Вару больше не наливать

      Звук шелестящих, медленных шагов заставил Вару напрячься. Он, было начавший снимать футболку ко сну, опустил руки, вцепившиеся в края ткани, и застыл, стоя спиной к двери, как статуя. Вару прекрасно знал, кто направлялся к нему в комнату, почти бесшумно шагая по коридору, кто тихо скрипнул дверью при входе и кто сейчас обжёг его спину тяжёлым ледяным взглядом. После холодного душа действие алкоголя ослабло, но не исчезло полностью: Вару всё ещё оставался пьян.       Куромаку, постояв пару секунд в проходе, закрыл дверь и плавно двинулся к хозяину комнаты. Глаз неприятно пощипывало, кожа вокруг него была прохладной от приложенного льда, тело ломило и ныло из-за полученных ушибов, и всему виной была та драка, которую спровоцировал не кто иной, как Вару. Виновник же медленно, осторожно повернулся в сторону второго клона и увидел перед собой только его шею и ворот рубашки без галстука. Когда он успел подойти так близко?.. Куро молча невесомо коснулся пальцами подбородка Вару и аккуратно, но твёрдо заставил его посмотреть на себя; благо, очков на нем уже не было и ничто не мешало взглянуть прямо в глаза. Увидев в них страх, Куромаку нежно улыбнулся и успокоил валета:       — Я не зол.       Видя, как Вару заметно расслабился, трефовый король ненавязчиво поинтересовался, дотрагиваясь до его живота под футболкой:       — Не хочешь?..       Валет, завороженно и неверяще глядя в серебристо-серые глаза, гулко сглотнул и, недолго думая, хрипло ответил:       — Хочу.       Куромаку улыбнулся краешками губ и шустро снял с Вару верх, блуждая по бокам руками. Футболка полетела куда-то в сторону кровати, но сейчас это мало волновало короля. Такой напор удивил Вару, но он быстро, насколько позволяла всё еще затуманенная алкоголем голова, сориентировался и потянул руки к рубашке Куромаку, чтобы в тот же момент ощутить, как предплечья стремительно перехватили и заломили за спину, а самого его — грубо развернули. Сообразил Вару только тогда, когда, разложенный на письменном столе, ощутил, как его запястья надёжно связали ремнём.       — Я не зол, — ласковым голосом повторил Куромаку, проведя ладонями по загорелой спине. Наклонившись и обдав горячим дыханием ухо Вару, он шёпотом закончил, — Я в ярости.       — Какого хуя, Куромаку?! — Вару возмущённо зашипел и дёрнул руками. В его глазах чётко читался гнев напополам с паникой. — Живо развяжи меня, бдсмщик чёртов!       Куромаку снисходительно улыбнулся и невозмутимо сказал:       — Я предвидел такую реакцию, поэтому предупреждаю: продолжишь так громко бунтовать — я буду вынужден заткнуть тебе рот галстуком. Хочешь? — Куромаку за подбородок повернул лицо Вару к себе, чтобы посмотреть ему в глаза. Валет как-то странно притих.       — Ты сейчас не в том положении, чтобы злословить, Вару, — скользящая в голосе Куромаку тихая, почти незаметная угроза заставила сердце биться в два раза быстрее. Он ощущал чужое тело совсем рядом; изящные руки теперь невесомо блуждали по его бёдрам, и всё бы ничего — ситуация, в целом, нормальная — если бы не общая атмосфера. И не эти завязанные руки, будь они неладны…       Вару нервно сглотнул.       Однако, он не был бы собой, если не попытался как-то съязвить:       — Не знал, Курилка, что ты такой извращенец, — кривая усмешка скользнула на лице Вару, на что Куромаку выпрямился и, одновременно беззастенчиво располагая руки на тощих, обтянутых джинсами ягодицах валета, коротко, явно ощущая своё превосходство, бесстрастно обронил:       — С кем поведёшься.       Пока Вару лихорадочно обдумывал, что ответить, Куромаку лёгким движением ослабил галстук, стянул его с себя и, в конце концов, завязал глаза валету. Посыпалась тонна брани — казалось, от такой наглости Вару даже отрезвел — но Куро это уже не беспокоило. Ни единый мускул не дрогнул на его лице, пока пальцы уверенно расстегнули чужую ширинку, а затем обхватили горячий, налитый кровью член. Пара движений вверх-вниз — и Вару замолк. Но спустя всего пару мгновений он разразился ещё большей руганью, что заставило Куромаку закатить глаза. Его бледная кисть опустилась на губы Вару, и дальше слышалось лишь возмущённое мычание.       …втрахивая валета в стол, с которого уже упала какая-то мелочёвка, левой рукой Куромаку зажимал его рот. Стоны приглушались пальцами и затихали где-то в глубине. Ритмичные, чёткие, выверенные движения были недостаточно частыми, чтобы уже, наконец, закончить, но достаточно сильными, чтобы Вару ощущал их всем телом. Ощущал и сходил с ума.       «Сука, он по формуле частоту фрикций что-ли высчитывал?» — мысленно изнывал он.       Грудью чувствовался холодный и твёрдый стол, и каждый раз, каждый грёбанный раз Вару проезжался по нему грудью. Беспомощность и нервировала, и…жутко заводила. В какой-то момент Куро неожиданно остановился и убрал руку. Кольцо из пальцев плотно обвило основание плоти. Вару мученически застонал.       — Скажи, — потребовал Куромаку.       — Что сказать, с-сука?       Над ухом глухим шёпотом пронеслось:       — Попроси меня.       В тяжёлой борьбе между собственной гордостью и оргазмом Вару всё-таки выбрал второе:       — Трахни меня. Трахни меня, как в последний, блять, раз.       Куромаку коротко триумфально рассмеялся, а затем, с новой силой, возобновил движения.       Тяжело дыша, оба завалились на кровать.       — Развяжи меня.       — Зачем?       — Мне нужны руки.       — Зачем? — Куромаку ситуация стала явно забавлять. Разозлённый валет, уже с открытыми глазами, злобно метнул молнию в его сторону и сквозь зубы пояснил:       — Я тебя ими придушу.       — Ну вот, а ещё меня извращенцем называл, — король, в несвойственной для себя ранее манере, продолжал смеяться над Вару. — Ладно-ладно, не раздражайся, — и Куро, перекатившись набок, забрал свой ремень.       Дыхание выравнивалось, повисла умиротворяющая тишина. Куромаку почти задремал, прикрыв глаза с трепещущимися ресницами. Вару, в целом, уже успокоился, и его тоже клонило в сон, но напоследок он всё-таки негромко мстительно пробурчал:       — Я на тебе ещё отыграюсь, Курилка.       — Мгм…— сонно донеслось в ответ.