной стороны горной гряды. Они оба перекинулись задумчивыми взглядами. - Как долго…? - Не знаю. Я перестала считать в конце второго года. От шести до десяти лет. – я перевела взгляд на металлчиские…хитай-атэ. Точно. Это хитай-атэ. Я это знаю, просто давно их не видела. – В какой мы стране? - Ты не помнишь ничего о себе, но знаешь географию? - Не только географию. Общие сведения. Шиноби, чакра, страны, деревни. Кири и Коноха. Странное сочетание. - Итачи-сан, Вы когда-нибудь слышали про тюрьмы, где ставили подобную печать, в этих краях? - Нет. Тюрьма да? Я словила на себе очередной пристальный взгляд от черноволосого Итачи, сгорая от желания беспардонно расплакаться. Хотя чем эти двоя лучше? Перечеркнутый символ скрытой деревни означает, что они отступники. - Ладно. Пошли, дуреха, - Кисаме вдруг поднялся, заставляя меня вытянуться струной, но мужчина в ответ лишь басисто рассмеялся, - ты не в моем вкусе, дуреха. Пошли, - и не дожидаясь меня, двинулся куда-то вглубь одноэтажного дома. Я нерешительно пошла следом, ловя на себе все такие же нечитаемые взгляды оставшегося за столом Итачи. Кисаме же не успел уйти далеко, я застала его у третьей раскрытой двери как раз в тот момент, когда от него повеяло вспышкой чакры. Я выглянула из-за его плеча, с изумлением глядя на наполненную до краев ванную. - Комнатной температуры, - его губы растянулись в улыбке, хотя я видела, что всеми силами он старается не оголять зубы. - Почему? – вопрос вырвался вопреки. - Да жалко мне тебя, дурёха. Вот и все, - он пожал плечами, вытягивая из-за пазухи кунай и кладя его на край раковины. – Это если решишь что-то с волосами сделать. И он оставил меня в одиночестве, заперев за собой дверь. Я же подошла к раковине, беря в руки оставленное оружие. Волосы и вправду отрасли. Тюрьма, бывшая первым местом, что я помнила в своей жизни, не баловала таких как я роскошью. Женщины или мужчины – без разницы, с нами обращались одинаково. Как с помоями. Терзали и тело, и душу. Кормили как собак, стригли налысо пару раз в год, а душ, снившийся в мечтах, становился реальностью в лучшем случае раз в месяц. Наверное, от этого я и не сдержалась. Горького беззвучно заплакала в попытках осознать, что единственный человек, отнесшийся ко мне не как к мусору, оказался нукенином из Кири. Слезы не прекращали катиться по щекам, вызывая кратковременные вспышки боли в ране на щеке, но я все же заставила себя резануть кунаем по волосам, укорачивая те на пару сантиметров. Так, чтобы они не достигали плеч. И потом с легким удивлением сильнее вцепилась в металл. Повертела оружие из стороны в сторону, подцепила то за кольцо, крутя прямо перед глазами, а потом вновь сжала его за рукоять. Я однозначно держала кунай раньше. В прошлой жизни. Наверное, я бы простояла у зеркала целую вечность, но в какой-то момент меня прервал тихий стук. Я убрала кунай обратно на край раковины и приоткрыла дверь. И снова этот взгляд. Задумчивый, пробирающий до костей. Будто решает: перерезать мне горло или нет. Черноволосый Итачи молчаливо сунул мне в руку стопку сухой одежды и также молча ушел. Я же убрала сухую одежду на край раковины и принялась стягивать с себя свою собственную. Сунула ту в какое-то ведро и шагнула в прохладную, но не холодную воду, погружаясь с головой. Засохшая кровь отходила от тела с трудом, но мне все же удалось от нее избавиться. Хуже дело обстояло с волосами, но и те посветлели, хотя голова была все такой же сальной. Как бы мне не хотелось, но я все же вылезла из ванны, замирая перед зеркалом. Все равно придется подождать пока тело обсохнет, полотенец в ванной комнате заброшенного дома не водилось. Все это время я рассматривала свое тело, пытаясь понять и осознать сколько мне лет. Наверное, где-то тридцать. Быть может, если удастся отоспаться и отъесться, окажется, что чуть меньше. Сейчас же на меня из зеркала смотрела абсолютно изможденная потрепанная жизнью женщина. Наверное, одно из немногих, что привлекало внимание из всего буйства синяков, царапин и шрамов, это крохотная печать под левой грудью, которая выглядела как перевернутый треугольник, вписанный в идеальную окружность. А еще неровная кожа на левом плече, которая свидетельствовала о том, что с предплечья буквально вырезали кусок кожи. И широкий грубый шрам внизу живота.