***
Эйвери утопала в диване в комнате, занятой их слизеринской компанией, с очередной пыльной книгой в руках. В висках начинало покалывать, а глаза пересыхали от долгого чтения. Прежде она никогда не видела книг, подобных тем, что давал её Лорд. Совершенно не потрёпаны, слегка припали пылью, но выглядели новыми, сохранив на страницах запах чернил. Учения о тёмной магии, подробные, без авторства, дат и прочего. Только информация, подкреплённая точным описанием движений и контроля мыслей. Вдолбленная с детства мысль о важности знаний не давала Эйвери закрыть книгу раньше того, как символы перед глазами начнут расплываться до неузнаваемости. Спину хотелось размять, но вместо этого Лиа прикрыла глаза увлажнив сухую роговицу, и повторила движение, описанное на бумаге, покрутив кистью. Ничего. Вдох-выдох. — Аcre fumum, — чётко проговорила она, снова повторив жест свободной рукой. А потом ещё раз. И ещё. И снова, пока в одну из попыток из кончиков пальцев не засочился чёрный, густой, словно после масштабного пожара, дым. Он заклубился вокруг пальцев, не растворяясь, следовал за их кончиками, когда Лиа обрисовала линию в воздухе, а затем окутал собой стоящую на столе пустующую вазу с отдыхающей на ней мошкой, которая, почуяв неладное, невозмутимо улетела в сторону искать более спокойное место. Эйвери устало выдохнула. Шесть часов чтения, несколько (может два?) часов попыток повторить заклинания и мизерный, совершенно крошечный и бесполезный результат. Глаза вновь пробежались по строчкам. Дым должен путать в пространстве, проникая в организм, поднимать уровень адреналина в крови, но, судя по несчастной букашке, Эйвери придётся остаться в замке на всю ночь, чтобы выдать что-то мало-мальски приличное. Глаза крепко зажмурились, прежде чем снова направить внимание к книге. Драко остановился у открытой двери, ведущей в убежище слизеринцев в замке Пожирателей. Убежище, куда раньше никто не являлся кроме отца Теодора и самих ребят, но теперь оно уже не казалось таким тайным и безопасным. Лицо Малфоя было расслаблено, плечи опущены, а серый взгляд следил за тем, как Тёмный Лорд расхаживает по их комнате. Они провалили задание, Драко только вернулся в замок. Операция по поимке Поттера совершенно полностью провалена, они не справились, их, как глупых детей, обвели вокруг пальца, даже Реддла, который был там и видел всё собственными глазами. Драко не шелохнулся, наблюдая как тёмная фигура плавно обходит диван с дремлющей Эйвери и осторожным движением вытаскивает открытый фолиант из её рук. Реддл с интересом взглянул на номер страницы и так же бесшумно положил книгу на журнальный столик разворотом вниз, прежде чем поднял светлые равнодушные глаза к юноше, который не был намерен уходить, но не смел переступить порог. Драко лишь наблюдал за осторожными движениями повелителя, пытаясь понять, может ли доверять ему. В действительности. Реддл был так бесшумен, неужели боялся разбудить её? Или просто хотел дать возможность девочке отдохнуть? Их взгляды встретились на доли секунды, прежде чем Лорд, лениво моргнув, медленно удалился прочь, напоследок полоснув острым взглядом лицо Драко. Малфой сглотнул, наконец переступая порог комнаты, запах в которой заставлял несколько десятков воспоминаний возродиться в памяти вновь. Ноздри расширились, пропуская в лёгкие больше воздуха, и Драко сделал глубокий вдох. Пахло крепким не разбавленным кофе, нотами персика от шампуня и слегка застоявшимся воздухом. Он не входил сюда с момента, как забрал раненную Лию к себе, и здесь всё стало немного иначе. Взгляд зацепился за стопки разноразмерных книг на грубом деревянном комоде, рядом на стуле висела форма Эйвери, а под ним стояли начищенные кожаные ботинки. Драко подошёл ближе, скрипнув половицами, потянувшись к чёрной, до боли знакомой рубашке, которую Лиа надевала, когда метка начинала звать. Её вещей здесь стало больше. Кончики тонких пальцев зашуршали по плотной хлопковой ткани воротника. Малфой украдкой обернулся на спящую девушку, переминая в руках её рабочую одежду. Происходящее за последний месяц заставило их отдалиться, им даже не удалось поговорить перед прошедшим заданием. Драко даже не знал, сможет ли вернуться. Никто из Пожирателей, участвовавших в сегодняшней вылазке, не знал, выживут ли они. Драко догадывался, что Лиа видит его недомолвки, а может и вовсе чувствует их нутром. Корил себя, что не видит её днями и не знает, что она чувствует, что тревожит, хорошо ли она спит и что говорит ей отец. Ему не хватало её, она умела поддержать без слов, обладала странным навыком своим присутствием дать понять, что будет на твоей стороне, даже если ты и сам бы с радостью от себя отрёкся. Драко не хотел признавать, что скучал, он ведь не влюблённый сопляк, у него нет права на сентиментальность и слабость. Но он был бы согласен отдать пару лет своей жизни, взамен на спокойный час, проведённый с ней. В компании кофе, конфет из «Сладкого королевства» и её насмешек. Она смешно морщила нос, когда смеялась. Он и сам не понял, в какой момент руки поднесли рубашку ближе к лицу, а лёгкие сделали глубокий вдох, наполняясь запахом порошка, зелёной сирени и лимонной нотой из её духов. Как странно почувствовать тепло, лишь вдохнув чей-то запах. Драко не был романтиком, ему не была близка тема с милыми жестами, воротило от публичных сюсюканий и соплей одногодок, но он хранил её письма и, как оказалось, был готов на странные поступки в духе маньяков. Щебет птиц за окном заставил Лию открыть глаза, с ужасом осознавая, что проспала почти всю ночь. Сон подкрался слишком незаметно, забрав в свои объятия, и пришлось приложить усилия, дабы вспомнить, как это вышло. Лиа потёрла глаза, обильно проморгавшись. Вокруг та же комната, где только она и сонная мошка, только под книгой на столе лежала газета с обведённым чернилами портретом и подписью «найти», а рядом своего часа ждала чашка кофе с заботливо наложенным заклинанием поддержания температуры. Взгляд устремился к горячему напитку, вынуждая терпеть чувство накатывающей тоски. Драко был здесь. Пальцы сжали шероховатую бумагу газеты. На фотографии за плечами сослуживцев прятался Альберт Ранкорн. По крайней мере, так стало ясно из прикреплённой к фото статьи. Мужчина средних лет, плотного телосложения, с густой щетиной и опускающимися под силой притяжения щеками. Работник министерства, о должности ничего не сказано, как и о текущих обязанностях, что затрудняло дальнейшее принятие решений. Отсутствие информации не позволяло сделать ни малейшего предположения, где искать этого Ранкорна. Очевидно, что в само Министерство Лиа пробираться больше не намерена, но его структура не ограничивалась одним зданием, множество отделов находились за пределами Министерства магии и их местоположение засекречено. Эйвери всматривалась в движущееся изображение, допивая, как ей казалось, вкуснейший кофе в своей жизни, пока вдруг не заметила, как за спиной Ранкорна сверкнула начищенная до блеска чёрная плитка. Спина волшебницы резко выпрямилась и оторвалась от велюрового дивана. Плитка была такой же, как в главном здании Министерства. В прошлый раз Эйвери вдоволь успела насмотреться на её осколки, летящие к ней прямо в лицо. Это точно была та же плитка, осталось лишь понять, каковы шансы, что Министерство могло закупить её оптом для всех своих филиалов. Альберт Ранкорн стал первым, кого Эйвери пришлось выслеживать для передачи местоположения объекта активным Пожирателям. Теперь она не брала участия в налётах и сражениях, её работа заключалась в поиске информации, нужных людей и оперативной передаче координатов. Это было тем, что позволило ей привести мысли в порядок. Отсутствие крови, риска для жизни, угроз и прочих радостей судьбы Пожирателя Смерти наконец дали возможность обуздать тревожность и впустить новые повороты в свою жизнь. Лиа неожиданно для себя осознала факт того, что текущее положение вещей ей очень по душе. Руки чисты, на бледную кожу наконец начал попадать солнечный свет, лицо больше не скрыто за толстым слоем ткани или серебряной маской. Она была собой, ощущала это, видела своё истинное отражение в витринах магазинов и чувствовала себя причастной к чему-то ужасно важному. Ужасному, но важному. Местоположение главного корпуса Министерства магии Эйвери выведала у отца. Однажды он уже бывал на той самой крыше, на которой сейчас сидела Лиа, и ждал знака, пока дочь выполняла своё первое задание в стенах Министерства. А теперь Лиа прижималась к дымоходу на крыше соседнего магловского дома, поглядывая на двухметровую охраняемую дверь входа в здание. Выследить перемещение работников Министерства практически невозможно. Каминная сеть не поддаётся взлому, сотни волшебников ежедневно используют её, как и вход для посетителей через телефонную будку в Лондоне. Проникать в Министерство ради поиска одного сотрудника было бы большой глупостью, конечно, если в планах не было бы его убийства во имя мести. Но это в задачу Эйвери в этот раз не входило. Шансов увидеть нужное лицо у парадного входа в Министерство было бы мизерно мало, если бы Лиа случайно не узнала, что Ранкорн является начальником охраны. Начальником, что по счастливой случайности, не опасается пользоваться не засекреченным путём. Это было чистым везением, Лиа понимала, но не могла не ухмыляться, думая о счастливом стечении обстоятельств. Может, это просто совпадение, а может, ей наконец начало вести, ведь, как ни странно это осознавать, сейчас она была на своём месте. Девять. Десять. Одинадцать. Двенадцать. Двенадцать часов ожидания. Казалось, мысли о везении были допущены слишком рано, и Лиа вот уже шестой час сожалела о поспешных выводах. Мышцы в согнутых ногах затекли. Эйвери вытянула вперёд одну ногу, сильнее опираясь спиной о дымоход, и закатила глаза от ноющей боли. Судороги хватали икры каждые полчаса, заставляя отвлекаться и менять положение тела. Может, сражаться было бы куда проще, чем погружаться в длительное ожидание, но тот, кто умеет ждать, всегда получает, что хочет. Бронзовая дверь с зачарованной стеклянной вставкой, звякнув, отворилась под давлением руки широкоплечего охранника, одетого в синюю форму. Волшебник, сжимая в одной руке волшебную палочку, а в другой дверную ручку, пропустил вперёд коренастого мужчину с густой щетиной. Эйвери пригнулась чуть ниже, выглядывая из-за угла крыши, её глаза блеснули, а уголок губ предвкущающе дрогнул. Боль в мышцах исчезла, всё своё внимание Лиа переключила на объявившегося Ранкорна, обязанного присутствовать на пересменке внешней охраны Министерства, прежде чем его рабочий день официально будет окончен. Неприятно признавать, что информацию об этом поведал Лукас. Глаза Эйвери неотрывно следили за тем, как зачарованное перо подписывает какой-то документ, который после отправился к остальным бумагам в чемодан одобрительно кивнувшего Ранкорна. Вечерело. Эйвери скользнула по косой крыше к лестнице, ведущей вниз к узкому проулку. Быстро, резко и бесшумно. Спрыгнув с не менее десяти нижних ступеней, она, игнорируя участившееся сердцебиение, выглянула из-за угла, обводя взглядом улицу, и стянула с себя мантию, последовав за мужчиной. Правило первое — расслабленность. Зажатость всегда вызывает подозрение. Шаги лёгкие, медленные, взгляд куда-угодно, но не на преследуемый объект. Правило второе — кому нечего скрывать, никогда не будет скрываться. Даже в мире, в котором каждый второй привык скрывать тело и лицо под мантией, придётся быть тем, чьё лицо будет мелькать в безликой толпе и теряться в ней. Даже если вокруг нет никакой толпы. Хочешь что-то спрятать — положи это на самое видное место. Правило третье — дистанция. Очевидно и не требует объяснений. И заключительное, наиболее важное из всего, к чему Лиа когда-либо могла прийти: не вышло — беги. Схватка почти всегда раскрывает личность, несёт потери и привлекает слишком много внимания. Засекли — беги, твоя никому не известная личность важнее проваленного задания. Ты найдёшь объект в другой раз, пока твоё лицо не успели напечатать на пергаменте с пометкой «розыск», но если останешься и дашь им время запомнить себя, это настоящий провал. И пусть бежать Эйвери не привыкла, она знала, что особого труда ей это не доставит. Вокруг Министерства были лишь жилые трёхэтажные здания — ни магазинов, ни лавок, ничего. Одни лишь магловские дома, маглы, возвращающиеся домой с работы, и само Министерство, на месте которого они, скорее всего, видят такой же жилой неприметный дом. Пригород, здесь тихо и никогда ничего не происходит. Оставшись в чёрной рубашке и таких же тёмных джинсах, Эйвери не привлекала внимания, сжимая в руках скомканную мантию и палочку под ней. Изредка мелькающие на улице маглы выглядели мрачно, уголки губ каждого, кого видела Лиа, были направлены вниз, и взгляды их казались скорее опечаленными, нежели уставшими. На их месте она, наверное, тоже была бы несчастна. Казалось, всю свою жизнь она хотела покоя, но такая жизнь не для неё. Обыденность сожрала бы с потрохами, превратив Лию в такую же опечаленную тень, как эти несчастные. Лучше смерть. Сглотнув от подобных мыслей, Эйвери вернула взгляд к спине преследуемого Ранкорна. Пыльно-изумрудный расстёгнутый пиджак при ходьбе оголял закреплённую под ремнём волшебную палочку. Не очень удобно, когда надеешься ею воспользоваться. Оставив Министерство и охрану далеко позади, Эйвери провожала мужчину к границе антиаппарационного поля. Опасно. Если её засекут здесь, бежать придётся в прямом смысле, иначе не спастись. Лиа сделала глубокий вдох — пора. Рука с зажатой бархатной тканью рассекла воздух, внезапно поднявшийся ветер оборвал висящую на одном из окон бельевую верёвку, унося вверх над домами белоснежную простыню. Шаги ускорились. Тяжёлые ботинки били по асфальту, который постепенно покрывался тёмными дождевыми капельками. Быстрым шагом Эйвери обогнала мужчину, толкнув его плечом. Раздражённый Ранкорн покачнулся, случайно ударив незнакомого прохожего своим чемоданом, не заметив, как по его руке пополз чёрный, как копоть, дым. Эйвери подала знак. Один из ожидающих на крыше рядом с границей антиаппарационного барьера провёл ладонью у лица, скрывая его под толстым слоем металла, оставив видимыми лишь пару светлый прядей, выбившихся из-под капюшона. Короткий кивок в сторону крыши соседнего дома, взрыв внизу, крики, прыжок. Ступни неприятно ударились о асфальт даже со смягчающим заклятием — ничего. Рука с палочкой поднялась в сторону рассеивающегося дыма. Людей в масках становилось больше, они выходили из-за ближайшего угла, спрыгивали с крыш, появлялись из подъездов многоквартирных домов, кто-то надевал маску, просто проходя мимо. Пожиратели были готовы к встрече, разрезая палочками воздух и выпуская вспышки заклинаний, когда Эйвери быстрым шагом пересекла барьер, исчезая с места преступления.***
Единственный случай, когда Лие удалось поговорить с Драко, подвернулся спустя неделю после того, как она обнаружила на своем столе заботливо оставленный кофе. Они в компании ещё десятка Пожирателей только готовили план поимки Альберта Ранкорна. Каждый шаг был запланирован, каждый жест имел значение, как и ответственность Эйвери за предстоящее задание. — Ты уверена, что он пользуется этим выходом? — негромко спросил Драко, сидя за столом в одной из комнат Дуврского замка. Он сцепил перед собой руки в замок, опираясь локтями об отполированный до блеска стол. — Я слежу за ним уже неделю, — краснота в её глазах выдавала бессонные ночи. Эйвери сложила руки под грудью, опираясь спиной о стену по другую сторону длинного стола. Спина ныла от постоянного напряжения во время слежки, и единственным спасением была прохлада от стены, к которой она прижалась лопатками, мягко прикрывая глаза. — У него нет выходных и нет графика, выходит в разное время, аппарирует и возвращается спустя пару часов каждый день. Больше его не видно. — Если ты следишь за ним всю неделю, у тебя было как минимум семь возможностей поймать его, — с укором подал голос Трэверс, расслабленно сидящий на стуле недалеко от Ноттов. — Это не моя работа, — сквозь зубы огрызнулась Эйвери, расставляя паузы между слов. — Разумеется, — мужчина скопировал её тон и на его носу появились складки от раздражения. — А поимка министерских крыс не работа твоего отца, поэтому я здесь не вижу Лукаса? — Какое тебе дело до их семьи? — Адам Нотт поднял равнодушный взгляд на товарища, которого явно что-то не устраивало в текущем положении вещей. — Эта работа, — Трэверс с усилием ткнул указательным пальцем в стол перед собой, — для его отряда. Я не привык доверять свою судьбу зелёным подросткам, извини. — А я бы скорее доверил свою жизнь ей, чем тебе, — ровно проговорил Теодор, метнув взгляд в сторону худощавого волшебника с длинными тёмными волосами и неопрятной щетиной. — Закрой своему мальчишке рот, Адам, — негромко рыкнул Трэверс. — Она даже не знает какой дорогой пойдет Ранкорн. — Потому что он не примитивный придурок, — наверное, из уст Лии далее должно было последовать «в отличии от тебя», но она промолчала. — Домовику понятно, что Ранкорн осторожничает, не давая отследить его действия и их закономерность. — Поэтому действовать следовало раньше и на месте, не вовлекая остальных, — съязвил Трэверс, снова коснувшись позвоночником спинки стула и демонстративно сунул руки в карманы брюк. Опытные Пожиратели всё ещё не могли смириться с тем, что им приходится работать бок о бок со школьниками. Их можно было понять. Насколько знала Лиа, Трэверс был одним из тех, кто встал на сторону Тёмного Лорда ещё в первой Магической Войне. Не исключено, что он учился вместе с её отцом и Люциусом Малфоем в одно время. Лиа старалась сохранять спокойствие, но к горлу подкатывало неприятное чувство недооценённости. Не то чтобы она считала себя великолепной волшебницей, отнюдь, но чувство, когда твою значимость открыто уменьшают до размеров пикси, не могло вызывать иных эмоций. Эйвери стиснула зубы, требовалось держать лицо. — Если хочешь оспорить решение Лорда, почему ты ещё не у него? — Драко Малфой оторвал взгляд от собственных пальцев и поднял его к недовольному. — Мы сидим за одним столом, выполняем одни поручения, и я не помню, чтобы ты занимал должность выше нашей. Ты забываешь, кто занимает место у плеча повелителя. От ледяного тона Драко кровь застывала в жилах. Когда, спрашивала себя Эйвери, когда он успел так измениться? С момента выпускного вечера прошло чуть более месяца, и немногим меньше двух после их последнего полноценного разговора, но его тон и глаза казались ещё более холодными и бездушными. Воспитание Драко никогда не позволяло ему говорить подобным образом с теми, кто старше и опытней его, это было больше похоже на вспыльчивого Теодора, но Малфой был совершенно спокоен. Несколько присутствующих в комнате Пожирателей, включая самого Тео, молча ухмыльнулись. Малфой наконец вышел из тени отца, жаль только, что сам Люциус этого не увидел. — Я бы не стал прятаться за его спиной, — гордый Трэверс брезгливо перевёл взгляд в сторону стоящей рядом Эйвери, обронив тонкий намёк. — Тебе не предлагали. Десять пар глаз с воодушевлением наблюдали за развязывающимся сдержанным конфликтом двух поколений, но после последних слов подруги Малфой фыркнул, не сдержав ухмылку. Долохов, будучи в хороших отношениях с отцом девочки, пусть и являлся мизогинистом, промолчал, хлопнув товарища по плечу, отчего Трэверс лишь отмахнулся, решив не продолжать этот пустой трёп. — Давайте к делу, — нахмурился Долохов. — Очевидно, мы не явимся к Министерству всей толпой, — начал Теодор, положив сцепленные в замок руки перед собой на стол. — Как проницательно, на территории Министерства сотня авроров, — съязвил Трэверс, закатив глаза, но Нотт-младший его проигнорировал. — Если мы разделимся и займём позиции поодаль в тех кварталах, которыми Ранкорн ходил всё это время, нас не заметят. Пока пройдёт этот путь, у нас будет в запасе немного времени, чтобы перекинуть тех, кто оказался в другой стороне, — продолжил Теодор. — Вы должны быть ближе к границам антиаппарационного поля, — ответила Лиа, и Тео согласно указал на неё пальцем. — Тебе придётся предупредить нас о том, в какую сторону направился Ранкорн, — голос Теодора прозвучал куда мягче, чем когда парень обращался к мужчинам. Ожидающий взгляд карих глаз обратился к Эйвери и та, несколько скучающе, закивала, приподняв брови. — Осторожный сигнал, которого не поймут авроры и маглы, — спокойно подтвердил Адам Нотт, соглашаясь с рассудительным сыном. Тео добавил более серьёзно: — Но когда все окажутся на месте, тебе нужно начать первой. — А ты не слишком увлёкся? — подал голос Драко, метнув недоверчивый и полный сомнения взгляд в сторону Нотта. — У нас не будет времени всматриваться в прохожих, выискивая среди них Ранкорна. Если он успеет пересечь границу и аппарировать, у нас ничего не выйдет. Опять, — широко раскрытые глаза Теодора провели линию от Малфоя к Эйвери. Она стояла, внимательно вслушиваясь в его слова. Казалось, она единственная совершенно не поддавала сомнению его задумку. — Я покажу вам его. — Какой сигнал? — Трэверс, на удивление, оказался четвёртым, кто одобрил план Теодора, помимо самих Ноттов и Эйвери. В памяти Лии всплыли очертания пустующих магловских улиц с присущими только им атрибутами. — Будешь стоять на крыше — не пропустишь. Обсуждение деталей отняло какое-то время. Нотт-старший и Долохов, как наиболее опытные волшебники, заслужившие почёта среди последователей Волдеморта, взяли на себя обязанность разделить остальных на равносильные группы, отправив Малфоя и Теодора в разные части территории вокруг Министерства как тех, чьи реакции и свежий взгляд на обстоятельства, смогут внести свой вклад в работу каждой группы. Адам Нотт и Антонин Долохов возглавили оставшиеся два отряда, что должны были находиться в непосредственной близости к Министерству магии. Напряжение между Пожирателями спало, Трэверс согласился занять одну позицию с Драко, высказав желание посмотреть на него в деле, на что парень только хитро ухмыльнулся, крутя палочку между тонких пальцев. Невозмутимые перед очередным заданием волшебники, скрипнув стульями, постепенно покидали комнату, попутно договариваясь между собой о том, не перекинуться ли им парой стопок огневиски перед сном. Всё собрание Эйвери простояла у стены, оттуда же провожала уходящих взглядом и сдвинулась только чтобы протянуть Теодору руку, мягко стиснув его тёплые пальцы на прощание и выдать нежную улыбку на уставшем лице. Малфой стоял по другую сторону прохода, по которому проходили волшебники, разделяющие его с ней. Всё время, пока последний Пожиратель не покинул пределы комнаты, Лиа смотрела на его, с каждым днём всё более взрослое и серьёзное лицо, скользила взглядом по линии подбородка, виднеющимся синякам под глазами и светлым ресницам, запоминая каждую деталь. Драко казался безразличным и зачерствевшим. В его глазах Лиа и раньше не часто могла заметить то тепло, которое обычно чувствовала от его голоса и прикосновений, но сейчас он выглядел совершенно чужим. Чужим тогда, когда она нуждалась в нём. Привычная, граничащая с превосходной осанка осталась в прошлом с тем Драко, основной заботой которого было избавиться от навязчивых школьниц и сыграть в карты с Забини. Он осунулся, расслабил верхнюю часть спины, отчего лопатки стали выделяться из-под тонкой чёрной водолазки. Драко провёл взглядом Долохова — последнего, кто покидал комнату, а в голове, среди мыслей о незавершённых делах крепко засели другие, занявшие более выгодные позиции. Сердится ли Лиа? Столько дней гробовой тишины между ними, а Драко знал, что больше всего девушки ценят внимание. Внимание, которого он не мог ей дать. Да у него в последние недели не хватало сил даже взять перо в руки, чтобы нацарапать пару слов и отправить ей. Он плавно перевёл взгляд с пустого порога на Эйвери. Она не писала ему. Тоже. Он хотел думать, что она пытается не быть навязчивой, но каковы были шансы на это? В глазах Драко Лиа не была похожей на остальных девчонок, которые пытались бы всеми правдами и неправдами удержать его рядом. Она скорее будет готова уйти, когда что-то не понравится. Это всегда было написано у неё на лице, но… Она не должна уходить. Драко чувствовал себя бесконечно виноватым и удивительно, как его врождённая гордость не противилась мыслям о том, что придётся извиняться. Язык Малфоя скользнул по сухим губам. Драко знал, что должен начать оправдываться, узнать, насколько между ними всё стало хуже, но не ожидал, что она первой сделает шаг. Буквально. Эйвери сдвинулась с места, медленно, даже чересчур, но решительно. Драко догадывался, каких усилий ей это стоило, но успел только сглотнуть, глядя вперёд перед собой, потому что она так же медленно вошла в его пространство, утыкаясь носом в его ключицу. Тонкие холодные руки обвили талию парня, Лиа не проронила ни слова, только прижалась к его торсу, делая глубокий вдох. Малфой замер, боясь шелохнуться, словно может спугнуть пугливого зверя, который на мгновенье потерял осторожность. Воздух медленно покидал его лёгкие, ладонь легла на лопатки Эйвери, а затем последовал глубокий вдох, когда Драко осторожно зарылся лицом в её волосы. — Я приходил к тебе, — шепнул он, носом зарываясь в пахучие волны волос. — Я ждала тебя чаще, — Лиа потёрлась щекой о его грудь, чувствуя, как по телу разливается спокойствие. С ним всегда было лучше, с Драко всё всегда было лучше. — Я знаю, — Драко медленно выдохнул, согревая дыханием её шею. Его бархатный низкий голос пробирал до дрожи. Волнительный, сладкий, грубый раздавался у самого её уха. Лиа подняла голову, проведя кончиком носа и губ по его шеё, отчего что-то в груди Малфоя приятно сжалось. Он чувствовал, как её мягкие губы касаются тонкой кожи на шее, как она оставляет на ней поцелуи, так естественно и бесстыдно поднимаясь к его уху, словно между ними не было столько не сказанного. Что они могли знать о любви и жизни? Наверное, недостаточно, чтобы делиться этим опытом и делать выводы, но вполне достаточно, чтобы ценить эти порывы. И друг друга. Влюблённые подростки, которые хотят цепляться за всё, что заставляет их чувствовать себя живыми. И рядом с Драко Лиа точно ощущала, как бурлит кровь в её теле, как оно становится горячее, а пальцы больше не кажутся такими холодными. Рот Малфоя приоткрылся и он блаженно выдохнул, снова и снова вдыхая запах её волос. Господи, как он обожал его, тепло, исходящее от её шеи, и эти чёртовы ледяные пальцы, которые залезают под его одежду. Табун мурашек пробежался от талии, где его кожи касались руки Эйвери, к самому затылку, приподнимая тончайшие волоски. — Сумасшедшая, — прошептал он, позволяя продолжать ласкать губами свою шею, ключицы и сжимать тонкими пальчиками его талию. — Останови меня, — незамедлительно ответила она, будто знала заранее, что он скажет. Ровно так же знала, как его это заводит. Он не остановил. Эти слова были красной тряпкой для быка, хотелось пойти против них и делать наоборот. Драко обхватил её тело руками, разворачивая к столу, за которым парой минут ранее сидели Пожиратели. Бёдра Эйвери приятно ударились о твёрдую поверхность, прежде чем парень приподнял её, усадив сверху. Их губы нашли друг друга, жадно впиваясь, словно путник в пустыне наконец обрёл возможность глотнуть немного воды. А они не могли напиться. Лиа чувствовала, как напрягается тело Драко, как он давит, прижимаясь ближе, и всасывает её нижнюю губу. Они отрывались друг от друга, чтобы наконец вдохнуть, а затем снова жадно возвращались к поцелую, пока Драко не начал опускаться ниже. — Я скучал, — хрипло сказал он, кусая Лию за шею. Как вампир, готов был выпить её до остатка, слушая её тяжёлые вздохи и резкие выдохи, когда его зубы сжимают между собой тонкую кожу на её шее, на которой еще чувствовался горьковатый привкус парфюма. — Тогда почему постоянно исчезаешь? — выдохнула она, пытаясь отодвинуть грязные мысли на второй план и контролировать себя, но это было весьма сложной задачей, когда мужские руки грубо дёргают ворот твоей рубашки, расстёгивая на ней пуговицы. Казалось хитрым планом — выведать информацию из возбуждённого Малфоя, но Лиа не учла, что её собственный соблазн будет так же силён, как и его. И когда губы парня прильнули к её груди, а пальцы небрежно отодвигали мягкий бралетт, она поняла, что ситуация не под её контролем. Вечно держащая под контролем каждую мелочь Эйвери, вдруг нисколько не засомневалась, передавая флаг в руки блондина. — Я всегда возвращаюсь, Эйвери, — тоном, присущим только ему самому, ответил Драко, мягко лизнув вставший сосок и прикусив его зубами. — Если ты ждёшь, — так же дерзко, но чуть тише, добавил он. Одурманенный взгляд скользил по оголённой груди, подмечая, как она содрогается от прерывистого дыхания. Одной рукой Драко поддерживал спину Лии, а второй отодвинул одну её ногу в сторону, давая себе возможность устроиться между ними. Руками Лиа обвила его шею, откинувшись чуть назад, позволив себе такую роскошь, как отдаться происходящему, быть здесь и сейчас, потому что хорошо было здесь и сейчас. Только сейчас. С губ сорвался короткий приглушённый стон, когда к промежности вплотную прижался твёрдый член. Рубашка Эйвери оказалась полностью расстёгнута, ногами она прижимала ягодицы Малфоя ближе к себе, пока тот изучал языком её тело, внезапно не начав спускаться всё ниже. Несмотря на толстые каменные стены Дуврского замка и гуляющий по коридорам ветер, заставляющий мороз раз за разом пробегаться по позвоночнику, теперь казалось, что здесь слишком жарко. В небольшой комнатушке на втором этаже, где обычно проходили закрытые собрания отдельных групп Пожирателей Смерти, заняться любовью было бы безумным решением. Безумным, несколько глупым и рисковым решением, которое эти двое без лишних раздумий приняли. Пуговица, молния и штаны Эйвери оказались спешно стянуты с ног, открывая Малфою поистине потрясающий вид на любимицу Лорда в неглиже. Смятая рубашка лежала где-то за её спиной, бретельки лифчика спущены с плеч, кружевные чашечки сквозь которые, к слову, и так всё было видно, оказались подогнуты под небольшой упругой грудью, а Лиа… Лиа смотрела на Драко тем взглядом, после которого обычно понимают, что ты влип по уши. Влип по собственной воле и будешь идти дальше. За ним. Колени Драко коснулись холодного пола, а он оставил последний поцелуй внизу живота той, которую отпустит. Это было выше его сил, запредельно и невозможно. Разве можно отказаться от глотка воздуха, когда тонешь в пучине из чужих целей? Можно отказаться от того, кто смотрит на тебя так, словно ты – лучшее, что могло случиться? Когда кто-то принимает тебя со всеми скелетами в шкафу, когда кто-то – такой же монстр, как ты сам? Вот и Драко не мог, не хотел, был готов разнести в щепки каждого, кто прикоснулся к тому, в чём он видел свой смысл – к ней. Глупо? Разумеется, но если прыгать в омут, то только с головой. И дыхание можно не задерживать, выбираться из него ты всё равно не планируешь. Мягкая ткань трусиков приземлилась у колен Малфоя. На несколько секунд Лиа перестала дышать, ощутив горячий влажный язык, скользнувший между половых губ. Тело пробрала дрожь, будто ударило небольшим разрядом тока, после которого хотелось ещё и ещё. Она ещё никогда не чувствовала ничего подобного, секс всегда был чем-то приятным, способом снять напряжение, сказать о том, о чём не хочешь говорить словами, но это казалось ещё интимнее. Она делала это Драко, считая, что все мужчины этого хотят, она чувствовала себя готовой, ей нравилось чувствовать свободу, власть в моменты, когда от удовольствия он запрокидывал голову назад. Тогда казалось, он согласится на что угодно, даст ей всё, что Лиа попросит. А сейчас он имел всю власть над ней, и все взгляды, все несказанные слова, всё, что он для неё сделал и сделает ещё, выразились в одном жесте, в одном намерении. Он её любит. Глядя на эгоистичного, самодовольного и часто холодного Малфоя, каким он был до их отношений, Лиа ни за что бы не подумала, что он способен встать на колени перед девушкой, чтобы сделать приятно исключительно ей, не себе. Драко поднял взгляд, ехидно улыбнувшись про себя, глядя как от лёгких мазков вздрагивает её грудь. Очаровательно. Движения языком стали быстрее, давление чуть сильнее, а руки Малфоя поползли по бёдрам Эйвери и сжались на её талии, прижимая девушку ещё ближе к себе. Раньше он не делал этого. Видел в каком-то журнале для взрослых, читал однажды, но никогда не делал подобного сам. Казалось чем-то стыдным. Нет, Драко определённо любил и обожал женские тела и женщин в целом, считал, что секс должен быть для двоих, думал о комфорте и удовольствии партнёрш. Он был не против долгих прелюдий и, вопреки сплетням, никогда не склонял к интиму, не видя отчётливого желания с другой стороны. Но с Эйвери было иначе с самого начала, чёрт его знает, почему. Её тело было обычным, она не обладала пышными формами, как дамы в журналах, кожа была усеяна шрамами, а он помнил каждый из них. Помнил их первый раз так, словно это было вчера, касался её так, будто лучше никогда не найдёт. Он скользил языком, водя вверх-вниз, посасывал, ускорялся, делал движения более мягкими, а затем усиливал давление. Эйвери легла на спину, раскинув волосы на столе, мышцы поясницы невольно напрягались, заставляя прогибаться спину, рот приоткрылся, а перед закрытыми глазами плясали бледные цветные фейерверки, пока вдруг дыхание совсем не замедлилось, а в лёгкие постепенно, едва заметно, не начал проникать воздух. Низ живота горел, словно в нём зарождалось что-то куда слаще фейерверков, а затем взорвалось, разливая по дрожащему телу волну, которую сопровождал сдавленный протяжный стон. Но Драко не собирался останавливаться, он в последний раз провёл языком по дрожащему телу Лии и поднялся на ноги, расстёгивая ремень и наблюдая, как девушка перед ним пытается собрать мысли в кучу. Он знал это чувство, когда в голове ни единой мысли, когда слова не вертятся на языке, и это было потрясающе. Он бы с радостью продлил этот момент, подарив ещё хотя бы минуту покоя, зная, как обычно кипит её мозг от раздумий, но не знал, как. Хотя был ещё один вариант. Ремень звякнул, брюки с боксерами упали до колен, а Драко наклонился к лицу Лии, оставив ещё пару поцелуев на шее. Тонкие пальчики поползли к его макушке, слегка сжимая светлые пряди. Взгляд нашёл серую бездну глаз Малфоя, Лиа потянулась к его влажным губам, оставив на них лёгкий поцелуй. Казалось, пока это всё, на что ей хватало сил, но Драко всё ещё не собирался останавливаться, а она и не просила. Головкой он провёл по влажным половым губам, раздвигая их. Плавно, неспешно, но так уверенно, смотрел прямо в глаза Эйвери и готов был кончить только от того, как её рот приоткрылся, а глаза блаженно закатились, как только он вошёл в неё. Голова Лии медленно запрокинулась назад, обнажая шею и позволяя Драко прильнуть к ней, оставляя покраснения от засосов и лёгких покусываний. В ней было так тепло, влажно, она обхватила его всего и казалось, так и должно быть. Вот так, он, она и плевать, что вокруг назревает ещё большая война, а их руки по плечи в крови. Плевать, что вокруг мрачноватая комната с маленьким окном и сомнительной чистоты антикварной мебелью, а дверь они так и не заперли, так что кто-то мог в любую минуту войти и узреть слияние многообещающих потомков двух семей. Было настолько всё равно, что могло бы быть стыдно, если бы на долю секунды в ком-то из них проснулась совесть, но она спала уже довольно давно и не собиралась подавать признаки присутствия. Драко двинул бёдрами вперёд, проникая всё глубже, его ладони упёрлись в стол, а Лиа приподнялась вместе с корпусом парня, держась за его шею. Локти легли на широкие плечи, пальцы зарылись в волосы, которые при этом освещении казались совсем серебристыми. Каждый толчок отдавался тихим стоном у его уха, а он сглатывал, стараясь продержаться дольше, закрывал глаза, пытаясь не смотреть на неё, но взгляд всё равно возвращался к лицу Лии. Скользил по линии покрасневших губ, подкрученным ресничкам в уголках её глаз и блестящей капельке под ними. — Драко, — от её шёпота мороз прошёл по коже, и хорошо, что она не заметила этого под водолазкой, что осталась на нём. — Я тебя люблю. Это был конец. Всему. Ему. Опьянённый взгляд вернул свою трезвость в ту же секунду, как шёпот коснулся его ушей. Он кончил, но главным было не это, а то, что она сказала. Просила его не говорить, не хотела слышать его признание, но смогла сказать сама. Драко прижался ближе, обхватив её руками, его прерывистое дыхание чувствовалось на её лице, а он всё не мог оторвать от неё взгляд. Из-под ресниц он смотрел на неё таким мягким взглядом, что без единого слова Лиа понимала, о чём он думает. Что готов идти за ней и не сворачивать назад, без страха, не жалеть, не сомневаться, а идти туда, куда она поведёт. — Я тоже, — проговорил Драко, поднимая брюки Эйвери с пола и протягивая ей с таким видом, будто виноват, что не ответил ей сразу.