***
Это и есть конец? Предательство того, кому был верен всю жизнь. Так просто. Я пыталась быть к тебе ближе, стать для тебя лучше. Так безгранично уважала и отчаянно тянулась, с каждым шагом теряя себя. И потеряла. Ты всегда был ужасен, я не забуду твои бездушные глаза, то, как ты уходил, оставлял меня, словно меня не существует. А мне так хотелось показать, что я есть. Я здесь, я существую, посмотри на меня, папа! Меня тащат по влажной земле, я не могу пошевелиться. Едва нашла в себе силы приоткрыть покрасневшие веки, а глаза будто приправили песком и солью. Я плачу? Разве я ещё умею… Чувствую, как под спиной движутся мелкие камушки, а теперь мягкая трава. Кто-то держит мой капюшон и тащит за собой моё обездвиженное тело. Из-за тебя. Как же ты мог поступить так, отец?***
День правосудия. Так окрестили пятое августа 1997 года, назвали его днём, который поставит всё на свои места. И поставил же, какая ирония. Лиа Эйвери перестала жить в родном поместье с момента, как её отец вышел из себя и избил её. Это не так страшно как то, что она не смогла дать отпор и то, как быстро это забылось. Он же отец, единственный по-настоящему родной человек, который у неё остался. Одна кровь, те же глаза, цвет волос, черты характера. От этого даже подташнивало, а может это напряжение и волнение так дают о себе знать. Лиа стояла перед небольшим зеркалом в месте, где было куда больше её личных вещей, чем, возможно, она сама бы того хотела. Комната на третьем этаже Дуврского замка была уютным уголком, пристанищем, домом. В платяном шкафу у двери висели её вещи, ботинки стояли под стулом рядом, книги стопкой выставлены на комоде, доверху забито заметками и некоторыми вещами Пэнси Паркинсон. У окна, чёрт знает, почему она там, стояла метла Теодора. На Журнальном столике в хрустальном блюдце поблескивали запонки Малфоя и его фамильное кольцо, которое он снял, прежде чем отправиться на дело. Дело… Задание? Поручение? Нет, это битва, настоящая, кровавая, самоотверженная, которую каждый из них запомнит на всю жизнь. Лиа надеялась, что каждый. Чтобы запомнить, нужно выжить. Она подняла взгляд к отражению в зеркале, откуда на неё смотрела совсем не девочка-подросток. Это в прошлом, сейчас она выглядела иначе. Давно уже иначе. Она смотрела на неё тяжёлым, но до поражения равнодушным взглядом из-под тёмных бровей, тень от которых в совокупности с тусклым освещением оттеняла круги под глазами. Они уже стали частью её самой, Лиа успела полюбить в себе эту синеву на тонкой коже вокруг глаз. Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее, так ведь говорят? Линия ресниц была подчеркнута движением тонкого чёрного карандаша ещё с вечера. Эйвери помнила слова матери о том, что девушка всегда должна выглядеть достойно. Даже когда делает недостойные вещи. Взгляд метнулся к настенным часам, пока руки наработанным движением обматывали специальной лентой тонкие кисти и запястья. Несколько часов, и всё закочнится, нужно только пережить это, — повторял голос в голове. Глаза мягко прикрылись, на часах ровно три утра. Ещё двадцать минут до выхода. Выдох. Полный решимости ледяной взгляд тёмных глаз поднялся обратно к зеркалу. С детками покончено, в руке блеснул любимый талисман в виде кинжала, который тут же исчез в специальной складке, вшитой в правый ботинок. Она же правша, идеальное место для хранения плана "Б". «Mors illi cui destinatus sum» — смерть тому, кому я предназначен, сказано на рукоятке. Пусть так оно и будет. Хотела быть сильной, значит, ответь за свои слова. Руки зашуршали по чёрным облегающим одеждам. Ещё один клинок спрятан за поясом штанов, пальчики быстро нащупали холодный металл. На месте. Туда же была сунута волшебная палочка, которую Лиа размеренным и точным движением подбросила в воздух, прежде чем спрятать. В голове прокручивался план дальнейших действий. Поминутный, точный план действий, продуманный Тео, его отцом, Долоховым и самим Томом Реддлом. Их задачей был захват Министерства Магии и поимка действующего министра. Каждого в здании Министерства, кто не согласен подчиниться, приказано убить, а пленных не брать. Живыми оттуда должны выйти только Пожиратели Смерти и каждый, кто войдёт туда перед ними, оставит свою душу внутри. Эйвери, Нотт Малфой и ещё малая часть Пожирателей должны вступить в бой в середине битвы, ворваться в здание с новой силой, прикончив тех, кто успел выдохнуться после первой волны. Все входы и выходы в Министерство будут заблокированы псами Лорда. Тео сказал, руководить этим будет Беллатриса, и Лиа могла представить себе, что она будет делать с министерскими бедолагами, которые попытаются сбежать. Министр будет внутри, аппарировать на территории здания нельзя, барьер будет поддерживать Адам Нотт, запирая его в клетке, откуда не сбежать. Ему не скрыться, а каждый, кто попытается его защитить, будет повержен. План был просчитан до мелочей, оставалось лишь довериться. Тео ни за что бы не позволил подруге встать на заранее проигрышную позицию. Сам перед выходом сказал, что вырвал это место специально под неё. Она не подведёт. Только внутри неприятно щемило. Лиа опустила взгляд к кончикам пальцев, которые без конца подрагивали, несмотря на то, что сама она казалась непоколебимой. Последний взгляд в зеркало перед выходом. В свете лампы блеснул медальон на шее, а руки потянулись к застёжке. Слишком ценная вещь для Лорда, чтобы брать его с собой. В кармане мантии, стянутой со спинки дивана, звякнул подарок дедушки – зачарованные часы. Выдох. Дверь за спиной Эйвери захлопнулась, а из коридора доносился удаляющийся стук её тяжелых ботинок. Часы вместе с медальоном остались в медной шкатулке на столе. Лиа не стала открывать их, не захотела знать, на каком часу они остановились, не хотела прислушиваться к тихому ритмичному тиканию и оставила в безопасности, напоследок наложив защитные чары. Время пришло. Оставалось каких-то пятнадцать минут до первого пункта в плане Нотта – занять позицию на крыше здания перед Министерством. Битва уже началась, но было кое-что, что Эйвери хотела сделать напоследок. Она знала, что не умрёт, это было бы слишком просто, она была уверена, что сможет вернуться, но почему-то её тянуло к месту, из которого всегда хотелось сбежать. К дому. Быстрым шагом она спустилась в холл замка, прошла мимо сосредоточенного, наполненного до краёв жаждой долгожданного возмездия, повелителя, отдающего приказ Барти Краучу младшему. Лиа не знала наверняка, сколько волшебников должны были прибыть на место во время второй волны, эта информация была засекречена, но теперь понимала, что Барти тоже в их числе. Лорд пытался приберечь ценных союзников. Она мазнула взглядом по тёмным фигурам, ощущая напряжение, растущее в воздухе, нетерпение, ожидание, трепетное волнение вокруг них. Серые глаза Реддла проследили за ней, Эйвери словила на себе этот взгляд, почувствовала бы его даже затылком. Всегда чувствовала. Но к ней никто не обратился, позволив в тот же час аппарировать к дому. Идеально скошенная трава под ногами, столетняя ель за спиной и она остановилась в её тени, глядя на окна своей спальни. Она стала бывать здесь слишком редко, почти никогда не оставалась ночевать, сбегая глубокой ночью в Дувр или поместье Малфоев, приходила сюда за вещами и встречами с Хелен. Лукас наверняка догадывался, что она сбегает, но ничего не предпринимал. А зря, ведь он сам уже об этом пожалел. — Хозяйка Лиа! — громкий хриплый шёпот заставил её опустить взгляд к вечно-зелёному можжевельнику под окнами. Сони появился сразу же, как только почувствовал присутствие любимой хозяйки на территории дома, поджимал тонкие ручки к телу. Лиа видела радость в его глазах, но эльф был напуган. — Не стоило вам возвращаться сейчас, — неуверенно проговорил он, медленно качая головой и глядя на хозяйку молящими огромными глазами. Внутри стало неожиданно тепло от вида маленького преданного создания, но спокойное выражение лица Эйвери быстро сменилось напряжением. Брови в ту же секунду сдвинулись, когда она требовательно склонила голову, пытаясь понять домовика и услышать объяснения. — Уходите, прошу, — продолжал он, сделав несколько мелких шагов навстречу. Поглаживал покрасневшие костлявые кисти рук, прижимая к груди, когда в груди Лии сердце выдало сильный, ощутимый удар. Что за чёрт? Не страх. Больше она не боялась. Это чувство внутри призывало к действию, давило, вынуждая стиснуть зубы и узнать, что происходит в её доме. — За мной, — отрезала она и сделала шаг вперёд, аппарируя прямиком в свою спальню. Оказавшись посреди комнаты, Лиа медленно оглядывалась по сторонам. Её взгляд бегал по поверхности. Верхняя треть лица напряглась сильнее, сдвигая тёмные брови ближе друг к другу. Внутри закипала злость, пока сосредоточенный взгляд скользил по открытым ящикам, выпотрошенной из шкафа одежде и разбросанным… письмам. — Какого чёрта? — не громко выплюнула она, пальцем отодвигая от края стола старое письмо, адресованное ей Драко. Его почерк она узнала сразу. — Сони, я спрашиваю, что здесь произошло? — повторила она громче, требовательно, но не нашла эльфа за своей спиной. — Блять, нет, — тихо проговорила Лиа, неуверенными, резковатыми движениями собирая письма и конверты в одну стопку. — Нет, нет, дьявол, — повторяла, чертыхаясь под нос, ища глазами имена отправителей. Драко, Драко, Теодор, Пэнси, ещё пять писем от Драко, снова Теодор, мама. Мама. Взгляд задержался на аккуратной подписи, но быстро рассёк воздух в поисках других писем, от другого человека. Писем, которые она должна была сжечь, но хранила вместе с остальными. — Где они? — повторяла она шёпотом, роясь в собственных разбросанных вещах на столе, не подняла пустой взгляд, направив его перед собой. Здесь их нет. Писем от Фреда Уизли здесь нет. — Лиа, — взволнованный тихий голос окликнул её со стороны двери. Хелен. Эйвери могла только отрицательно покачать головой, переводя взгляд на женщину, понимая, что произошло. Понимая, о чём узнал её отец. В тех письмах не было ни слова о Пожирателях, Лорда и политике. Большинство из них были совсем старыми с вопросами о жизни, делах, каникулах, с шутками. Обычные письма двух друзей, но было несколько, которые писал Фред после того, как узнал правду. Письма с просьбами подумать, передумать и прийти к нему, обратиться за помощью к ним. Сердце, казалось, вовсе остановилось, кровь в жилах Эйвери застыла. Лукас мог понять всё не так, решить, что дочь предала его и Лорда, что она выбрала другую сторону, пытаясь обвести их вокруг пальца. Дьявол! Лукас мог подумать что угодно, но то, что она растрепала члену Ордена Феникса их секрет, было очевидно! — Когда он сделал это? — загробным голосом спросила Лиа, глядя в глаза взволнованной Хелен, которой было приказано не прибирать комнату до возвращения девочки. Чтобы она сама увидела, чтобы узнала, что её тайны раскрыты. — Поздно вечером, когда увидел, что тебя нет дома, — прошептала она, не отходя от двери. Её тонкие, покрытые морщинками пальцы, касались дверного проёма, и женщина то и дело поглядывала в сторону коридора, прислушиваясь к шагам. Но Лукас уже знал, что дочь вернулась. — Он очень зол, милая. Я пыталась повлиять на него, остановить, но он не слушал, а когда нашёл письма... — она замолчала, покачав головой. — Тебе есть куда пойти? Внутренности сдавливало и разрывало на части. Лиа не могла понять, холодно ей или жарко от того, как много злости возникло в ней. Злости и отработанного инстинкта бояться, заставившего волоски на её теле приподняться. Грёбанный, чёртов Лукас рылся в её вещах и читал её письма! — Есть, — ледяная ярость в голосе девочки заставила глаза Хелен округлиться и сделать шаг назад, пропуская Лию. Знаете, как бывает: ты готов терпеть всё до одного момента, который наступает, обычно, неожиданно. И тонкая ниточка терпения обрывается, а внутри не остаётся ничего, что могло бы сдержать тебя. Злость подпитывала Лию изнутри, вынуждая прекратить это. Поставить точку. Дать отпор. Это не может продолжаться дальше, она не может в этом. Лукас сдаст её Лорду, он захочет избавиться от той, кто не оправдал надежд и может нести проблемы. Эйвери всегда решали свои проблемы, избавлялись от них быстро и точно. Быстрый тяжёлый шаг со стороны лестницы не заставил Лукаса обернуться. Он стоял спиной к спустившейся дочери, готовой к одному бою, но которой придётся сначала окончить другой. Конфликт всей её жизни, противостояние, которое было первым её воспоминанием. Стопка желтоватых писем тихо хлопнула по столу под рукой Лукаса. Он был готов к нападению на Министерство, но остался ждать до последнего, когда явится его дочь. А она бы непременно явилась, эти сентименты он пытался выбить из неё долгие годы, но разве это возможно сделать с женщиной? Они всегда держатся за прошлое, не умеют отпускать, возвращаются. Не было сомнений, что перед столь важным днём Лиа захочет навестить Хелен и взглянуть на свою комнату. — Я пытался вырастить из тебя человека, которого можно выпустить в мир и не стыдиться, — его голос был размеренным, но это была лишь маска. Лиа считала секунды, прежде чем он сорвётся, но Лукас держался поразительно хорошо. — Я ошибся, — он медленно обернулся, оценивающе пробегаясь по девочке и её одежде глазами. Три. — Скажи мне, чего тебе не хватало? — спокойно продолжал он омерзительно снисходительным тоном, но в его глазах пылал огонь. — Чего я тебе не дал? Лучшие учителя, любые желания, одежда, дорогие побрякушки. И чего я просил взамен? Два. Даже не пытался дать ей слово, продолжая сразу: — Чтить семью, понять, что такое преданность. — Я предана, — ледяной голос и выдержка, как он учил. — Тобой, —медленно, изучающе склонила голову на бок. Лукас до скрипа стиснул зубы, бросив короткий взгляд на часы. У них было всего несколько минут. — Это ничего не значит, — она указала на стопку писем, — Я не меняла позицию. Один. — Чего стоит твоё слово? Какова его цена? — прикрикнул он. — Не ниже цены твоей отцовской любви, папа. Лиа знала, как вывести его из равновесия. Не только он знал её слабые стороны, хотел надавить на совесть, но она знала путь короче. Наглость выводила Лукаса быстрее всего и сейчас, когда на её лице мелькнула ядовитая ухмылка, мышца на лице отца нервно дрогнула. Пора увидеть его истинный облик, позвать его и заглянуть в глаза тому, чего она боялась больше всего. — Вероятно, — напряжёнными губами проговорил он, сделав несколько шагов навстречу к дочери. — Если ты думаешь, что кровная связь заставит меня попытаться спасти тебя от твоей глупости, ты ошибаешься, — змеиным шёпотом продолжил он, подойдя совсем близко и заглядывая в её глаза. Разорви её. Разорви эту чёртову связь. Этот человек не имеет ничего общего с тобой, кроме боли, которую приносил всю твою жизнь. Внутри Лии разгоралась настоящая битва на ножах. Одна сторона твердила, что человек перед ней – её отец, семья, всё, что от неё осталось. А другая неустанно кричала, что он готов, не раздумывая, избавиться от неё, как от непослушной собаки. Чем заканчиваются сражения? Победой, поражением? Кровью. Лиа чувствовала, как каждая обида внутри неё полосила ножом по горлу, разрезала вены, сухожилия, заставляя ноги подкашиваться. Где-то в груди маленькой девочки таилась надежда на то, что отец может быть другим. Настоящим, каким должен был быть, какого ей нехватало. — Столько лет я растил тебя, чтобы получить взамен это? — стопка писем в его руке хлеснула Лию по лицу. Пергаменты разлетелись в стороны, а Лиа прикрыла глаза, повернув голову от удара, пытаясь обуздать вновь вспыхнувшее отчаяние. Пришлось задержать дыхание, пока щека горела от шлепка. Не может он быть другим, — твердил разочарованный голос в её голове. — Пойти на сговор с ублюдками, убившими твою мать! Ты, — он вжал её в стену, словив момент, когда Лиа оказалась в замешательстве, — и твоя непомерная глупость ведут нас в могилу! Может из-за тебя она мертва?! Ты сдала нашу семью, — он тряс дочь, вдавливая в стену, пока она потеряла контроль над собственным телом, пытаясь осознать его слова. — Я не... — она смогла выдавить из себя лишь это, мотая головой со стороны в сторону. Жалкое зрелище, от которого сердце уходит в пятки. Обвинить ребёнка в смерти родителя. Это не может быть правдой. Это не могла быть она, Лиа не могла быть причиной нападения на LMA, Фред клялся не рассказывать, не выдавать её, он бы не рисковал ею! Это не могло быть правдой. Или… Интуитивное желание поддаться. Это же отец, так ведь уже было. Это всё уже было. Только раньше она была другой. Лиа была расслаблена, позволяя трясти её, давить на плечи, нарушая все её личные границы. Это было что-то в роде привычки, потерпи, всё закончится и он тебя отпустит. — Я всё думал, как они узнали. А может это моя дочь принесла им всё на блюде? — шипел он ей в лицо. — Сука! Лукас снова замахнулся, но уже свободной рукой, целясь в лицо Лии, чтобы выбить из неё её раздражающую уверенность, с которой она явилась сюда. Её неподвижное тело находилось прижатым к стене сильной рукой, предплечье отца давило на плечи, она даже не сопротивлялась. Замерла, смотря прямо перед собой сквозь отца, который не собирался усмирять ненависть. Прокручивала в голове события того времени, пытаясь понять, могла ли она стать причиной трагедии? Чувствовала такую непомерную вину, которая выжигала изнутри. Лиа была готова принять удар, как и всегда, становясь безвольной в руках отца, но голос в голове вдруг привёл её в чувства. Дай ему отпор! Покажи, кого на самом деле он вырастил. Покажи ему, кто ты такая. Никто не смеет больше тебя судить. Разберись сама. Взгляд резко поднялся к безумным глазам отца. Решительный, способный прожечь дыру. Она не сдавала семью. Она не виновата. Она не позволит истории повториться. — Только попробуй, — ледяным голосом, сквозь зубы прорычала она, не сводя глаз с отца, чем заставила его замешкать. Ладонь в ту же секунду упёрлась в грудь Лукаса, и он почувствовал, как несильной, но ощутимой и болезненной волной магия оттолкнула его от дочери. — Посмей тронуть меня ещё раз и узнаешь, кого на самом деле ты вырастил, — грубо добавила Лиа, выставив руку перед собой и поддерживая дистанцию между ними. — Я не предавала семью, — чётко проговорила Лиа, — Если это моя вина, я разберусь сама. Лиа не старалась держаться твёрдо, это вышло само собой. Что-то внутри нее щёлкнуло, не позволив истории, которую она проживала уже не раз, повториться вновь. Даже если Лукас прав. Даже если это всё её вина, если в смерти Мэриан виновата только она одна, он не смеет поступать так. Никто больше не посмеет. — С тобой разберётся Тёмный Лорд, — было в его тяжёлом дыхании и голосе что-то, что выдавало не горе по умершей жене, а радость мести, ожидание правосудия. Он нашёл, кого винить. В голове Лукаса ни на мгновенье не мелькнула мысль о том, что дочь могла не вступить в сговор с Орденом. Почему-то он не сомневался, что она способна предать его. Медленно он снова подошёл к ней почти вплотную, зная, что её всегда это пугало. Пугало, когда некуда отступить, когда он нависал над ней, показывая, кто из них слабое звено. На лице Лукаса промелькнула кривая ухмылка, но девочка не сдвинулась. Вместо этого он ощутил, как что-то твёрдое упёрлось в его грудь. Медленно опуская взгляд вниз, он увидел, как кончик волшебной палочки, которую когда-то он сам ей купил, впивается в его рубашку аккурат в солнечное сплетение, а тонкая кисть продолжает на него давить, заставляя Лукаса увеличить дистанцию. Ни одна мышца на лице Лии не дрогнула. — Лорд, который продолжил меня обучать после тебя? — с пугающей самоуверенностью начала она, ступая вперёд и заставляя отца пятиться назад, — В жилах которого течёт моя кровь? Который дал мне часть своей силы? — она говорила медленно, размеренно. — Рядом с которым плечом к плечу стою я, а не ты? Она криво ухмыльнулась, убирая палочку. Нет, она не видела ничего забавного и не чувствовала ни гордость, ни даже толику радости от того, что больше не испытывает страх перед отцом и не ведётся на его провокации. — Перед которым ты станешь на колени, когда он тебя казнит, — сквозь зубы прохрипел Лукас. — Вместе с тобой. Я утащу тебя за собой, ты же мой отец, воспитал меня. Не уследил, привёл к Лорду предательницу, которую создал сам. Мне перед ним нечего скрывать, но если ты попытаешься посеять в нём сомнения, я потяну тебя за собой. Мне нечего терять. Напряжённые губы Лии выдавали слово за словом, она не сводила глаз с лица отца, держала зрительный контакт до конца, подходя к нему ближе. Теперь наступала уже она. — Скажи ему, и я найду способ погубить тебя. И тебя, — повторил внутренний голос, допуская мысли о вине в случившемся с мамой. — Пойдёшь против отца? — насупился Лукас, в голосе которого послышалась неуверенность. — Ты мне больше не нужен, — по слогам проговорила она. Наконец ощутив лёгкость. Свобода, которую она так давно хотела. — Сделай меня своим врагом и увидим. Ты доволен, папа? — уголок её губ изогнулся в подобии ухмылки, словно сам дьявол стоял за её плечом, шепча слова поддержки. — Это Лиа, которую ты хотел видеть? Наслаждайся. Небрежным взмахом руки письма на тёмном паркете вспыхнули пламенем, превращаясь в пепел и заполняя комнату полупрозрачным дымом. Лиа бросила взгляд на часы как раз вовремя и, не став медлить, исчезла. Пришло время другой борьбы. Несколько секунд Лукас смотрел вслед дочери, на место, где она стояла мгновение тому, пока внутри зарождалась странная комбинация чувств. Несовместимых. Только что перед ним стояла девушка, не похожая на ту, которую он считал дочерью, хладнокровность в её взгляде заставила его увидеть плоды своих стараний. Только пытаясь создать сильного преданного солдата, он создал монстра. Угрозу всему, что он успел построить. И только сейчас осознал ошибку. Разве можно было ждать преданности, построенной на одном лишь страхе и чувстве долга?***
На крыше здания, куда отчётливо доносился грохот и звуки ожесточённого противостояния, неподвижно стояла фигура в чёрном. На лице не было маски, здесь и сейчас нет смысла скрываться, дожидаясь своего хода. Заключительного в этой безумной партии. Напротив, в здании Министерства стоял дикий грохот, но с каждой минутой он становился тише. Обе стороны постепенно выдыхались, теряли своих бойцов, а их бездыханные тела оставались внутри. Тех, кто не хотел сражаться, собирали в южной части Министерства где-то под землёй, без возможности покинуть здание. Пожиратель не шелохнулся услышав, как кто-то проскользил по крыше и тихо приземлился за его спиной. Почти как бесшумный призрак. Он узнал бы её шаги с завязанными глазами. — Вовремя, — тихо сказал Теодор, краем глаза проследив за тем, как Эйвери подходит ближе и становится рядом у его плеча. — Как обстановка? — её голос прозвучал равнодушно. — Накалилась, — прокомментировал Теодор, который сейчас казался на пределе своей серьёзности. Его выжидающий взгляд направлен на здание напротив, периодически очерчивая округу, позволяя Эйвери понять, где находятся позиции других Пожирателей, которые ещё не вступили в бой. Лиа коротко понимающе кивнула, сосредоточенно прочёсывая взглядом видимую линию вдоль едва светлеющего горизонта и ближайшие крыши. — Он скоро придёт, — Тео словно умел читать мысли, хотя ему казалось слишком очевидным, что Эйвери будет искать глазами Малфоя. — Наш Драко отдаёт приказы своим подчинённым. Договорив, Нотт криво улыбнулся. Непривычно звучит, всё ещё не укладывается в голове. Хотя, в последнее время всё вокруг напоминает затянувшийся сон, который всё никак не закончится, становясь всё более абсурдным. Абсурдно серьёзным и опасным. Интересно, если умереть в этом сне, умрёшь ли в реальности на своей постели или на кожаном диване в слизеринской гостиной? На секунду Тео задумался, где он мог заснуть, чтобы приснилось именно это? — Мне тоже непривычно, — ответила Эйвери, косясь в сторону друга, и их взгляды пересеклись. Кто бы что не говорил, глаза у неё добрые, когда ей не приходится защищаться. — Тебе лучше собрать волосы, — взгляд Теодора скользнул по густым волнам, струящимся по плечам, почти достигая талии, скрытой под мантией. — Будут закрывать обзор. Лиа послушно подобрала с плеч мягкие локоны — Тео был прав. Но по тому, как её взгляд скользнул по обтянутым тканью кистям, стало ясно, что заколоть их нечем. Теодор бросил быстрый взгляд на наручные часы, а после достал палочку из заднего кармана, встав за спиной Эйвери. Без лишних слов он обхватил пальцами хвост, который она придерживала, и уверенными движениями обернул волосы вокруг волшебной палочки несколько раз, закалывая их на азиатский манер. Лиа лишь почувствовала, как кончик прошёлся у корней и как плотно волосы держались на затылке. — Стоило поискать другую заколку, — улыбнулась она, трогая пальцами "причёску от Нотта". — Она мне больше не нужна, — спокойно ответил он. Лиа уже и забыла, насколько ловко Теодор справляется без палочки. Его навыки в этом всегда превосходили её собственные, а за это время он, наверняка, отточил их до безупречности, к чему всегда стремился. "Больше не нужна" — мысленно повторила Лиа, глядя на Тео, задумываясь о том, как ей перестать недооценивать других? Волнение перед битвой никуда не делось, но, глядя на друга, она понимала, что волнуется совсем не за себя. Только бы никто не пострадал, остальное – проблема второстепенная. Слева послышался стук по металлическому покрытию крыши, а после кто-то съехал вниз и приземлился рядом с Лией, нескромно скользнув рукой к её кисти и стиснув её. Драко даже не пытался быть тихим и незаметным. Напротив, сейчас он, как никогда, чувствовал себя взволнованным, но готовым завершить захват Министерства и положить конец зверствам, которые происходят внутри. Путём насилия, конечно же. Других вариантов быть и не могло. — Мы готовы, трое зайдут с севера через брешь в стене, ещё пятеро сверху и четверо пойдут прямо за нами, — Малфой кивнул куда-то в сторону, и друзья проследили за его взглядом, наблюдая за тем, как несколько незнакомых фигур скачут по соседней крыше в их направлении. Лиа почувствовала, как Драко нежно провёл пальцем по её щеке. Это не было романтичным жестом, его брови были сдвинуты, а углы челюсти напряжены. На её щеке краснел едва заметный порез от бумаги. — Разбирала старые письма, — ответила на немой вопрос, устремляя взгляд на напряжённого Теодора. — Что идёт не так? — Пока всё идёт точно по плану, в этом и проблема, — сиплым голосом ответил он. — Значит, готовимся к сложностям, — констатировала Лиа. — Как всегда, — сказал Малфой, поднимая взгляд к приближающимся подчинённым. Он поднял руку, приказав им оставаться на месте чуть поодаль. Жизнь этих людей принадлежала ему, он отвечал за них, но это были чужаки, которых не хотелось подпускать ближе к тем, кто ему дорог. Пальцы всё ещё сжимали запястье Лии. — Уверен? — вдруг спросил Драко, касаясь пальцем кончика волшебной палочки, торчащего из волос Эйвери. — Абсолютно,— голос уверенный, говорил правду. — Будет запасной, если вдруг что. Нотт подмигнул, переводя взгляд куда-то к позициям Пожирателей. Драко был не против, не мог быть против того, что под рукой Эйвери будет ещё одно оружие на всякий случай. Он слабо улыбнулся, обмениваясь с ней мягкими взглядами. В ней он не сомневался, хотя было бы спокойней, будь она всё время рядом. Им придётся войти в Министерство вместе и разделиться. Главный вход, который для них откроют люди под началом Беллатрисы Лестрейндж, ведёт прямиком на восьмой уровень в Атриум. Всю видимую часть Министерства занимает именно он, его высоченные потолки и балконы, которые ведут к лифтам и нескольким отделам. Сердце Министерства находится под землёй, как и все важные отделы, которые на данный момент должны быть частично разрушены. Те, кому удалось прорваться сквозь оборону в Атриуме в начале битвы, смогли проникнуть вниз и встретить опасность там, но Атриум по прежнему был под ударом. Авроры и преданные работники Министерства со всех сил старались не допустить дальнейшего проникновения Пожирателей Смерти вглубь Министерства. — Значит так. Как только открываются двери, мы попадаем в небольшой коридор, его уже расчистили. Дальше Атриум, — словно рассказывая главу из книги по истории магии, начал Теодор, глядя на главный вход в Министерство. Вокруг и на козырьках патрулировали Пожиратели Беллатрисы. — Наша основная задача – помочь остальным. Все ослабли, для нас это будет просто. Не вступаем в схватку, а добиваем тех, кто в ней уже задействован. Сначала Атриум, потом балконы, потом спускаемся вниз. — Мы помним, — Эйвери подняла на него взгляд. — А я, — Тео обернулся к ним, — напомню. Волдеморт хочет, чтобы Министра нашёл ты и твои люди, — серьёзно добавил он, глядя на Драко, который и так уже знал об этом. — Мы вас одних туда не пустим, — Нотт перевёл взгляд на Лию, которая согласно кивнула. — Опасно, — отрезал Малфой. — Так мы же смеёмся в глаза опасности, — иронично ответила Эйвери, хлопнув по протянутой ладони Нотта. — Мы поможем, — спокойно добавила она уже, заглядывая в серые глаза Малфоя. Словно просила его не лезть в огонь одному, но больше всего он не хотел рисковать именно ей. — Начинаем вместе, вместе и закончим. Так будет проще, — заключил Тео, глядя на то, как Пожиратели внизу дают знак к действию. — Начинаем, — хрипло воскликнул он, всучив пару мётел в руки друзей. В одном он точно был прав, всем будет спокойней, если они будут рядом. Настолько, насколько это возможно. Они уже не были беззащитными детьми, могут себя защитить. Драко дал знак, и четверо Пожирателей оседлали мётлы, пикируя вниз с крыши и залетая в массивную открытую дверь. Всё происходило быстро. Эйвери встала на носочки, оставив на губах Малфоя короткий, скромный поцелуй, свободной рукой мягко погладив его по щеке. Он задержал взгляд на её глазах, тихо шепнув "удачи", а после отбил кулачок Нотту, и они ринулись вниз. Ветер ударил в лицо, но уже через пару секунд едва освещённая улица сменилась широким коридором. В нос ударил запах крови, гари и пыли, словно делался ремонт. Трое в масках влетели в Атриум и поднялись выше, чтобы осмотреться. Весь зал заполнен волшебниками. Живыми, которые продолжали сражаться за свои взгляды, и мёртвыми, чьи тела просто лежали у стен. Большинство балконов были задеты мощными заклинаниями и частично обвалились. Царил хаос, и задерживаться именно в этом месте бессмысленно, так как куда больший шум доносился откуда-то снизу. Лиа замедлила метлу, приподнимая её ручку вверх, как когда-то учила миссис Трюк, и пропустила парней вперёд. Сама же быстро спикировала вниз, уворачиваясь от вспышек заклинаний, выпущенных в воздух. Выдох, теперь нужно сосредоточиться. Она спрыгнула с метлы, когда спустилась достаточно низко, чтобы с лёгкостью приземлиться на ноги. Метла без всадника улетела в неизвестном направлении, но Лиа не смотрела в её сторону. Как только кожаные ботинки коснулись блестящих кусочков потресканной плитки, Эйвери сделала глубокий медленный вдох через нос. Обломки плитки и стекла затрещали под неспешными шагами. Молнии заклинаний проносились со всех сторон, порой изображая целую сеть, которая через секунду рассеивалась и сменялась новой, чудом не задевая новоприбывшую пожирательницу. Вокруг слишком много волшебников, но отличить своих от авроров довольно просто. Выдох. Твой шаг, Эйвери. Тихий шёпот под маской, руки опущены вниз, кисть рисует небольшой круг, а после уже знакомую руну, пока глаза Пожирательницы плавно прикрываются. Мужчина в сероватой форме аврора прерывает дуэль с Барти Краучем, посылая огненно красный луч в сторону бездействующей волшебницы, которая казалась слишком расслабленной для этого места. Светлые русые волосы аврора от пота прилипли ко лбу, он устал, но продолжал бороться. Зубы стиснуты, дыхание давно сбилось, а напряжённый до предела взгляд направлен на незнакомку в маске, которая не спешила обороняться. Смертница. Аврор даже попытался улыбнуться, видя как заклинание, что сломает девчонке пару костей, хорошо бы в области позвоночника, вот-вот ударит в неё. Яркое голубоватое свечение прямо у глаз Эйвери сопровождалось скрежетом, словно кто-то прострелил стеклянную стену. Веки резко раскрылись, обнажая совершенно сосредоточенный ледяной взгляд. Снова та же вспышка и звук, но уже с другой стороны. Эйвери ухмыльнулась, защита была не её. Взгляд поднялся кверху, быстро находя Нотта, стоящего на краю одного из балконов, наполовину скрываясь за колонной. Виден был лишь блеск его серебряной маски и ниспадающие на неё завитки тёмных волос, пока пальцы вырисовывали нужные фигуры для защитных заклинаний. Следит за ней. Взгляд Эйвери вернулся к аврору, напавшему на неё первым. Она не атаковала первой, откуда-то взялось внутреннее убеждение, правило, позволяющее ей вступать в схватку только после атаки в её сторону. Так ей не приходилось винить себя за содеянное, ведь начала не она. Она закончит. Из кончиков пальцев засочился чёрный дым. Игра началась. Густые завитки дыма упали на пол, струясь у ног хозяйки и разрастаясь. Эйвери стояла в центре из чёрного тумана, застелающего разбитую поверхность пола, скрывая часть ботинок в непроглядной тьме. Он рос, разрастался, делился на змееподобные части, ползущие к аврорам, заставляя некоторых из них в непонимании замешкать, отвлечь внимание. Неизвестная субстанция, точно змея, ползла вверх по ногам, иногда обвивала тело, поднималась выше к шее и замирала, словно всматривалась в лицо противника, прежде чем позволить ему вдохнуть себя. Аврор, который несколько минут назад пытался воздать Барти за все его грехи, скривил лицо, отступая назад. Взмахивал палочкой, отбивая атаки Крауча-младшего, который даже не собирался носить маску. Хотел, чтобы его вспомнили. Аврор отступал, пытаясь смахнуть с себя дым, а Эйвери следила за ним из-под маски. Он был готов поклясться, что когда бросил короткий взгляд на неизвестную Пожирательницу, увидел, как её глаза светились в миндалеобразных щелях. Она смотрела на него и только на него, приподняла подбородок и в тот самый момент угольный дым заполз в его ноздри, окунув аврора во тьму. Мужчина лет тридцати замер, открыв рот, начал оглядываться, не видя ничего вокруг. Паника – первое, что чувствуешь, когда перед глазами появляется непроглядная пелена. Вспотевший Барти ядовито ухмыльнулся, бросив короткий взгляд на Лию, стоявшую в нескольких шагах позади него. Не медля, он поразил противника непростительным. От вида языков этого чёрного дыма, мороз прошёлся по коже. Неприятная штука, вызывающая такие же воспоминания. Барти брезгливо глянул вниз, стряхивая дым со своих ног и разгоняя его вокруг себя, прежде чем броситься в бой дальше. Чёрт знает, что это за магия. Лиа кивнула, отпуская Теодора дальше, и зашагала вперёд. Дым вокруг неё рассеялся, теперь по Атриуму ползли чёрные ядовитые змеи, лишая зрения каждого, кто вдохнёт их нейтральный, едва уловимый запах. Подчинялись взгляду своей хозяйки, которая следила за каждой, указывая на новых жертв. Пугающий вид неизвестного дыма вводил волшебников в замешательство, заставлял отвлечься, за что они получали открытую атаку в грудь от Пожирателей, пока Эйвери просто проходила за их спинами. Скрывалась от атак за широкими плечами приспешников Лорда, не пачкая руки. Подвигаясь ближе к лестнице, ведущей на седьмой уровень. Пол под ногами вибрировал, даже сквозь толстую подошву чувствовались толчки и грохот снизу. Малфой и Нотт уже были там, Лиа не видела их в Атриуме, так же, как не заметила здесь ни собственного отца, ни отцов ребят, ни других более верных союзников Лорда. Значит им удалось пробиться сквозь защиту ещё до второй волны. Лиа быстро шагала, направив дым ещё к нескольким противникам и оглушила одного заклинанием, спускаясь вниз по скрытой за широким коридором лестнице. В Министерстве никто не пользовался лестницами, но входить сейчас в лифт было бы безумством. Уровень за уровнем слизеринцы находили друг друга и спускались ниже, помогая союзникам расчистить путь. К пятому уровню усталость уже давала о себе знать, в носу неприятно жгло, глаза щипало от пыли и дыма, но расслабляться нельзя. Малфой взлетел в воздух, сбивая авроров с балконов, кружил как чёрный ворон над добычей. Нотт с Эйвери переглянулись. Пора было ускорить работу и спускаться ниже, объединив усилия. Третий уровень, отдел магических проишествий и катастроф, названию точно соответствовал. Здесь был холл размером немногим меньше Атриума с ответвлениями и подобными позолоченными балконами, соединёнными между собой такими же вычурными мостами. Лиа осмотрелась. Уровень делился на два яруса, вторым выступали те самые мосты и балконы, которые вели к ответвлениям отдела. Авроров меньше не стало, наблюдалось много волшебников в офисной одежде, которые сбегали с верхних уровней вниз в надежде найти укрытие. Эйвери остановилась у колонны, поддерживающей один из мостов, наблюдая за происходящим и выпуская пару заклинаний в авроров, окруживших кого-то в маске. Сбила их с ног. Пожиратель кивнул, полоснув противников разрезающим заклятием. Здесь была резня, ниже никто не спускался, это была крайняя точка, куда успели добраться Пожиратели, потерявшие десятки своих. Пол залит кровью, Лиа осторожно, приподняла ногу, замечая, что стоит в луже. Взгляд скользнул от багрового пятна к струйке, ведущей к нему. Опираясь о колонну спиной, на полу сидел раненый аврор, серая форма которого потемнела от пятен крови. Прятался, дожидаясь конца. С виду ему не больше двадцати пяти, совсем молодой парень, чем-то похож на Теодора: тонкая верхняя губа, россыпь родинок на лице, тёмные волосы, карие глаза. Он был мокрый от пота, кривился от боли, плотно прижимая грязную руку к рёбрам. Попытался сдвинуться с места, когда заметил на себе взгляд Пожирательницы. Должно быть, ему чертовски больно, судя по тому, что парень не мог даже оторваться от колонны, и тому, каким болезненным казался его оскал. Он сделал ещё одну попытку, которая сопровождалась хрипом, а тонкая леска слюны вырвалась из его рта. Отчаянная попытка, но борцом он уже не был. Эйвери размеренно взмахнула рукой, окружив их полупрозрачным защитным куполом, который должен был защитить от несильных атак и требовал меньше всего концентрации. Что-то подсказывало ей, тянуло к этому незнакомцу, и она сама толком не могла понять, почему подошла ближе и присела на корточки перед ним, заглядывая в насупленные, уставшие глаза. Определённо похож на Тео. Сколько же он здесь лежит, истекая кровью? Лиа мельком глянула по сторонам, а после вернула спокойный взгляд к парню. Её тонкая, обтянутая повязкой кисть потянулась к его руке, зажимающей рану, и он позволил ей взглянуть. Смотрел прямо в глаза, что-то заставило его не бояться. По фигуре и гладкой коже на руках он понял, что девушка перед ним совсем юная. Враг, но какая теперь разница, если он уже почти не жилец? Рана была серьёзной, аврор потерял слишком много крови. Ею залито всё вокруг, по следам можно понять, где его ранили и откуда он шёл, пока не сполз по колонне на пол. Лиа заметила, что в добавок его правая нога сломана в районе бедра. — Тебе некому помочь, — её ровный грудной голос заставил задуматься, сколько же на самом деле ей лет? — Я, — прохрипел он, снова прижимая руку к ране. Кажется, сломаны рёбра, — знаю. Аврор обнажил зубы в болезненной ухмылке. Каково это, осознавать, что ты просто ждёшь своего конца, когда Хэль придёт за тобой? Нужно быть храбрым, чтобы вот так, не имея возможности сдвинуться с места, улыбнуться врагу. Он не жилец, а ей не хотелось, чтобы он мучался. Авроров долго тренируют, учат, как выходить из разных ситуаций, у них есть план на любой случай, но порой нет средств для его исполнения. Эйвери была наслышана об одном из таких планов, к которому прибегают, когда шансов совсем нет. Рядом на полу лежала треснутая, ни на что не годная волшебная палочка. — Я могу помочь избавить тебя от мучений, — сдержанно проговорила Лиа. Парень скривился, устало закрывая глаза и кивая. — Да, — едва выдавил из себя он, — да, только я сам. Эйвери молча достала блестящий кинжал из ботинка. Её палочка его не послушается, палочку Тео она ни за что не даст в руки незнакомцу. Смерть тому, кому я предназначен. Иногда смерть – это долгожданный выдох. Лиа протянула свой кинжал, и аврор неуклюже нащупал его в её открытой ладони. Он стиснул холодный металл грязными, липкими пальцами и поднял совершенно трезвый, осознанный взгляд на маску Пожирательницы и её глаза. — Скажи, я, — напрягаясь, заговорил он, — зря боролся? Я умру просто так? Ей пришлось сглотнуть подкативший к горлу ком. Когда она шла сюда, внушала себе мысль, что каждый, кого она встретит, просто бездушный враг. Просто преграда на пути, которую нужно убрать, чтобы сберечь жизни своих. Но он был обычным человеком, не хотел умирать, у него были другие цели. Другой путь. Если бы её лицо не было скрыто маской, он бы увидел эмоцию на её лице, подобие сострадания. Но он видел это и в её глазах за узкими щелями в маске. — У вас не было шансов, — тихо проговорила она, наклоняясь чуть ближе. — Я не знаю, за что ты умрёшь, но будет по-другому. Аврор кивнул и громко сглотнул скопившуюся во рту кровь. — Ясно, — он отвёл взгляд в сторону. — Спасибо, — добавил он. Когда он стиснул кинжал сильнее, Эйвери отдалилась и отвернулась, взмахом руки обновив потресканный щит над ними. Когда она вернула взгляд обратно к аврору, он уже был мёртв, а из его шеи сочилась насыщенная алая кровь, заливая рубашку и пропитывая её теперь уже целиком. Лиа медленно выдохнула, доставая из сжатых пальцев своё оружие и вытирая кровь о мантию. Вот и всё. Спи спокойно, ты сделал всё, что мог. Теперь покой. Теодор и Драко искали родных. Нотт резкими движениями взмахивал рукой и пробивался сквозь поле боя, прячась за обломками одного из мостов и посылая ответные удары. Он прижался спиной о холодный камень, чувствуя вибрацию от заклинаний, ударивших в него с той стороны. — Дьявол, — прошипел он на выдохе, осматриваясь по сторонам. Задача казалась ему легче до того, как они начали, но ничего, у него было ещё полно сил, чтобы покончить с этим. Он выглянул из-за обломка, глазами находя знакомую фигуру отца, и попытался броситься дальше, чтобы подобраться к нему ближе, но едва не угодил под зелёный луч смертоносного заклинания. Аврорам запрещено использовать непростительные, даже в прошлую магическую войну за это было наказание. Нотт насупился, пытаясь сообразить, а после попытался выбежать снова, выставляя перед собой защиту. Как только он перепрыгнул обломок, стараясь бежать как можно быстрее и перепрыгивая осколки, в него один за другим полетели заклинания, разбивая его щит. Он трещал по швам. Тео слышал это, чувствовал, как он рассыпается, видел, как несколько неизвестных переключились на него, пускаясь вдогонку. — Не сегодня, я здесь не останусь, ублюдки, — под нос ругался Нотт, продолжая бежать и бросая заклинания назад. Потерял отца из виду. В воздухе висела пыль, дым, то и дело летели осколки плитки со стен, звучали постоянные, непрерывные взрывы и треск заклинаний. Это выбивало из колеи, рассеивало внимание, и ты теряешься, потому что, пытаясь найти укрытие, попадаешь в более невыгодное положение. Так случилось с Теодором, рядом с которым громыхнул взрыв, откинув его в сторону. Он раздался прямо у его ног и, возможно, даже не предназначался ему, но едва не убил. Парень покатился по земле, врезаяясь в чудом уцелевшую колонну, удар о которую выбил воздух из лёгких. В ушах зазвенело, а перед глазами из-за пыли или удара всё поплыло. Тео потерял координацию. Поднялся на руках, откашливаясь, пока глаза рыскали вокруг, пытаясь сфокусироваться. — Протего максима, — прохрипел он как раз вовремя, замечая лишь яркий свет от вспыхнувших заклинаний, ударивших в защитную волну. Нотт проморгался, поднимаясь на ноги. Прямо на него шло четверо волшебников, а ему пришлось опереться спиной о колонну, чтобы суметь выставить обе руки вперёд для защиты. Вот же чёрт, не так он себе представлял свой последний бой. Подорваться на каком-то простейшем заклинании, которое просто не попало в того, кому предназначалось. Смешное везение, в его стиле. Голова кружилась, во рту горьковатый привкус. Теодор видел, как нарастает свечение на конце палочки одного из наступающих. Он не успеет отразить его. Поднял руку, произнося защитное заклинание, но не успевал и вместо этого крепко закрыл глаза. Тео не был героем, чтобы смотреть смерти в глаза. В нём не было столько смелости, было разве что безрассудство, которое заставило его в неподходящий момент покинуть укрытие и попасть сюда. Надеялся, что пронесёт, не может же он умереть здесь. Слишком молод, всё ещё считал, что нужен в этом мире и не спешил в другой. Тео скривился, ожидая удара. Буквально чувствовал, как заклинание вот-вот ударит в грудь, ломая рёбра и пробивая лёгкие, ведь противник целился как раз туда. Но удара не последовало. Сомневаясь и продолжая хмуриться, Нотт несмело открыл глаза. Перед ним из ниоткуда восстала фигура в чёрной мантии с подкладкой из красного бархата. Голубоватая волна, словно от взрыва, сорвала плитку с пола по направлению от ног спасателя к волшебникам без аврорской формы. Заклинание такой силы впечатало одного мага в колонну так, что было слышно хруст его позвонков, а остальных отбросило и поволокло по полу, загоняя под кожу острые осколки. Теодор в тот момент уверовал в Бога, облегчённо выдыхая. — Откуда ты, блять, взялась, Эйвери? — нервно смеясь и продолжая давить спиной в устоявшую колонну, выдал Нотт, мысленно благодаря судьбу за то, что свела его с этой женщиной. — Спустилась сверху, — с толикой задора ответила она, оборачиваясь к нему. Точно ангел с небес. Удивительно, как уверенна и спокойна она была. Нотт готов был начать на неё молиться, но не знал ни единой молитвы. Придумает потом как-нибудь сам. Скользя глазами по телу и открытым участкам кожи Нотта-младшего, Лиа в два быстрых шага оказалась рядом с ним. — Нормально? — взволнованно спросила она, пока её глаза бегали по серебряной маске, а рука невольно потянулась к его шее. — Да, да, нужно оклематься. Ничего, справлюсь, — хрипло ответил он, положив свою руку на нежную кисть, которую она держала на его шее. Его тёплая, почти горячая ладонь легла сверху, прижимая её холодные пальцы к артерии на шее. Всего на несколько секунд. Лиа чувствовала, как пульсирует кровь под кончиками пальцев. От неё пахло кровью. Тео погладил нежную кожу большим пальцем, а затем позволил убрать руку. Адам Нотт, отбиваясь от атак, приземлился там же, где ранее стояла Эйвери, и тут же бросился к сыну, замечая момент безмолвного выражения чувств между ним и подругой. Эйвери нашла Адама в одном из коридоров. Он выманивал противников из дальних отделов в основной зал уровня и в этот раз заставил одного из них попятиться прямиком к выходу на балкон. Адам готовился нанести последний удар, решительный, как вдруг противник побледнел, медленно оседая на землю и открывая девушку, стоящую за спиной. Адам всё никак не мог привыкнуть к тому, что его крестница носит маску Пожирателя и что она, как и все здесь, способна на убийство. Лиа просто оказалась в нужный момент в нужном месте. Когда она заметила, что Теодора нет с отцом, стало ясно, что что-то пошло не так. Тео должен был найти его раньше. Странным ей показалось то, что Адам попытался остановить её, когда она вдруг выбежала на балкон, высматривая друга. Ему не хотелось, чтобы девочка рисковала, не хотелось, чтобы она была здесь вместе с его сыном и сыном Малфоя. Детям здесь не место. Он попросил её подняться наверх и найти безопасное место, но она отказала. Сказала, что не уйдёт без Теодора и Драко. Шум не пугает так, как риск не успеть помочь тому, кто тебе дорог. Тогда быстрым шагом Лиа с Адамом выбежали из коридора на балкон, пока внизу, под ними, Теодор пытался встать на ноги. Его кудри покрылись слоем пыли и казались поседевшими. Сердце уходило в пятки, у Эйвери не было времени думать. Одним решительным движением она взобралась на ограду балкона и спрыгнула вниз так быстро, что рука Адама не успела остановить её, зависнув в воздухе. Сейчас же, Лиа успела бросить взгляд на Адама, прежде чем им всем пришлось пригнуться, уворачиваясь от яркой вспышки. Не нужны были слова, чтобы понять смысл каждого взгляда. Адам отвёл сына в укрытие, чтобы тот смог пройти в себя, Лиа же отказалась, взбираясь на обломок одного из обрушенных мостов. У неё были неотложные дела. Во-первых, найти Драко, а во-вторых, кажется, она поняла, кем были люди, которые сражаются бок о бок с аврорами. И если она права, где-то здесь есть тот, кто должен ответить на пару её вопросов. Не пришлось отбрасывать страх. В какой-то момент в критических ситуациях Лиа стала чувствовать себя спокойно. Несколько раз она видела светлые волосы Драко, удержать внимание на которых было невозможно – так легко он уходил от преследователей и скрывался из виду. От этого стало совсем спокойно, его присутствие здесь означало, что он наблюдает за ней, что он рядом. Лиа действовала осторожно, внимательно и сосредоточенно. Ходила между дуэлирующими волшебниками, пробиралась к аврорам, нанося удар со спины, и двигалась дальше, осматриваясь вокруг, пока вдруг из-за плеча сползающего по ней бездыханного тела волшебника, не увидела отца. Его противника она заколола кинжалом, который успела вытащить, уклоняясь от зелёной вспышки. Лучше бы прошла мимо и оставила Лукаса разбираться самому, но как есть. Может не благодарить её за помощь. Он и не собирался, только бросил взгляд на дочь, продолжая расчищать холл, пока Лиа доставала окровавленный нож из-под лопаток неизвестного. Она мельком взглянула на застывшее лицо жертвы и тут же насупилась. Где она могла видеть его? Когда она отошла чуть дальше, озарение застало врасплох. День, когда она подслушивала разговор членов Ордена в какой-то забегаловке перед тем, как планировалось нападение на Поттера. Мужчина, которого она только что заколола, был там, сидел за одним столом с Биллом Уизли и Кингсли Бруствером. Значит, Орден действительно прибыл на помощь. Какая самоотверженность, ведь их вряд ли кто-то звал. Она оказалась права. Стечение обстоятельств, вынужденные меры или судьба снова свели старых друзей. Лиа, словно призрак, обходила огромный холл, то появляясь, то исчезая из виду авроров и добровольцев. Пропадала за спинами Пожирателей, появлялась на балконах, передвигаясь быстрым, невесомым шагом, будто тень, поэтому Фред Уизли испугался, когда, обернувшись, увидел её позади. Она стояла неподвижно по ту сторону моста, центр которого обвалился. Сердце Фреда забилось сильнее, стучало в ушах, когда он смотрел на Пожирательницу в серебряной маске, когда она уверенно пошла на него и подошла к краю разлома. Фред сглотнул и стиснул зубы, посылая проклятия одно за другим. Ему стало немного легче, когда несколько членов Ордена, которые оказались позади него, присоединились к нему и атаковали приспешницу Лорда. Она казалась невозмутимой, отбивала атаки без использования палочки одними лишь руками и так же без особого труда вернула заклинания обратно в двух волшебников за спиной Фреда. Дыхание Уизли сбилось, он резко обернулся назад, найдя своих сообщников обездвиженными, лежащими лицом в пыльный, холодный пол. Сердце снова застучало в груди, когда Фред вернул взгляд к Пожирательнице, перепрыгнувшей разлом. Он по привычке ударил её обезоруживающим. Чёрт, какая глупость. После послал в неё сковывающее проклятие, но она лишь махнула расслабленной рукой, отбивая его. И в тот момент Фред ощутил, как паника охватывает его, заполняет собой каждую клеточку тела. От неё шла энергия опасности, от каждого размеренного и точного движения в ушах звучал приказ бежать. Но только когда она остановилась, отбив последнее проклятие, и провела ладонью у маски, Фред по-настоящему испугался. Она открыла лицо, а он не хотел верить глазам, опуская оружие. Эйвери вытянула руку перед собой, поманив рыжего двумя пальцами. Он покачал головой, дышал через рот, не сводил с неё взгляд. Атаки прекратились. Несколько секунд, которые казались до сумасшествия долгими, она смотрела на него, не скрывая лёгкой ухмылки, прожигала его взглядом, а потом согласно вскинула брови. Будто эти пару мгновений всё же ожидала, что Уизли нападёт, и удивилась, когда этого не произошло. После сегодняшнего дня скрывать лицо под маской не имеет такого уж смысла. В школу они вряд ли вернутся, власть станет принадлежать Тёмному Лорду, скрываться больше незачем, и Лие очень уж хотелось, чтобы Фред увидел её сейчас здесь. — Лиа, — начал он и тут же сглотнул. — Я не хочу делать этого. Не хочет, значит. Ничего, она знает, как его заставить. Его-то она и искала, именно Фреда она надеялась застать здесь, как только поняла, что Орден тоже встал на защиту Министерства. Эйвери ожидающе склонила голову на бок, бросив в Уизли фиолетовый луч. Петрификус Тоталус оказался отбит. — Мы были друзьями, — Фред говорил громче, его плечи заметно двигались от тяжёлого дыхания, а рыжие волосы были влажными и зачёсаны назад. — Где была твоя дружба, когда ты сдал мою семью Ордену? — грубо проговорила она, ударив ещё раз. Она не пыталась сбить его с ног, знала, что ему хватит умений остановить её атаки. Фред замешкал, сдвинув брови. — Я... Я не... — Не говорил никому, да? — она закончила вместо него, тем же грубым тоном и атаковала снова. — Нет! Я обещал тебе, что не скажу и я молчал! Тот случай на выпускном, я был зол, но я не собирался выдавать тебя! — ему пришлось кричать, чтобы она смогла услышать его оправдания за взрывами и треском заклинаний вокруг. — Неужели? Почему Орден атаковал офис моего отца? Откуда они узнали? — сквозь зубы прорычала Лиа. Она не верила ни единому его слову. Не могла или не хотела. Фред был козлом отпущения, единственной причиной, по которой, по мнению Лии, Орден мог узнать о причастности её семьи к делам Волдеморта. И виноватой всё равно была она, потому что доверилась ему. — Я не знаю! — выкрикнул он, уворачиваясь от неизвестных проклятий, которые летели откуда-то снизу. — Что ты сказал, когда тебя спросили, кто поставляет тебе информацию? — глаза Эйвери были полны ярости, она держала руки наготове, чтобы нанести удар, но вместо этого отбила несколько чужих заклинаний. Они были на виду, не лучшее место для переговоров, но отпускать Уизли она пока не собиралась. — Ничего! Я сказал, что не могу ответить. Лиа, я клянусь, что не причастен к этому. Мне... — он сделал секундную паузу, — Мне жаль твою маму, но я не причастен к этому. У них был список. Лиа замерла. Список. С полгода назад, или больше — ей было сложно вспомнить, слишком много воды утекло, — ходили слухи о том, что в Министерство передадут список со всеми именами предателей. Но так же быстро, как этот слух появился, он развеялся и никто так и не узнал правду. Не узнал, потому что список предназначался не Министерству и Министру. Эйвери вернула взгляд к лицу Фреда. — Но ты знал, — сквозь напряженные губы проговорила она. Уверенно констатировала факт, глядя в глаза бывшему другу. — Я не мог сказать, — на выдохе ответил Фред, качая головой и делая шаг назад. Внутри пожар, сгорал каждый сантиметр тела Эйвери. От злости и обиды. Несправедливости к ней. Она рисковала всем, чтобы попытаться помочь Ордену. Рисковала просто подойдя к Норе, чтобы убедиться, что её друг будет жив. Фред мог предупредить её, мог попытаться уберечь её семью, но он молчал, а после вёл себя как настоящий подонок. Запел про дружбу тогда, когда появился реальный риск получить по зубам. Грёбанный Гриффиндор, никто из её однокурсников со Слизерина никогда бы не поступил так! Никто из её друзей! Они бы подставили под удар себя, но не стали бы молчать. Правда только если речь шла о слизеринцах, а не о ком-то из другого факультета. Возможно, Гриффиндор следует тем же правилам со своими, а Лиа никогда не смогла бы стать "своей". Они были из разных миров внутри Хогвартса и за его стенами. Челюсть с усилием сжалась, и Эйвери резко взмахнула рукой, сбивая Уизли с ног. — Беги, — сквозь зубы прошипела она. Её глаза почернели от злости, Лиа смотрела исподлобья на то, как Фред упал и начал пятиться от неё. Шуршал ладонями за спиной по покрытому толстым слоем пыли полу. Она была готова сделать ему больно, так же больно, как его молчание и слабость, сделали ей. Но сделав всего шаг в его направлении, Лиа почувствовала жжение между лопаток. Казалось, её тело снова горело, но уже не по её воле. Чувство, словно позвоночник охватил огонь, прожигая кости дотла. Она замерла, не могла пошевелиться, боль заставила её прогнуться, приподняв голову. Рот медленно приоткрылся, она даже не успела вскрикнуть, как всё её тело онемело, а она была лишь узницей, которую заперли в нём. Взгляд скользнул по растерянному лицу Уизли, который так и остался на полу. Лиа почувствовала, как её тело клонит назад и она падает вниз прямиком в разлом моста, на краю которого стояла. Что происходит…. Заклинание угодило прямиком между её лопаток, она даже не заметила его свечения, не услышала электрический треск. От удара в спину палочка Теодора выскользнула из волос, и тяжёлые пряди поднялись в воздух, пока тело Эйвери, как ей казалось, слишком медленно летело вниз. И последним, что она увидела, было лицо Лукаса, заходящего обратно за угол балкона за её спиной.***
Что-то сдавило в груди, заставив Драко напрячься. Они почти расчистили холл третьего уровня, его отряд уже пробился ниже на поиски Министра Магии, но Малфой вдруг остановился у самого спуска к нижнему уровню. Что-то заставило его сдвинуть светлые брови и обернуться. Времени было мало они уже потеряли достаточно людей, трое из его отряда были мертвы. Они не могли больше тянуть, каждая минута промедлений забирала жизни Пожирателей Смерти, и никому не хотелось, чтобы следующая минута стала его. Но Драко остановился, в последний раз окидывая взглядом холл и замечая вдали, как чёрная мантия обнимает падающие вниз тело владелицы. Тёмные волны густых волос блестели в свете ярких вспышек, переливаясь от насыщенно синего до горячего янтарного, её руки были безвольно подняты вверх, пока гравитация тянула её хрупкое тело вниз. Драко не дышал, сердце замерло, кончики пальцев онемели, становясь холоднее, а на коже за долю секунды проступил холодный пот. Этого не может быть. Он не видел лица, но знал, что это она. Не видел красной подкладки её мантии, но чувствовал, что это Лиа, без оглядки бросаясь вперёд. Не оторвал взгляд от её, падающего с пятнадцатиметровой высоты, тела. Бежал так быстро, как только мог, толкая каждого на своём пути без разбора, и успел только протянуть волшебную палочку вперёд, произнося замедляющее заклинание. Только не успел. Кто-то, верхом на метле, на скорости спикировал вниз за оглушённой Пожирательницей и подхватил её в метре над каменным полом, унося любимую Драко с собой. Малфой ненавидел, когда прикасались к тому, что принадлежит ему. С детства не умел делиться и его никто не заставлял этому учиться. Впервые в жизни он почувствовал, как горят его ладони и как кровь наполняет каждый сантиметр его тела. Ярость имеет свойство вспыхивать мгновенно. Драко стиснул зубы так сильно, что услышал бы скрип, если в этот момент вообще мог слышать что-нибудь, кроме собственного сердцебиения в ушах. Он бросился в догонку в ту же секунду, не останавливался и не медлил, обнажив звериный оскал. Никто не смел прикасаться к тому, что принадлежит ему. Взгляд с точностью хищной птицы следил за неизвестным с Эйвери в руках и тем, как тот, сделав круг над мостом, скрылся в одном из коридоров ведущих к верхним уровням.***
Стоя на одном из дальних балконов, Теодор надавил ботинком на спину волшебника, сталкивая связанного противника вниз. Пятнадцать метров – около пяти этажей, выжить можно, но лучше умереть и не остаться инвалидом на оставшуюся жизнь. Теодор не хотел быть жестоким, но не тогда, когда кто-то настойчиво пытается его убить. И не тогда, когда знаешь, что тот, кого ты столкнул вниз, ранил твоего отца. Это ожесточает. Раз уж Тео сегодня стал верующим, он покается перед сном в надежде, что Бог отпустит его грехи. Нотт хотел тихо рассмеяться от этой нелепой мысли, но резко отпрянул от края балкона, уворачиваясь от всадника на метле. Тео замер, проследив взглядом за волшебником, держащим кого-то на руках, а затем его ноздри раздулись, вдыхая до боли знакомый, едва уловимый запах. Сладковатый, резко отличающийся от того, чем действительно пахнет в помещении. Нет, не может быть. Зрачки расширились, и Теодор резко упёрся руками в ограждение на балконе, выглядывая в сторону, куда улетел всадник. Там не могла быть она. В руках всадника не могла быть Лиа. Нотт метнул растерянный и напряжённый взгляд вниз, сразу выискивая Малфоя. Найти его было просто, окутанный злостью, он рассекал палочкой воздух, отбрасывая всех вокруг себя в стороны, пока его взгляд был поднят вверх. Значит, это правда, ему не показалось. Дьявол. Взгляды парней встретились, и Нотт, не теряя ни секунды, бросился бежать следом за похитителем, сбросив с балкона попавшуюся на глаза чужую метлу. Малфой успел поймать её до того, как она коснулась кровавого пола рядом с аврором с перерезанным горлом. Драко ринулся вдогонку, зажав метлу между ног. Они не заберут её у него, не заберут его девушку. Он перехватит всадника — ему некуда деться, все выходы перекрыты, за пределами Министерства ещё полно Пожирателей. Он не выкрадет её, Драко не позволит. От скорости свист в ушах смешался со звуком борьбы внизу. Он ловец, несколько лет преследовал едва заметный снитч при любых погодных условиях, он не может упустить подонка на старой метле. Драко свернул в тот же коридор, приблизительно понимая, куда мог броситься похититель, и был прав, увидев его на четвёртом уровне. Малфой прижался к метле всем корпусом, максимально ускоряясь. Ему удалось догнать неизвестного, который, увидев хвост, начал резко менять траекторию и маневрировать в воздухе, чтобы отбиться. Если бы на руках этого козла не было Эйвери, поймать его было бы проще простого, но сейчас Драко не мог использовать палочку, рискуя навредить девушке. Будь они на квиддичном поле, он бы смухлевал, подбив всадника или дёрнув того за край метлы, сбивая с неё, но сейчас это слишком рискованно. Он следовал прямиком за ними, пытаясь заметить хоть малейшее движение Лии, но не мог. Отчаянно пытался не упустить их, понимая, что, будь та в сознании, не позволила бы себя коснуться. И он бы не позволил, будь рядом в нужный момент. Чёртовы строки пророчества всплывали в голове, и Драко не мог от них отмахнуться. Увеличивал скорость, не тормозя даже на поворотах. Он не отпустит её. Палочка крепко стиснута в руке, и Драко направил её в сторону похитителя, целясь перед ними. — Бомбарда!— хрипло рыкнул он, завалив проход на четвёртом уровне, куда хотел свернуть всадник. На нём не было формы аврора, лишь тёмная мантия, из-за чего его можно было спутать с Пожирателем, если бы она не выглядела такой старой. Тонкие пальцы молодого Пожирателя бледнели, впиваясь сильнее в рукоять метлы. Давление в груди было таким сильным, что затрудняло дыхание. — Она моя! — с ядовитым оскалом рыкнул Драко, выныривая под похитителем. Ему удалось коснуться края мантии Эйвери, когда он попытался выхватить девушку из крепкой хватки. Ощущение тонкой гладкой ткани, струящейся между пальцев, будет преследовать Драко каждую секунду. Пока он не вернёт её. Боковым зрением он заметил Тео, севшему на хвост похитителю. У них были шансы остановить это. Были шансы не дать неизвестному уйти с девушкой на руках, если бы не внезапный взрыв, прогремевший прямо за спиной всадника, перед лицами Пожирателей. Перед глазами стало темно, на лице Малфоя застыла гримаса боли, а в глазах всё так же блестела ярость. В рот попала пыль, но даже ощущение песка в глазах не могло остановить Драко. Он плохо видел перед собой, ударился головой, когда упал с метлы. Сверху давили тяжёлые каменные обломки прохода, в который успел залететь похититель, но не успели они с Ноттом. Он пошевелил конечностями, чтобы убедиться, что они целы, и что есть сил толкал обломки, освобождаясь из-под них. Костяшки были сбиты, мантия превратилась в рваную тряпку. На несколько секунд, пока вокруг него не осела пыль, он снял маску, сплёвывая кровь на осколки плитки и груду камней под собой, которые раньше были потолком. — Нет, — угрюмый взгляд снова поднялся вверх. Он потерял их. Бросил короткий взгляд вокруг, пытаясь найти Теодора среди груды обломков, пока вокруг всё так же продолжалась битва. Сильные руки обхватили Малфоя за плечи, помогая подняться. Обычно говорят, стресс создаёт иллюзию нереальности происходящего, но Драко ещё никогда не ощущал такого осознания, что вокруг всё слишком реально. И боль во всём теле, и страх, прожирающий дыру внутри, всё было настоящим. Он поднялся на ноги с помощью Теодора и бросился к другому проходу, через который можно было подняться выше. Отчаянно, не замечая ничего вокруг и игнорируя то, как каждое движение приносит дикую боль. Но её было недостаточно, чтобы заглушить тот ужас, что поселился внутри. Он её не нашёл. Созвал свой отряд, прочесал каждый угол Министерства и его округу, допросил часовых снаружи, пока его не остановила Беллатриса. Она сбила его с метлы в километре от места битвы, заставив упасть на одну из крыш. Нависла над ним, закрывая взошедшее солнце чернотой растрёпанных волос, пытаясь привести его в чувства. Драко был в сознании, но ослеплён желанием вернуть девушку, найти её. Спасти. Наплевал на задание, ослушался правил, нарушил план, подставил тех, кто остался внутри Министерства, приказав своему отряду искать похищенную Эйвери. Беллатриса трясла его за плечи, оседлав сверху, и кричала прямо в его лицо: — Одумайся, глупый мальчишка, ты подставишь всех, кто дрался с тобой плечом к плечу, — её шипящий голос и широко открытые глаза, заставили губы Драко скривиться и попытаться оттолкнуть её. Ему всё равно. — Ты умрёшь от рук Лорда за это, безрассудный. Он скоро будет здесь. Задобри его, и он поможет найти её. В её словах была правда, Беллатриса знала, каким будет гнев повелителя. И ещё она знала, как найти к нему подход. Её не интересовала судьба девчонки, но то, как её племянник, бросив всё, отчаянно кинулся на поиски, оставив внутри Министерства даже собственного отца, заставило её испытать ужас. Столько воли, рвения и желания вернуть подругу. Отчаянного, ослепляющего. Драко видел перед глазами только лицо Эйвери, голова которой безвольно запрокинута на предплечье её похитителя. — Направь свой гнев на то, чтобы закончить Ад в стенах Министерства. Найди министра и Лорд пойдёт тебе на уступки, — последнее, что сказала Лестрейндж. Уже через полчаса Малфой вошёл в Атриум, восстав перед Тёмным Лордом с головой Руфуса Скримджера, до сегодня действующего министра магии, в руках. Тонкие, покрытые слоем запёкшейся крови и грязи, пальцы, сжимали волосы на отрубленной голове, когда парень остановился перед повелителем, направив на него безжизненный ледяной взгляд. Голова покатилась к ногам Лорда, по лицу которого расползалась победная улыбка. Но что-то было не так.