***
В Призовом уголке, казалось бы в тишине и спокойствии находились трое обитателей пиццерии: Голди, что смотрела на созданную в руке сферу, Глитчтрап, что читал книгу и Мари, которая просто стояла посреди комнаты. Внезапно в уголок вошёл Фокси, который с недоумением решил спросить у «магического клуба» что-то. — Ребят… А вы не видели случаем Челси? Да и Бена что-то не слыхать… А то раздражать некого стало особо. — Да нет и то странно… — задумчиво протянула медведица, от чего глюк только дёрнул ухом и произнёс совершенно спокойно и не отрывая взгляд от книги: — Появляясь снова в зале, я услышал как они говорили что-то про выбитую стену в мастерской. —… Понятно… Кое-кто решил поиграть с огнём. Они наверняка отправились в подвал. — сказала, хмыкая, Марионетка, от чего Голди впала в некий страх. — О Боже… Они могут быть в опасности. Скорее! Нам нужно их найти раньше, чем это сделают он! В панике проговорив это, золотая медведица вместе с согласившейся черно-белой куклой направились в направления входа в подвал, пока не стало слишком поздно. А Глитчтрап остался один сидеть с невозмутимым лицом, при этом хмыкая и проговаривая себе под нос, словно понимая с чем они могут иметь дело. — Делитанты… Мигание лампочки на потолке заставило глюка оторваться от чтения, однако больше он никак не изменился в лице, даже когда послышался хохот из темноты. Кролик присмотрелся в проход, где резко стало темно и заметив два сверкающих глаза, только прищурился. Снова замигал свет и на этот раз напротив Глитча оказался мужчина в бледно-голубой рубашке. Голубые глаза, перекрытые очками, смотрели ровно на глюка. Рыжие волосы, короткостриженные по плечи, хоть и выглядили частично седыми, выдавая старость, но были весьма неухоженными. —… Здравствуй, Уильям… — безэмоционально выдал из себя рыжеволосый, пока на него смотрели суженные фиолетовые зрачки кролика, чья шерсть встала дыбом а он встал и чуть отошёл. —… Генри Эмили… — сухо произнёс он. — Мне льстит, что ты до сих пор помнишь меня. Хоть я давно уже и мёртв. — слабо усмехнулся мужчина, складывая руки на столе и спокойно смотря на бывшего убийцу. — Слушай… — совершенно холоднокровно начал Глитчтрап, складывая руки на груди. —… Я не знаю что тут начало происходить и почему ты до сих пор тут, но… Можно спросить, для чего ты здесь? — Для того чтобы уберечь тебя от новых страданий. Уберечь всех нас… — с улыбкой ответил Эмили, после продолжая, пока Уилл недоумённо выгнул бровь. —… Послушай, мы с тобой настоящая семья и дело не в родстве, а в связи нашего прошлого… — он опустил голову. —… Ведь видишь ли, узнай они кто ты и начнут бояться тебя… — Генри после поднял голову —… Бояться жить с убийцей под одной крышей, что в один день, по их мнению способен воткнуть нож в спину… Вижу тебя это удручает? — Только не надо психоанализов… — Ты все время говорил мне о своих родителях… Вспомни: физические шрамы может и восстанавливаются, но психические не всегда. — Я просил без всего этого! — требовательно оборвал рыжика глючный кролик, положив руки на стол перед ним, оперевшись тем самым. — Ты отталкиваешь других, потому-что ты эгоистничный кусок дерьма… Зачем ты отбрасываешь тех, кто к тебе тянется, долой? Ведь чувствуешь же что-то, я то знаю… Чувствуешь одиночество и пустоту… Однако чтобы закрыть эти чувства внутри, к другим ты вечно относишься холодно. Ты грубый, холодный, бесчувственный, да и умер таким… Понадобится лишь одна крошечная ошибка, одна — и ты со своей силой превратишься из друга Кэссиди в её худший кошмар… — видя как кролик стал глючить, он продолжал, повышая тон —… Чудовищем, монстром, того кого следует бояться и изолировать от остальных! Даже собственного сына ты был готов убить когда-то! — Это не так! Это была случайность! Едва ли не прорычал Глитч, даже не понимая что принял свой человеческий вид: волосы бледно-багрового цвета всё так-же завязаны в хвост, пока спереди спадали шторами две пряди, глаза, цвета глицинила, казалось до сих пор были мертвы, но в них поскользнул небольшой огонёк, под ними имелись тёмные мешки, а на лице небольшая щетина, особенно в районе подбородка. Болезненная худоба явно не была нормой для человека с метром девяноста, особенно бледная кожа. Одежда ровно такая как тридцать с лишним лет назад: фиолетовая рубашка, тёмные брюки и тёмные перчатки. Завидя ухмылку на лице Эмили, мужчина оступорил, понимая что сам стал человеком. — Смотри чтобы маскировка от эмоций не слетела… — съязвил он. —… Хватит говорить всякий бред и убирайся отсюда! — сохраняя холоднокровность прошипел Уильям, от чего пожилой мужчина засмеялся. — Я то? Это ты сам сейчас всё сказал себе, Уилли… Я — это твоё подсознание, что предстало в виде твоего покойного лучшего друга. — ответил тот кого Уилл считал своим старым другом и когда замигал вновь свет, исчез словно его не было. Уильям лишь, заглючив, принял прежний облик кролика и присев за стол обратно, задумчиво опустил взгляд.***
— Оооо… Уже и на Мангл засматриваешься, рыжий ты Дон Жуан? — спросила, оскалившись жёлтая курочка, пока сам пират почуял неладное и ретировался сперва за бухту, а потом в сторону коридоров. — Бежишь как крыса с корабля? — Так, что вообще происходит? — спросил недоуменно Фредди, который так же почувствовал неладное, как и собравшиеся Тои. А Глитчтрап, поднимая взгляд на происходящее, приметил блеск лезвия под фартуком кухарки и прищурившись, заглючил. А Чика пока только наполнялась необычным для неё гневом и прошипела на весь зал. — Этот полу-дурок рыжий оказывается спал с Челси! — от этой новости впали в ступор сразу трое, один из которых, а именно голубой сперва начал выяснять отношения со своей, как он считал, девушкой. — Я слышала разговор Бонни и Мангл! Упомянутые личности ответили взгляды, прижимая уши. Чика, лишь завидя свою иную версию, вытащила нож и подходя к ней замахнулась на до ужаса испуганную официантку. Но внезапно её руку схватила в тот момент рука появшившегося Глитчтрапа, что без всяких эмоций глянул в глаза курочки, что посмотрела с недоумением и злостью на него. Кролик только взялся за нож что ещё был в руке лиловоглазой, со словами: — Нож детям не игрушка… И вообще, этот рыжий воротник никогда к тебе чувств не испытывал. — Не лезь не в своё дело, глюк! Будто ты что-то в этом понимаешь… — прошипела Чика в его сторону, вырывая руку с ножом, но тот ни дёрнулся даже, лишь хмыкая и заглючив, пропадая из виду. Появился он уже в туалетной комнате, подходя к тумбоке с раковиной и оперевшись о неё руками, посмотрел на себя в зеркало. А ведь действительно… Что он в этом понимал? Да впринципе ничего фактически, так как последние эмоции из него выбились путём пружиной ловушки и вероятно годами в личном Аду. Глитч тяжело выдохнул, проводя рукой по чёлке и закрыв глаза, внезапно услышал до боли знакомый голос. А в зеркале увидел силуэт его покойной жены, что однако не выражала ни капли эмоций ровно как и он судя по лицу. — Ну что ж… Да начнётся выбешивание Фазберовской собачки… — произнеся это, она приняла выражение, которое не свойственно ей — надменная ухмылка — Ну, Уилл, каково быть таким монстром? — Могло быть и лучше… — спокойно и равнодушно ответил тот, даже не повернувшись. Очевидно очередной голос разума, который явился ему ни с того ни с сего. Однако что-то в этом голосе было не так… А Скарлетт, как казалось на первый взгляд, продолжала с ухмылкой, начиная медленно подходить к нему. — Это уж явно… Хотя в любом случае не сравнится с тем, если бы кто-то вдруг да решил твоими руками кого-то убить, как когда-то ты сделал со мной. Но, скажем, в этот раз кого-то дорого и близкого тебе. За что ты бы вновь получил клеймо монстра и презрение в свой адрес. И нет гарантий, что такого не произойдёт… Монстры всегда остаются монстрами, даже в глубине души… Глитчтрап, который хоть и оставался весьма холоднокровным, но его руках иногда возникали фиолетовые электроразряды, уже говорил сквозь зубы, закрывая при этом глаза. — Это не так… — Ты стал тем самым монстром ещё давно, и этого уже не отменить… — не унималось видение женщины, ухмыляясь только шире. — Вспомнить сколько убийств на твоём счету, и этого будет уже точно достаточно… Но ведь это не конец… А если, скажем, припомнить и более неприятные моменты, чем множество оборванных, возможно бы ставших счастливыми, жизней… — чуть подошла ближе, шепча уже чуть ли не на самое ухо. — Убийца всегда остаётся убийцей… И столь черную душу ничего не спасёт… Сколько бы тот не старался быть хорошим и исправлять свои ошибки… — девушка склонила голову на бок, пока Афтон держал взгляд внизу. — Убийцы бывшими не бывают… И в любой момент такие люди могут убить тебя, стоит лишь отвернуться от них, верно?.. Конечно в таком случае ужасно тяжело оставаться холоднокровным, однако для такого как Глитчтрап это было легко, учитывая что в любом случае в душе остаётся пусто и темно: даже если вокруг все веселятся или плачут, он так и останется равнодушным. Пусть и ужасно хотел он вновь обрести эмоции, свойственные другим, он мог только притворяться и фальшивить. Резкой ударной волной, кролик отбросил как казалось супругу, от чего та приняла вид растерянного Шедоу Фредди. Глитчтрап пока с ножом в руках подошёл чуть ближе к тому, кто пару секунд назад ментально совершал насилие и посмотрел абсолютно пустым взглядом, но улыбаясь. —… Ты наверно забыл: я не чувствую эмоций. А то что я могу улыбнуться — лишь ширма. Проговорив это, без всякого колебания, кролик кинул нож в медведя, тем самым пронзая чуть ли не насквозь. Это будет единственное убийство за которое ему точно не жаль. Выная нож после и протирая от чёрной жидкости, он заметил как теневой, но вполне материальный, медведь растворился в пыль. Что ж… Видимо никто и не узнает о маленьком подвиге такого кролика как Глитчтрап — человека, которого сломали в прошлой жизни.***
Несколько дней спустя жизнь в пиццерии снова пришла в норму. Фредди послушал совета Голден Фредди, которая видно знала в этом толк, и признался в чувствах Чике, на что та, удивительно, ответила взаимностью, особенно после столького времени ухаживаний и помощи. А Фокси, узнав об том что его девушка на самом деле на двойном фронте, скорее пришёл в опустошение, нежели в ярость. Теперь поникший лис сидел на сцене Пиратской бухты и печально чистил крюк, прижимая к голове уши. — Смотрю ты чем-то опечален, Фокси? — внезапно раздался голос Глитчтрапа. Оказывается, кролик совсем недавно подошёл к бухте, заложив руки за спину. От этого лис лишь отвёл взгляд в сторону. — Это всё из-за изменений в отношениях с Челси? — Частично… — сухо ответил пират, посмотря вперёд, куда в пустоту. —… Возможно мне надо просто смирится с этим и жить дальше. Зацикливаться на таком тоже мало приятного к чему может привести. Она счастлива с ним а ему не конкурент, так что… — Не соглашусь с тобой, Фокси… — резко прервал лиса Глитчтрап, что чуть сщурил свои фиолетовые глаза. —… За любовь надо бороться. Тем более когда он твой нежеланный коллега и заклятый враг… — Что я могу сделать по твоему? — потеряно спросил Фокси. — Просто устрани конкурента… — Что?! — взъерошился лис, подскакивая и смотря на кролика. —… Я этого делать ни за что не стану! Да другие мне этого не простят. — О нет, приятель… — с загадочной, злорадной ухмылкой произнёс Глитч, внезапно уставившись в глаза пирата. —… Ты сделаешь всё что я прикажу… И ты убьёшь этого негодяя, что отобрал у тебя главное сокровище… От последних слов, глаза Фокси загорелись фиолетовым, а на лице возникла дьявольская, широкая улыбка, от чего перед ним стоящий кролик усмехнулся и направился вон из зала, ожидая предстоящее шоу.***
Спрингтрап бродил по коридорам и изредко дёргал оторванным ухом. Тут его внимание привлекла одинокая Мангл, что стояла около стены и обнимала свои плечи. Недоумевая подобному, кролик подошёл к ней, дабы поинтересоваться в чём причина её настроения. — Привет, Мангл… — Ой, Спринг? — она даже как-то вздрогнула и приулыбнулась, пока хвост невольно обвил правую ногу. — Привет… — Знаешь, сперва хочу сказать, что ты была великолепна, когда мы пугали проверяющих. Честно, у самого аж муражки по спине пробежали. — начал разговор с этой темы сероглазый, чем невольно смутил альбиноса, но после кашлянул в кулак. — Спасибо… Но всё-равно у остальных ребят так же хорошо получилось. — произнесла она, скромно опустив взгляд янтарных глаз в пол, пока кролик завёл руку за голову, понимая что разговор идёт в тупик. Он давно ни с кем не разговаривал. Тут к нему пришла идея. —… Ты когда-нибудь смотрела телевизор? Лисичка заинтересованно подняла голову и посмотрев кролику в глаза, ответила: — Нет. — Тогда пойдём… Я обнаружил здесь весьма старый, но работающий. Спрингтрап протянул руку лисице, от чего та несмело взяла её и после направившись с ней в сторону склада, где и лежала данная техника. Спустя пару минут они добрались до двери и вошли внутрь. Это оказалось весьма большое помещение, с множеством коробок, старых плакатов и игрушек. Среди коробок одноухий обнаружил сам старый телевизор с небольшим экраном и протерев его, поставил рядом с лисой. — Телевизор — это Мангл, моя подруга. Мангл — это телевизор, старая техника… — шутливо проговорил кролик, от чего лиса хихикнула. — Так… Где-то ещё должны лежать касеты… — и покопавшись среди коробок, Спринг обнаружил широкую, но небольшую коричневую коробочку, где лежало пару старых касет. —… Когда-то давно их показывали детям, что приходили сюда. Они были весьма популярны. «Фредбер и друзья». На них и создали сперва Фредбера, что сейчас известен как Голден, а затем оригинальную четверку. — Ого… Её раньше звали Фредбер? Тоесть ты даже вкурсе почему она не выступает больше? И… Что она была мальчиком? — спросила Мангл, на что Спринг промолчал и слегка помрачнев, опустил взгляд. — Ты права. Но я как-нибудь позже расскажу… — после этого он пару секунд помолчал и вновь повеселев, присел на пол, куда после около него разместилась и лиса. Бывший гитарист включил первую касету, что оказалась работающей. Стоило изображению только появится, как Мангл словно завороженная стала смотреть на экран. Спрингтрап этому только усмехнулся, но тоже смотрел. Они так просидели два часа, просмотрев чуть ли не все диски. Лиса не заметила, как положила голову на плече другу и продолжала смотреть. Посмотря на лису, он лишь мысленно вздохнул и когда очередная и последняя серия закончилась, он проговорил. —… Увы, этот проект закрыли после одного инцидента. Компании стало не выгодно просто это. — И всё-таки что случилось тогда? Мрачно отводя взгляд, Спрингтрап всё-таки ответил. —… Случился укус в результате которого погиб ребёнок… Мангл ахнула от страха и прикрыла рот рукой. — Неужели… Голди…? — Да. Это был она… Но никому не говори, ладно? —… Хорошо… Как скажешь… Они ещё несколько секунд просидели в тишине, после чего кролик, сверля серым взглядом стенку, решился на новый разговор, при этом собравшись с мыслями. Он очевидно боялся получить осуждение и то что его могли посчитать психом, но решился. —… Мангл… Ты одержима? — Что? — она не поняла вопрос и посмотрела на своего нового друга. — Что ты имеешь ввиду? Одержима кем? — Неважно… — Скажи! — Призраком… — та мгновенно оступорила, приоткрыв рот и понимая к чему клонит Спрингтрап. Тот это прекрасно видел и потому слабо усмехнулся. —… Я вот одержим и прекрасно это помню… Меня звали Роберт Фитцджеральд, когда я был человеком. Тридцать четыре года назад я погиб в этом костюме из-за срыва пружин, которые проткнули всё тело и я просто захлебнулся в своей же крови. Ужасная смерть, как по мне… Медленная и мучительная… — бледно-оливковый прижал уши и прикрыл глаза. —… У меня была жена и я должен был увидеть, как родился мой первенец. — Ох… Мне ужасно жаль… — прижимая уши, сочувствующе сказала Мангл, положа свою руку на плечё оливковому кролику, но потом внезапно подняла их, осознавая. —… Погоди… Фитцджеральд? У нас охранником работает Джереми Фитцджеральд. — Действительно? Не то чтобы это была у нас в городе распространённая фамилия. — навострил уши Спринг, посмотря на свою подругу. Ведь если это мог быть его сын… — Значит нужно идти к нему. Он тем более знает, что мы такие особенные. Альбинос ужасно хотела помочь своему другу и потому схватив кролика за руку, она потащила его в сторону офиса охранника. А из тени после этого медленно вышел Бенджамин, что прекрасно услышал весь их разговор и спрятавшись, дабы его не обнаружили, серьёзно задумался насчёт двух вещей: случая в подземелье, когда Голди назвали Кэссиди и историю про укус, после чего последовал в то же направление что и парочка, но срезая по вентиляционной шахте.***
В офисе за столом сидел мужчина тридцати с лишним лет: у него были светлые волосы по плечи, часть из которых так и лезло в лицо и серо-зелёные глаза. На нем была стандартная форма охранника в этот период времени: белая рубашка с бейджеком, на котором было указано имя «Джереми», на правой стороне груди, чёрный галстук и брюки. Джереми смотрел на то что происходит в зале, но иногда клевал носом: вот что значит невысыпания и работа круглые сутки. Что сказать: единственный на данный момент охранник, так как второй был на больничном. Мигая в коридор фонариком, он вздрогнул, едва не рухнув со стула: перед ним вылез голубой кролик, который думал идти дальше по тому же пути. — Оу… Ты напугал меня, Бен… — неловко усмехнулся блондин, на что аниматроник только хмыкнул. — Ишь какой пуганный… Как-бы ты в обморок не грохнулся, когда к тебе твой собственный папаша придёт вот-вот. — проговорил голубой кролик, от чего охранник впал в ступор, хлопая глазами. — Что? Тоесть… Я знал… Я знал что он вернётся! — внезапно радостно закричал Фитцджеральд, не веря тому что услышал и чем слегка заинтересовал гитариста. — Мама говорила, что он уехал по делам и когда-нибудь вернётся первые несколько лет. Потом стала говорить, что он очевидно бросил нас… Но я ей не верил! — Вот оно как… — отвёл взгляд, тихо пролепетав Бен, до которого дошли звуки скрежета метала об пол. Посмотря в проход, он заметил как на него с жутким рычанием и на большой скорости несётся Фокси, что в прыжке открыл пасть с множеством острых клыков. И если кролик успел пригнуться и отскочить в сторону, то точно не Джереми, в голову которого вонзились клыки. Бенджамин прижал уши, в ужасе смотря на это. Слыша приближения новых шагов, кролик поспешил убраться отсюда через вентиляцию. В офис пришли Спрингтрап и Мангл, которые так же в шоке и ужасе застыли, смотря как лис открывается от своей жертвы, вытирая языком клыки. На пол капали алые капли крови. Альбинос прикрыла руками рот, а Спринг устремил свой взгляд на труп парня, лежащего на столе с кровавым паштетом вместо головы. —… Нет… — прошептал он с болью в глазах и душе. Он так и не успел даже увидеть его, не то что поговорить. За этой всей картиной наблюдал Глитчтрапа, который чуть приопустил уши. Видно такого он точно не планировал. А Мангл, что всё это время смотрела на Фокси, заметила одну деталь в нёс: глаза, что сияли фиолетовым. Затем услышала щелчок с порога прохода, исходящий от Глитча, от чего глаза лиса стали снова жёлтыми и он в оступорил и пришёл в ужас. —… Ты… — на него был обращён гневный взор Спрингтрапа. —… Рыжая гнида! — Что… Я… Я не хотел, я… — пытался оправдаться пират, прижимая уши к голове, пока глюк, хмыкая, стал уходить. Разумеется, лиса сразу просекла что к чему и ринулась за ним. Кролик не прошёл и половины пути, как перед ним выскочила альбинос, прожигая взглядом полным непонимания и злости. — Зачем?.. — Что зачем? — выгнул одну бровь кролик. — А-а-а… — притворным сарказмом стал отвечать тот. —… Ты расстроилась из-за Джереми? Ну прошу простить… Знал бы как он дорог местным обитателям, то пожалел бы… Не моя вина, что всё вышло из-под контроля. — Зачем ты вообще это сделал?! — чуть ли не крича, от чего шерсть встала дыбом, спросила она. Однако он видимо не планировал отвечать на этот вопрос, так как молча смотрел на аниматроника перед ним и когда он решил пройти мимо, та схватила его за предплечье — Он тебе ничего не сделал! —… А ну отпусти… — холодно и тихо потребовал глюк, скрывая взгляд в тени. — Просто ответь на мой вопрос! Я считала тебя хорошим, а ты…! Но внезапно теперь схватили её и прижали к стене, пока сам кролик словно вытянулся в размерах и холодно процедил так, что та испуганно вжалась в стенку: — Никогда не смей меня трогать, тебе ясно?! Иначе ты ужасно пожалеешь об этом… А теперь отвечу на твой вопрос всего один раз и без повторений: я не хороший и не добрый, я просто бесчувственная скотина, которая решила хоть как-то вызвать у себя экспрсессию эмоций. Но не вышло ни-че-го. — после этого Глитчтрап отошёл от лисы и продолжал сверлить тем же холодным и словно мёртвым взглядом. — А теперь оставь меня в покое, пока я не решил заставить тебя страдать… Он стал уходить дальше, пока лиса снова набралась смелости и выдала. —… Я расскажу всё другим! Тот остановился, но не повернулся. — Мне плевать… Я всё-равно обречён на мучительные страдания, под названием «Жизнь». Глитчтрап продолжил идти дальше, оставляя лису в одиночестве думать над его словами. Она смотрела ему вслед, явно пытаясь понять причину его поступка и его слова. Может он действительно не то чем кажется?