🔥🔥🔥
— Чимин, перестань накручивать себя! Ты пугаешь Минхёка… — показывает глазами на ребёнка, прижимающегося к нему, Кихён. Чонгук же молчит, потому что сам через пару минут получает от Чанёля сообщение со странным текстом: «Чонгук, ты главный в доме. Следи за мальчиками. Охрана в твоём распоряжении». Инспектору не составляет труда прийти к выводу: что-то явно произошло. За всё время своего нахождения в этом доме он задавался вопросом, почему Чанёль почти всегда пребывал именно в особняке, то и дело путаясь под ногами, несмотря на то, что являлся начальником охраны, правой рукой Пак Гоюна, самым доверенным ему лицом, которое, по идее, должно сопровождать последнего везде. Ответ появился в голове внезапно: потому что начальнику охраны наркобарон вверил самое дорогое, что было в особняке, — своих сыновей. Чонгук не хочет задаваться вопросом, есть ли душа у таких людей, как Пак Гоюн, которые ходят по головам, а если застревают на пути, то просто отрубают их и идут дальше. Которые переживают и заботятся о своих сыновьях и дочерях, но при этом разрушают жизни чужих детей и их родных, производя и продавая им убивающую дрянь. Чем больше ты узнаешь человека, пытаешься понять, анализировать мотивы его действий и поступков, тем больше впускаешь его в свою жизнь. И внезапно может случиться так, что начнёшь симпатизировать даже последнему отморозку-убийце. А это нарушение основного же правила, установленного для агента под прикрытием. Инспектор Чон и так больше положенного впустил в свою душу светловолосое крохотное существо. Хотя последнему, представляется, его разрешение и не требовалось. Чонгук поднимает взгляд на озадаченного Чимина, игнорирующего окружающих его парней, то и дело перечитывающего сообщение. — Я отведу Минхёка к няне, — строгим голосом произносит Кихён и, кивая телохранителю, уходит вместе с ребёнком. — Чимин… — подходит близко к подопечному, подняв руки, не решаясь положить на плечи блондина. — Я не псих, Чонгук… Говорил тебе, что он не любит печатать текст на телефоне, — оборачивается к нему, отпуская глаза вниз. — Тем более не стал бы писать мне. Когда в последний раз виделись, мы сильно поссорились. Я наговорил того, чего не стоило… Поэтому и был наказан. — Что я вижу? — нежно кладёт ладонь на подбородок парня, приподнимая голову. — Сам Пак Чимин жалеет о чём-то? — на лице инспектора появляется мягкая улыбка без доли сарказма. — Чонгук, помоги мне выяснить, на самом ли деле долетел отец. Чанёль мне вряд ли станет что-то говорить, особенно если мои подозрения оправданны. — Чимин, я верю тебе и не считаю психом, — не отнимает руку Чонгук, пальцем поглаживая мягкую кожу, немного задевая нижнюю губу. — Но ты можешь и ошибаться. Возможно, твой отец просто хотел таким образом начать общение после ссоры. Предлагаю пока вернуться домой и успокоиться. Пока вы будете обедать, я свяжусь с Чанёлем. Постараюсь всё разузнать. — Подожди… — отстраняет ладонь телохранителя Чимин, округлив глаза. — Чанёль не дома? Если нет, то тогда где? Он всегда находится рядом с нами с Минхёком или с отцом. Значит, догадки Чонгука относительно роли начальника охраны были небеспочвенны. — Может, у него появились личные дела? — Чон Чонгук, ты никак не поймёшь: в этом белоснежном особняке не может быть ничего личного, — ухмыляется блондин, убирая волосы от лица. — Не знаю, настолько глуп или прикидываешься, что за всё время своего нахождения не заметил ничего странного? Ты думаешь, попал в дом обычного бизнесмена, крупного поставщика морепродуктов? «Чимин всё знает», — почему-то эта мысль задевает инспектора. Он в глубине души всё ещё надеялся, что этот невинный мальчик никогда и не интересовался делами своего отца-наркобарона. В таком случае Чонгуку сейчас не составит труда нажать на кнопку записи на телефоне и вывести парня на откровенный разговор. Но вместо этого ему хочется закрыть уши, чтобы не слышать никаких признаний. Как представитель власти, он будет обязан всеми способами впоследствии втянуть его в процесс против отца, а как… — наоборот, укрыть от всей этой грязи. Как кто, инспектор Чон? — Чимин, в доме ждёт Минхёк. Он не будет есть без тебя, — не считая нужным отвечать на вопрос младшего Пака, он направляется к дому. — Нет, Чонгук. Ты не глупый, — кричит ему вслед. — Своим молчанием ответил на мой вопрос. Тебя тоже втянули во всё это? Или деньги настолько затмили твои глаза, что готов принять такое положение дел? Если да, то тогда перестань строить из себя самого правильного человека на свете! «Я самый настоящий лгун, Пак Чимин».🔥🔥🔥
У Чонгука есть достаточно времени на то, чтобы зайти в кабинет Пак Гоюна и начать поиски нужных флешек и документов. Времени на то, чтобы отправить фотографии сейфа в кабинете лучшим взломщикам отдела общественной безопасности. Даже, возможно, будет время стереть после себя все следы, передать материалы Намджуну, а после попросить отстранить от задания и покончить со всей этой игрой. Но вместо этого он сидит за общим накрытым столом рядом с блондином, его другом и братом. Инспектор видит метания Чимина, его отстранённый взгляд, пока Кихён пытается всеми силами отвлечь всех совсем неуместными шутками. Пак, конечно, переживает за отца. Переживает за того человека, с целью уничтожения жизни которого пришёл в этот дом Чонгук. — Чонгук… — вдруг поднимает он голову, устремляя почти умоляющий взгляд на телохранителя, заставив тем самым Кихёна резко прекратить рассказ. — Да? — от одного такого взгляда переворачивается весь внутренний мир. — Ты связался с Чанёлем? — Сообщил, что всё в порядке, — красиво врёт Чонгук. — Поня-ятно… — тянет Чимин, явно недовольный таким ответом, продолжая ковырять вилкой овощное рагу. Чонгук правда звонил. Но, ожидаемо, не дозвонился. Пришлось вновь обращаться к инспектору Чон Хосоку. Руки его самого сейчас связаны: он не может даже зайти в общедоступную базу отдела, потому что официально не существует старшего инспектора Чон Чонгука. — Чонгук, если ты звонишь узнать про процесс усыновления Пак Чимина, то прости, но прошло всего пару часов с нашего последнего разговора. Я не волшебник и не президент страны, чтобы так оперативно всё выяснить. — Нет, Хосок. Появилось более срочное дело. Я вам отправлял позавчера информацию о встрече Пак Гоюна со своим контрагентом во Владивостоке. Уточни, пожалуйста, сведения о его рейсе. Мне нужно знать, приземлился ли его самолёт, заселился ли Гоюн в забронированный отель. Если да, то когда и во сколько. — Гук, я не сомневаюсь в твоих способностях верно оценивать ситуацию, но сейчас ты агент под прикрытием. Твоя цель — узнавать и передавать всю информацию нашим людям. Остальное мы делаем сами. А выходит всё наоборот. Как бы ты ни желал сам вести это дело, Намджун не позволил и не позволит никогда. Пак Гоюн — его болезнь, с которой хочет справиться в одиночку. Мы лишь помогаем ему в этом. — Хосок, я всегда играл по своим правилам. Если бы Намджуна это не устраивало, он бы обратился к кому-то другому, — начинает язвить амбициозный сотрудник отдела. — Например, к тебе. — Раз так, — не теряется его друг, — то прошу для получения необходимой для Вас информации, старший инспектор, направить официальный запрос через моего непосредственного начальника Ким Намджуна. — Хосок, прости… Я не хотел тебя задеть. Просто… Просто ты мой единственный близкий человек, на которого я могу положиться. Дело действительно срочное. Кажется, меня втянули в какую-то войну. Представь, я сейчас временно исполняющий обязанности начальника охраны Пак Гоюна, который исчез вместе со своей правой рукой. — Чонгук, ты не только мой коллега, но и друг, — голос становится немного мягче. Хосок всегда быстро отходил после выходок старшего инспектора. Именно по этой причине только с ним последний и ладил. — Если всё, что ты говоришь, правда, то, значит, мы подошли к наркобарону настолько близко, насколько это возможно. Тогда не понимаю, почему мы опять идём окольными путями, если можем наступить на хвост сразу? Ты ведёшь себя максимально странно, и мне это не нравится. — Хосок, просто доверься. Прошу.🔥🔥🔥
— Где же ты, Пак Чимин, — не помня себя, выбегает из особняка, спрятав пистолет, который ему дал Чанёль, и набирает номер последнего, прислушиваясь к сухим гудкам. — Куда мне сейчас идти?! Что же ты творишь, малыш?! — зарывается он в свои волосы. — Отпусти! Отпусти сейчас же! — слышит знакомый голос, доносящийся откуда-то неподалёку. Чонгук срывается с места, быстро бежит по роскошной лестнице, раскинувшейся у входа, и в одно мгновение оказывается в четвёртом корпусе перед двумя парнями: Чимина схватил один из охранников, по-видимому, когда тот пытался перелезть через тоже ограждение, следуя примеру своего друга. — Ты слышал, что он тебе сказал? — от голоса телохранителя держащий локоть Чимина парень вздрагивает, поворачиваясь к Чонгуку. — Сейчас же отпустил его. — Но он пытался сбежать, — начинается оправдываться парень с рыжими волосами. — Был дан точный приказ: не впускать и не выпускать никого. — Ах… — морщится блондин, дёргаясь и пытаясь выбраться из захвата крепкой руки. — Ты всё ещё держишь его и делаешь больно! — в глазах напрягшегося всем телом инспектора зажигается опасный огонь. Трогают ЕГО мальчика. Его несносного и непослушного мальчика. — Ржавчина, если не хочешь остаться без пальцев, то сейчас же отпустишь его и отойдёшь на несколько метров. — Но… Кто ты такой, чтобы требовать что-то от меня? Всего лишь телохранитель, который не углядел за сыном босса. — Не зли меня, парень… — делает глубокий вдох Чонгук, разминая кулаки. — Иначе что? — не отпускает руку светловолосого, который решает напомнить о себе: — Да сейчас же отпусти меня! Это приказ, идиот! Если мой отец узнает об этом, он сожжёт тебя и всю твою родню. — Малыш, зачем беспокоить отца, если есть я, — ухмыляется Чонгук и обращается к рыжему: — Ты хотел узнать, что с тобой будет? А вот что! — одним рывком он оказывается перед ним, нанося точный удар кулаком по глазу, отчего тот с визгом отшатывается, закрывая ладонями лицо. Чонгук же не останавливается, хватая за горло парня, прислоняя к стене. — Никогда, слышишь, никогда больше не смей прикасаться своими пальцами к нему. Даже не смей дышать в его сторону. Иначе перекрою кислород. Когда вы успели стать таким жестоким, инспектор Чон? — Чонгук… Не надо… — кладёт руку ему на плечо Чимин. — Ты его задушишь… Он всего лишь выполнял приказ. Чонгук ещё раз бросает устрашающий взгляд на парня, давая понять, что ни одно слово не было шуткой, и отпускает. Тот хрипит, не зная, за что держаться: за глаз, из которого до сих пор сыпятся искры, или горло, которое нещадно болит. — Вали отсюда, — добавляет телохранитель. — Кстати, совсем забыл сказать: Чанёль меня поставил за главного. — Чанёль? — еле выдавливает из себя рыжий. — Так… Так бы и ск-хазал… А не руками мах-хался… — скорее уносит ноги прочь. — Чонгук, он прав. Раньше сказать не мог? Зачем выпендривался? — Пак Чимин, из-за тебя я убийцей скоро стану, — потирает лоб. Старший инспектор, который сам стал преступником. Было бы смешно, если не было так грустно. — Куда ты вообще полез? При рождении вам с другом поделили один мозг на двоих: правое полушарие тебе, а левое — ему? — Не работает твоя теория. Мы оба творческие личности! — поднимает плечи Чимин, отворачиваясь и пытаясь снова залезть на ограждение. — А ну слезь, макака! — оттаскивает блондина Чонгук. — Не царапайся! Вот зараза! Ты сел задом на моё лицо! — Как двусмысленно это звучит. Когда-нибудь ты сам попросишь меня об этом. Учти, я люблю глубоко и мокро. — Заткнись, Пак Чимин! — лишь щипает его за попу Чонгук, с трудом вернув на землю. — Всё равно уйду, — как-то слишком по-детски выдаёт светловолосый. — Кому и что ты хочешь доказать своим поведением? — переводя дыхание, вмиг делается серьёзным Чонгук. — На дворе ночь. В особняке младший брат, нуждающийся в тебе. Но ты лезешь через ограждение собственного особняка, направляясь куда-то, ставя свою жизнь в опасность. Согласись, твои действия сейчас слишком опрометчивы и глупы. — Чон, я должен спасти отца… И ты не сможешь меня остановить… — Как спасти? Как, Чимин? Если твоему отцу грозит опасность, то мы вернёмся в дом, вызовем полицию и профессионалы займутся этим делом. — Чонгук, несмотря на то, что старше, мысль о том, что ты идиот, не покидает меня. Ты правда веришь в наши госорганы? Скажи, кто рискнёт похитить такого человека, как Пак Гоюн, без покровителя на той стороне? Одним звонком туда я поставлю под угрозу жизнь своего отца. — С чего ты вообще взял, что его похитили?! — игнорирует слова про полицейских инспектор. — Смотри сюда, — открывает Чимин телефон, находя нужное сообщение, поворачивает экран к Чонгуку. — Читай! «Господин Пак, ждём Вас на организуемой нами встрече в клубе «Дамстер» до 05:00 следующего дня. Откажете посетить или явитесь с сопровождением, многоуважаемого нами Пак Гоюна больше не увидите». — Чонгук, им нужен я. Только я. С самого начала, как только активизировались враги, понял это. И отец, думаю, тоже. Не могу больше скрываться в стенах этого особняка. Они давят больше, чем эти люди, цель которых мне неизвестна. Так хотя бы будет возможность выяснить, что им нужно. Я обязан всем отцу, поэтому дай мне уйти. Прошу тебя, — заправляет прядь за ухо телохранителя. — Запомни, в этой жизни ты не обязан никому, даже себе. А ещё ты глупый, если думаешь, что отпущу тебя… — делает паузу. — Отпущу одного… — Но… но они ведь написали, чтобы я никого не приводил… — А ты и не приведёшь… Я буду тем, кто тайно поплёлся за тобой, — пожимает плечами темноволосый. — Ты же веришь мне? Блондин заглядывает в глаза, начиная медленно кивать. — Только пока будем ехать туда, лучше не привлекать внимание местных жителей… Этот клуб находится не в самом лучшем районе города. Есть машина попроще, чем малышка Широн и Порше? — Шевроле Камаро? — выгибает бровь Чимин. — А ещё проще? Чонгук получает лишь отрицательное качание головой. — Понятно, буду ждать тебя у входа. Не забудь оставить для Кихёна хотя бы записку, иначе будет переживать, если не застанет нас утром дома.🔥🔥🔥
Перед инспектором, который в этот момент убирает телефон в карман и проверяет пистолет, останавливается чёрный автомобиль, находящийся в прекрасном состоянии. Блондин, выглядывающий из окна, опускает очки на переносицу: — Садись, сладкий. Прокачу! — А очки ночью от чего защищают? — открывая дверь машины, присаживается Чонгук. — И когда ты успел переодеться? — Во-первых, с очками выгляжу эффектней. А во-вторых… Пока я перелазил… — натыкается на недовольный взгляд. — Кхм, пытался перелезть через ограждение, успел вспотеть. Не идти же на встречу в таком виде? — Ты бы ещё что-нибудь ярче напялил, а то так нас точно никто не заметит… — Думаешь? Нам же наоборот невыгодно, чтобы заметили… Сам же сказал… — делает искренне непонимающее лицо Пак, выпячивая губу. — Господи, — поднимает глаза наверх телохранитель. — Дай ему мозгов, а мне спасения… — Идиот… Раз уж на то пошло, проси чувство стиля, чтобы перестать критиковать шёлковую рубашку от Версачи, — нажимает на газ блондин.🔥🔥🔥
Чонгук замечает, как Чимин, который обычно водит машину одной рукой, вальяжно сидя на сиденье, постепенно становится более сосредоточенным, сжимая руль Шевроле до побелевших костяшек и пристально следя за дорогой. Причина, представляется, в том, что они постепенно заезжают в мир, который кардинально отличается от того, в котором были пару часов назад. Огромные элитные дома и многоэтажки сменяют населённые пункты, в которых живёт далеко не богатая часть города. — Чимин? — начинает волноваться Чонгук. — Нам ещё ехать минимум час. Давай сяду за руль? — Всё в порядке… — огрызается привычно блондин. — Темно, и ты почти засыпаешь. Остановись, я поведу. — А ты мне не указывай, сладкий. Указателей и на дороге хватает. — Ты про те, которые так спокойно игнорируешь? Максимальная допустимая скорость в этой местности 70 км/ч. На спидометре же значение в два раза больше. — Зануда, — наигранно дуется Чимин, сбавляя скорость и притормаживая. — Иди… — открывает он дверь, меняясь местами с таким видом, как будто сделал одолжение. — Назвав тебя пассивчиком, я перестарался. Ты явно не любишь, чтобы вёл кто-то другой, — отпускается он на сиденье рядом с Чонгуком. — Но меня всё устраивает. Тот же не комментирует, тактично отмалчиваясь. Только когда до пункта назначения остаётся всего ничего, темноволосый начинает ощущать беспокойство. Редкое чувство для старшего инспектора ООБ. Он не представляет, как даже на пару минут отпустит Чимина одного в клуб, выглядящий под стать своему названию. Разваливающееся ночное заведение окружают пьяные люди, выблёвывающие прямо у входа, и проститутки, прицепившиеся к более-менее прилично одетому человеку. Шевроле паркуется в нескольких метрах от клуба, позволяя тому быть в поле видимости Чонгука. — Чимин, твоей жизни ничего не угрожает, — поворачивается всем корпусом Чонгук к блондину и кладёт ладонь на щеку последнего, начиная успокаивающе поглаживать большим пальцем скулу. — Поначалу я думал, что, следя за тобой, они хотели только повлиять на твоего отца, напугать его. Но ты прав, им нужно ещё что-то конкретно от тебя. Наша цель сейчас выяснить, что именно. — Из-за этих людей ты чуть не умер… — Чимин, я был против того, чтобы ты шёл туда. Против и сейчас. Против того, — делает глотательное движение, будто в горле застряло что-то. — Против того, чтобы рисковал даже одной своей волосинкой на белобрысой голове. — Не волнуйся, из-за волосинки работу не потеряешь, — отшучивается Чимин с заметно порозовевшими щеками, прикусывая нижнюю губу.🔥🔥🔥
Чимин явно перестарался, раскритиковав то ночное заведение, в котором они встретились, потому что то, через порог которого он переступил, и клубом назвать сложно. — Пак Чимин? — слышит он басистый голос позади, заставляющий напрячься всем телом. Он с опаской оборачивается, встречаясь глазами, вопреки своим ожиданиям, с щуплым мужчиной. — Пройдите, пожалуйста, со мной. Чимин следует за ним, пытаясь игнорировать рядом танцующих людей, морщась, переступает через тех, которые не дошли до пункта назначения, бесцеремонно разлегшись прямо на грязном полу. Весь этот клуб-свалка вызывает у него рвотный рефлекс. — Проходите! — открывают ему дверь, через которую блондин попадает, на удивление, во вполне уютное помещение. — Чимин! Родной! Ты пришёл! Как же мы заждались тебя! — раскрывает для объятий руки знакомый крупный мужчина лет пятидесяти в бордовой рубашке. — Господин Шихёк? — застывает на месте Чимин, не поднимая руки, пока последний обнимает, хлопая по спине. — Думал, не вспомнишь! Ты ведь совсем мальчишкой был, когда нас твой отец познакомил. Пак действительно видел этого компаньона отца всего лишь пару раз на банкетах. Но его образ хорошо врезался в память. — И что Вам от меня нужно? — приходит в себя парень. — Ну вот и дошли до банальных, но важных вопросов, — улыбается неприятно, приглашая сесть. Разместившись на стул перед Шихёком, Чимин осматривает комнату, немного задержав взгляд на позади него стоящих мужчинах. — Я чувствую себя некомфортно, когда за спиной дышат этот худышка и здоровяк, — скрещивает руки на груди, расслабляясь. «Молодец, малыш… — думает вошедший вслед за ними в клуб в качестве посетителя Чонгук. — Не только указал на количество людей, но и коротко описал». — Прости, но это исключительно моя страховка, что, пока мы не договоримся, ты не решишь сбежать. — Договоримся о чём? Где мой отец? — Не переживай. Отец твой с Чанёлем прекрасно поживают. И так и продолжат, если, ты, конечно, пойдёшь по моёму чётко установленному плану. Они тоже моя гарантия. — Зачем Вам всё это? Вы же его друг. — Друг? — расплывается в неприятной улыбке мужчина. — Нет, мальчик мой. Мы партнёры. А партнёры вместе до тех пор, пока им обоим это выгодно. Хотя знаешь, — делает паузу, — друзья по этому критерию ничем не отличаются. Так вот, отвлеклись. Твой отец решил, что пришёл тот момент, когда наши пути должны разойтись. Только проблема в том, что я пока не готов отпускать его. — Говорите, как в слащавой дораме, — морщится Чимин. — Если бы не знал о предпочтения отца, подумал, что он бросил Вас после нескольких лет совместной жизни. — Так отличий и нет, дорогой. Мы женимся на тех и выходим замуж за тех, кто нас устраивает по всем условиям, заключая тем самым договор, содержащий положения о правах и обязанностях. Но как только на горизонте появляется более красивый или красивая, обеспеченный или обеспеченная, умный или умная, расторгаем первый, вступая в новые отношения. Только твой отец желает оборвать все нити не только со мной, но и с другими нашими компаньонами. В твоём представлении — не только с мужем, но и любовниками. Ты же знаешь о его хобби наряду с торговлей морепродуктами? Чимин кивает, чувствуя давление в области груди от осознания того, что их разговор слышит Чонгук. — Я никогда не вдавался в подробности… — считает нужным добавить Чимин. — Дела моего отца меня не касаются, поэтому не знаю, что Вам нужно конкретно от меня. — Ещё как касаются, малыш. «Прекрати его так называть!» — краснеют от злости уши Чонгука. — Ты будущий наследник той империи, которую Пак Гоюн безжалостно хочет уничтожить. Подставил нашего бывшего партнёра Кастро. А сегодня должна была состояться встреча во Владивостоке с важным для нас покупателем, на которой он хотел расторгнуть сделку. Конечно, я не мог допустить этого. Ведь переговоры как посредник вёл не один год. Поэтому пришлось остановить твоего отца, похитив прямо из собственного самолёта. Пак Гоюн устроил настоящий беспредел в нашем мире. Если из пирамиды, построенной из нескольких кубиков, убрать один из нижних, то вся она развалится. Твой отец — тот самый пошатнувшийся кубик. Настоящий эгоист, не думающий о судьбах остальных людей, которые останутся без хлеба, если он выйдет из игры. Ты же поможешь восстановить гармонию, подписав всего пару бумажек, — не спрашивает, а утверждает. «Пак Гоюн сам был против Кастро? И он хочет выйти из игры?» — задумывается Чонгук. — Кто я в вашем мире, чтобы что-то подписывать? — ухмыляется Чимин. — На правах преемника ты согласишься продолжить его дело. — Я не отличу кокаин от муки! — А твоего понимания и не требуется, мальчик мой. Ты будешь кем-то вроде Елизаветы II. Знаешь такую? Должен, всё-таки историю точно в вашем институте искусств проходили. Одним словом, формальной фигурой. Так уж вышло, что в нашем деле пока ценятся традиции. Тот, кто займёт место Гоюна, должен быть обязательно Паком. Прости, но дожидаться совершеннолетия твоего брата Минхёка мы не можем. Твой же день рождения уже скоро, — Шихёк выставляет руки вперёд, скрепляя пальцы в замок. — Дела буду вести я. По этому поводу можешь не переживать. Только представь себе, станешь главой целой сети, — разводит руки в сторону, после же достаёт бумаги и кладёт их на стол перед Чимином. — Если я соглашусь стать Вашим рабом, — переворачивает он слова мужчины, — Вы оставите в покое моего отца и мою семью? — Обещаю, как только соглашение наше одобрят все контрагенты, отпущу твоего отца. Беспокоиться не о чем, вопросов не должно возникнуть. Главное, увидят, что место занял кто-то из рода Пак, — натыкается на немного расширившиеся глаза напротив. — Понимаю, давно изжившие себя традиции. Но что поделать, идти против правил и становиться революционером, как твой отец, не хочу, — пожимает он плечами. Шихёк поднимает глаза на щуплого мужчину, кивая головой. Тот же, получив знак, достаёт из внутреннего кармана пиджака ручку, передавая её Чимину. — Подписывай, дорогой, — показывает глазами на бумагу. — Поверь, так мы решим все наши проблемы. Чимин чувствует, как сзади напрягаются сопровождающие Шихёка, давя своей тяжёлой аурой. Светловолосый под скользким взглядом поднимает дрожащими руками ручку над бумагой. Он хотел выяснить мотивы, а что дальше делать с этим, как-то не подумал. Подписать — не проблема, но он действительно далёк от всего преступного мира, в котором его отец император, поэтому даже не представляет, к каким последствиям приведёт одна маленькая закорючка. А рисковать и подводить человека, который полностью изменил его жизнь, не хочется. За своими мыслями он не замечает, как ставит чёрную кляксу на бумагу. — Ничего-ничего, — машет руками Шихёк. — У нас много экземпляров, не волнуйся только, — меняет бумагу. Виски и лоб блондина покрываются потом, а кожа становится красной. Бежать некуда, он сам загнал себя в западню. — Можно мне… — глотает образовавшийся в горле ком. — Можно мне кофе? Сладкий кофе, — особенно выделяет первое слово. — Что-то глаза закрываются… — Конечно! Сейчас же принесите вкусный кофе! — обращается к своим охранникам. — Сладкий… Обязательно сладкий… — повторяет Чимин. Он не спешит подписывать даже тогда, когда приносят через пару минут кофе, оглядываясь по сторонам. Но Чонгук не объявляется. Дыхание его становится прерывистым, что не остаётся незамеченным Шихёком: — Ты кого-то ждёшь, Чимин~а? Может, своего телохранителя? Так мы приведём, — сарказм в голосе пропадает. — Заносите его. Чимин замирает на месте, подняв глаза на Чонгука с рассечённой бровью и ссадиной на щеке. Последнего, заломив руки за спину, держал ещё один из людей Шихёка. Подождите, это же… — Тарзан? — округляются глаза Чимина. — Я же говорил, что это опасный человек! Не подвела интуиция! — громко произносит Чонгук и, бросив мягкий взгляд на Пака, лишь губами шепчет: — Не бойся. — Не смотри на меня так, Чимин~а, — подаёт голос Тарзан. — Деньги всем нужны. Обычному тренеру за всю жизнь столько никогда не заработать. Твой телохранитель меня поймёт. — Мальчишка, не думал, что ты рискнёшь жизнью отца, приводя с собой кого-то, — возмущённо цокает языком Шихёк. — Мы бы и не узнали, но вы прямо у входа в клуб устроили концерт с теми отморозками, наделали шума. Если бы продолжили, пришлось вмешаться. Всё-таки твоя жизнь, мальчик мой, нам дорога, — проводит ладонью по голове Чимина. — Отойди от него… — шипит Чонгук, которого посадили чуть подальше от блондина, потребовав завести руки за голову, и приставили к затылку пистолет. — А ну тихо там! Будь доволен, что тебя не связали. Времени на это нет. Чимин, я долго буду ждать? Или нам опробовать на твоём телохранителем новое поставленное оружие? — Я подпишу… — кидает мимолётный сожалеющий взгляд на Чонгука, беря ручку. — Конечно, подпишешь, — вдруг выдаёт последний. — Мы тут находимся из-за тебя! — Что?! — со звуком бросает ручку на стол и поворачивается к телохранителю, натыкаясь на странный взгляд. «Понятно. Тянуть время…» — сам себе кивает Чимин и уже вслух: — Да у тебя был самый идиотский план на свете! Зачем вообще поплёлся за мной? Я бы не стал подписывать, но сейчас ты под прицелом, а мне не хочется попасть под брызги твоих мозгов! — Они у меня хотя бы есть! Если бы не стал цапаться с той бандой на улице, меня бы не заметили! Разоделся, как на показ мод! — Парни-парни… — пытается остановить Шихёк, в то время как его охранники немного теряют бдительность, устремляя взгляд то на блондина, то на инспектора. — Что «парни»? Я вообще-то простой тренер, которого втянули в говно! — возмущается Чонгук, давно жестикулируя свободно руками. — Так и продолжал быть им! Сколько раз я предупреждал держаться от моей ненормальной семейки подальше?! — не сдаёт позиций Чимин. — Вот сейчас подпишу эти бумаги — у меня появится целая армия телохранителей! И в твоих услугах точно нуждаться не будем! — И каждого будешь пытаться затащить по отдельности в постель? — Да что вы тут устроили… — моргает Шихёк, сжимая кулаки. — Почему сразу по отдельности? — пожимает плечами Чимин. — Ничего против групповухи не имею. — Тебе моей крови не хватало, вампирчик маленький? Хочешь ещё чужую попить? — незаметно отодвигается назад темноволосый, оказавшись ближе к Тарзану. — Кто-нибудь, грохните уже его! Сил больше нет этот бред слушать! — театрально возмущается Пак, снова схватив ручку, начиная медленно выводить подпись. Чонгук, пользуясь тем, что все сосредотачиваются на Чимине, оценив ситуацию, резко ударяет локтем в пах Тарзана, мгновенно отпустив голову в тот момент, когда пролетевшая пуля крошит сцену. Последний, дезориентированный из-за удара, не успевает среагировать, как Чонгук за доли секунды привстаёт, хватая пистолет и заодно фитнес-тренера за шею. Инспектор, не теряя времени, стреляет подряд в руки остальных двух: — Сейчас же бросили сюда своё оружие, — обращается он к раненным. — Иначе следующая пуля станет последней для вас. После того, как те, съёживаясь от боли, выполняют требование, Чон целится в самого Шихёка. — Ещё одно движение — и я его убью! — хватает тот за затылок блондина. — Ай… — не теряется Чимин, одним резким движением воткнув ручку в другую ладонь мужчины. — Ах ты гад! — ударяет светловолосого лицом об стол, разбивая губу. — А вот это ты зря! — закатывает глаза Чонгук, ударив Тарзана, которого до этого держал на прицеле, в низ живота, а после того, как он падает на колени, держась за больное место, в голову, окончательно вырубив. Не успевает Шихёк дотянуться до пистолета здоровой рукой, как Чонгук оказывается рядом, сам бросая оружие Чимину. — Хочу преподать тебе урок голыми руками, — шипит он. — До этого момента стариков не бил, но всегда бывают исключения, — хватает за рубашку, припечатав к стене, сжигая диким взглядом. Замечая движения позади себя, не оборачиваясь, зло цедит сквозь зубы: — Только посмейте двинуться — от вашего босса ничего не останется. Кстати, кто-нибудь позвоните своим, прикажите отпустить отца этого мальчика. Малыш, — смотрит на Чимина, — помоги ему достать телефон и набрать нужный номер. Только один охранник, более-менее находящийся в сознании, поворачивает голову к Шихёку и, получив кивок, диктует подошедшему Чимину номер и произносит: — Отпустите всех. Приказ босса. Чонгук снова обращается к Шихёку: — Значит, ты тот, кто всё это время преследовал нас? Тот, из-за которого Чимин не мог справиться с кошмарами? Видишь кровь на губе? — показывает на блондина. — Не следовало так поступать с сыном компаньона, — начинает наносить, кажется, нескончаемые удары по лицу, из-за чего последнее кажется уже каким-то кровавым месивом, не забывая несколько раз долбануть головой об стенку. Шихёк, потеряв равновесие, валится на пол, а вслед за ним опускается на корточки Чонгук, подняв руку. — Чонгук, успокойся, — подходит к нему напуганный Пак. — В таком виде… — сдерживает рвотные позывы, — он уже не представляет опасности. Темноволосый от такого голоса приходит в себя, сжимая руку в кулак: — Я бы и раньше отпустил, но он напялил на себя красную рубашку. А ты… — поворачивает голову к Чимину, — не любишь красный цвет в одежде…