Невероятные приключения Джоджо: часть 5.5. Золотое сердце.

Лунный свет развеял тьму, спустившуюся на город. Снаружи нарастал шум. Кто-то вызывал полицию, услышав ужасный грохот. Всё это не имело значения ни для кого из банды, и тем более не для погибшего Фуго, смотрящего с небес за тем, как проходит битва. Наранча тяжело дышал. Аэросмит лежал на полу, покрытый плесенью, как и его хозяин, а Чоколатта безуспешно пытался дозвониться до Секко. Выглянув в разбитое окно, он увидел, что под застелкенной крышей лежало два трупа, один из которых разлагался. Зрачки Чоколатты сузились, и он бросил телефон на пол, раздавив его каблуком. — ВОТ ЧЁРТ, СЕККО! МОЙ МИЛЫЙ ПЁСИК! КТО МНЕ ТЕПЕРЬ БУДЕТ СНИМАТЬ СМЕРТИ ЭТИХ ЖАЛКИХ ЛЮДИШЕК?! Идиот, променял свою жизнь на смерть Фуго. Надеюсь, что хотя бы запись осталась. Последние слова эхом отразились в голове Наранчи. В глазах потемнело от ужаса и осознания того, что сейчас произошло совсем недалеко, буквально в пяти-шести метрах отсюда. Щеки Наранчи покраснели, а он сам, игнорируя адскую боль, вздохнул поглубже и начал орать. — ЧТО ТЫ СКАЗАЛ? ЧТО СТАЛО С ФУГО, КУСОК ГОВНА? ЧМО ОБОССАНОЕ, А НУ ЖИВО ГОВОРИ, А ТО ПРИКОНЧУ БЛЯТЬ! Пропеллер Аэросмита гудел, однако не мог сдвинуть самолёт с места, он слишком сильно прирос к полу, не говоря уже о пушках, которые были забиты плесенью. — Сдох твой Фуго, чего разорался, гадёныш? Ты мне ничего не сделаешь в любом случае, так что лежи себе тихо, пока я не оторвал твой язык! Чоколатта сделал несколько шагов к Наранче и ударил его носком ботинка, отделив солидную часть плесени вместе со щекой. Челюсть обнажилась, и из рта Наранчи полилась темно-красная кровь. Чоколатта сделал ещё несколько ударов, снимая все больше и больше мяса с тела бедного парня, пока тот орал от боли. Когда измазанный в крови Чоколатта отошёл, парень скрючился и потрогал обнаженный скелет на своём боку, который подвергся атаке больше всего раз. Лужа крови медленно залила все пять квадратных метров тонким слоем, словно по каждому сантиметру пола была размазана лишь одна капля. Кровь была смолянистой и вязкой, и напоминала скорее старое машинное масло как по запаху, так и по консистенции. Отдышавшись, Наранча достал из своего кармана зажигалку и резко бросил её на пол. Чуть ли не мгновенно поднялось адское пламя, которое быстро обводокло комнату и пошло на самого Чоколатту, охотно разгораясь от плесени на его теле, измазанной кровавым маслом. Наранча ухмыльнулся, поняв, что его план сработал, и медленно начал спускаться по лестнице вниз, держась за свои невероятно серьёзные раны. — Хах...у каждого самолёта есть топливо, и мой стенд не исключение. Его топливом служит моя кровь, которая благодаря моей способности, идеально сжигается. Грубо говоря, Аэросмит работает на моей же крови, хорошо только, что потребляет её очень мало, и я не чувствую усталости и недостатка крови. Я всегда знал, что могу использовать эту особенность стенда как атаку, но...посчитал, что это слишком жестоко для любого. Но не для тебя, ублюдок. Гори в аду. Ухмылка на лице Наранчи быстро сменилась на грустное выражение лица и слёзы, когда парень посмотрел в сторону места, где умер Фуго. — Он...он рассказывал мне, что...что напалм на войне запрещён по моральным соображениям...но ты...ты-особое исключение. Ты...тты...ТЫ И ТВОЙ ДРУЖОК ОТБРОСЫ, КОТОРЫЕ ЗАБРАЛИ У МЕНЯ ФУГО! НЕНАВИЖУ ВАС, СУКИ! Выдернув плесень из аэросмита, Наранча запустил его в воздух и дал огонь по Чоколлате горячими патронами, которые только своей температурой смогли поджечь кровь, заставив Чоколлату гореть с новой силой. Это была сила ненависти, сила лишения и горя. Чоколатта открыл ящик Пандоры, и теперь вся скопленная злость и ненависть Наранчи обрушилась на него, заставляя переживать последние свои секунды жизни в адских мучениях. Это был бесславный конец для человека, который погубил столько жизней. Будь у Наранчи воля, он бы заставил Чоколатту переживать эту смерть бесконечное колличество раз, но никто не способен на такое ужасающее возмездие Наранча выбежал на улицу, растолкав зомби МК, и быстро побежал к зданию, в котором находилась Триш, однако его схватил Абаккио и резким движением положил на землю. — Наранча, а ну живо ложись, у тебя серьёзные раны — Нно...Фу-фуго... — Фуго подождёт. Нам нужен Джорно. — Я не могу...он...он может быть ещё жив, просто ему нужна помощь...пожалуйста, дай мне — ДА ЗАМОЛЧИ ТЫ, НАРАНЧА! ФУГО НЕТ, ЧЕГО ТЕБЕ НЕПОНЯТНО? По лицу Абаккио катались слёзы, дававшие понять, что он испытывал ту же боль, что и Наранча, однако он всеми силами пытался держать образ отстранённого ублюдка, чтобы Наранча мог высвободить гнев. — Он...он может быть жив! Помнишь, на лодке, когда его съела рыба? Мы...мы думали, что он мёртв, а он о-оказался живым! Давай, помоги мне встать и — ФУГО СДОХ, КУСОК ТЫ ИДИОТА! Абаккио резко толкнул Наранчу, когда тот попытался встать на ноги, после чего взял его на руки и побрел к Джорно, который только что выбрался из машины и бежал на помощь друзьям. Наранча дрыгал ногами и бил кулаком Абаккио, когда тот проходил мимо гаража. — Пожалуйста...Ле-леоне...отпусти меня...я хочу попрощаться с ним... — Прости, Наранча, но от него ничего уже не осталось. Если он и правда заражен вирусом, то он уже мёртв. Я отчётливо слышал шипение и...оно исходило из двух источников одновременно. — Может, это кто-то ещё... — Там были только Секко и Триш Джорно подбежал и принялся залечивать раны напарника, а Абаккио не давал ему вырваться. Метал крашер делал медленные шаги в сторону Бучеллати, подняв свою железную руку ещё раз. Он был медленным и неповоротливым, так что это заняло приличное колличиство времени. Бруно встал на ноги и застегнул свои раны, когда плесень пропала с его тела, однако резкий удар о стену сбил его боевой настрой. Мк сделал длинный шаг вперёд и замахнулся, чтобы прикончить Бруно, однако замедлился, когда ощутил что-то неладное. — Это только я, или тут стало жарче? — METALICA: SOLAR WIND Огненный столб мгновенно расплавил железное тело МК, после чего Ризотто использовал свои силы магнетизма для того, чтобы сломать его маску, отправив душу монстра в ад. — Бруно Бучеллати...у меня к тебе разговор. — Нам не о чем говорить, Неро! Бруно встал на ноги и набросился на ослабленного выстрелом Ризотто, однако тот резко уклонился и создал цепь, связывающую руки, прямо внутри этих самых рук Бучеллати. Однако он резко расстегнул их стендом и сделал рывок вперёд, но Ризотто заблокировал удар и перекинул мужчину через себя, уйдя в невидимость. — Тебе не победить, Бучеллати. Хоть я и ослаб от использования Solar wind, но я все ещё сильнее тебя. Перед твоей смертью, я хочу с тобой поговорить Бруно размахивал кулаками, опираясь на слух, но Ризотто ловко уклонялся от каждой атаки. — Бучеллати, какого это? Какого потерять союзника? — Заткнись — Больно, да? Смерть Фуго тебя чему-то научила? Смог ли ты морально приблизиться ко мне, тому, кто потерял всё? — Заткнись, Ризотто! — И это только начало. Следующей будет Триш, которую ты так хотел защитить, потом будет....мммм...давай-ка подумаем...как насчёт Гвидо Мисты? Отличный вариант. Я вырежу ему язык и медленно убью каждого из пистолсов, создав в их телах маленькие гвозди. Звучит очень больно, да? — ЗАТКНИСЬ! Бруно сделал рывок, но Неро резко схватил его и перекинул через себя, создав при этом гвозди прямо в ладонях Бучеллати, после чего приколотил один из них ударом железного сапога. — В тебе остаётся что-то человечное, да? Принципы, вера, надежда. Как быстро они погаснут? Как быстро всё это покинет твоё жалкое тело? В глазу Бучеллати появился гвоздь, который разрезал глазное яблоко и открыл небольшой фонтан крови, выливающейся на пол и белоснежную одежду мафиози. — А ведь мы не такие уж и разные. Оба члены банды, оба сражались с предателями Пассионе, оба потеряли многое. Только ты вместо того чтобы присоединиться ко мне, решил разыгрывать дешёвый спектакль, предав Дьяволо только тогда, когда уже вся моя банда была перебита. А я ведь с радостью помог бы тебе. Нет, я не шучу, я правда уважаю тебя и был бы рад поработать вместе. По крайней мере, я бы посмотрел на то, как ты справишься с этой гнидой. — Ри...зотто... — Чего ты хочешь? Последние слова? — Пр...ости... Черно-красные глаза Ризотто округлились, и он удивлённо вздохнул. По его жилам расливался гнев. — ЧТО ТЫ СКАЗАЛ? — Прости меня, Ризотто. Мне жаль, что случилось с твоей бандой и...если бы у меня был шанс, то я бы вернулся в прошлое и не трогал бы никого. — Мне не нужны твои извинения, Бучеллати, но я их принимаю. Ризотто убрал ногу с гвоздя и отлетел в сторону — Ты будешь убит, но потом. На самом деле я пришёл за перемирием. Все мои союзники пали, и последнего, самого неуправляемого, я прикончил на твоих глазах. И теперь я хочу тебе дать то, в чем ты нуждаешься. В подсказке. Ризотто вытащил фото из-за пазухи и бросил его на пол, прямо перед лицом врага. — Это фотография Донателлы Уно. Она было сделано на Сардинии. Муди блюз Абаккио сможет воспроизвести это и найти лицо Дьяволо. Однако лететь туда сразу будет слишком опрометчиво. У нас две задачи. Первая-найти лицо босса. Вторая-найти реквием. И я предлагаю тебе поработать над вторым, пока я рыскаю в поисках дополнительных подсказок. После этого я тебя прикончу и буду свободен. Ты же хочешь умереть за миссию, не так ли? Сейчас лучшее время для того, чтобы пожертвовать собой ради общего блага. Я обещаю, что не трону Джорно Джованно и позволю ему стать боссом мафии. Идёт? — Знаешь, я и сам хотел жить спокойной жизнью вместе с Триш...но...если так будет лучше для всех нас, то я согласен. Только освободи меня и....не трогай больше никого из моих друзей. — Согласен. Все металлические вещи резко пропали, и кровь вернулась в тело Бучеллати, после чего Ризотто поднялся в воздух и вылетел из пробитого окна. В эту же секунду Миста вбежал в комнату с револьвером наперевес, но никого не застал. — БУЧЕЛЛАТИ, СЛАВА БОГУ ТЫ ЖИВ! Вставай, у нас серьёзные проблемы. Сюда едут копы и....Фуго... Лицо Мисты погруснело, и послышался жалобный вой пистолсов. Парень не хочет думать о мёртвом товарище и всячески пытается думать о других вещах, но он не в состоянии этого сделать, так что в его глазах можно увидеть боль, переживание и слёзы. — Я видел, что случилось с Фуго, не продолжай. Бруно закусил губу и тяжело вздохнул. — Как остальные? — Живы, но...Наранча в истерике, а Триш...она...как бы помягче...в шоке.