Давай любить друг друга так...

      — Не хочу. — Поморщив носик, Фроуд отодвинул тарелку с обедом. — Они противные и плохо пахнут!       — Сынок, тебе нужно есть овощи, — после тяжёлого вздоха, сказал Пятый. — Ты же хочешь вырасти большим и сильным?       — Сестрёнка ест овощи, но она всё равно маленькая! — Мальчонка отвернулся от брокколи, которую отец насадил на детскую вилочку.       — Твоя сестра очень плохо в детстве их ела... — попытался извернуться и изменить ситуацию в свою пользу, да только мигом перебили.       — Не ври, — в один голос произнесли Долорес и Ингрид.       Харгривз ничего больше не сказал. Он "воевал" с сыном каждый день из-за треклятых овощей и всякий раз его разбивали в пух и прах. А потому, в очередной раз, когда уже не было ни сил, ни желания, ни нервов объяснять, что в продуктах растительного происхождения много пользы, он сдался.       — Ладно. Тебя никто заставлять не будет.       Пятый отстранился от кресла, забрал миску и, тяжело вздохнув раз, наверное, двадцатый, принялся уныло грызть варенные овощи самостоятельно. Всё же столько времени он убил на то, чтобы просто нормально это дело сготовить для карапуза, нагло съедавшего исключительно фасоль и картофель — жалко выбрасывать собственные труды.       — Разреши-ка.       Ингрид, поцеловав опечаленного супруга в висок, забрала недоеденные овощи и села по другую сторону от сына. Так же насадила на вилку разноцветные кусочки и приставила ко рту Фроуда. Тот, естественно, вновь начал кривиться, недовольно фыркать и бить ладошками по бортику.       — Нет!..       — Папа тебе соврал, — прервала капризы она, глядя настолько серьёзным взглядом, будто собиралась рассказать страшную тайну мироздания. — Дело не в том, что овощи помогут тебе расти большим и сильным. О нет, тут дело в другом.       Признаться, от загадочности в голосе не только мальчик заинтересовался, но и Долорес с Пятым чуть подтянулись вперёд, поскольку самим стало очень интересно, а зная умение матери семейства плести сомнительные истории — можно было ожидать что угодно.       — Знаешь почему папу считают героем?       — Потому что он много раз спасал людей от уничтожения! — Ингрид одобрительно кивнула, да тихонько прыснула от смеха, когда краем глаза увидела Харгривза, потупившего в скромном смущении взгляд и прикрывшего ладонью искривившиеся от глупой улыбки губы.       — А ещё он закоренелый веган, — прошептала Долорес, но быстро прикусила язык из-за щипка.       — Папа ест овощи, потому что он герой? — Мальчишка от услышанного склонил голову в бок, нахмурившись. — Ну такое себе...       — Папа герой, а потому ест эти противные мерзкие овощи, чтобы не только тебя спасти, но и весь мир!       Повисла минутная тишина. На лице Долорес можно было заметить недоумение и даже прочитать что-то вроде "Что эта мадам только что сказала?!" Нечто подобное проглядывалось и у Пятого, неспособного здраво переварить чужую ложь. А Фроуд же, немного поморгав... засиял от восторга, широко раскрыв глазки.       — Да, сынок, твой папа героически поедает их каждый день, потому что он в курсе грядущего... — Драматичная пауза. — ...овощного Апокалипсиса! Он знает, что если все перестанут есть эти противные морковки, брокколи и прочие гадости, то очень скоро они восстанут из своих грядок и пойдут завоёвывать мир!       — Неужели! — вскрикнул мальчик, шатая свой стульчик и не обращая внимания на то, как сестра, явно подавляя смех, уронила с характерным стуком голову на стол. Он слишком взволнован и заинтригован маминой историей.       — Да, милый мой! Но увы, ему уже не хватает сил с этим справляться в одиночку...       Фроуд, не скрывая блеск от неожиданно подкативших слёз, посмотрел на действительно уставшего, правда больше от возни с малышом, отца. На его мешки под глазами, на белки, исполосованные капиллярами, на бледную кожу... И не важно, что родитель просто не выспался из-за ребёнка, решившего разбудить в четвёртом часу утра.       — Папа, не сдавайся! — шмыгая носом и надув губёнки, он потянул к Пятому ручки, отчего вынудил сердце старого киллера болезненно сжаться.       — Твой папа... — Очередная драматичная пауза и смена интонации с тайны и загадочности на искреннюю боль. — Исчерпал себя... Потому он и хочет, чтобы ты, как его сын, как будущий герой и защитник нашей семьи...       Но не успела Ингрид закончить свою слишком убедительную и трагичную речь, как Фроуд мигом выхватил вилку, притянул к себе тарелку с ненавистными овощами и принялся их агрессивно доедать, что-то бормоча себе под нос. Явно ругал их за коварство. Пара минут — ни кусочка не осталось.       — Молодец, — пригладив буйные рыжие кудряшки на макушке, Ингрид ласково поцеловала сына в висок. — Наш маленький защитник.       — Мы станем героями! — гордо воскликнул мальчик, показывая пустую плошку. — Мы справились!       — Да, дорогой. — Нежно улыбаясь, Ингрид обратилась к дочери, что после борьбы со смехом, уже не скрывала удивления от напора младшего. — Отнести, пожалуйста, брата в комнату. После важной битвы ему нужно отдохнуть.       — Да, мам.       Переместившись за спинку стула, Долорес подхватила мальчика. Но тот всё не унимался. Подпрыгивал на руках сестры, буквально светился от счастья и радости и всё глядел на отца, на которого ему так хотелось быть похожим уже сейчас.       — Мы станем героями! Как папа!       — Идем, герой, — попыталась немного утихомирить Дол, поглаживая активного малыша по голове. — Тебя ждут игрушки и твой любимый плед.       Фроуд ещё долго голосил о том, какой он смелый и отважный, что больше он не подведёт родителей и окончательно предотвратит овощной конец света. Он со всем справится ради семьи.       — Отличная сказка, — наконец-то оставшись наедине, Пятый тихо рассмеялся. — Но можно было бы обойтись и без такой драмы.       — Почему же сказка? — поинтересовалась Ингрид, собирая со стола посуду и погружая её в посудомойку. — Вполне себе реальная история.       — Нас не ожидает овощной Апокалипсис.       — Возможно. — Вновь мелькнула загадочность в чуть хрипловатом голосе, от которого теперь уже пробежали приятные мурашки по коже, как и от прохладный кожи кончика носа, что легонько коснулся виска. — Но ты же и в самом деле герой. И теперь уже не только для меня.       — Глупости какие... Я никогда не был...       — Ты рассказывал маленькой Долорес о том, что я — хорошая мама. Настала моя очередь рассказывать о том, какой ты замечательный.       — Гри... — тихо прошептал Харгривз, чувствуя, как щеки немного налились краской от слов и мягкого поцелуя в уголок губ.       — И не смей со мной спорить.       — Хорошо, не буду.