🔥🔥🔥
Train Wreck — James Arthur Инспектор, не помня себя от волнения, врывается в комнату подопечного, замирая на пороге, осознав происходящее. Чимину не угрожала никакая опасность. В помещении не было никого, кроме него. Но блондин продолжал задыхаться и кричать. Чонгук впервые видел, чтобы человек вёл себя так во сне. Да, Чимин действительно спал. Подходя немного ближе, при тусклом освещении Чонгук замечает слипшиеся, видимо, от слёз, ресницы. — Чимин! Открой глаза! Это всего лишь кошмар! — пытается дозваться он до младшего, отодвигая одеяло. Как ни странно, но тот не проснулся даже от собственного крика, поэтому шансы на то, что откликнется на голос Чона, были невелики. Чонгук не на шутку пугается, дотрагиваясь до запястья Пака, чувствуя учащённый пульс. Ему даже кажется, что в этой тишине он может отчётливо слышать стуки быстро бьющегося сердца Чимина. — Чимин, это сон! Очнись! — прикасается он к тёплой груди парня, начиная не грубо трясти. — Чимин? Ты слышишь меня?! — включает светильник рядом. Чимин резко вскакивает, оглядывается по сторонам, трясясь всем телом и прижимая руку к груди. Горло болит так, как будто запихнули ему в рот тысячу иголок. Глаза блестят от слёз, а сердце стучит быстро, что, кажется, сейчас резко остановится. — Больше так не могу… — зарывается пальцами в свои волосы, подёргивая от корней в разные стороны, будто пытаясь их вырвать. — Чонгук, я больше не вынесу… — закрывает он ладонями мокрое от слёз лицо. Чимин не думает о том, откуда взялся телохранитель, что делает он тут поздно ночью, да ещё и когда был чётко установленный запрет с его стороны не приближаться ночью к комнате. Причина в том, что всё ещё застрял между реальностью и сном. И он правда очень устал. Чонгук отодвигает своими руками ладони Чимина, заглядывая в заплаканные глаза последнего, словно пытаясь найти в них ответы на все свои вопросы. Зачем? Не спрашивайте. Инспектор поднимает лицо Пака, проводит кончиком пальца по дорожке солёных следов, чувствуя гладкую кожу, и задерживается больше положенного времени на нижней губе, немного оттягивая её: — Я принесу воды, подожди… — отстраняется он, отгоняя неуместные мысли прочь и собираясь встать. Но крепкая хватка заставляет его остановиться: — Не оставляй… Пожалуйста… Блондин продолжал тихо плакать. Такой жалобный голос и нотки отчаяния в нём заставляют Чонгука резким движением схватить одной рукой за затылок Чимина, притягивая его к себе к груди, а другой обнять за хрупкую, не очень свойственную лицам мужского пола, талию: — Значит, не уйду, малыш, — не осознавая, вдыхает запах волос Чимина, пока тот кладёт голову ему на плечо. — А сейчас нам нужно просто постараться снова заснуть. «Нам». — Я не могу. Как только закрою, они снова начнут бить… Нельзя. Нельзя спать, — не поднимаясь, тихо произносит светловолосый. — Кто они, Чимин? Здесь только я и ты. Никто не смеет причинять тебе боль, слышишь? Я не позволю и пальцем тронуть. — Они страшные люди, очень страшные, — дрожит в объятиях Чонгука Чимин. — Я страшнее. Не переживай, — шепчет он ему в ухо. Чимин тихо всхлипывает, проводя носом по плечу Чонгука, оставляя мокрые следы. — Тихо, тихо, малыш, — зачем-то запускает руку под футболку, гладя рукой по взмокшей спине подопечного. — Ты сильный, ты всё можешь преодолеть. А если нет, то я сделаю за нас обоих. Не слишком много «нам», «нас», инспектор Чон? Телохранитель понимает, что завтра всего этого Чимин не будет помнить, а вот он вряд ли забудет. Эта минута интимнее всей ночи, проведенной рядом с ним в том клубе. — Мне холодно… — снова подаёт голос Чимин, находясь словно в бреду. — Я согрею. — Страшно… — Я защищу. — И больно вот тут, — указывает пальцем на грудь. — Вылечу. Чонгук, не ослабляя хватку, продолжая придерживать спину младшего, другой рукой тянется к ночнику, нажимая на выключатель. Комната в ту же секунду погружается во мрак. Дождь за окном не переставал идти, более того, тарабанил по стеклам с новой силой. Чонгук медленно отпускает блондина на кровать, помогая устроиться удобней, и накрывает одеялом, закутывая, как младенца. Он обещал, что не уйдёт. А старший инспектор не бросается словами попусту. Только за сегодня обещал он, не осознавая того, не только это. Темноволосый ложится рядом, лицом к лицу к Чимину: — Закрой глаза и вспомни о чём-то прекрасном, — проводит пальцем по скуле младшего. Пак молча кивает, прикрывая глаза. Вот так просто. Чонгук же успокаивающе и ласково гладит крепкой ладонью светлые волосы последнего, попеременно перебирая прядь за прядью и заправляя их за ухо. Дыхание Чимина становится более редким, а частота пульса приходит в норму. Чонгук полностью отдаётся приятным и мягким ощущениям под кончиками пальцев, прислушиваясь к шуму дождя. Он не задаётся вопросом, как так получилось, что инспектор, безжалостно гоняющийся за преступниками, которых в итоге приговаривали вплоть до пожизненного лишения свободы, не взирая на слёзы и мольбы их родных, впервые так раскис перед слезами какого-то малолетнего мажора. Чонгук и не замечает, как собственные уставшие глаза начинают закрываться, и он полностью попадает вслед за Чимином в царство Морфея.🔥🔥🔥
— Какого хрена?! — подскакивает Чимин, заметив темноволосую макушку рядом. — Что делает этот придурок тут? Он со всей силой трёт виски, пытаясь привести мысли в порядок. Что произошло вчера? Почему «этот» находится в его комнате, да ещё и в его кровати? Постепенно стали всплывать картины прошлой ночи, в голове эхом отдавался чистый и успокаивающий голос Чонгука. Чимин снова видел кошмары, потому что доктор запретил пить пару дней. Осознание того, что телохранитель стал свидетелем ночных выходок, убивает. Слабости — это наши уязвимые места, с которыми редко делимся даже с самыми родными по той или иной причине: не хотим расстроить; боимся, что нас не так поймут. А когда об ахиллесовой пяте узнаёт посторонний человек, то от этого становится не по себе. Ведь в любой момент знание может быть использовано против. Но почему-то Чимин верит, что Чонгук не поступит с ним так. То, с каким трепетом отнёсся телохранитель к нему этой ночью, успокаивает и одновременно настораживает. По этой причине блондина больше озадачил тот факт, что Чонгук стал единственным, после алкоголя, кто помог одним словом и прикосновением успокоиться и без проблем заснуть. Было бы глупо не признать это, потому что Чимин спал в одной кровати и с Кихёном, но всё равно видел кошмары. Значит, дело не в одиночестве, а в том, кто был в этот момент рядом. А что делать сейчас с данным открытием? Ничего. Не просить же каждую ночь проводить с ним? Вывод один: нужно включить игру под кодовым названием «Амнезия». Он ничего не помнит об этой ночи, и точка. — Эй, ты! Вставай! — пытается отпихнуть Чимин телохранителя, который по своей комплекции намного больше него самого, совсем забыв про повреждённую ногу. — Ай! Больно! — Ты чего раскричался? — приоткрывая глаза, зевая, мямлит Чонгук. — Ещё и он мне вопросы задаёт! По-моему, это всё уже проходили? Нет? — массирует Чимин стопу. — Смотрю, тебе понравилось встречать рассветы со мной? — И рассветы, и закаты, — всё ещё находясь в полусонном состоянии, выдаёт Чонгук, только после осознав сказанное. — Что? — с округленными глазами поворачивается к темноволосому. — Ещё бы добавил «в горе и в радости». — Мечтай. Мне просто приказали проводить с тобой двадцать четыре на семь, — пытается реабилитироваться Чонгук. — А у меня были свои правила, которые ты обязан был соблюдать! Когда отец говорил, что мы все как семья, он не имел в виду, что можешь спать с его двадцатилетним сыном. Тебе Чанёля, что ли, не хватило? Не успел войти в дом, как уже совращаешь всех домочадцев. — Так-с, я чего-то не знаю? Ты ночью воспользовался моим беззащитным положением?! — встаёт с кровати Чонгук, демонстративно закрывая рубашкой область груди. Инспектор догадывается, что Чимин помнит всё. Иначе вел бы себя совсем иначе, а точнее, уволил, глазом не моргнув. Этот поступок ещё больше подтверждает догадки Чона касательно того, что ночной кошмар был не просто единичным случаем. Хосок прав, ему не стоит искать причины. Мозг это прекрасно осознаёт, а вот сердце не принимает. В мире бы была гармония, если эти два органа действовали заодно, а не стояли постоянно по разные стороны баррикад. — Было бы чем воспользоваться, — морщится Чимин, пожимая плечами, хотя прекрасно узрел тогда под столом внушающих размеров «то самое». — Вчера зашёл проведать тебя, спросить, как нога. Заметил, что спал беспокойно. Хотел помочь, но неожиданно сам вырубился. Прости, — не обращает внимание на подколы Пака. Всё-таки он старше и мудрее. Хотя в общении с этим парнем возникает всё больше сомнений в последнем. — Ладно, на этот раз прощу, — закатывает театрально глаза. — Какая же я всё-таки добрая душа. Но советую тебе выметаться отсюда, ровно в девять часов Наён мне приносит завтрак. — О, благодарю, милостивый господин, — кланяется Чонгук, застёгивая последнюю пуговицу рубашки, которая изрядно помялась. — И будь осторожен с ногой, тебе нельзя делать резкие движения, прыгать, скакать, толкать ею своих телохранителей. — Сладкий, иногда, чтобы скакать, ноги не нужны, — смотрит на него похотливым взглядом, причмокнув пухлыми губами. Чонгук только на секунду представляет, как держит за идеальную талию этого мальчишки, пока тот… Чёрт побери, убирайтесь, непрошеные мысли! Что творит этот блондин? Чего добивается своим поведением? Чтобы Чонгука в лучшем случае уволили, а в худшем — всадили ему пулю в череп? — Оказывается, ты такой испорченный малыш, — держится достойно, не поддаваясь провокациям, а точнее пытаясь скрыть, что уже давно повёлся. — Да вроде нет, срок годности ещё не скоро истекает, — спокойно отвечает ему Чимин. — Я ещё в самом рассвете сил, сладкий. А вот у тебя скоро проблемы будут. Или уже есть, скорострел ты мой, — подмигивает он телохранителю. Чонгук хладнокровный, терпеливый. Но этот мальчишка — заноза в одном месте, поэтому винить в импульсивности инспектора никак нельзя. Если этот блондин любит поиграть, то Чонгук готов сыграть по его же правилам. Он несколькими шагами оказывается рядом с полулежащим Чимином, кладёт руки по обе стороны от него, удерживая своё тело и нависая над ним. — Прекрасно понимаю, чего ты добиваешься, — буравит он взглядом Чимина. — Но перестань это делать. Я бы тебе показал, на что способен «скорострел», только вот есть определённые запреты, — почти шепчет он в губы напротив. — А ещё ты всего лишь смог возбудить моего дружка, а вот меня ни капельки. Такие малолетние мажоры никогда не привлекали, поэтому зря стараешься. Случай в клубе можешь стереть из памяти, как сделал я. Алкоголь всегда заставляет нас идти на многие глупые поступки, поэтому не бери всё на свой счёт. Так же быстро, как и подошел, Чонгук отстраняется и выходит из комнаты, оставив парня в полном замешательстве. Чимин растерянно, приводя дыхание в порядок, смотрит на закрывающуюся дверь и тянется в поисках поддержки к лежащему рядом телефону: — Котик! — Чимин?! Что случилось? — Меня не хотят! Понимаешь, впервые не хотят! — Чимин, ты выпил, что ли, с утра? — Я не пью по утрам, Кихён! Ты знаешь! Пойми! Мне сказали, что я не привлекаю! — Кто в здравом уме такое скажет Пак Чимину? И вообще, ты на время смотрел, друг мой? — Вот и я об этом! Этот твой Аполлон и сказал! — Новый телохранитель? Тебя же он не интересовал ни в каком плане? — выделяет последние слова. — С чего сейчас раскудахтался? — Блять, Кихён! Меня отшили! В прямом смысле этого слова! — трёт он виски, вспоминая самодовольное лицо Чонгука. — Чима, ты идиот. Так, смотри, ты же любишь торт? — Да. — А ешь его? Можешь не отвечать. Нет, потому что нельзя. Ты вечно на диете. Но это не показатель того, что не хочешь его. Мне получилось донести смысл сказанного до твоего блондинистого мозга? — Кихён, думаешь, он так сказал только потому, что нельзя? — Не думаю. Уверен. — Поможешь сломить его бесящее до боли эго и иллюзорное самообладание? — немного взбодрившись, обращается он к другу. — Ты с этим и сам справишься. Если уже не справился, — про себя проговаривает темноволосый, вспоминая раздражительный взгляд телохранителя, обращённый к Тарзану. — Конечно, Чима. Но только не рано утром. Дай мне выспаться, — жалостливо проговаривает он. — Это только ты тут у нас сова и жаворонок в одном флаконе. Довольный Чимин выключает телефон. «Ну, мы посмотрим, кто кого, Чон Чонгук».🔥🔥🔥
— Чонгук, можно тебя на пару слов? — без единых эмоций зовёт телохранителя Чанёль, как только тот спускается вниз, закончив распаковку вещей. — Конечно, — не показывает свою озадаченность. — Тогда пойдём со мной, — кивает начальник охраны в сторону двери. Чонгук выходит во двор вслед за последним, вдыхая свежий запах травы после дождя и мокрой земли. На газоне, вдали, он замечает расставленные пустые бутылки и сверлящего их взглядом Чанёля. Тот молча, не смотря на Чонгука, но явно заметив присутствие темноволосого, достаёт из-за пояса пистолет, прицелившись на бутылки. Секунда. Выстрел. Бутылка с характерным звоном разбивается вдребезги, заставив всех птиц, гуляющих в окрестности, разлететься в разные стороны. Ещё один выстрел. Вторая бутылка следует примеру первой. С третьей возникают некоторые проблемы. Пуля пролетает мимо, из-за чего мимика начальника в моменте искажается, но следующая попытка становится оглушающей. — Чонгук, ты знаешь, что удача может в один день так улыбнуться тебе, что ты примешь её как данное, а на второй она просто возьмёт и плюнет в лицо. Тебе, наверное, кажется, что ты попал в рай? Огромный особняк, прислуги, а взамен должен просто сопровождать младшего господина. Только вот хочу напомнить тот день, когда на него напали. Переломный момент в твоей жизни. Знаешь, те люди сейчас мечтали бы оказаться на месте этих бутылок: один выстрел — и всё кончено. Но они мучались, прося о пуле. Очень долго мучались перед тем, как навечно закрыть глаза. Жаль, увидеть не смог, свидетелями их последнего вздоха стали только рыбы. Чонгук другого исхода для этих мужчин и не ожидал. Вот по какой причине полицейским не удалось найти даже машину. — Ты мне угрожаешь, Чанёль? — Я не угрожаю, господин Чон. Угрозы — это слова, а я ненавижу разбрасываться ими, тратя своё драгоценное время. Вместо этого я действую. — В этом мы похожи, — не теряет хладнокровия Чонгук, ухмыляясь. Играть в дурачка с таким сильным противником не имеет смысла. — Ночью надо спать у себя, — продолжает Чанёль. — Насколько мне известно, в комнате господина ему не угрожает ничего. Если у тебя какие-то сторонние мысли касательно Чимина, то знай, что он не просто сын моего босса, но и моя семья. Навредишь — отрежу то, что ты не можешь, как я посмотрю, удержать в своих штанах. — Чанёль, тебе ли не знать, что нельзя верить даже собственным глазам? Если ты так удручён тем фактом, что ночь провёл в комнате Чимина, то вспомни, что он застал и нас вместе не в самом лучшем виде, — замечает, что последний начинает краснеть, услышав эти слова. — Можешь быть спокоен, ничего такого между нами не было. — И быть не может, Чонгук, — немного расслабляется Чанёль, подметив ненаигранное спокойствие телохранителя, свидетельствующее о том, что последний не врёт. — Просто в следующий раз не переходи границы дозволенного. Надеюсь, мы друг друга поняли. Чонгук молча кивает. — Кстати, как у тебя обстоят дела со стрельбой? — демонстрирует оружие Чанёль и передаёт ему. — Раз в две недели посещал соревнования в стрельбе в тире, а в детстве вместе с отцом ходил на охоту на копытных животных. — Ненавижу, когда причиняют вред животным, — хмурится начальник охраны. — Странно это от тебя слышать, Чанёль, когда пару минут назад признался в убийстве тех людей. — Люди намного страшнее животных. Последние нападают в большинстве случаев только тогда, когда голодны, чувствуют опасность, защищают свою территорию. Человек же может просто-напросто уничтожить ближнего исключительно для собственного удовольствия. И уничтожить не только физически, — делает паузу. — Ладно, отвлеклись. Продемонстрируешь свои навыки? Чонгук ждёт, пока парень из охраны расставит бутылки. Покрутив пистолет, после нескольких намеренных промахов, попадает прямо в цель. — А ты молодец, Чон Чонгук, — аплодирует ему Чанёль. — Очень даже неплохо. Думаю, господин Пак будет доволен. А то мы уже боялись, что тебе придётся защищать и защищаться только голыми руками.🔥🔥🔥
Остальная неделя стала кошмарной для инспектора. Пока он пытался, воспользовавшись свободным временем, добыть информацию, установив жучки в некоторые комнатах, в которых чаще всего бывали Пак Гоюн и начальник охраны, Чимин то и делал, что отвлекал, используя его как прислугу, водителя: «Отнеси-принеси», «Подай», «Отвези-привези». А когда блондину доктор разрешил вернуться к обычной жизни, то Чон был на грани нервного срыва. — Чонгук, благодаря твоим сведениям нам удалось добраться до Кастро, но тот успел скрыться по последним данным в Испании. Его делом уже занимается интерпол. — Начальник, но у нас снова ничего нет против Пак Гоюна. — Верно, — вздыхает устало Намджун. — То, что ты направил, только разговоры без особого контекста. Их вряд ли можем использовать как доказательства. Да и вряд ли суд примет их: сам понимаешь, записи получены неправомерно. На основе них нам нужно выйти на его банду, поэтому продолжайте работать, инспектор Чон. Чонгук, конечно, знал, что работа агента под прикрытием сложная, ведь приходится играть свою фиктивную роль и при этом не забывать, для чего тебя вообще послали. Уже через пару недель он чувствовал, как голова начинает кипеть. С одной стороны работа, подозрительные взгляды Чанёля, а с другой — Пак, который постоянно требовал внимание к себе, влезая в дурацкие ситуации. — Чонгук, проходи, садись, — показывает на стул перед собой Пак Гоюн. Снова этот кабинет — единственное и самое важное место, куда никак не было возможности установить жучок. Под предлогом разговора о Чимине он, наконец, добрался и до этой комнаты. — Ты о чём-то хотел со мной поговорить? — Да, господин Пак, о моей работе. — Конечно, я тебя слушаю, — откидывается наркобарон на спинку кресла. — Тебя что-то не устраивает? Может, зарплата? — Нет-нет, она даже завышена, на мой взгляд. Когда предложили стать телохранителем Вашего сына, я не стал задавать много вопросов. Признаюсь, финансовая сторона вопроса волновала меня больше, потому что должен был помочь своей семье. Но я тут уже больше двух недель и до сих пор не понимаю: грозит ли Чимину действительная опасность? Насколько она вероятна? Думаю, имею право хотя бы получить минимальную информацию, от кого мне нужно защищать его. Пока что я спас его всего пару раз, и то, простите за откровенность, из-за недальновидности и неосторожности Вашего сына. Чонгук не врал: Чимин умел влезать в неприятности. — Белобрысый, осторожно там! Куда ты вообще лезешь! — пытается докричаться вспотевший Чонгук до Чимина, взбирающегося на дерево. — Этот кот постоянно мурлычет под моим окном! Не даёт спать! Я должен достать его оттуда и хорошенько проучить! Чимин тянется к котенку, который больше прижимается от страха к ветке рядом: — Иди сюда, наглая морда! Я тебя не обижу! — хватает блондин животное, несмотря на царапины, которые оставляет на руке котёнок, застрявший на дереве. Довольный собой, он спускается по веткам, но внезапно для него и ожидаемо для Чонгука левая нога соскальзывает и он летит спиной вниз. Перелом позвоночника был обеспечен, если бы не удержавшие его крепкие руки телохранителя. — Смотрю, тебе понравилось оказываться в моих объятиях? — отпускает Чонгук глаза на увлажнённые бальзамом пухлые губы парня, когда их лица оказываются в миллиметре друг от друга. — А тебе меня ловить, — обвивает шею Чона и хлопает ресницами Чимин, следя за взглядом того. Если бы не мурлыканье котёнка, которого крепко прижимал Чимин, и счастливый визг Минхёка, заметившего их во дворе, Чонгук забыл бы, что в его руках всё ещё находится блондин. Он слукавил, когда предложил последнему сесть на диету, потому что держать подопечного было так легко и так правильно. — Господин Пак, честно говоря, иногда я не совсем понимаю, меня наняли быть телохранителем или нянькой? — продолжает Чонгук говорить, одновременно незаметно приклеивая миниатюрный жучок под столом. Инспектор уже осведомлён о том, что уборку в кабинете проводят раз в неделю, а значит, есть ещё время забрать его. — Я понимаю, о чём ты. В вопросе Чимина действительно почти нет никакой разницы. Единственно, не придётся подтирать за ним слюни, — выдыхает Пак Гоюн. — Но это не точно. Чонгук, слушай, я занимаюсь крупными поставками… «Неужели всё так просто? Чистосердечное признание?» — проносится в голове у инспектора, но надежды сразу же разбиваются вдребезги, когда Гоюн продолжает: — Поставкой морепродуктов заведениям мирового уровня: ресторанам, отелям и тому подобное. Жестоких конкурентов, желающих убрать меня с рынка, много, поэтому к тебе одна просьба: защищай моего сына от всех и всего, в остальное влезать не нужно. С этим справятся более профессиональные люди. Да и с моим сыном у тебя, смотрю, довольно неплохие отношения. Неплохие отношения? Интересно, до того момента, как Пак прикусил ему палец, когда вновь увидел сидящим за их общим столом, или после того, как вымотавшийся Чонгук в костюме от Джованни, которого Чимин заставил обойти почти все магазины, решился на отчаянный шаг, украв телефон и закрыв на час последнего в туалете торгового центра? — Насколько опасны эти люди? — Чонгук, когда сказал «жестоких», я не оговорился. Реальность грозящей блондину опасности инспектор смог почувствовать на собственной коже.🔥🔥🔥
— Чимин, не против, если зайду на пару минут сюда? — тормозит Чонгук машину у маленького продуктового магазинчика. Тот отпускает очки с розовой оправой на переносицу, окинув недовольным взглядом здание, в котором располагался магазин, брезгливо морщась: — По дороге будет мой любимый супермаркет, зачем тебе это место? — Во-первых, пить хочу прямо сейчас, а во-вторых, несмотря на то, что твой отец мне хорошо платит, я не собираюсь тратить на обычную бутилированную воду сумму в три раза больше. — Обычную воду? — поворачивается Чимин к телохранителю. — Как всегда ничего не понимаешь, — обречённо закатывает он глаза. — Там продаётся экологически чистая вода самого высокого качества, а не та безызвестная жидкость, которую ты собираешься купить! Пещерный ты всё-таки человек. — Как и большая часть населения. Такое ощущение, что Вам просто некуда девать деньги. Поэтому для богачей придумывают разные маркетинговые проекты, направленные на то, чтобы заставить покупкой обычной продукции почувствовать своё превосходство над теми, кто не может позволить себе такого. Одним словом, потешить своё тщеславие. Интересно, Вы этот факт обмана не замечаете или специально игнорируете, потому всё устраивает? — Сладкий, сколько же умных фраз ты выдаёшь за день. Не успеваю за тобой записывать. Если так легче, то продолжайте успокаивать себя подобными мыслями, пока мы пользуемся всеми благами этого мира. В такие моменты у Чонгука одно желание — заставить Чимина замолчать. Способов в голове пока два: задушить или впиться в манящие губы, которыми блондин произносит весь этот бред. — Наверное, говорили, что у тебя язык без костей? — Он у всех людей без костей, болван. — Понятие «фразеологизм» тебе неизвестно? Чимин приближается лицом к Чонгуку, почти соприкасаясь носами: — А тебе — целых два слова: «Пошёл нахрен»? — после же резко отодвигается назад, открывая дверь и выходя из машины. — Знаешь, составлю тебе компанию, тоже пить что-то захотелось. В горле пересохло. — До своего фешенебельного супермаркета не дотянешь, значит. Решил снизойти до простого люда, — усмехается Чонгук, закрывая дверь спорткара и следуя за светловолосым, который пошёл вперёд своей модельной походкой, сделав вид, что не слышал последних слов. «Какой же всё-таки ещё ребенок». Мужчина, стоящий за кассой, даже не смотрит на входящих в магазин парней. — Гляди, тут даже самообслуживание, — подшучивает над блондином Чонгук. — Я к холодильникам, а ты можешь пока осмотреться. Чимин закатывает глаза, подходя к стеллажам со сладостями. Он ещё никогда не выходил из магазинов, не купив что-то для своего младшего брата. Пока сосредоточенно вчитывается в состав жевательных мишек, прямо у ног разбивается бутылка, и на полу разливается вперемешку с осколками молоко. — Да что это такое! — поднимая глаза, он встречается взглядом с растерянной старушкой, держащей порванный пакет. — Простите, пожалуйста, — дрожащим голосом осматривает она парня, на брюках которого теперь огромные пятна. — Простите? — выходит немного громко и визгливо, из-за чего к ним прибегает Чонгук. — Чимин, только не начинай снова свой концерт, — отодвигает он в сторону Пака, словно пытаясь защитить старушку от какого-то монстра. А ведь последний и не собирался устраивать скандал, но то, с какой грубостью его оттолкнули… Обида вскипает с новой силой: — Да Вы хоть знаете, сколько стоят эти брюки! — Чимин! — Что Чимин?! Я, что ли, испортил брюки Валентино за полмиллиона? — Простите его, он просто не умеет сдерживать свои эмоции, — обращается Чонгук к пожилой женщине. — Сделал из меня психа… — отпуская взгляд, Чимин толкает намеренно телохранителя плечом и, отряхивая штаны, скрывается за стеллажами. Чонгук ещё несколько раз извиняется перед старушкой за выходку блондина и подходит к кассиру, чтобы заплатить за разбитую бутылку. — Простите, но Ваш друг уже возместил ущерб, — отвечает ему последний. — Друг? — удивлённо смотрит на него инспектор. — Да, тот светловолосый парень, с которым Вы зашли. Такой молодец, мало таких людей в наше время встретишь. После того, как я сказал, что бабушка эта у нас частый посетитель и всегда покупает молоко, он внёс предоплату за несколько ящиков для неё. Чонгуку становится немного не по себе: он снова обидел беспочвенно своего подопечного? Почему всегда в дураках остаётся тридцатилетний мужчина? Чон подходит к спорткару, замечая, что парень переместился на заднее сиденье. Последний надел наушники и прикрыл глаза, двигая головой в такт музыке. — Это тебе… — оборачивается Чонгук к Чимину, положив рядом несколько пачек жевательных мишек. — Там есть и с сахаром, и без. Последние диетические. Чимин прекрасно всё слышит, но не открывает глаза: — Едем в клуб, меня Кихён заждался, — скрещивает он руки перед собой, откидываясь на сиденье, ещё больше отдаляясь и закрываясь от телохранителя.🔥🔥🔥
Beyonce — 7/11 На первый взгляд, один из самых элитных клубов «C&A» по сравнению с теми местами, которые посещал инспектор, — небо и земля. Прямо у входа в ночное заведение в глаза бросается вся роскошь: ослепляющий неоновый свет, дорогие спорткары, лимузины, выходящие из них представители золотой молодёжи, бизнесмены, знаменитости. Внутри атмосфера шика тоже не покидает: помещение с огромной танцевальной площадкой и экранами на стенах, в котором с наигранной улыбкой встречают сотрудники, выглядящие не хуже посетителей. Отовсюду звучит громкая музыка от ведущих диджеев, сопровождаемая лазерными спецэффектами. Но инспектор понимает: может, тут дорогой алкоголь, качественная музыка, идеальное обслуживание, но за всем этим светским лоском скрывается иная сторона. Здесь такие же люди, как и во второсортном клубе: девушки, которые явно потратили последние средства, чтобы попасть сюда, пытаясь всем видом привлечь к себе внимание богатых папиков; молодёжь, спускающаяся каждую минуту группой вниз, явно не для того, чтобы вместе справлять нужду; находящиеся подшофе, неконтролирующие свои речи и действия мужчины, которых охрана пыталась тактично вывести из клуба; наклоняющиеся к столу с высыпанным кокаином парни и девушки, думающие, что никто их не замечает; пары, а иногда и группы, поднимающиеся наверх в VIP-комнаты. Чонгук уже успел побывать в подобных заведениях вместе с Чимином несколько раз. Последний чувствовал себя в этой атмосфере как в своей тарелке. Из интересных фактов: каждый раз менялся круг «друзей», с которыми он встречался, кроме Кихёна. И сегодняшний день не стал исключением. На этот раз за отдельным столом, к которому подошёл блондин с шампанским в руках, оставляя позади телохранителя, сидели его одногруппники. — Котик, заскучал без меня? — наклоняется Чимин к Кихёну, целуя и присаживаясь рядом. — Знаешь же, Чима, ты свет в нашем тёмном царстве, — обнимает он в ответ друга. — А кто это у нас такой сладкий? — делает глоток из бокала миловидная девушка с ярко накрашенными глазами и красными губами, обращая внимание присутствующих на Чонгука. — «Сладкий», Мили? — тоже отпивает свой напиток Чимин. — Поверь, это самый занудный и постоянно ворчащий человек, которого я когда-либо встречал в своей жизни. — Чима, ты же сам его так называешь, — посмеивается Кихён над другом. — Все в этой жизни ошибаются. Раз назвал сладким, теперь приелось это прозвище, — пожимает Чимин плечами, всё так же не смотря на телохранителя, залпом опустошив стакан. — А что же он стоит, просто глазея на нас? Садись сюда, — хлопает ладонью на свободное место рядом с собой девушка. — Не старайся, Мили. У нас некоторые правила, которые он не может нарушать. Говорить с вами он может только с моего позволения. — Мм, снова ролевые игры, Чима? Не изменяешь своим традициям, — подмигивает она, облизывая губы. — Ну ладно, у меня есть на сегодня Джебом. — Думал, уже про меня забыла, — прижимает к себе девушку парень с выразительными чертами лица, впиваясь в алые губы. Чонгука тошнит от всего происходящего. Вот по какой причине он ненавидит работу агента под прикрытием. Пока его коллеги организуют смертельно опасные операции и участвуют в них, ему приходится, как псу, стоять рядом с лицемерными отпрысками высшего сословия, выслушивая всякий бред. Неужели Чимин не замечает всей этой фальши? Он же видит, что блондин точно так же, несмотря на внешнее сходство, не вписывается и в это окружение. Его глаза-полумесяцы намного глубже и задумчивее. — Чимин~а, я тут краем уха слышал, что двоих парней отчислили из универа из-за тебя? — отстраняется Джебом от губ девушки. — Сами напросились, — вместо явно растерявшегося от вопроса друга отвечает Кихён. — Я бы вообще отрезал им одно место, — показывает ножницы пальцами. — Где это видано, чтобы насильно подсыпали гадость в напиток? До сих пор не понимаю, как ты вообще решился зайти в этот дешманский клуб. Чонгук далеко не глупый. Недостающие пазлы первой встречи встают на свои законные места: Чимин не по собственной воле был под наркотой в тот день. Теперь понятно, о какой «помощи» говорил последний. Не зная того, он спас Пака от… Если бы тогда Чон имел хотя бы минимальное представление о намерениях этих уродов, он бы сам сделал то, о чём грозился Кихён. — Кихён… — пытается остановить его Чимин, поглядывая украдкой на немного напрягшегося Чонгука. — Меня так зовут уже двадцать лет, Чима. По универу опять ходят слухи про блондина, разрушившего жизнь бедным парням. Пусть хотя бы эти двое услышат правду. — Кихён, перестань, — не успокаивается Чимин. — Когда это меня волновала болтовня пустышек? Кто я, а кто они? — Знаю, родной мой, — теребит волосы друга Кихён. — Так и знала, что эти уроды не смирились с твоим отказом, — поправляет помаду девушка, доставая трезвонящий телефон. — Снова мама. Знает ведь, что я тут допоздна, но всё равно каждый час названивает. От Чонгука не ускользает действие Чимина в этот момент: тот машинально на секунду приподнимает мобильный, бросая взгляд на экран, и с опущенными уголками губ кладет на место, хватая новый стакан с подноса подходящего рядом официанта, опустошая его. — Чимин, мне тут твой отец написал, — достаёт свой телефон Чонгук, смотря на тёмный экран. — Спрашивает, когда мы домой собираемся. — О, так этот качок и говорить умеет! — смотрит на него Мили. Bishop Brings — Never Tear Us Apart — Ответь, что как обычно, — впервые после случая в магазине заглядывает он насмешливо в глаза инспектора и обращается уже к своим друзьям: — Мне нужно прогуляться. Здесь воздуха не хватает. — Я с тобой, — собирается встать вслед за другом Кихён, но его останавливает рука Чимина. — Не нужно, останься здесь. Я на пару минут. Чонгуку же блондин не говорит ничего, словно предоставляя выбор: остаться или следовать за ним. А у телохранителя он есть? Работа его — сопровождать подопечного. Но, честно говоря, Чонгук даже забыл об этом. Его ноги сами идут вслед за Паком. Чимин стоит у большого обустроенного пруда, находящегося на заднем дворе ночного заведения. Здесь царит противоположная помещению атмосфера. В абсолютной тишине их окружают миллионы огоньков, которыми украшено это место. — Люблю смотреть на луну. Сегодня она особенно прекрасна, — слышит парень шаги приближающегося сзади Чонгука. — Сколько бы люди не старались воссоздать эту красоту, — смотрит на горящие лампочки, — природа справляется с этим лучше. Зачем ты соврал про отца? — оборачивается он к телохранителю. — Мой отец никогда не пишет СМС. Я бы ещё с натяжкой поверил в то, что он позвонил. Но набрать текст? — улыбается уголком губ. — Так или иначе, он беспокоится о тебе. Либо меня бы здесь не было. — Чонгук, ты так и не понял… Твоя задача — контролировать меня, чтобы я не натворил глупостей. Отец просто устал видеть моё лицо в статьях с интересными заголовками. Вот и вся правда. Неужели до нашей встречи ты не видел ни одну? — смотрит он в глаза Чона. — Я не читаю жёлтую прессу, потому что меня не волнует болтовня пустышек, — повторяет он слова блондина, на автомате сократив расстояние между ними. — Но твой отец правда души не чает в вас с Минхёком. Это можно понять, посмотрев в его глаза, когда он говорит с вами или о вас. — Какой же ты интересный персонаж, Чон Чонгук. Ты же также постоянно не упускал возможности бросить в мой адрес не совсем уместные слова, — алкоголь явно развязал ему язык. — Но, с другой стороны, ты единственный, который пытается изменить меня. Хотя при этом являешься мне никем. Конечно, это тебе не удастся, но всё-таки достойно уважения. «Никем», — отдаётся эхом в голове у инспектора. Какое же неправильное слово. — Давай сегодня поменяемся ролями и я займу место великого философа. Согласен? — продолжает Чимин. Чонгук молча кивает. Он готов слушать этого яркого, как луна, мальчишку вечно, только бы он говорил, а не молчал с потухшими глазами, как пару минут назад. — Тогда слушай, — выдыхает глубоко. — Ты постоянно спрашиваешь про причину тех или иных моих поступков. Но зачем тебе это? Я же не лезу в твою жизнь? У каждого из нас есть своя боль, о которой хочется закричать всему миру, а получается только безмолвно в подушку. Да даже люди, которые улыбаются чаще всех, шутят и веселят окружающих, обычно это те, у которых в душе бушует настоящий ураган, разрушающий их изнутри. Знаешь, я завидую тем, кто умеет проявлять настоящие чувства, говорить о них, не стесняясь и не боясь осуждения или чего-то ещё. Потому что лучше мусор вывозить по мере наполнения корзины, а не ждать, когда вся грязь сама начнет вываливаться. Инспектор поражён мудростью двадцатилетнего парня. Неужели у выпивки есть чудодейственные свойства или последний всегда был таким, а Чонгук этого не замечал? Если все эти слова, произнесённые Чимином, действительно то, что он сам испытывает, то Чонгук не может не чувствовать и свою вину. — Прости… — Чонгук, спасибо тебе… — обвивает холодными руками тёплую шею телохранителя Чимин, не дав договорить.