Рассказы сумасшедшего Тома

В кружке старины Тома оставалось ещё немного выпивки. Он взглянул на остатки пойла, небрежно встряхнув не самую чистую ёмкость, затем поднял глаза на своих невольных слушателей. Парни сидели молча, тупо уставившись на рассказчика. С того момента, как Том начал свой рассказ, должно было пройти немало времени. Но в таверне по-прежнему царил пятничный вечер, всё те же забулдыги били друг другу морды, и старый трактирщик отчитывал нерадивого дурня, разбившего целый поднос с выпивкой. Как будто бы и не было его, этого рассказа... Собеседники Тома словно одновременно очнулись ото сна, и теперь ошарашено озирались по сторонам. То ли выпивка так сильно ударила им в голову, то ли что-то странное происходило в этой таверне. Некоторое время старина Том молчал, сверля глазами сидящих напротив него молодых людей. Удивление, страх и недоверие, отображавшиеся на их лицах, его ничуть не смущали. Не они первые - и не им быть последними. Затем старый пройдоха залпом опрокинул в себя остатки пойла и протрещал своим воробьиным голосом: - Да, путники. Так и заканчивается эта история. Ванесса умерла. И это было актом милосердия. Актом любви со стороны одного... Существа. - А Боттис? - подал голос менее агрессивный из двух приятелей, и, очевидно, более любопытный. Том разочарованно присвистнул. - Ну а что Боттис? - скучающим тоном поинтересовался он. - Ты же сказал, что он прорвался из Паутины наверх. Что же это получается? - А то, что мечты должны сбываться, мои дорогие путники, - Том криво усмехнулся, обнажив все 4 оставшиеся в его рту зуба. - Боттис мечтал попасть во Внешний Мир? Он туда попал. - Так получается... он победил? - Ну... В некотором смысле, да. Ведь он добился желаемого. Другое дело, что Боттис, при всём его уме, не учёл один нюанс: он ничегошеньки не знал о месте, о котором грезил. Вот вы, путники, никогда не бывали на Верхних Уровнях, не так ли? Знаете, что вы ощутите, когда впервые туда попадёте? Страх. Необъяснимый страх перед огромным открытым пространством. Это вам не привычные вам Уровни с низкими сводами и огромным количеством хорд. Улыбка старого сумасшедшего становилась всё более хищной, всё более счастливой и безумной. История - вязкая и тягучая, как субстанция Паутины, - оплетала слушателей, не отпускала их. Тонкий старческий голос рассказчика перекрывал общий гул, царящий в таверне. - Боттис выбрался наружу, да. Прямо под необычайно яркое, палящее Солнце. Он был слеп, как вы знаете, и не мог видеть свет, но жар чувствовал очень хорошо. Исполинское Светило жгло его - и некуда было спрятаться. Видите ли, Портал открылся в чистом поле. Вам сложно представить себе, что это такое, поэтому просто попробуйте вообразить бесконечность - раскалённую добела безмерность. А также представьте, как со всех сторон к вам стекаются враждебные безрогие и бесхвостые люди, для которых вы - диковинка, "демон" - как говаривала Жрица. Так вот. Боттис оказался в поле как раз в тот момент, когда там работали люди. Много людей. И в панике наш с вами старый знакомый потерял способность управлять своей "маской". Он начал бесконтрольно менять "маски", и дикари из Внешнего Мира, не привыкшие к подобным зрелищам, были, мягко говоря, ошарашены. Они видели перед собой то маленькую рыжую девочку, то кудрявого красавца-мужчину, то бледную безобразную тварь... Образы менялись один за другим, и какой-то храбрец подошёл к Боттису, крича на него и угрожая каким-то орудием. В панике, инординат схватил мужчину и выпил его душу. Это было опрометчиво, путники, потому что Боттис даже не успел принять облик своей жертвы - на него набросилась вся толпа. В общем, забили нашего приятеля насмерть, вызвали местного Сектанта, который поручил закопать труп и могилу камнями закидать. Чтобы не встал. Том хрипло засмеялся, глядя на перекошенные лица своих слушателей. - Подожди, старый, - произнёс один из них. - Почему тогда Паучиха позволила случиться Межуровневой Стычке? Почему бы просто не пнуть Боттиса вместе с его шайкой под зад из Паутины, раз они там всё равно бы передохли? Почему она бездействовала? Значит, как ни в чём не повинную рыжую девку сожрать - так она тут как тут, а как... Слушатель осёкся на полуслове, так как выражение лица Тома резко изменилось. От прежней радостной улыбки не осталось следа. Сморщенное, дряблое лицо теперь выражало крайнюю степень гнева, и когда он заговорил, слушателей обдало холодом. Казалось, все звуки вокруг стихли, а тонкий, стрекочущий голос вещал: - А вы правда думаете, путники, что мне был интересен Боттис и прочие деграданты с Девятого Уровня? Они давно выродились, и сами по себе - безопасны. Если выпустить их во Внешний Мир, они, как вы верно заметили, передохнут. Но вот их потомки... Вы не представляете, какой силой они обладают. И вот их выпускать отсюда уж точно нельзя. Они сильнее, они выносливее - они безумны. И они могут нарушить Баланс Вселенной - Баланс, во имя которого и была создана Паутина. Во имя которой был создан я. Оба собеседника смотрели на Тома со смесью недоверия и ужаса. Всё как обычно. Они всегда так воспринимают эту информацию. - Подожди, дед... - пролепетал один из молодчиков. - Ты хочешь сказать, что ты - Паучиха? - Именно это я и хочу сказать, - заявил Том, сощурившись. - И не надо на меня так смотреть. Некоторое время слушатели молчали, глядя на старого сумасшедшего широко раскрытыми глазами. Затем тот, что полюбопытнее, тихо возразил: - Но ведь она же... Паучиха, а не Паук... - А откуда я знаю, почему люди решили назвать меня именно Паучихой? - Том презрительно фыркнул. - Они вечно придумывают мне странные имена. Паучиха, Пересмешник, Мартин... Лично мне больше нравится Том. Как и, собственно, этот облик, - он насмешливо развёл руками. Оба парня снова замолчали, продолжая сверлить глазами странного старичка с маленькой косматой головой, покачивающейся на длинной морщинистой шее. - Так вот, - продолжил свой рассказ Том. - Боттис мне, на самом деле, очень помогал. Он полагал, что обманывает меня, подкидывая мне дочерей вместо себя. У меня было время их изучить... Да вот только неполноценно. Всё-таки, они были лишены душ. И вот, представьте себе - удача! Боттис забыл о существовании Ванессы, и это дало ей время. И мне - на изучение свойств её души. Именно тогда появился Пересмешник, которого она, почему-то, назвала Мартином. И у меня было достаточно времени, чтобы понять, что её, Ванессы, не должно было быть. Прямое родство с инординатами делало её безумной, а бурная смесь крови людей, ордусов и инординатов - совершенной в магии. И её стихией была смерть. Представьте себе, что бы стало, если бы я позволил Боттису размножаться дальше! Во Внешний Мир в итоге прорвались десятки таких "Ванесс"! Разрушительницы, сеющие смерть! Одна такая Ви, далеко не самая несговорчивая, могла в одиночку уничтожить Паутину. А что бы сделал легион? Я не мог этого допустить. Поэтому я и позволил Боттису поверить в победу - и сам открыл ему Портал. Слушатели как будто оцепенели. Им не хватило духу даже переглядываться или обмениваться комментариями. Казалось, Том гипнотизирует их насмешливым взглядом своих водянистых глаз. - Если ты - Пересмешник... - наконец, неуверенно заговорил один из парней. - Неужели тебе совсем не жалко Ванессу? Она ж так любила этого своего Мартина... Старина Том шумно выдохнул и произнёс с нескрываемым раздражением, как будто в сотый раз объясняя бестолковым детям элементарные вещи: - Увы. Люди поразительно слепы. Люди слепы даже тогда, когда им рассказываешь всю историю, в красках, когда они знают все подробности. Всё равно они видят то, что хотят видеть. И ничего более... Вот я, путники, уже сказал вам, что, подарив Ванессе смерть, я дал ей лучшее, что мог. Она бы поплатилась за свой дар. Увы, некроманты обречены на безумие. Вы такой участи для неё хотели? Даже если бы она дожила до глубокой старости, она не смогла бы умереть - её безумная душа осталась бы запертой в гниющем теле. - Ну а сейчас где её душа? - Не ваше дело, - отрезал Том. - Там же, где души всех тех, кого я забираю. И не надо на меня так смотреть, путники. Я не мучитель. Я - охранник в этой тюрьме. И если я уличу вас в попытке проникнуть во Внешний Мир... Вы знаете, что вас ждёт. И Клара, и Соннелон, и все прочие, либо в тайне тосковавшие, либо мечтавшие о Внешнем Мире - навсегда останутся здесь. Не пытайтесь покинуть Паутину, путники, возьмите пример с Росса. Он обосновался на Первом Уровне, следит за сохранностью Храма Солнца. В память о Кларе, разумеется. Сам-то он так до конца и не поверил в существование Внешнего Мира. Он восстановил сад серпентии, разводит в нём птиц, которых так любила Ванесса. Говорят, таверну открыл - одну из лучших на Первых Уровнях. Вот и молодец. Надо будет как-нибудь к нему заглянуть... И на этом я заканчиваю свой рассказ, дороге путники. Вы можете быть свободны. В уши парней снова ворвались шумные звуки таверны: крики, ругань, бьющаяся посуда. Но теперь это всё казалось им нереальным - как и рассказ старого сумасшедшего. Это просто не может быть правдой. Это слишком... мерзко, чтобы быть правдой. - Да он просто больной на голову! - вскакивая, воскликнул один из парней и махнул в сторону Тома. Его приятель нерешительно кивнул, не сводя глаз с насмешливого, изрытого морщинами лица, но тоже поспешно встал. Не попрощавшись и даже не поблагодарив за выпивку, оба молодчика стремительно покинули забегаловку. - Конечно, больной на голову! - трещал себе под нос старина Том, и губы его снова растягивались в бессмысленной и жутковатой улыбке. - Мы все безумцы. Все... Но уж если я сошёл с ума, значит, мне было с чего сходить... Вскоре за дальним столиком уже никого не было. Никто из посетителей не мог сказать точно, когда именно ушёл Том, оставивший щедрое вознаграждение трактирщику за выпивку. Тёмная тень мелькнула за окном - и тут же рассеялась. Кому интересны эти вечерние тени? А старый пройдоха, очевидно, отправился на поиски новых "ушей" для своих безумных историй.