Лодка

      Рано утром Лукас оповестил Тёмного Лорда об отказе Робардсов. Это была сорок седьмая по счёту семья, которая не перешла на сторону Пожирателей и была тут же убита с момента, как Тот-Кого-Нельзя-Называть вновь обрёл свою силу. На этом он останавливаться не собирался, с каждым днём наращивая мощь.       С того вечера, когда отец взял Лию с собой на задание, прошло три дня. До возвращения в Хогвартс осталось двадцать дней. Девушка заметила это, увидев дату на сегодняшнем выпуске «Ежедневного Пророка». Её внимание привлёк кричащий заголовок и колдография встревоженного Корнелиуса Фаджа. Глаза Министра бегали из угла в угол, а вокруг толпились недовольные волшебники.       «Волшебное сообщество требует отставки текущего Министра Магии! Очередное нападение Пожирателей Смерти на мирных граждан. Министерство отрицает потерю контроля над ситуацией в Магической Британии. О пропавших без вести двадцати пяти волшебниках всё ещё ничего неизвестно. Очевидцы сообщают, что в Лондоне была замечена сбежавшая из Азкабана Беллатриса Лестрейндж».       Конечно, на поимке Робардсов ничего не остановилось. Беллатриса и остальные Пожиратели продолжали вербовать волшебников и увеличивать количество приспешников Тёмного Лорда. Хотя Лиа не отрицала, что такая персона, как Беллатриса, могла показаться в Лондоне специально, чтобы навести шуму. Интересно, как после инцидента в Министерстве они не смогли поймать её? Ведь Бэллатриса сбежала из Азкабана не этим летом…       Бросив газету с новостями в кучу к остальным, Эйвери села на край кровати, закрыв лицо руками. Все три ночи её мучил один и тот же кошмар: вымощенная камнем улица, поздняя осень, мокрая дорога, усыпанная жёлтыми, слегка подгнившими листьями… обе стороны которой завалены безжизненными телами волшебников и маглов. Дорога казалась бесконечной и скрывалась в тумане, сотни мёртвых тел лежат друг на друге, а Лиа крепко держит в руке волшебную палочку перед собой, освещая путь, сдержанно стараясь не смотреть по сторонам и уверенно шагая вперёд…       — Наверное, в этой жизни мне не выспаться… — тихо прошептала девушка, пряча неприятный сон в один из дальних ящиков своего разума.       Двадцать дней до возвращения в Хогвартс. Как вообще представить себе ученицу с Чёрной Меткой, посещающую занятия и собрания старост факультетов? Лиа взглянула на левое предплечье, на котором до конца её дней будет извиваться тёмная татуировка. Как скрыть её от соседок по комнате и Пэнси? Просить Паркинсон отворачиваться, чтобы Лиа смогла переодеться? Носить одежду исключительно с длинным рукавом и навсегда избавиться от привычки их закатывать? Даже на зельеварении, где это одно из важных условий безопасности? Такие мелочи… но и на них повлияли перемены.       Бежать некуда — придётся выкручиваться. Говорить даже близким друзьям о новом статусе Лиа не хотела. Насчёт некоторых родителей слизеринцев все были, если не в курсе, то догадывались об их статусе. Однако сами слизеринцы никогда не поднимали эту тему в разговорах. А уж о том, что отец Лии — Пожиратель Смерти, вообще знали лишь сами Пожиратели. Пусть лучше это останется в тайне ото всех. Малфой тоже молчал о себе и об отце, пока того якобы не поймали. Интересно, когда свою метку получил Драко? Вряд ли это случилось давно… Лиа вдруг подумала, что стоит спросить его об этом, но потом отбросила эти мысли, решив, что её это не особо волнует.       Внезапный скрип двери вернул волшебницу в реальность — и та обернулась. На пороге комнаты стоял Лукас, скрестив руки на груди.       — А стучать? — в голосе Лии прозвучала нотка раздражения.       — Это всё ещё мой дом, — бросил Лукас, войдя в комнату и закрыв за собой дверь.       О личном пространстве он, вероятно, слышать не хотел, потому Лиа лишь вопросительно приподняла бровь, желая узнать, зачем отец вторгся в её обитель.       — Когда ты собираешься отсюда выйти? — Лукас рассматривал комнату, будто никогда не видел её. Он правда входил сюда редко.       — Когда придётся.       — Послезавтра.       — Тогда зачем спросил?       Лукас тяжело выдохнул и, развернув стул, сел возле письменного стола и повернул голову к дочери.       — Думаю, нам нужно поговорить. Ничего не хочешь сказать? — он наклонился вперёд, опёршись локтями на колени и сцепив пальцы в замок.       — Хм… нет, — Лиа в наигранной задумчивости скривила губы.       — Что с тобой происходит? Сидишь здесь безвылазно, ни с кем не разговариваешь, эльфы носят еду.       — Разговариваю. С собой, — съязвила волшебница.       Тот лишь закатил глаза:       — Прекрати. Что происходит?       Лиа отвела взгляд от отца и на секунду ухмыльнулась.       — Ты меняешь мою жизнь, подвергаешь опасности… и спрашиваешь, что происходит со мной? Не так просто смириться с тем, что теперь я исполняю не только твои приказы! — она снова взглянула на отца.       — Мне казалось, ты достаточно умна, чтобы принять это. Однако, исходя из того, что вижу, я не могу тебе доверять. Ты это понимаешь? — Лиа в ответ промолчала. — Случившееся уже не изменить. У тебя есть обязанности перед ним и перед своей семьёй, и…       — Остановись, — перебив отца, она громко выдохнула и продолжила: — Я знаю. Мне хватило ума это понять. Тебе не нужно переживать и волноваться ни за меня, ни за мою преданность.       — Неужели?..       — Ты действительно думаешь, что я не сделаю для нас всё в пределах моих сил?       — Хочется в это верить. Я не готов умирать из-за твоей глупости… — Лукас изучающе всмотрелся в лицо дочери.       — Ты о чём? — Лиа нахмурила брови так, что между ними образовались две едва заметные морщинки.       — Об инциденте с егерем.       — Считаешь, я виновата? — Лиа поняла, что отец говорит о том «разговоре» со Струпьяром в доме Робардсов.       — Считаю, что тебе стоит привлекать меньше внимания. Мужского.       Лиа задумчиво приоткрыла рот, понимая, что разговор зашёл в тупик.       — Вот как…       Доказывать свою правоту было бы бессмысленно — это она давно учла. Но неужели он действительно подумал, что она нарочно привлекла его внимание? Или она должна была отреагировать иначе? Возможно, да, угроза была лишней… но ведь тот идиот сам всё начал! Лиа промолчала, проглотив обиду на непонимание отца.       — Да. — Лукас встал и направился к двери. Кажется, он был доволен, сказав дочери обо всём, что его волновало, и услышав от неё то, что хотел. — Отдохни хорошенько. Нас ждёт непростая задача. Послезавтра, если не будешь спускаться на обед, в четыре часа жду тебя в холле. Собрание у Малфоев.       Закусив нижнюю губу, Лиа покивала, провожая отца взглядом. Как только тот запер за собой дверь, волшебница раздражённо закрыла глаза и приподняла брови. Чудный разговор отца и дочери! Взаимопонимание зашкаливало! Размяв пальцами правое плечо, Эйвери тихо обрадовалась, что ещё почти два дня может не выходить из своей комнаты… конечно, если мать снова не зайдёт с поучениями, как для кожи и внешности полезны прогулки на свежем воздухе.       Лиа избегала разговоров и не оставалась с матерью наедине вот уже несколько недель… и только недавно поняла, с чем это связано. Сидя в комнате и предаваясь размышлениям о переменах, Лиа ловила себя на неприятном ощущении, когда в мыслях появлялся образ матери. Погружаясь в переживания, она даже не заметила, как среди всех тех эмоций и чувств, которые пришлось испытать за последнее время, притаилась обида и злость на мать за то, что та никак не поддержала её, не отговорила Лукаса от подвергания дочери опасности и втягивания во всю эту историю. Конечно, может, она и пыталась… но всё же допустила это, хотя сама не была в рядах Пожирателей! Мэриан работала в компании Лукаса и следила за порядком в документах в то время, пока её муж выполнял приказы Тёмного Лорда! А теперь к нему присоединилась и их дочь! Раз за разом, возвращаясь к этим мыслям, Лиа старалась убедить себя, что у них просто не было выбора, как сейчас у неё…       Собрание у Малфоев… Похоже, Волдеморт устроил там штаб-квартиру для тайных встреч Пожирателей. Наверное, миссис Малфой не в восторге, как и их павлины!       Лиа так и не вышла из комнаты в следующие два дня. Она развлекала себя тренировками простейших заклинаний без палочки (которые, хоть и давались нелегко, всё же получались), чтением и перебиранием вещей в шкафу.       В назначенный день ровно к четырём часам девушка была готова отправиться на собрание. Морально ей уже удалось смириться со своей участью, и мысли о предстоящих заданиях стали вызывать куда меньше эмоций, которые с лёгкостью подавлялись. Надев чёрные штаны из материала похожего на магловский джинс, удобно обтянувшие ноги, того же цвета тонкую кофту (вечера стали прохладными) и накинув на плечи мантию, волшебница не спеша спустилась в холл. В последний момент Лиа бросила в карман мантии свои волшебные часы. Палочка, как обычно, надёжно держалась на поясе штанов и скрывалась под мантией.       Малфой-мэнор сегодня не пустовал — сделав шаг из камина, Лиа оказалась в знакомом холле, кишащем тёмными волшебниками. Прямо перед ней, словно дементор, промчался слизеринский декан, едва не сбив девушку с ног. Тёплая рука потянула Лию за плечо к центру комнаты. Осматривая Пожирателей, она поймала себя на мысли, что каждый присутствующий ей уже знаком. У камина, над которым висел портрет беловолосого мужчины, стоял Люциус и беседовал с отцом Пэнси. Чуть поодаль миссис Малфой молча стояла рядом с сестрой, которая с презрительной миной что-то рассказывала ей. Ещё дальше, в кресле у стены сидел Тёмный Лорд. Напротив стоял Нотт-старший, почтенно склонивший голову перед повелителем, когда тот кивнул. Егерь и оборотень стояли в дальнем углу, подальше от Волдеморта, и разглядывали гостей. При виде этих двоих Лиа сразу отвела взгляд. Неприятно.       Остальные Пожиратели, которых Лиа видела ещё на приёме у Селвинов, как, собственно, и сам Селвин, спокойно беседовали друг с другом, попивая что-то из бокалов. Атмосфера на удивление была спокойной и даже приятной, несмотря на присутствие самого опасного тёмного волшебника. Эйвери вдруг подумала, что здесь не хватает какой-то умиротворённой инструментальной музыки на фоне…       Этим и занимаются Пожиратели на собраниях? Пьют огневиски (или что там у них в бокалах) и разговаривают? О чём?       Лиа покорно прошла рядом с Лукасом в сторону Люциуса Малфоя и отца своей лучшей подруги.       — Зачем мы здесь? — тихо спросила девушка, скользя взглядом по гостям.       — Есть одно дело. Ждём новостей. Я надеюсь на тебя сегодня.       — Поняла.       — Мы как раз о вас говорили, — бросил Малфой-старший, протягивая руку новоприбывшему.       Тот в свою очередь быстро пожал руку обоим мужчинам и кивнул в знак приветствия.       — Лиа, здравствуй, — с улыбкой сказал Паркинсон. У него всегда было такое лицо, будто он что-то замышляет. Даже когда улыбался или непринуждённо беседовал, всегда казалось, что он выискивал твои слабые стороны, анализировал и пытался нащупать то, на что однажды непременно надавит… Так, по крайней мере, казалось Лии каждый раз, когда она видела отца подруги на вокзале перед отправлением в Хогвартс. — Пэнси говорила, что очень скучает по тебе. Должен сказать «спасибо» за твоё хорошее влияние на неё — СОВ на «выше ожидаемого»!       — Я ни при чём: ваша дочь справилась сама…       — Позволь нам поговорить с твоим отцом, — перебил Малфой-старший, вежливо показывая ей на стол с напитками.       — Разумеется.       М-да, поговорили… Вот то, о чём говорила Пэнс. Она неоднократно упоминала, что отец предвзято относится к ней и недооценивает. Он считает её слишком вспыльчивой, а частые замечания в школе по поводу её поведения только усугубили ситуацию. Пэнс всегда была бунтаркой, ей не хотелось быть «как все», она всегда яро отстаивала свою точку зрения — порой даже слишком. Оценки обычно у неё были средние, но лишь потому, что она не была заинтересована в них и в домашних заданиях. Но она не была дурой, а материал часто запоминала даже быстрее Лии. К СОВ Пэнси готовилась сама, чтобы доказать отцу, что он в ней ошибается… А тот решил, что своим оценкам она обязана подруге? Лие стало неприятно. И если бы Люциус не спровадил её, она, наверное, смогла бы доказать Паркинсону, что его дочь — очень способная волшебница, которая смогла подготовиться к экзаменам менее чем за два месяца, в отличие от большинства студентов, готовившихся весь пятый курс! Неудивительно, что с подобным отцом Пэнс выросла именно такой.       Лиа уже отошла, когда услышала обрывок фразы Малфоя:       — Он нашёл её дом. Хвост скоро вернётся…       Подойдя к столу, девушка ещё раз пробежала глазами по залу. Хвоста действительно не было. Он нашёл чей-то дом. Неужели собрание было для того, чтобы снова сказать, кого нужно завербовать? Вряд ли… раньше Волдеморт не собирал всех Пожирателей сразу — задания раздавались каждому отдельно. По крайней мере, Лиа так думала.       Эйвери словила себя на мысли, что почти все присутствующие в зале — истинные аристократы. Чистокровные волшебники расхаживают по залу, попивая напитки, тихие разговоры, натянутые улыбки, дорогая одежда. В логове Пожирателей она чувствует себя комфортно и… спокойно. Только цель задания всё ещё была неизвестна. Отец сказал, что Волдеморт может объявить какую-то новость и дать задание. Интересно, о ком тогда говорил Люциус?       Взяв стакан с водой, Лиа отошла к стене, наблюдая за гостями. Профессор Снейп уже разговаривал с Тёмным Лордом, выглядя, как обычно, незаинтересованным в происходящем. В холле появился Малфой-младший — и уверенным шагом направился к матери. Девушке подумалось, что его излишняя самоуверенность в школе не сильно вяжется с тем, насколько часто она видит его рядом с мамочкой в последнее время… Хотя, если у него хорошие отношения с матерью, им можно разве что позавидовать.       Лиа не смогла определить, сколько времени простояла одна около стены. Кажется, она даже абстрагировалась от происходящего и просто погрузилась в собственные мысли, когда послышалось хриплое покашливание. Все разговоры мгновенно прекратились, а взгляды были направлены на главу Пожирателей.       — Пожалуй, пора рассказать, зачем я собрал вас здесь… — он встал с кресла и сделал несколько медленных шагов вперёд. — Некоторые из вас знают, что мы уже долгое время ведём охоту на Амелию Боунс, на данный момент занимающую одну из главных должностей в Министерстве Магии. На её место любезно согласился сесть один из наших волшебников — Пий Толстоватый.       Пожиратели заулыбались и тихо похлопали Толстоватому, который скромно поклонился, прижимая руку к груди.       Понятно, как Волдеморт собирается посадить свою пешку на нужный пост… Видимо, эта Амелия не так проста, раз она всё ещё жива, и повелитель ищет её «долгое время». Бедная женщина, ей сейчас не позавидуешь…       — С минуты на минуту вернётся Хвост. Он проведёт вас к её дому, когда она окажется внутри.       Лиа вдруг задумалась, верно ли она услышала. Он посылает всех Пожирателей в дом к одной из работниц Министерства? В зале ведь более пятнадцати волшебников — и все они пойдут ловить эту женщину?       — Позаботьтесь о том, чтобы она исчезла, освободив свой пост, — по залу раздались тихие смешки.       Должно быть, эта волшебница действительно сильна, раз он боится, что она сбежит или окажет сильное сопротивление. И всё же кем нужно быть, чтобы сражаться с пятнадцатью Пожирателями? Лиа решила, что Амелия, скорее всего, будет не одна, иначе собирать их всех было бы… глупо?       Холодок прошёлся по спине девушки, когда та пересеклась взглядом с Тёмным Лордом. Но ведь сильнейший тёмный маг современности наверняка знает, что делает… Что, если Лиа недооценивает способности этой волшебницы — и та действительно так опасна? Значит, придётся быть крайне осторожной или вовсе держаться в стороне. От этой мысли Эйвери прикрыла глаза. Держаться в стороне… как же! Это ведь не тренировки по защите от Тёмных Искусств, где есть реальный шанс спрятаться за спинами тех, кто пошире и повыше, чтобы тебя не заметил преподаватель!       Пожиратели, оставив свои напитки, начали проверять карманы мантий, поправлять одежду и, судя по всему, готовить себя к предстоящему выходу на задание. Лукас взглядом подозвал дочь к себе — и та незамедлительно ринулась к нему. После не менее получаса в одиночестве компания отца показалась вполне приятной.       Эйвери-старший, притянув дочь за плечо поближе к себе, шепнул ей на ухо:       — Смотри в оба. Не атакуй, а защищайся. Даже не думай, что справишься с ней.       Лиа приняла наставления отца и едва заметно кивнула.       Спустя некоторое время с громким хлопком в холле появился взволнованный Хвост. Коротышка быстрым шагом направился к Тёмному Лорду и с горящими от восторга глазами громко вскрикнул:       — Она там! Я видел её в окне!       Видимо, Малфои сняли запрет на аппарацию в стенах своего дома, что обычно было одним из главных защитных чар, накладываемых на дома волшебников. Считается, что аппарировать в чужой дом — верх невежества. Но сегодня был не тот случай.       Волдеморт кивнул головой в сторону Хвоста, приказывая всем последовать за ним как можно скорее. Лиа лишь успела заметить, как некоторые Пожиратели быстро растворяются в чёрной дымке в одиночку, а те, кто, судя по всему, не знал местоположение дома Амелии Боунс, были вынуждены аппарировать вместе с кем-то другим.       Лукас незамедлительно взял дочь за руку и перенёс её на просторную и хорошо освещённую улицу. Дома были достаточно большими и ухоженными. Эта улица оказалась абсолютной противоположностью той, на которой прятались Робардсы. Здесь уютно, дома находятся на большом расстоянии друг от друга, большие лужайки и нетипичные для Лондона высокие заборы… Стоп. Они всё ещё в Лондоне?       Пожиратели, оказавшись на месте, быстро направились за Хвостом. Этот странный мужчина был явно очень доволен тем, что Лорд доверил ему настолько важное задание. Лиа почему-то была уверена, что Хвост, вполне возможно, впервые в жизни ведёт за собой кого-то и идет впереди.       Девушка осмотрелась. Волшебников было меньше, чем в зале, — на задание отправились не все. Впереди шёл Хвост, за ним Нотт, Малфой-старший и Лукас. Справа от Лии, стараясь не отставать от отца, следовал Драко. Позади шла Беллатриса, Струпьяр, Сивый, Селвин и Паркинсон.       — Ещё дальше место нельзя было выбрать? — спросил кто-то идущий сзади.       — Нет. Ближе аппарировать нельзя — заметили бы, — голос Хвоста всё так же звучал крайне самодовольно.       Он был прав. Если бы они аппарировали ближе к назначенному месту, то увеличили бы шанс быть обнаруженными. На улице и без того слишком светло, а по дороге идёт толпа волшебников в тёмных мантиях. Несколько маглов уже заметили их и заинтересованно смотрели вслед подозрительным гостям, выглядывая из-за заборов. Если не получится всё сделать тихо или что-то пойдёт не так, им придётся убить всех маглов, видевших их этим вечером. Лиа обратила внимание на одного мужчину, стоявшего на крыльце около своего двухэтажного дома. Он был точно маглом — волшебник никогда бы не надел такие широкие и прямые джинсы, да и на его кофте был логотип какой-то магловской фирмы. Вот так мужчина вышел во двор посидеть, выпить чаю или починить освещение (которое, к слову, около его двери как раз не работало) — и заметил кучку неизвестных, которые тем же вечером, выкрикнув странные словосочетания, убьют его. Чай остынет, свет так и не зажжётся. В один момент совершенно не имеющий отношения к происходящему человек лишится жизни просто потому, что оказался не в то время не в том месте… Лиа подумала, что на него можно было бы наложить заклятие забвения, просто стерев из памяти этот вечер. Но тут же осознала, что находится в жестокой реальности, где никто из присутствующих не станет заморачиваться и тратить время на спасение судьбы обычного магла. Лиа не презирала и не ненавидела маглов, как остальные Пожиратели. Она считала их слабыми и глупыми, их судьбы и жизни её никогда ранее не волновали, ведь она никак не была с ними связана. И теперь Лиа отгоняла от себя мысли о том, что в этот самый момент жалела этих несчастных, которым не повезло увидеть тёмных магов этим вечером.       — Лорд интересовался молодыми волшебниками… Он согласился познакомиться с моим сыном, — вдруг сказал идущий впереди Нотт. Достаточно тихо, но не настолько, чтобы его услышали только собеседники.       — Можешь радоваться, если уверен, что он примет его, — Лукас решил «подбодрить» напарника.       Лие было всё равно. Безразлично, что сказал её отец, куда они идут и где находятся. Ей стало неважно, что вокруг неё самые приближенные к Тёмному Лорду волшебники, что на своей руке она сама носит метку Пожирателя. Ощутимый удар сердца — и Лиа почувствовала, как по венам вместе с кровью побежал адреналин. Нет, нет и ещё раз нет! Тео среди них не должно быть! Это невозможно! Он должен поехать в Хогвартс, учиться, продолжать насмехаться над профессором Треллони, жить обычной жизнью, втихую курить за школой и быть в безопасности! Он обязан быть где угодно, но не среди них, Пожирателей!       От услышанного у Лии на пару секунд перехватило дыхание. Она хотела бросить быстрый взгляд на Драко, чтобы посмотреть на его реакцию, — ведь он тоже должен был это услышать… Но внезапно их взгляды пересеклись. Всего на пару секунд. Видимо, Малфой решил сделать то же самое — посмотреть на реакцию Лии. Ведь Нотт-младший — их общий друг. У Лии с Драко в целом было мало общего, но Тео умудрился завоевать расположение и стать близким им обоим.       Малфой-младший отвёл взгляд от однокурсницы и уставился на мантию идущего впереди отца, слегка замедлив шаг. Лиа интуитивно сделала так же.       — Паркинсон сказал то же самое, — заговорил Драко, когда расстояние между ними и отцами немного увеличилось.       — Отец Пэнси? — зачем-то уточнила Лиа. Конечно, она поняла, о ком говорит Драко. Но неужели и он тоже?       — Нет, какой-то другой Паркинсон. Ты же многих знаешь? — с издёвкой и лёгким раздражением ответил Малфой, произнеся фамилию заметно тише.       Ну конечно, он бы не упустил возможности зацепиться за глупый вопрос. Лиа сразу поняла, что допустила ошибку, дав повод Малфою поязвить.       — Остынь, остряк, — резко бросила Лиа в ответ.       Она, слегка нахмурив брови, начала всматриваться в идущего впереди Хвоста, заметно вырвавшегося вперёд. Ей нельзя показывать истинные эмоции в отношении новости. Пэнси, Тео… Пожиратели так и жаждут впихнуть своих детей в ту же лодку, в которой плывут сами. Или тонут. Бесконечно можно раздумывать, почему всё происходит именно так: может, Нотт хочет выслужиться перед Лордом, может, сам считает своим долгом предложить своего сына в помощь, а может, он тоже провинился перед ним, как отец Лии. Вообще-то, ни один из вариантов не отдаёт сильной отцовской любовью, как показалось девушке. Даже если приближение к Лорду — шанс на спасение, Лие казалось, что есть тысячи вариантов, как оставить детей в стороне. Хотя, может, она ещё слишком мало знакома с порядками и жизнью, которой живут Пожиратели. Возможно, ещё не пришло время и когда-то она поймёт решение своего отца, отцов Драко, Пэнси, Тео… А если он на них не остановится? Сколько ещё несовершеннолетних нужно Волдеморту? И зачем?       Возьми себя в руки. Малфой не должен понять, что её волнует эта новость. Никто не должен. Эти мысли лучше отложить в самый дальний ящик, вернуться к ним в другом месте и в другое время. Отец хотел, чтобы она верно служила Лорду, завоевала его доверие и расположение, — это её задача. Нельзя было подавать виду, что её огорчили слова Нотта и Малфоя. Но Драко тоже не выглядел шибко довольным. Как должен отреагировать истинный Пожиратель? Обрадоваться, что её друзья теперь будут рядом? Но… Лиа незаметно вздрогнула, подумав, что будет, если им всем нужно расположение Волдеморта. Что, если каждому из них нужно выделиться, чтобы заслужить это расположение? Конкурировать с близкими друзьями и Малфоем? Бороться за доверие Тёмного Лорда? Кажется, именно последние мысли девушки и являются ответом. Лиа покачала головой, заставляя себя отбросить эти мысли. Это какой-то бред… Нет. Сейчас не нужно об этом думать.       — Не рада, что будешь чаще видеться с подружкой? — Он имел в виду только Пэнси? Или назвал «подружкой» и Тео тоже?       — Рада, что разбавлю твоё общество кем-то более приятным.       Малфой ухмыльнулся. После памятного разговора у него в комнате язвить и огрызаться хотелось больше, чем обычно. И, похоже, им обоим. Лие казалось, что это не ненависть, а скорее тотальное непонимание. Будто они говорят на разных языках — и договориться не смогут. Он всегда что-то скрывал и недоговаривал (теперь ясно что), ещё и характер у него премерзкий. Лиа же не умеет прощать и до последнего злится за каждое кривое слово, сказанное в её сторону. Это неизменно.       Эйвери обратила внимание, что идущие впереди Пожиратели продолжили свой разговор. Она так глубоко ушла в свои мысли, что напрочь не слышала ничего из того, что обсуждали взрослые после слов о Нотте-младшем. Лиа решила, что ей нужно стать внимательней, иначе в какой-то момент это может обернуться не в её пользу.       Спустя пару домов Хвост остановился и развернулся к Пожирателям. Он, словно воспитательница, заглядывал за спины волшебников, проверяя, все ли на месте. Лиа подошла ближе к отцу, став к нему плечом к плечу. Её макушка оказалась всего на пару сантиметров выше его плеча. Ей показалось, что она должна была почувствовать себя маленькой и беззащитной на фоне взрослого сильного мужчины и остальных волшебников. Но этого не произошло — она не была беззащитной и уж тем более не ощущала себя такой. Последние события дались нелегко, но они позволили Лие понять, что она способна за себя постоять, что она не слаба ни духом, ни магией, что знания делают её сильной волшебницей, как для своих лет — уж точно.       Коротышка указал пухлым пальцем на один из домов — и Пожиратели в ту же секунду быстрым шагом двинулись в его сторону.       — Нотт, Эйвери, Паркинсон, Белла — со мной в дом. Она должна быть ещё там, — командным тоном быстро проговорил Люциус. — Селвин, сними все защитные чары и не следи за маглами. Вы четверо, — обратился он к школьникам и егерям, — проверьте территорию вокруг дома. Позади поле — там тоже. Если что — пустите палочкой сигнальный свет.       Пожиратели ещё больше ускорили шаг. Лиа не заметила, как скрылся из виду Хвост. Наверное, сбежал.       Девушка сделала глубокий вдох, стараясь настроиться на задание. Главное, не облажаться. Пройдя через ворота на территорию дома, Лукас взял дочь под локоть и быстро тихо проговорил:       — Осторожней. И подай сигнал сразу, как что-то заметишь. Не облажайся: нельзя её упускать.       И он вместе с остальными Пожирателями вошёл в дом, открыв дверь заклинанием. Драко ушёл вперёд и скрылся за углом дома, егеря пошли обходить дом с другой стороны. Селвин стал перед входом и начал произносить заклинания, распознающие защиту, чтобы в дальнейшем снять её.       Лиа мельком посмотрела вверх — свет в доме не горит. Неужели она успела сбежать? После прихода Хвоста к Малфоям прошло чуть больше пяти минут.       Слизеринка обошла дом с правой стороны, осматривая ухоженные выстриженные кусты. Палочка удобно и надёжно лежала в руке, Лиа шла медленно и в любую секунду была готова защищаться. Но пока было тихо. Зелёный газон был идеально ровным и украшен странными фигурами в виде кого-то похожего на садовых гномов, только симпатичных. Лиа всматривалась в каждую фигурку и каждый уголок дома. Было тихо и спокойно. Из дома тоже не доносилось никаких звуков.       Обойдя дом, Эйвери осмотрелась. Впереди была небольшая постройка с огромными дверями во всю стену. Лиа сразу подумала, что это что-то из магловских решений в строительстве. За постройкой освещение было совсем слабым, но, кажется, там небольшой сад, а за ним, скорее всего, поле, о котором говорил Люциус. Вокруг дома было высажено много хвойных деревьев. Пройдя мимо одного из них, девушка глубоко вдохнула приятный свежий хвойный аромат.       Сделав несколько шагов к постройке, Лии пришлось осветить себе путь палочкой.       — Люмос, — тихо сказала девушка, и на конце волшебной палочки появился яркий огонёк.       Оглянувшись, Эйвери вдруг поняла, что вокруг, кажется, вообще никого нет. Может, она всё-таки успела сбежать отсюда? Или прячется где-то поблизости… Эти мысли настораживали, и Лиа уверенней подняла палочку повыше, всматриваясь в играющие тени.       Дверь постройки без труда открылась, когда девушка слегка толкнула её рукой. Совсем без скрипа… Значит, сюда часто приходили.       Темно.       — Гоменум Ревелио.       Взмах палочки по спирали и… ничего. Всё так же тихо. Внутри никого не было.       — Люмос Максима.       Свет от палочки стал ярче в несколько раз, озарив всё помещение. Лиа осмотрелась, с облегчением осознав, что внутри никого нет.       Внутри оказалось много шкафов, забитых книгами в несколько рядов, множество коробок стояли у окна, очевидно, с каким-то ненужным хламом. Один из шкафов привлёк внимание Лии. Конечно, если бы она была не на опасном задании, её привлекли бы шкафы с книгами, но в этом их не было. Красивый резной деревянный шкаф с стеклянными прозрачными дверцами. На вид немного потрёпанный, наверняка старый. Внутри стояло что-то блестящее, и Лиа подошла поближе. Ей пришлось немного прищуриться, чтобы действительно осознать, что в шкафу лежало ничто иное, как посуда. Красивая, похожа на фарфоровую, с рисунками зелёных нежных листьев, но… посуда. Вот тарелки, блюдца, чайные кружки, заварник. Девушка с удивлением рассмотрела всё содержимое, не понимая, зачем хранить посуду в постройке около дома, да ещё и в подобном шкафу. Это опять какие-то магловские решения, но уже для интерьера?       Лиа ещё раз осмотрела помещение вокруг себя и на стене заметила что-то похожее на лампу. Аккуратно потянув за свисающую цепочку, она включилась, осветив комнату приятным, слегка желтоватым светом.       — Нокс.       Свет от палочки погас, а тихий удивлённый смешок разошёлся по комнате. Лиа не думала, что увидит столько странностей этим вечером. Эта Амелия Боунс жила в магловском пригороде. Девушка подумала, что, если это действительно дом этой женщины, она либо испытывала интерес к маглам, либо очень сильно старалась не привлечь к себе их внимание и не выделяться.       И то и это Лии показалось странным, хотя некоторые вещи оказались действительно интересными.       — Что ж… пора.       Лиа уже попятилась к выходу, в последний раз осматривая помещение, как вдруг позади послышались шаги.       Волшебница резко обернулась, встав в защитную позицию и подняв палочку перед собой. Реакция была молниеносной, но, увидев входящего, Лиа разочарованно вздохнула.       В помещение медленно и с интересом вошёл Струпьяр. Не то чтобы Лиа хотела увидеть опасную волшебницу из Министерства Магии, которую пришло ловить десять Пожирателей Смерти, но этого егеря девушка предпочла бы не видеть вовсе. Она даже на секунду словила себя на мысли, что лучше бы это был её отец с замечаниями о том, что она слишком долго осматривает постройку размером 10×10.       — Здесь пусто.       Но Струпьяр её не слушал. Он прошёл в центр помещения, всё так же рассматривая его содержимое. У егеря были длинные волнистые волосы до плеч, вечно в какой-то пыли и нос с горбинкой. Одет как все непримечательные волшебники: тёмная мантия, рубашка, пиджак, самые обыкновенные брюки и грязные ботинки. Единственное, за что у Лии зацепился взгляд, — бледно-лиловый выцветший шарфик на шее волшебника. Наверное, последний писк моды у бедняков, подумала девушка и направилась к выходу.       Лиа сделала пару шагов в сторону двери, как та захлопнулась прямо перед её носом.       — Вот же… — Лиа хотела ругнуться от раздражения, но нашла в себе силы воздержаться.       Вновь подняв палочку, Лиа быстро обернулась, вопросительно глядя на Струпьяра. Ответ не заставил себя ждать:       — Хотел, чтобы ты осталась, — он так же направил палочку на собеседницу.       — Чего тебе? — Лиа неотрывно смотрела на волшебника, не зная, чего от него ожидать.       Он не был похож на уравновешенного обычного человека. Напротив, он производил впечатление хитрого, непредсказуемого и не слишком умного мужчины. Чем и вводил в ступор.       — Мне не понравился наш последний разговор. К тому же ты слишком быстро убежала. Он не был окончен.       Эйвери стиснула зубы. Что он несёт?       — Извинений не будет. Опусти палочку, — холодно ответила Лиа, всё так же следя за каждым движением мужчины.       Тот лишь отрицательно покачал головой. На лице Струпьяра появилась противная нахальная ухмылка. Похожую часто можно было увидеть на лице Драко Малфоя, но только у последнего она выражала самодовольство, егерь же с ней выглядел… похотливо?       — Экспеллиармус, — тихо, почти шепотом, сказал Струпьяр, надеясь выбить палочку из рук юной волшебницы.       Слишком простое заклинание, чтобы его не отразить. Или это соперник оказался не таким уж хорошим дуэлянтом? Взмахом палочки Лиа отразила заклинание, и то срикошетило в землю. Не став ожидать повторного нападения, Эйвери сразу взмахнула палочкой ещё раз.       — Ступефай!       Оно не попало. Он отразил его и в ответ ещё раз нагло ухмыльнулся, сделав пару шагов навстречу.       — Инкарцеро.       Лиа не собиралась сдаваться. Уж точно не сейчас и не этому идиоту. Лукас сам тренировал Лию самообороне и заклинаниям, которые пригодятся во время дуэли, и дуэльный клуб в Хогвартсе тоже был не зря. Лиа осторожно, но уверенно отражала заклинания, стараясь не наделать много шуму, чтобы не привлечь внимание остальных Пожирателей. Ей показалось, что с таким соперником она вполне справится сама и лишние палочки здесь не нужны.       Заклинание за заклинанием, вспышки освещали помещение постройки. Хорошо, что здесь было всего одно окно у двери, иначе незапланированную стычку точно заметили бы остальные. Хотя, казалось, Струпьяра это вовсе не волновало. Лиа подумала, что у него, видимо, совсем нет мозгов, раз он решил практиковать в дуэли вместо выполнения задания Тёмного Лорда. Как он вообще доверился такому волшебнику?       Несколько минут бессмысленных метаний заклинаний, и терпение Лии постепенно сошло на нет. Ещё не хватало, чтобы сюда кто-то вошёл, тогда за невыполнение задания они оба станут ужином для Нагайны.       Эйвери раздражённо нахмурила брови, продумывая, как скорее обезвредить егеря и тихо уйти. Он вёл себя чрезмерно уверенно, от чего его реакция казалась не слишком быстрой. Это волшебнице на руку. Отразив очередное обезоруживающее заклинание, Лиа тут же атаковала.       — Петрификус Тоталус!       Как и задумывалось, Струпьяр отразил атаку, но это было ещё не всё. В ту же секунду, когда тот взмахнул палочкой, чтобы отразить заклинание, в него полетело ещё одно. Лиа посчитала, что егерь недооценивает способности юной волшебницы и не сможет так быстро отразить даже две простые атаки.       — Релашио!       Второе заклинание полетело прямо в тело противника и тот, как и ожидалось, не успел его остановить. Искры из палочки Лии вылетели и угодили в Струпьяра, которого в ту же секунду отбросило прямиком в стену. Жаль, что не в один из шкафов, иначе получил бы сверху ещё по голове. Хотя тогда на шум бы точно сбежались Пожиратели. Ударившись о стену, Струпьяр пытался медленно пошевелиться, приходя в себя. Не теряя времени, Лиа быстро развернулась, направляясь к выходу. Открывая дверь, Эйвери собралась выбежать наружу, как ей в спину прилетело последнее заклинание. Они оба недооценили друг друга.       — Акселитус.       Лиа чувствовала, куда попало заклинание — прямо между лопаток. Было похоже, будто в это место с силой ударили тупым предметом, чудом не сломав позвоночник. Потеряв равновесие, слизеринка больно упала на колени перед открытыми дверями. Позади неё противник, который, как крыса, атаковал волшебницу в спину.       Видя впереди дом Амелии Боунс, в окнах которого теперь мелькал свет от палочек, Лиа хотела позвать кого-нибудь на помощь, ведь она так близко, а этот егерь не должен остаться безнаказанным за свои выходки. Открыв рот, чтобы вдохнуть воздух, который выбило из лёгких заклинанием, Эйвери не смогла этого сделать. Жадно пытаясь вдохнуть, она инстинктивно схватилась за шею и потянулась к приоткрытой двери. Струпьяр оказался уже рядом и пнул девушку, отталкивая от выхода.       В миг все мысли Лии стали лишь о желании вдохнуть. Ей не хватает воздуха, это все, о чём она могла думать. Даже боль от грубого пинка ногой была не ощутима, по сравнению с тянуще-сдавливающим чувством в лёгких.       Егерь схватил Лию за ворот кофты и, подняв с холодного пола, прижал рукой к стене. Послышался тихий треск рвущейся ткани, когда Лию силой подняли вверх. Она не пыталась сопротивляться, сконцентрироваться на чём-то другом было невозможно. Это было поражение, и всё, чего сейчас отчаянно хотела Лиа, — выжить и вдохнуть немного воздуха. Струпьяр всмотрелся в лицо побеждённой соперницы и, заметив в её глазах страх, довольно улыбнулся.       — Ты больно ударила меня, — сказал он, разминая правое плечо и осматривая пол, где пару секунд назад упала Лиа. — Это тебе не понадобится.       Там, на полу, он увидел волшебную палочку, которую Лиа выронила в момент удара заклинания. Он отшвырнул её ногой подальше. Если бы Лиа сейчас могла дышать, она бы поблагодарила Мерлина за то, что эта сволочь не сломала её палочку, а лишь отбросила в сторону. Но сейчас Лиа могла лишь осознать, что в глазах начинает мутнеть, а мысли в голове формулируются всё медленней. Жжение в груди от нехватки воздуха усиливалось. Это заклинание можно смело использовать вместо круциатуса — адское мучение.       Лиа скривила лицо, будто отрицая…неизбежное? Разве жизнь может закончиться так рано и так глупо? От рук мерзкого идиота с грязными волосами, когда совсем рядом отец и родители её друзей?       — Ой, что-то ты совсем раскисла. Хотя мне нравится, что ты такая тихая и ручная, я не хочу, чтобы ты посинела, — Струпьяр направил палочку на девушку и остановил действие заклинания. — Фините.       Громко и жадно Лиа начала хватать губами воздух. Даже когда сам Волдеморт направил на неё свою палочку, и Лиа считала, что вот-вот он убьёт её, она не чувствовала смерть так близко. От нехватки воздуха, на девушку быстро накрыла усталость, и она никак не могла отдышаться. Струпьяр всё ещё держал её прижатой к стене, а Эйвери не сопротивлялась.       — Молодец. Так лучше? — он сильнее вдавил её в стену и провёл рукой с палочкой по волосам девушки. — Станешь кричать — я повторю заклинание. Ты же не хочешь?       Лиа взглянула на его палочку и только в этот момент осознала, что выронила свою. Бросив взгляд на пол, она увидела её в щели приоткрытой двери, на улице. Чёрт.       Лиа в ответ промолчала, пытаясь придумать план действий. Егерю такое повиновение понравилось, он продолжил улыбаться. Он крутил её тёмные волосы на своём пальце, поднося их ближе к лицу, чтобы вдохнуть запах. Попытался коснуться пальцами шеи девушки, но та резко схватила его за руку. Не став медлить, Струпьяр этой же рукой ударил о стену около головы девушки так, что удар пришёлся на её запястье. Лиа тихо вскрикнула от боли, пытаясь вырваться.       — Без палочки ты не такая дерзкая, да? Обычная слабая девчонка.       Грёбаный извращенец. Если бы Пожиратели увидели, чем он занят, он бы не пережил этот вечер. Кричать было бессмысленно, вряд ли кто-то услышит. Получить ещё один удар удушающим заклинанием за крик — плохой вариант. Лиа сделала ещё несколько попыток освободиться, ударив егеря по ноге. Но тот лишь вжал девушку в стену ещё сильнее и одной рукой взял её за обе руки.       — Так веселее, правда? Магия не всегда должна исходить из палочки… она может быть и между людьми… Хотя при таком строгом отце ты, наверное, этого ещё не узнала.       Свободной рукой он коснулся шеи волшебницы и медленно провёл пальцем к ключице.       — Убери от меня руки, — прошипела Лиа от омерзения из-за происходящего и смогла вырвать из оков одну руку, отталкивая Струпьяра.       Но тот вновь резко предплечьем прижал её к стене.       — Не то что? Что ты можешь? Я держу тебя одной рукой, а ты всё ещё здесь. Ты всего лишь самовлюбленная сука, которая проиграла, — его лицо было настолько близко, что Лиа чувствовала его дыхание на своей щеке.       Слизеринка взялась руками за предплечье, которым он удерживал её, и сконцентрировалась, насколько это возможно.       Магия не всегда должна исходить из палочки… Он прав. Значит, стоит попробовать.       — Инсендио… — тихо шепнула Лиа, со злостью глядя противнику в глаза.       Она не слаба! Она не проиграла! Она не станет сдаваться такому мерзкому козлу, который не пойми как вообще оказался на службе у Тёмного Лорда и всё ещё жив. Даже если он сейчас убьёт её, она попытается сделать всё, на что ей хватит сил, и не станет сдаваться.       — Что? Что ты шепчешь, малышка? — он наклонился ближе.       — Инсендио, — её голос прозвучал громче и уверенней. Она сконцентрировалась на своих руках, стараясь направить всю свою магию в них.       Сила волшебника всегда будет внутри него, а не в палочке. Волшебная палочка — лишь инструмент, а сама магия находится в волшебнике, только нужно уметь ею управлять. Лиа долго старалась развить в себе способность колдовать без палочки, но это не всегда удавалось. Даже простейшие заклинания давались с трудом. На факультете было всего два волшебника, которые могли хотя бы немного использовать магию без инструмента: Тео и Лиа. Он учил её зажигать свечи, переворачивать страницы книг, они вместе искали информацию в библиотеке на эту тему.       Если сейчас заклинание не сработает… У неё больше нет вариантов.       Струпьяр насмешливо изогнул бровь, не понимая, чего Лиа пытается добиться. Её палочка валяется где-то за дверью, а сама волшебница обездвижена. Только он был готов наигранно рассмеяться, как рукав его мантии стремительно задымился, излучая тепло, а через секунду и вовсе вспыхнул. Егерь испуганно убрал горящую руку от пленницы и начал хлопать себя по предплечью, пытаясь потушить огонь.       Лиа, воспользовавшись единственным моментом сбежать, вырвалась и что есть сил рванула к выходу. У неё получилось! Магия сработала! Когда-то она расскажет об этом Тео.       Эйвери потянула дверь на себя, открывая её пошире. В лицо ударил поток свежего прохладного воздуха, и Лиа была готова облегчённо вздохнуть, ведь свобода так близко.       Но не успела.       Сильная рука схватила девушку за шею сзади и грубо потянула назад, повалив на пол.       — Сука! Разве ты не поняла, что уйдёшь отсюда, только если я решу тебя отпустить?       Лиа попыталась скорее встать, но егерь больно ударил её ногой по рёбрам.       — Хочешь поиграть? — азарт читался в его взгляде. Ему понравилось, что она не сдаётся. Для него это игра.       — Тогда сыграем в кто кого сломает?       Струпьяр ещё раз пнул Лию ногой, попав в этот раз в живот.       У Эйвери перехватило дыхание, и та снова на несколько секунд почувствовала, что задыхается. Как только удалось глубоко вдохнуть, она вновь попыталась подняться. Она была слабее. Это так очевидно…       Волшебник толкнул её, и та ударилась спиной об один из шкафов с книгами. Послышался тихий хруст, и Лиа надеялась, что это не её позвоночник.       Она приподнялась на руках, понимая, что в физической силе мужчина во много раз её превосходит. Если бы в её руках была палочка, она бы смогла дать отпор и защититься. Руки предательски тряслись от боли и накатившего страха. Лиа крепко зажмурила глаза, пытаясь придумать хоть какой-нибудь план, она ведь должна сделать хоть что-то. Всё тело сковывала боль, казалось, болит каждая мышца и каждая косточка. Палочку теперь не достать, слишком далеко. Думай, думай, думай…       — Кхе…       От ударов дышать было сложно. Вдохнуть полной грудью не получалось, а взлетевшая с пола пыль ещё больше вызывала удушье.       — Всегда недолюбливал таких, как ты, — богатеньких деток. Дорогая одежда, любые капризы, какое самомнение! — Струпьяр расхаживал вокруг Лии, крутя в руках свою палочку. — А на деле? Бесполезные, слабые, никчёмные… Помогла тебе твоя чистая кровь и деньги папаши? Не пойму, почему он дал тебе метку…       Он злорадно насмехался, оборачиваясь на дверь. Боялся, что их заметят.       — Тебе конец, — прохрипела девушка, всё ещё опираясь на руки и откашливаясь. — Они всё узнают, и ты умрёшь.       — Ха, включи голову, принцесса. Я уйду раньше, чем они тебя найдут, — он сделал паузу. — Если найдут. Или если станут искать. Вокруг тебя те, кто посвятил жизнь тьме. Считаешь, кому-то есть дело до твоей никчёмной жизни?       Струпьяр взял Лию под руку, резко подняв. От чего по телу пробежала дрожь. Одной рукой он смог поднять её и прижать к одному из шкафов, в который минуту назад прилетело её тело. Волшебник крепко взял девушку за подбородок, сжимая челюсть и не давая отвернуться. Он смотрел ей прямо в глаза, пока его взгляд не опустился ниже на порванный ворот кофты.       — Я продолжу.       Егерь облизал потрескавшиеся губы и ухмыльнулся, не отводя взгляд от обнажённой ключицы. Лиа пыталась убрать его руку и вырваться, но сил становилось всё меньше. Он развернул её лицо, оголив шею, и провёл языком дорожку к её уху.       Лиа скривилась. Впервые она испытывала такое омерзение и столько отвратительных эмоций, которые переполняли её. В груди всё горело от злости, а к горлу подступал ком. Этот чёртов извращенец не смеет к ней прикасаться, этого всего не должно было быть!       Пусть силой он её превосходит, но она не станет просто терпеть! Поняв, что не сможет убрать его руку, даже если сильно постарается, Лиа резко ударила мерзавца по лицу, выставив отросшие ногти. Она почувствовала, как они прошлись по шероховатой коже егеря, оставив царапины.       — Отпусти меня! — громко вскрикнула Лиа.       Струпьяр отвернулся, раздражённо выдохнув, и девушка, опёршись плотнее о шкаф, смогла нанести удар ногой в живот, что есть силы.       Волшебник сделал небольшой шаг назад. Лиа уже была готова ещё раз попытаться сбежать, но в ту же секунду эта мразь с ещё большей силой набросилась на девушку. Она должна попытаться ещё раз. Борись!       Лиа махнула свободной рукой в стоящий рядом деревянный книжный шкаф. Пожар отвлечёт его. Прямо сейчас, или когда разгорится сильнее. Пожиратели услышат запах дыма или увидят его. Может, так Лиа сможет спастись. Огонь сейчас пугал её меньше, чем мучивший её волшебник.       — Инсендио.       Искры из тонких испачканных в пыли пальцев девушки попали в цель. Пара слабых искорок — всё, что получилось. Если бы она решила направить их на Струпьяра, он бы за секунду их затушил.       Волшебник лишь ещё больше раззадорился и направил палочку в лицо волшебницы.       — Силенцио.       Егерь смахивает на сумасшедшего. С лица не уходила злобная ухмылка. Он хотел мстить ей, унизить и издеваться. Как же отец Лии был прав, не стоило связываться с таким козлом. Нужно было держать себя в руках ещё в день их первой встречи в доме Селвина. Но выдержка Лии никогда не работала в эту сторону и в этих ситуациях. Она всегда защищала свои границы и не давала себя в обиду. До этого дня.       Он лишил её возможности издать хоть какой-то звук. Звать на помощь и до того было сложно, учитывая нехватку воздуха и череду ударов, которые приходились на спину и грудь.       Струпьяр глянул в сторону тлеющего пятна на книжном шкафу. Красные жилки, увеличившись, медленно разрастались по боковой стенке. Слишком медленно.       Он хмыкнул, переводя взгляд на свою жертву, одной рукой сдерживая её.       — Играть с огнём опасно.       Сунув палочку в карман, он запустил руку под кофту слизеринки, грубо сжав её талию.       Каждая мышца в теле девушки напрягаясь, а дыхание замедлилось. Ей хотелось провалиться под землю, исчезнуть, быть где угодно, но не здесь. Она почувствовала омерзение к собственному телу, как только пальцы Струпьяра коснулись её кожи под кофтой.       Он перебирал пальцами, сжимал и расслаблял их, медленно поднимая руку выше к рёбрам.       Удары ногами казались менее неприятными, чем это. Лиа чувствовала себя грязной от каждого его прикосновения. Она пыталась оттолкнуть его, мотая головой в стороны. Если бы она могла, она бы умоляла его остановиться, прекратить.       Его рука нащупала мягкий бралетт, когда тело девушки начало дрожать и она бесшумно зарыдала. Это был её предел. Она не могла ничего сделать, сопротивляться не получалось, а сил совсем не оставалось. Она была сломлена. Столько усилий, бесконечных тренировок, учебников, поучений отца, стараний стать лучше, чтобы ею гордились… Стать лучше остальных, чтобы отец это видел… жизнь ради похвалы… Обернулась тем, что сейчас от собственной беспомощности она позволяет какому-то подонку прикасаться к её телу, дышать в шею, трогать её грудь. Ощущая всё это, Лиа подумала, что может умереть от удушающего заклинания, которое ударило в её спину, было бы лучшим исходом.       Горячие слёзы текли по её щекам на шею, где их с азартом губами ловил Струпьяр, прижимаясь к девушке всем телом.       Остановись. Пожалуйста, отпусти.       Лиа открыла глаза, бросив взгляд на окно. Свобода так близко. Наверное, у Пожирателей возникли проблемы с защитными чарами и обыском дома. Лиа вспомнила обрывок разговора её отца с Ноттом, кажется, они должны были найти что-то в доме Амелии. Наверное, потому её всё ещё не хватились.       За окном была абсолютная темнота. Кромешная тьма, казалось, была повсюду, включая чужие души. Девушка, приняв неизбежное, смирившись со своей участью, уже прикрывала глаза, стараясь абстрагироваться от происходящего с ней, как за окном раздался негромкий хлопок, осветивший двор ярко-красным свечением. Сигнал. Они нашли Амелию.       Струпьяр на секунду отвлёкся, вглядевшись в окно, за которым через пару секунд вновь воцарилась тьма. Его не волновало задание. Он опустил руку ниже, поглаживая и сжимая бёдра несовершеннолетней, пока та бесшумно продолжала плакать. Горечь, обида, отвращение, беспомощность, слабость, боль по всему телу, страх… Неужели возможно чувствовать столько одновременно? Волшебник расстёгивал ремень на штанах девушки, как в помещение быстрым тяжёлым шагом кто-то вошёл.       — Какого хрена ты творишь?! — знакомый голос звучал грубее привычного. — Петрификус Тоталус!       Заклинание попало в Струпьяра, отбросив его от Лии в сторону. Он отлетел прямо на один из книжных шкафов, который тут же развалился. Книги упали на голову поверженного волшебника. Как только тело Лии оказалось без поддержки, она сползла по чёртовому шкафу вниз, упав на колени, и бесшумно начала рыдать ещё сильнее. Спасение.       Подняв глаза на спасителя, Лиа едва узнала в нём Люциуса Малфоя из-за размывающих зрение слёз.       — Ровесницы не по зубам? В своём присутствии я такого не потерплю.       Люциус сделал пару шагов в сторону отморозка и, убедившись, что тот обездвижен, тут же бросился к девушке.       Он присел перед ней на одно колено, всматриваясь в заплаканное лицо, пыльные спутанные волосы, кровь под ногтями и царапины на руках, которыми она обхватила себя за плечи.       Люциус будто боялся прикоснуться к ней без разрешения. Плавным движением руки, он показывал, что она может быть спокойна. Спокойна. Лиа лишь беззвучно сидела, на секунду крепко зажмурив глаза. С ней всё будет хорошо. Она спасена.       Блондин прищурился, глядя на девушку. С ней было что-то не так. Заметные следы борьбы, скатывающиеся по щекам слёзы, ритмично вздрагивающие плечи и ни единого звука.       — Фините, — шепнул он, медленно направив палочку на бедную девушку.       В ту же секунду, как заклинание немоты было снято, Лиа громко всхлипнула, постаралась быстро убрать слёзы с лица и взять себя в руки.       — Всё хорошо, — Люциус попытался успокоить её.       Подняв взгляд, девушка только сейчас заметила стоящего в дверях Драко. Будет повод для издевок на ближайший год. Но сейчас Малфой и ближайшие годы Лию совершенно не волновали. Она наконец смогла выдохнуть, осознавая, что теперь в безопасности. Насколько это возможно. Эта мразь к ней больше не прикоснётся. Люциус не стал трогать девушку и, медленно встав, направился к её обидчику.       На шум пришёл отец Лии и ворвался в постройку, едва не толкнув Малфоя-младшего. Растерянно осмотрев частично разгромленное помещение, Струпьяра, которого из-под ошмётков старого шкафа достаёт Люциус, заметил свою дочь, сидящую на полу. Избитую, испуганную и сломленную.       — Что здесь произошло? — раздражённо спросил он, подлетая к дочери.       — Кое-кто не умеет обращаться с девушками, — ответил Люциус, умолчав о том, что успел увидеть, и, сняв с Струпьяра обездвиживающее заклинание, начал выталкивать его во двор.       Лукас поднял дочь за плечи с холодного пола, осматривая её пыльную одежду, ссадины и расстёгнутый ремень на брюках. Он пробежался по ней глазами, сжав губы в тонкую ниточку.       — Доигралась? Снова нарвалась на неприятности… — раздражённо шепнул он.       Лиа не могла поверить. Что бы она не сделала, она не заслужила того, что с ней произошло! Драка и дуэль ещё куда не шли, но… Лиа растерянно сглотнула и посмотрела в глаза отца. Он был зол. На неё?       Лукас грубо приобнял дочь за плечи и вывел на улицу, где Струпьяр отчаянно оправдывался.       — Да она сама хотела, я бы не тронул её!       Наглость. Как в этом ублюдке могло оказаться столько наглости говорить это при ней?       — Он прикасался к тебе? — тихо спросил отец, чтобы не услышали появившиеся рядом Пожиратели, а затем обратился к ним. — Она где-то здесь, найдите её.       Был сигнал, точно. Значит, кто-то видел её.       Перед глазами Лии пронеслись приставания Струпьяра и его слова. «Бесполезная, слабая, никчёмная». Она кивнула. Ей стало стыдно. Стыдно, признаться. Стыдно, что допустила это. Лукас раздражённо выдохнул.       Почти все Пожиратели, не теряя времени, ринулись искать Амелию, которая очевидно была где-то рядом. Задание было слишком важным, чтобы отложить его. Если женщина сбежит, исчезнет, Лорд будет недоволен. Он сказал, что долго выслеживал её, они не могут его подвести.       Около постройки остались лишь Малфои, Струпьяр и Эйвери. Неподалёку осматривали территорию Лестрейндж и Сивый.       — Я видел, что ты делал, — с презрительным выражением лица ответил Люциус, включая освещение на стене взмахом палочки.       Струпьяр стоял рядом с ним и делал вид, будто ничего не произошло. Только сейчас стало видно, что егерь был связан. Не убежит. Лиа словила на себе его взгляд, когда он снова мерзко ухмыльнулся.       — Мы просто развлекались, ничего такого. — Он посмотрел на реакцию Лукаса, который лишь сжал челюсть и промолчал.       Нет, он пожалеет! Он должен ответить за то, что сделал. За каждое касание, за каждый синяк и царапину. Если он останется безнаказанным, Лиа это исправит собственноручно. Никто не смеет так с ней обращаться. Она не может допустить того, чтобы этот мерзкий ублюдок сейчас стоял ухмылялся, а затем свалил по своим блядским делам. Нет.       От злости Лии стало жарко, её тело горело от чувства ненависти и несправедливости. Малфой не стал рассказывать прилюдно о том, за чем застал Струпьяра внутри постройки. Это… хорошо. Эйвери решил избежать конфликтов, чтобы не портить себе репутацию. Лиа была уверена, что отец хочет замять ситуацию, ведь он не сказал ни слова в сторону этого козла.       Лиа осмотрелась. Света от магловской лампы было недостаточно. Где-то здесь, у двери, должна была лежать её палочка. Тень от травы сбивала с толку, и разглядеть в ней палочку из грецкого ореха было тяжело. Глаза девушки бегали по траве, цепляясь за каждую веточку, лежащую там. Вот она! Лежит в самом тёмном месте!       Разъярённая Лиа бросилась к своей волшебной палочке, быстро подбирая её с земли. Ненависть зашкаливала. Этот гад заплатит сполна за всё, что сделал этим вечером.       Лукас не удержал дочь, а обернувшись, увидел, что та уже направила палочку на своего обидчика.       — Вот чего я хотела! — Лиа смотрела на Струпьяра с отвращением, которое часто видела на лицах Малфоев. — Круцио!       Она знала нужное заклинание и то, как именно хочет отомстить. Знала, как использовать его. На четвёртом курсе о непростительных заклинаниях рассказывал профессор Грюм. Он также сказал, что эти заклинания может использовать лишь тот, кто искренне, всеми силами желает причинить вред. Лиа желала.       Заклинание сработало. Лиа была уверена, что так случится. Она никогда не испытывала такой ненависти, она никогда так не желала смерти и боли другому человеку.       Лиа заметила, как Глаза Люциуса округлились, когда Струпьяр упал и начал кричать от боли, которая разрывала его изнутри. Драко от неожиданности отошёл на пару шагов назад и удивлённо смотрел на волшебницу, которая наслаждалась каждым криком и хрипом своего обидчика. Месть сладка.       Уголок губ дрогнул в едва заметной ухмылке. Она знала, что этого никто не заметит. Непростительное заклинание с невероятной лёгкостью сорвалось с губ девушки. Её не пугали последствия так, если бы она была обычной школьницей. Только что она могла получить билет в одну сторону в Азкабан, но Чёрная Метка на её руке отменяла его. Министерство не отследит её, никто не узнает, кто применил заклинание. Совсем скоро Министерство вовсе станет принадлежать Тёмному Лорду.       Струпьяр истошно кричал, зарываясь пальцами в траву, загоняя их в землю, корчась и сжимаясь от боли, пропитавшей каждую клетку его мерзкого тела.       — Прекрати! — Лукас крикнул дочери, останавливая её и обхватив руками сзади, отворачивая от егеря.       Лиа пыталась вырваться, но её боль никуда не делась. Усилия отца удержать её дали вновь почувствовать каждый испытанный удар. Действие заклинания кончилось, как только Струпьяр пропал из виду. Крики притихли.       — Остановись уже, возьми себя в руки! — грозно добавил отец, когда Лиа попыталась вырваться из-под его рук.       Лиа молча расслабилась и резко убрала с себя руки отца, что в который раз не смог понять её.       Рядом раздался заливистый смех, от которого мурашки пробежали по коже.       — А девочка, оказывается, ничего, — с широкой улыбкой сказала Беллатриса, подходя ближе к Струпьяру, который пытался прийти в себя. — Здесь никого.       Она взглянула на Лию, в глазах которой бушевал огонь ненависти.       Лиа словила на себе взгляды всех стоящих рядом Пожирателей. И они… Не осуждали её. Люциус выглядел удивлённым, он явно не ожидал, что в метре от него на колени от непростительного заклинания упадёт волшебник. Беллатриса была довольна тем, что смогла увидеть. Кажется, ей нравилось смотреть, как кто-то страдает. Драко сначала был испуган, но теперь выглядел сдержанным и серьёзным. Только во взгляде Лукаса читался предстоящий дома разговор.       — Всё чисто, даже запаха её не чувствую, — низкий мужской голос раздался откуда-то из темноты.       Это был оборотень. Он подошёл к толпе, бросив безразличный взгляд на своего товарища, пытавшегося встать с земли с завязанными руками. Он не стал спрашивать о том, что произошло, и вообще не подал виду, что ему это интересно. Странно, ведь они казались друзьями и таскались всюду вместе.       Лиа постепенно возвращала себе самообладание, пытаясь снова не прокручивать в голове произошедшее. Она переживёт это одна. Переварит случившееся, смирится, когда останется наедине с собой. Что бы ни случилось, сейчас ей нужно вернуть контроль над собой и эмоциями, держать лицо.       — Ждём остальных, — командным тоном произнёс Лукас, покосившись на дочь.       Видимо, он хотел убедиться, что та не задумала что-нибудь ещё. Он не доверял ей. Лиа вспомнила его слова, которые он произнёс в её комнате несколько дней назад. О том, что не хочет умереть из-за её глупости, что не доверяет ей. Получается. Она снова его подвела?       — Тёмный Лорд не обрадуется. Вы её упустили, — сказала Беллатриса, слегка покачиваясь из стороны в сторону, будто в её голове играла музыка, которую слышала лишь она.       — Мы упустили, Белла, — исправил её Люциус, выделив слово «мы».       Спустя несколько минут с пустыми руками вернулись остальные Пожиратели, сообщив о том, что не нашли ни следа сбежавшей волшебницы. Та, будто испарилась, не оставив ни единой зацепки. Но, похоже, задание нельзя было считать совсем провальным. Вернувшись, Нотт упомянул о письмах, которые они нашли в доме и которые как-то касались министерских дел. Лиа прослушала этот момент, думая о том, что, если бы не Струпьяр, возможно, они смогли бы поймать Амелию. Сигнал ведь был не далеко от той постройки, значит, она была совсем рядом. Девушка словила себя на мысли, что не была рада тому, что волшебница сбежала. Этим вечером Эйвери впервые так боялась за свою жизнь и цеплялась за неё, она впервые почувствовала дыхание смерти так близко, что больше, чем судьба незнакомки, её волновала своя собственная. Ведь сегодня им ещё предстоит оповестить Тёмного Лорда о провале.       Прибыв обратно в Мэнор, Пожиратели держались вместе, стоя напротив Лорда, который их давно ждал. Оказавшись в холле и увидев Волдеморта, Лиа посчитала, что, возможно, козлом отпущения сегодня окажется именно она. Этой мысли способствовало и поведение отца, который спрятал девушку за своей спиной, грубо шепнув:       — Задание сорвано. Молись, чтобы сегодня ты могла вернуться домой живой.       Мерлин! Почему из-за глупости одного идиота и его тупого поведения, Лиа пережила худший вечер в своей жизни, который неизвестно как закончится? Хорошо, что вообще пережила, конечно, но сейчас она чувствовала себя очень подавленно и униженно. Они все посчитают её виноватой в сорванном задании, и Лукас это только подтвердил. Если бы она не задержалась в той злосчастной будке, всё сложилось бы иначе. Вся вина ляжет на её плечи, и ей придётся ответить перед Тёмным Лордом. Струпьяр точно скинет всё на то, что Лиа была не против или сама всё начала… Да и он куда более опытный, хоть и мерзкий придурок. Ещё и непростительное, брошенное в союзника… Почему она не подумала об этом раньше? Злость и обида так затуманили её рассудок, что в тот момент Лиа вообще не думала о том, как оправдаться перед Волдемортом. Да и вряд ли его станет волновать честь девушки…       Лиа стояла, скрывшись за спиной отца и опустив глаза в пол. Страх ушёл, уступая место отрешённости, глубокой печали и напряжению. Она заставляла себя потерпеть, держать эмоции под контролем и ждать. Ждать финал этого вечера. Каким бы он ни был, он принесёт покой.       — Полагаю, вы облажались. — Волдеморт сделал несколько шагов навстречу толпе Пожирателей. — Как же вышло, что сильнейшие Пожиратели Смерти в количестве… — он сделал короткую паузу, направляя палочку на каждого и беззвучно считая, — десяти волшебников, не поймали найденную цель?       Он поджал губы и выглядел всё более свирепо с каждой секундой. Казалось, от его злости в комнате становилось холодно и мрачно. Каждый Пожиратель виновато опускал голову и слегка кланялся, когда палочка Тёмного Волшебника была направлена на него.       — Мой повелитель… — тихо и с долей неуверенности произнёс Люциус Малфой.       Пожиратели сразу отступили в сторону от него.       — Задание было сорвано, — продолжил блондин.       Вот и всё. Это конец. Сейчас он сдаст Лию и свалит всё на неё. Значит, спас он её только ради того, чтобы было кого обвинить в заранее проваленном задании. Наверное, он ещё в доме понял, что им не удастся поймать Амелию Боунс, а увидев ту сцену со Струпьяром, решил, что вот идеальный кандидат на вылет. Конечно, совсем «зелёная» Пожирательница, кому какое дело до неё. Его-то сынок был самым молодым среди тёмных волшебников, тут ещё и новость о приходе новеньких школьников в их ряды… Решил убрать конкурентов…       — Не трать моё время, Люциус. Я устал от вашей бесполезности.       Малфой слегка замялся, когда Лиа словила на себе его взгляд и смиренно прикрыла глаза. Лиа была напряжена до предела и сжала кулаки, чтобы вернуть над собой контроль.       — Задание намеренно было сорвано одним из ваших подданных.       Некоторые из Пожирателей, которые были не в курсе всех событий, недоверчиво покосились на Люциуса, ожидая продолжения.       Одним из подданных, ну конечно. Сейчас всё и закончится.       Лиа готовилась ответить за случившееся.       Но Люциус молча выволок из толпы всё ещё связанного Струпьяра. Тот ненавистно глянул на блондина, а затем отрицательно закивал головой Тёмному Лорду.       — Это не так! — тихо проговорил несостоявшийся Пожиратель, пытаясь сделать шаг назад, но был остановлен.       Лиа резко вдохнула и растерянно смотрела на Малфоя.       — Он не собирался выполнять задание, решив посягнуть на честь новобранки, — Люциус бросил короткий взгляд на девушку.       Она не могла подумать, что он сделает это! Ей не пришло в голову, что Малфой действительно не станет обвинять её в провале. Это ведь Пожиратели! Те самые, которые убивали невинных маглов, волшебников, которые отказались служить Волдеморту, которые разрушали всё, к чему прикасались! Это же Малфой, который должен сидеть в Азкабане и пытался убить школьников, выполняя очередное задание. Как она могла посчитать иначе и решить, что он может заступиться за неё? Её собственный отец стоял молча, лишь спрятав дочь за своей спиной, будто это бы ей помогло. Лиа неотрывно с благодарностью смотрела на Люциуса, пытаясь поверить в происходящее.       Волдеморт нахмурил место, где должны были быть брови и слегка скривил рот. Он сделал шаг, сокращая дистанцию между ним и Струпьяром, который был вытолкнут вперёд. Крутя в руках волшебную палочку, он глянул на Малфоя, будто пытаясь понять, насколько тот честен. Люциус поклонился своему повелителю и отошёл назад.       — Это правда? — спросил Волдеморт, направив палочку в шею виновника и ища глазами Эйвери младшую.       — Э-это не так. Повелитель, я ни в чём не виновен, это глупость! Я всегда был вам верен и… Я не делал ничего! Эта девчонка просто…       — Достаточно, — шипящий голос перебил оправдания, когда в толпе за широкой спиной нашёл шестикурсницу. — Я хочу сам увидеть правду… Выйди ко мне, — обратился он уже к Лии.       Малфой подарил ей надежду вернуться домой живой. Лиа уверенным шагом вышла из толпы и подошла ближе к Волдеморту. Она боялась, что ей не поверят, предпочтут ей её обидчика. Сердце бешено колотилось в груди, шаги уверенные, но никакой уверенности не было и близко.       Тёмный Лорд пробежался по утерявшей свой первоначальный вид одежде девушки, зацепился взглядом за рваный воротник, ссадины на руках и скуле.       — Если не против, я посмотрю. — Он безразлично направил палочку в голову Лии, а та, сглотнув, кивнула. — Легиллименц.       Ей ничего не оставалось, кроме как впустить его в свою голову ворошить то, что стало отвратительным воспоминанием, которое она будет держать в себе до самой смерти. Лиа была уверена в этом, такое не забывается. О таком не рассказывают. Потому было проще впустить Волдеморта в свой разум, чем рассказать, как всё произошло.       Лиа почувствовала, как он проникает в её сознание, как холод влазит в её душу. Волдеморт кружил вокруг ящиков с воспоминаниями, направляясь к самому ближнему, который оказался ещё открыт. Лиа старалась сконцентрироваться на том, что видит Тёмный Лорд в её голове. Ей было нужно показать ему только то, что он должен видеть. Он не должен влезть в ящики с ближайшим воспоминаниями, где она сомневается в решении отца и выбранном для неё пути. Он не должен увидеть последний разговор с ним!       Ящик открылся шире, впуская Волдеморта наблюдать за тем, как Струпьяр входит в постройку, где Лиа рассматривает магловские вещи, как она собирается уйти, но дверь закрывается перед её лицом. Он стоит рядом, когда она вступает в дуэль с егерем и побеждает его. Стоит над ней, когда она падает от заклинания удушья и хватается за горло в надежде глотнуть немного воздуха. Смотрит, как грязный ботинок больно бьёт её по рёбрам, как из пальцев обезоруженной волшебницы появляется огонь, поджигающий рукав обидчика. Лиа смотрела в его сторону, в сторону Волдеморта, когда рука егеря устремилась под её кофту, а глаза наливались слезами. Тогда, конечно, она его там не видела.       Вдруг воспоминания прекратились. Он остановился, решив открыть другие ящики. Лиа старалась направить его, открыв те, в которых присутствовали воспоминания других встреч со Струпьяром. Она старалась увести его в дебри своих мыслей и прошлого, которые она была готова показать. И Волдеморт, как ни странно, не сопротивлялся. Лиа чувствовала, как он хочет увидеть то, что она хочет ему показать.       Она впустила его в тот день, когда впервые увидела Струпьяра на приёме в доме Селвинов. Волдеморт затерялся в толпе, видя, как егерь бесцеремонно берёт девушку за руку, притягивая к себе, и как вовремя появляется её отец.       Эйвери повела его с собой дальше к дому, где в первый и последний раз видела семью Робардс. Он стоял около мёртвых тел мужа и жены, видя, как Лиа задумчиво остановилась, смотря на них. Он слышал, как девушка сказала Струпьяру, что тот не бессмертный и пригрозила расправой, если тот ещё раз к ней прикоснётся.       Больше она не хотела показывать ничего из других воспоминаний. Она впустила его туда, куда нужно было, чтобы показать намерения егеря. Лиа постаралась сконцентрироваться и закрыть все ящики, спрятать воспоминания назад и захлопнуть последний, самый неприятный, закрыв его на замок. Она чувствовала, как в её сознании всё ещё находятся посторонние глаза, как они наблюдают за закрывающимися ящиками, как в них запираются прожитые дни волшебницы и с какой ненавистью громко захлопывается ящик с сегодняшней датой.       Но вдруг ящик снова открылся и Тёмный Лорд снова влетел в эти воспоминания, пролетая мимо избиений и приставаний Струпьяра, быстро пропуская момент спасения девушки Малфоем старшим.       Он остановился возле двери, когда отец вывел её из постройки во двор. У его ног валялась её волшебная палочка, на которую чудом никто не наступил. Он смотрел, как Лию наполнял гнев, как температура её тела поднималась и, не выдержав, она полетела к ногам Волдеморта, подбирая свою палочку и пуская в обидчика непростительное заклятие. Он увидел, как на долю секунды на её лице появляется ухмылка, когда тело егеря рухнуло на землю и по улице разошлись душераздирающие крики.       Освобождение — то, что сразу почувствовала девушка, когда её мысли и сознание снова принадлежали только ей. Приятное ощущение контроля. Волдеморт несколько секунд продолжал смотреть на неё, осмысливая увиденное, а затем нарушил гробовую тишину.       — Удивительно бывает взглянуть на то, что творится в людских душах и что хранят их воспоминания. Увидеть, что там скрывается. — Он задумчиво прикрыл глаза, расслабленно опуская палочку.       Волдеморт громко и расстроенно выдохнул.       — Люциус не солгал, — обратился Волдеморт к ожидающей подробностей толпе Пожирателей.       В холле послышалось, как кто-то хмыкнул.       — Доверие — это то, что подтверждают ваши метки, — он стал расхаживать около Лии, задумчиво крутя палочку в руках. — Но некоторые из вас их не заслужили.       Тёмный Лорд резко остановился, обратив взор на связанного волшебника. Лиа проследила за его взглядом, и её тут же настигла злость и презрение к егерю. Теперь он не выглядел таким уверенным и дерзким. Он был напуган и боялся за свою шкуру.       — Ты знаешь, что исчерпал все свои попытки.       — Повелитель, пожалуйста! Это недоразумение, всего лишь глупость! Может, вы не так поняли, я лишь хотел… Для меня честь находиться здесь. Я сделаю всё, что скажете, это никогда не повторится! — Струпьяр умоляюще смотрел на своего повелителя, пытаясь подобрать слова, чтобы быть услышанным.       — Ты жалок, — тихо ответил Лорд, подойдя ближе к Лие.— Но я не стану тебя убивать.       Струпьяр в миг изменился в лице, быстро закивав, выражая благодарность.       — Я. Я никогда не подведу вас, мой Лорд!.. Больше… Никогда!       Как же этот гад был доволен тем, что уйдёт отсюда живым. На его лице появилась безумная улыбка, он всё продолжал кивать и кланяться перед Тёмным Лордом.       — Это сделаешь ты, — прошипел Волдеморт Лие на ухо так, что услышали все присутствующие в зале.       Холодок пробежал по спине девушки, и та рефлекторно обернулась, глядя Лорду в глаза. Он стоял так близко, что она могла рассмотреть тонкие посиневшие капилляры на его лице. Глазницы были словно налиты кровью, а от его кожи совершенно не исходило тепло. Казалось, будто он и вовсе был хладнокровным во всех смыслах. Лиа слегка напрягла брови. Он хочет, чтобы она убила Струпьяра?       — Что? — не выдержал Струпьяр, надеясь, что ему послышалось и сейчас его развяжут, а затем он вернётся к себе домой или, может, пойдёт в бар и опрокинет пару рюмок огневиски.       — Я хочу, чтобы ты убила его. Сейчас, — голос Волдеморта звучал особенно по-змеиному. Холодное шипение смешивается с его голосом, проникая в сознание через уши без всякой легилименции.       Лиа повернулась к Струпьяру, наблюдая, как улыбка сходит с его лица и на нём снова рисуется отчаянный страх. Страх, который грел ей душу, который она хотела видеть после того, что он с ней делал.       Тёмный Лорд встал за спиной девушки и, словно дьявол на плече, стал нашёптывать ей на ухо:       — Ты ведь знаешь заклинание и как его следует использовать? Ты же действительно этого хочешь… Я видел, — он потянулся рукой к руке Лии, в которой она держала свою волшебную палочку и приподнял её.       Палочка была направлена на её обидчика. На того, кто за считанные минуты принёс ей столько боли, сколько она ещё не испытывала. Тёмный Лорд подначивал девушку сделать это. Она чувствовала, как он наклонился к ней и улыбается за её спиной. Он хотел проверить её, сможет ли она произнести ещё одно непростительное заклинание, сможет ли решиться отнять жизнь.       Лиа стояла, не опуская палочку и обдумывая своё решение. Никакого страха. Она видела, как пятится Струпьяр, который бил её ногами, как в его глазах читается ужас, как он уже жалеет о том, как поступил с ней.       — Давай…       Снова жуткий голос, который уже не наводит ужас. Он звучит так близко. Самый опасный волшебник сейчас стоит за её спиной, но она не чувствует угрозы. Отвернувшись от Струпьяра, она получила удар заклинания в спину. А сейчас она чувствует себя в безопасности, когда Волдеморт стоит так близко и просит убить того, кто унизил её.       «Ты же действительно этого хочешь, я видел». Слова ещё раз раздались в голове девушки. Она действительно хотела отомстить за всё. Она хотела, чтобы он корчился в муках, чтобы он умер и ей больше никогда не пришлось видеть его мерзкую улыбку на его мерзком лице и вспоминать этот вечер.       Она хотела увидеть, как жизнь исчезает из его глаз.       Лиа крепче сжала волшебную палочку и вновь почувствовала, как улыбка снова появляется на лице Тёмного Лорда. Действительно ли она хотела собственноручно убить? Если заклинание не сработает…       — Авада Кедавра, — спокойно, чётко и уверенно Лиа произнесла заклинание.       Парой секунд ранее она задумалась, что будет, если она недостаточно сильно желает ему смерти и заклинание не сработает? Но эта мысль быстро исчезла под волной злости, презрения и ненависти, которые никуда не делись с той самой минуты, когда перед ней захлопнулась дверь постройки.       Из палочки вышел свет, который на мгновение озарил всю комнату приятным зелёным свечением. Заклинание угодило в грудь того, кому оно предназначалось. Она достаточно сильно этого хотела. Настолько, что не почувствовала ничего, кроме расслабления, когда тело егеря безжизненно отлетело на метр назад и упало на небольшой ковёр. От звука удара Лиа представила, что это звук исчезновения её страхов и боли. Это был звук отмщения.       Пожиратели не были расстроены смертью Струпьяра. Их лица не выражали страха или печали потери. Они разве что слегка напрягаясь, увидев, как непростительное заклинание вылетает из палочки молодой волшебницы. Лиа осталась совершенно спокойной и не обратила внимания на остальных. Она не сводила взгляда с уже безжизненного тела козла, которого ненавидела.       Два непростительных за один вечер. Позже Лиа задумается об этой своей стороне, которая была скрыта от неё самой. Порой, ранее, она бывала груба, резка в высказываниях, излишне самоуверенна, она могла постоять за себя и не боялась этого делать. Но с момента, когда на её руке появилась метка, Лиа открыла для себя свою тёмную сторону. Вряд ли она когда-либо могла подумать о том, что ей придётся делать и на что она действительно способна. Но это будет позже.       Сейчас девушка просто стояла, слушала, как Волдеморт искренне и жутко рассмеялся. Он был доволен. Тёмный Лорд не ошибся, когда сделал Лию Пожирательницей. Она делала всё, что он скажет, выполняла задание, не показывала страх и была способна на убийство. Она оказалась той юной волшебницей, которая ему пригодится. Лукас не солгал, говоря, что она будет служить ему и сделает всё.       Волдеморт обошёл девушку, чтобы взглянуть ей в глаза.       — Восхитительно, прекрасно. — Его глаза блестели, его уже не волновало проваленное задание. — Она убила его! — он обернулся, смотря на Пожирателей с видом «вы видели это?». — Спокойно, решительно… Дитя, ты станешь ценным союзником и опасным врагом. Я сделаю тебя великой волшебницей, если ты дальше будешь преданно идти за мной… Обещаю.       Опасным врагом, великой волшебницей… Лиа слушала его, отметив, что это будет ей на руку. Она сделала, что он хотел, и, если будет продолжать, спасёт семью, заслужив признание Волдеморта. Как того хотел отец. Так будет лучше, она сама так решила. У неё было время всё обдумать, и назад пути нет. И никогда не было.       Лукас одобрительно кивнул дочери, даже не взглянув на тело убитого ею волшебника. Он всё ещё выглядел недовольным, но теперь казался более спокойным.       Несколько Пожирателей перешёптывались, а Люциус с нотой отвращения глянул на испорченный ковёр. Должно быть, недешёвый. Но ничего, купит новый, главное, чтобы призрак погибшего не слонялся по коридорам дома. Остальное решаемо.       Лиа облизала пересохшие губы, дождавшись, когда Волдеморт замолчит. Ей была приятна его похвала, в какой-то мере и она была довольна, что всё идёт по плану, насколько это можно назвать планом. Её окутало спокойствие, она отомстила, защитила себя и больше этого с ней никогда не случится. Теперь она знала, что не допустит подобного.       Она кивнула Тёмному Лорду, соглашаясь с его последними словами.       — Мой Лорд, — из толпы послышался голос Нотта. — У меня есть кое-что для вас.       Нотт, стоя на месте, достал из кармана мантии конверты с письмами, указывая на них Лорду.       Тот сразу переключился.       — О, да, иди за мной, — Волдеморт поманил Нотта рукой. — На сегодня вы все свободны, задание не отменяется. Вы найдёте её, и я убью её сам.       Нотт поспешил за Лордом пересчитывать письма в руках. Они скрылись в одном из коридоров, куда за ними пошла и Беллатриса Лестрейндж. Некоторые Пожиратели поспешили ретироваться.       Лукас отошёл в сторону поговорить с Люциусом Малфоем. Лиа всё ещё стояла неподвижно, смотря на убитого ею волшебника. Ни жалости, ни сожаления. Значит, она всё сделала правильно. Девушка привыкла расценивать свои поступки, обращая внимание на чувства, которые после них возникают. Она говорила, что только так можно понять своё истинное отношение и что именно для тебя является правильным и неправильным.       Кто-то медленно и осторожно подошёл к ней слева, будто боясь потревожить, оторвать от собственных мыслей.       — Кажется, твоё, — спокойно сказал Драко, протягивая что-то.       Открыв ладонь, Лиа увидела, как в ней сверкнули карманные часы её дедушки. Её волшебные часы. Она молча потянула к ним руку, с лёгким недоумением глядя на однокурсника.       Тот, видимо, сразу решил объяснить.       — Нашёл их на полу, там… Внутри, — он старался осторожно подобрать слова. — Видел их у тебя.       — Спасибо, — девушка забрала часы и протёрла крышечку пальцем.       — Он заслужил, — Драко кивнул головой в сторону мертвеца, лежащего в его доме, и направился прочь.       — Я знаю, — тихо ответила Лиа ему вслед.       Наверное, он подумал, что она сожалеет. Или хотел подтвердить правильность её поступка. Он ведь видел её, когда его отец появился в постройке и остановил Струпьяра. Лиа подумала, насколько жалко выглядела в тот момент и покрепче сжала часы, пообещав себе, что больше никогда не даст себя в обиду и будет сильной до конца.