«Похоже, он всерьёз думает, что вы действительно такие, как ведёте себя при преподавателях и старших. Уверен, он в своей жизни так ещё не ошибался, называя амбассадоров буллинга в Хогвартсе примером для подражания! Ха! Обещай не припоминать мне этого при встрече… но, кажется, я ещё никогда не хотел вернуться в школу так, как сейчас. С большей радостью я бы пошёл на отработку к Снейпу, чем находился здесь ещё месяц. Моя душа требует перемен.
Твой Тео».
Не ему одному хотелось сбежать. Это было первое письмо от Тео за лето. Обычно они переписывались только по делу, оставляя разговоры до личных встреч, где они могли обсудить всё случившееся и обменяться подшучиваниями, которые копились все каникулы. Лиа, Тео, Пэнси, Блейз и Драко были в одной компании с первого курса. Драко упоминается отдельно, потому что даже в компании он умудрялся отделять себя от остальных. Пока все сидели на диване в гостиной, он — в кресле, закинув ногу на ногу, читал, периодически встревая в обсуждение своими язвительными комментариями. Тем не менее, с Блейзом и Тео он ладил хорошо. Настолько хорошо, что, узнав на втором курсе о симпатии Лии к Тео, тут же ему рассказал. Детская влюбленность прошла в том же году, сменившись на крепкую дружбу. Не с Малфоем, разумеется. Тогда Лиа решила, что обязана отомстить и не придумала ничего лучше, чем сделать так, чтобы одна из русалок из Чёрного озера каждый вечер поджидала Драко у окна около кровати и пугала его. На протяжении нескольких недель слизеринцы вздрагивали от визгов блондина, который ещё несколько часов сидел в гостиной, боясь возвращаться в собственную спальню. Месть оказалась сладка, ведь в придачу к испугу, Драко получил ещё и насмешки старшекурсников, которые то и дело копировали его визг. Не привыкший к ответным издёвкам, Драко весь следующий год подначивал Тео и осуждал за дружбу с Лией, говоря: «Она договорилась с русалкой — это уже повод задуматься. Как эти твари вообще друг друга поняли?» Достав из выдвижного ящика пергамент и орлиное перо, Лиа быстро настрочила ответное письмо, в котором желала Тео мужественно выдержать эти «чудные» каникулы и дождаться встречи со Снейпом. Ей же, несомненно, ещё придётся увидеть декана этим летом, но упоминать об этом не стала. Закончив письмо, она вдруг задумалась: не сказал ли Нотт-старший сыну о том, что Лиа и Драко теперь в рядах Пожирателей? Драко как-то упомянул о том, что тот обещал молчать, но ведь это могло измениться. По крайней мере, в письме никаких намеков не было. Отправить ответ оказалось непросто — сова Тео никак не хотела сдаваться и позволить спокойно привязать к лапе письмо. Гоняя птицу туда-сюда по подоконнику, спустя семь попыток Лиа одержала победу, с облегчением выставив пернатого почтальона за окно и отправив в путь. Птица, в неравной схватке потерявшая несколько перьев, с радостью унеслась прочь, напоследок цапнув за палец. Неугомонное существо. Ровно в половине десятого дверь в комнату открылась. Лиа, занятая сбором волос в высокий хвост, слегка вздрогнула от неожиданности. — Я жду тебя внизу. У тебя пару минут — и спускайся, — распорядился Лукас. И, уже закрывая дверь, добавил: — Палочка, маска, мантия. Лиа кратко кивнула и начала метаться по комнате. Палочка надёжно закрепилась за поясом штанов, мантия надевалась уже по пути вниз, а мысли о предстоящем были заброшены в дальний ящик разума и закрыты на замок. Пришло время увидеть, во что превратилась жизнь. Лукас, протянув руку дочери, закрутил себя и её в воронке аппарации и переместил на пустую неосвещённую улицу. Здесь было пусто, и только свет в окнах некоторых домов давал знать, что люди здесь всё же жили. Темнота не давала толком рассмотреть силуэты идущих им навстречу. Лиа сделала шаг назад, став позади отца. — Они оба там. Ты вовремя, — сказал один из неизвестных. Голос оказался знакомым. — А, ты не один… — Надень маску, — обратился Лукас к дочери, после чего пошёл в сторону незнакомцев. Их было двое. Лиа последовала за отцом, проведя ладонью около лица и скрывая его за металлической маской. Лукас сделал то же самое. Приблизившись к неизвестным, по очертаниям фигур Лиа узнала в них неприятных знакомых: Сивый и Струпьяр. И здесь они. Маска удачно скрыла недовольство. Они были лидерами в списке тех, с кем Лие не хотелось находиться рядом и по всей видимости, с истинными Пожирателями Тёмный Лорд отправлял на задания таких, как они. Тех, кого не жалко. Накинув капюшоны на головы, четвёрка направилась вдоль по улице. Атмосфера городка была удручающей. Лиа подумала, что скрываться в таком месте было неудачной идеей — слишком здесь мрачно и безлюдно. Если бы ей пришлось прятаться — выбрала бы место, где много людей и не так жутко. Среди людей было бы безопаснее, а атмосфера хоть немного помогла бы расслабиться. В таком городке, как этот, скорее хотелось умереть, нежели бороться за жизнь. Миновав несколько домов, двое, идущих первыми, остановились. Впереди был небольшой двухэтажный дом, невысокий забор и стены поросли плющом или чем-то подобным — в темноте тяжело понять. Вдоль дорожки к дому находились заросшие нестриженные кусты. Окна закрыты, за ними темно. Лишь на втором этаже виднелся еле заметный тусклый свет, будто от единственной свечи в глубине помещения. Лиа взглянула на отца, который в ту же секунду взмахом палочки тихо отворил старые ворота. Она зашагала следом, достав из-за пояса свою волшебную палочку и крепко сжала её в руке. Робардсы могли напасть первыми. Лучше быть осторожнее, люди, которым некуда отступать, способны на многое… Пол предательски заскрипел под незваными гостями, предупреждая жильцов. — Люмос, — заклинание Лукаса осветило гостиную, в которой они оказались. — Поднимаемся быстро, палочки наготове. Не дайте им уйти, — шёпотом сказал он, указав на лестницу, а затем обратился к дочери. — Держись позади, но не стой столбом. Лиа нервно кивнула, готовясь к тому, что их ждёт наверху. Станут ли Робардсы обороняться? Может ли здесь быть ловушка? Могут ли они вдруг согласиться присоединиться к Пожирателям? Ей казалось, согласиться — лучший вариант, чтобы жить дальше. Старые половицы скрипели при каждом шаге, лестница и перила были пыльными, будто в доме давно никто не жил. Лиа всматривалась в едва освещённые палочкой отца стены, пока перед ними, наконец, не оказалась дверь. Не церемонясь, оборотень с грохотом выбил её ногой. Дверь открылась и покосилась, дав гостям увидеть перед собой подобие спальни: старая кровать с рваным балдахином, крохотный стол с горящей свечой, стул, потертые обои. Запах пыли и плесени. Лиа не сразу заметила женщину, забившуюся в угол и испуганно направившую на Пожирателей палочку. Её муж стоял около неё, держа палочку в опущенной руке. Выглядел так, будто в нём вовсе не было сил бороться. Он казался разочарованным. — Уходите! Прошу, не приближайтесь! — выкрикнула женщина. На вид ей было не больше сорока. Пожиратели вошли в комнату, Лиа старалась держаться за спиной отца, как тот велел. Дрожь пробежала по её телу, заставив незаметно поёжиться. Её больше интересовал мужчина. Его жена, хоть и готовая сражаться, была напугана, и все её действия можно без труда предугадать. А вот чего ожидать от Гавейна, который сначала даже не взглянул на вошедших волшебников? Лиа скользнула взглядом по руке мужчины — расслаблена, но пальцы дрожали, палочка всё была ещё опущена. Струпьяр сделал несколько вальяжных шагов по комнате, излучая мерзкую самоуверенность. Он держал палочку перед собой, как и каждый из Пожирателей. У Робардсов не было шансов сбежать. — Гавейн, ты знаешь, зачем мы здесь, — Лукас провёл ладонью около лица и маска расстворилась, открывая лицо старого друга. Гавейн, взглянув на него, издал нервный смешок и на секунду прикрыл глаза, пытаясь это развидеть. — Ты, значит… Привёл их… Какая же ты тварь, Лукас! Когда все узнают, кто ты такой — получишь поцелуй дементора! — мужчина сорвался. — Это случится нескоро, — голос отца звучал спокойно и размеренно — так, как он всегда учил дочь. Он сделал шаг вперёд. — Не подходи! Ступефай! — снова вскрикнула женщина, бросив заклинание в Лукаса, которое в него так и не попало. — Протего, — успела шёпотом сказать Лиа, отразив атаку. Короткий одобрительный взгляд отца был воспринят ею, как победа. — Саннет… Воздержись от ошибок. Мы пришли с предложением, — осторожно продолжил Лукас. — Тёмный Лорд хочет заручиться твоей поддержкой и очень ждет внятного ответа, — вступил в разговор Сивый. — Я полагал, мой переезд и был ответом. — Это игра в прятки, а не ответ. Иначе прятаться следовало тщательнее, — возразил Лукас. — Никто не тронет ни тебя, ни твою жену, если ты согласишься. Цена вашей безопасности невысока. Гавейн потёр виски и нахмурился, будто желая развидеть всё это и, открыв глаза, оказаться в другом месте и в другое время. Лиа поняла, что желала того же. — Боюсь, у меня нет выбора, — мужчина бросил взгляд на Лукаса, затем мельком глянул на Лию. Ей показалось, будто он оценивал их возможности. Верно, так и было… потому что в ту же секунду Гавейн поднял палочку, выстрелив несколько заклинаний в обоих Эйвери и резко метнулся к жене, прикрывая её рукой. Лукас взмахом палочки отразил заклинания и произнёс антиаппарационное заклятие, забирая у семьи последнюю надежду на спасение. Он мог сделать это раньше. Пожиратели мигом направили палочки на неповинующихся волшебников. Лиа заметила, что Сивый и Струпьяр не действовали без приказа её отца. Лукас покачал головой, глядя на друга: — Гавейн, прошу, подумай… — Я не соглашусь, Лукас, — тяжело дыша, ответил Гавейн. — Но и сдаваться не стану! Петрификус Тоталус! — Ступефай! — поддержала его жена. Ничего не оставалось, кроме как защищаться. Вмиг комната озарилась свечением заклинаний. Некоторые рикошетили в стоящую в комнате мебель, ломая её в щепки. Несколько заклинаний едва не попали в Лию, но она успела увернуться в последний момент. Сердце стучало в груди, дыхание сбилось. Лиа старалась защититься, осознавая, чем это всё может кончиться. Она вынуждена была отражать заклинания невинных людей, которые лишь хотели жить так, как раньше. Тем не менее, они начали это первыми. Жена Гавейна оказалась умелой волшебницей — она ловко отражала летящие в них с мужем заклятия и метко целилась в соперников. Но не только ей хотелось уйти из этого дома живой. Схватка изначально была неравной — Пожирателей было больше. В момент, когда Робардсы едва успевали уворачиваться, отражать заклинания, летящие в них, и атаковать, Лиа бросила ответное: — Экспеллиармус! Заклинание полетело прямо в соперницу, обезоружив её. Палочка Саннет отлетела в сторону, звонко покатившись по деревянному полу. В тот момент для Лии всё будто замедлилось. Её заклинание обезоружило женщину, которая пыталась защитить себя и мужа. Конечно, этого Лиа и добивалась, хотела обезвредить того, кто нёс опасность. Но когда это произошло, когда палочка отлетела и она поймала взгляд этой женщины… стало не по себе. Лиа мысленно убеждала себя, что если бы не она, это сделал бы кто-то другой. Это неминуемо произошло бы. — Инкарцеро! Заклинание Лукаса ударило в Гавейна и верёвки крепко сжали его тело, связали по рукам и ногам. Схватка была окончена. — Последнее слово? — сказал Струпьяр, сделав несколько шагов в сторону побеждённых, и небрежно прокрутив меж пальцев подобранную чужую палочку. — Гореть вам в аду! — едва слышно произнёс Гавейн, когда его жена горько зарыдала. Эти слова раздались эхом в голове Лии. В Аду. Наверное, там им всем и место… но внезапно Лиа словила себя на мысли, что лучше потом гореть в Аду, чем прощаться с жизнью уже сейчас. Осознание этого внушало уверенность: жажда жизни была сильнее страха поступить неправильно. Конечно, с магловскими религиями были знакомы все волшебники. В Хогвартсе даже были каникулы на Рождество. В Ад и Рай верили немногие, впрочем, как и среди маглов. — Я взял тебя с собой, чтобы ты увидела, какими бывают приказы и что нужно делать ради цели. Будь готова к этому… Авада Кедавра, — спокойный голос отца звучал так, будто это был разговор за чашкой чая. Непростительное осветило комнату зелёной вспышкой и Гавейн бездыханным телом упал на пол. Ещё одно Смертельное проклятье, и жена последовала за мужем. Пару секунд Лукас смотрел на старых знакомых, а затем медленно повернулся к дочери, убирая палочку в карман. — Или ты, или тебя. Пойдём. Проходя мимо, он положил руку на её плечо, а затем вышел из комнаты вместе с оборотнем. Лиа не могла перестать смотреть на тела волшебников, которые минутой ранее были живы. Или ты, или тебя. Потому Гавейн решил напасть первым, не сдаваться. Возможно, для них двоих, это было лучшим исходом. Муж и жена лежали на холодном полу рядом, лицами друг к другу. Свеча на столе ещё горела. Жуткое зрелище. Лиа сняла маску Пожирателя, ей вдруг показалось, что так будет уважительней по отношению к Робардсам. Насколько это вообще возможно. Ещё пару мгновений стояла, задумавшись над собственными эмоциями. То, что она чувствовала, было виной? — Испугалась, крошка? Ещё не приходилось видеть такое? Не особо романтично, — почти шепотом спросил Струпьяр, коснувшись пальцем её щеки. — Убери от меня свои руки, — резко ответила Лиа, ударив мерзавца по руке и попыталась пройти к выходу. Она была воспитана не так. Её учили быть учтивой и вежливой, но разве что с теми, кто того заслуживал. — Да перестань, я же хочу тебя утешить… — взяв Лию за руку, он притянул её к себе. В комнате были только они двое и пара трупов на полу. Чувство злости и ненависти оказалось сильнее всего остального, что успела почувствовать Лиа за тот вечер. Какого Мордреда он вообще себе позволял? Лиа резко развернулась, направив палочку прямо в шею Струпьяру так же, как и в прошлый раз. Так же, как её учил отец. — Решил, что ты бессмертный? — Лиа яростно сверкнула глазами. — Прикоснись ко мне ещё раз — увидим, кто испугается, ублюдок. Почти шипела, но старалась не навести шума. Струпьяр почти сразу отпустил её руку. Дерзкий до поры, до времени. — Ладно, прости, — выдохнул. — Я же не хотел тебя обидеть, — он опустил взгляд на прижатую к его горлу палочку и сглотнул. — Расслабься, просто шучу. На лице Лии явно читалось омерзение от происходящего. Больше всего она не могла терпеть, когда кто-то смел касаться её и распускать руки. Она не желала позволять кому-либо вести себя с ней подобным образом. Тем более такому отвратительному типу с дурными манерами, как Струпьяр. После его прикосновений хотелось провести в душе не меньше пяти часов. Из коридора послышались шаги. Сжав зубы, Лиа убрала палочку и вышла из комнаты. В нескольких шагах за дверью стоял отец. Слышал ли он, что происходило за стеной? Лиа старалась выбросить из головы случившееся, но выражение её лица всё ещё было недовольным. Эйвери спустились по лестнице, когда отец вдруг остановился и шепнул ей на ухо: — Не провоцируй этого идиота. Нам не нужны проблемы. Лиа обернулась, с лёгким недоумением взглянув на отца. Не провоцировать? Может, ответила она и резко, но придурок заслужил именно такой реакции! Каким нужно быть козлом, чтобы лезть к несовершеннолетней? Кем бы она ни была, как бы она ни выглядела — Струпьяр перегибал палку! Лиа успела лишь нахмурить брови и открыть рот, чтобы возразить, как вдруг перед глазами оказалась входная дверь родного дома. Лиа была вынуждена проглотить замечание Лукаса. В их доме возражать не положено. Хотелось поскорее остаться с собой наедине, после бессонной ночи ужасно хотелось в кровать. К тому же, ей предстояло снова и снова прокрутить в голове случившиеся события, чтобы переварить их и наконец смириться. Закрыться в комнате, отгородиться от этого безумства, которое творится уже несколько недель, переворачивая жизнь с ног на голову. Лиа обменялась с родителями взглядами, затем быстро поднялась по лестнице на второй этаж, повернула налево по коридору и прошмыгнула во вторую по счёту дверь. Как только дверь за спиной закрылась, Лиа оперлась на неё спиной, с облегчением выдохнув. Глаза были закрыты, подбородок вздёрнут вверх. На секунду приподняв брови, она попыталась взять себя в руки. Её тревожил не страх — это было неприятное чувство перемен, желание вернуться во времени назад, когда единственным, что её волновало, была подготовка к занятиям, да чтобы отец не прознал про дружбу с Уизли. Обыкновенная жизнь подростка, на которого родители возлагали надежды, который проводил вечера в весёлой компании друзей, а перед сном раз за разом перечитывал конспекты. Лиа любила ту свою жизнь… а теперь она бесследно исчезнет, оставшись только в воспоминаниях. Оттолкнувшись от двери, Эйвери сделала пару шагов к центру комнаты. Нужно было что-то придумать! Она не могла сказать отцу, что не хочет новой жизни. Определённо, это стало бы огромной ошибкой — он был бы зол, и неясно, чем всё могло кончиться. А как иначе? Выполнять приказы Тёмного Лорда и смотреть, как невиновных жизней лишают? Это было бы слишком жестоко. Лие не столь близка идеология нового господина. Чистота крови, безусловно, важна, но неизвестно, как всё обернётся, если Волдеморт захватит власть. А он к этому и стремился. Пий Толстоватый, небезызвестный министерский чиновник, гостил у Селвинов. Он ведь в курсе, кем был окружен в тот вечер? Лукас какое-то время работал в Министерстве и периодически появлялся там. Гавейн Робардс, которого сегодня не стало, также работал там. Значит, Волдеморт шаг за шагом пытался проникнуть туда, переманить людей на свою сторону… Даже в Хогвартсе у него былСнейп в роли глаз и ушей. Лиа опёрлась руками о письменный стол и задумчиво прошлась языком по внешней стороне зубов. — К этому всё идёт, очевидно. Если это так, и Волдеморт хотел захватить Министерство или даже просто найти там сторонников, то с такими темпами своего добьётся быстро. — Значит, если… когда он это сделает, — Лиа поправила саму себя, — бежать будет некуда. Всех несогласных попросту истребят. Уже сейчас с помощью отца и двоих придурков Лорд смог найти сбежавшего Гавейна. Что тогда будет, когда он обретёт больше силы и власти? Лиа глубоко вдохнула, обдумывая последствия своих возможных решений и вывод был на поверхности: безопаснее быть на его стороне. Смотреть на то, как жизнь утекала из глаз волшебников и волшебниц или лишиться своей собственной? Выполнять задания Тёмного Лорда или самой в один момент стать его целью? Быть убитой… или убить? — Ха, — подняв взгляд в потолок, Лиа издала смешок. Неужели это всё действительно происходило? И ей приходилось думать о таких вещах? Но это была правда. Не то чтобы у неё и правда был выбор, ей ведь некуда уйти. Отец — Пожиратель, а Чёрная Метка уже красовалась на её предплечье… Бежать некуда. Отступать нельзя. Но ведь она должна была обдумать все варианты? Даже несмотря на то, что возможен был всего один? — Значит, чтобы выжить, я должна делать то, что он скажет. Стать его пешкой — и сохранить возможность жить. Отец бы не одобрил такой подход… Смогу ли я делать то, чего не хочу? — шептала Лиа и вновь нервно усмехнулась, задумавшись, как часто она вообще делала, что хочет? Выход был один. Решено. Ей придётся делать то, что скажут. Показать себя верной приспешницей Тёмного Лорда, оправдать его надежды и стать ближе к нему, чтобы она и её семья остались в живых. За это придется заплатить высокую цену… но это лучше, чем попрощаться с жизнью в шестнадцать и действительно загнать в могилу всю свою семью. К тому же, ей не придётся обманывать Тёмного Лорда, а следовательно, он вряд ли что-то заподозрит. Она ведь сделает всё, что он скажет. Разве ему есть дело до того, насколько это искренне? — О, Мерлин, да ему вообще нет дела до школьницы, которая только-только получила метку благодаря папуле. Взвесив свои силы и возможности, Лие показалось, что с новой задачей она должна справиться. Конечно, это всё не вписывалось в рамки правильного, но в том, что происходило, вообще мало правильного. Она покачала головой, удивляясь собственным мыслям и намерениям. Пришло время смыть с себя этот день, тяжесть раздумий и прикосновения Струпьяра. Лиа бросила взгляд на своё отражение в зеркале: высокий хвост слегка опустился, чёрная рубашка помята… да и лицо тоже можно было назвать «помятым». Душ был бы кстати. В ванной раздался шум воды и комната начала наполняться паром. Лучшее, что могло случиться этой ночью — обжигающий душ. Распустив волосы, Лиа встала под струю воды, давая ей приятно стекать по векам, подбородку и плечам вниз, смывая всю грязь прошедшего дня. Горячая вода пощипывала кожу, согревала и расслабляла до того момента, пока в голове Лии не всплыли последние слова Гавейна: «Гореть вам в Аду». К этому она и готовилась.