***
Двадцать пять лет назад. — Барышня Ки! Барышня Ки! Вы не должны бегать во дворце согласно этикету! — Прошу, остановитесь! Кричали служанки, пытаясь догнать свою молодую госпожу, которая счастливо улыбалась и всё куда-то бежала. — Сначала догоните! Она на бегу на какую-то секунду повернула голову и, увидев, что служанки остановились, пытаясь отдышаться, Нян Ин продолжила бежать. Она оказалась около тронного зала и, не обратив внимание на то, что охраны почему-то здесь не было, потянулась к дверям, чтобы войти внутрь, но остановилась, услышав чьи-то шаги. Поняв, что если кто-то увидит её здесь, да и в такое время, могут пустить слух, что будущая жена Императора не годится в Императрицы, раз уж посещает Императора вдали от чужих глаз. Нян Ин быстрыми шагами спряталась за деревом, что, к её радости, было вблизи и могло вполне не выдать её. И Нян Ин стала свидетельницей разговора между Министрами: — Его Высочество на днях женится на барышне из Корё! — Ну ничего, завтра его уже не будет в живых, поставим на трон его брата, который вряд ли захочет жениться по любви на какой-то кореянке. — Насчёт этого, — голос стал тише, но достаточно, чтобы Нян Ин могла их слышать. — Как ты собираешься разобраться с ним? — Завтра, — второй произнёс таким же тоном, как его собеседник, — когда будет проходить пир в честь той кореянки, я анонимно отправлю на Императорский стол особенное вино. Вино будет последним напитком, что Император испробует в своей жизни. А если уж с вином ничего не выйдет, то у меня есть один охранник во дворце, который может взять ответственность в свои руки и убить Императора. В общем, запасной план. — Гениальный план, Министр Иностранных Дел. В ответ тот лишь расхохотался и ушёл вместе со своим коллегой в другом направлении, так и не заметив будущую жену Императора, что отчётливо слышала их коварный замысел. — Эти Министры! — прошипела Нян Ин, направляясь неизвестно куда и думая о разговоре, который подслушала. На какое-то мгновение она задумалась, пока её не отвлекли от мыслей голоса служанок, что спешили к ней: — Барышня! Барышня Ки! — Наконец-то мы нашли вас, барышня Ки! Отдышавшись, служанки заметили, что их госпожа не в настроении, как тогда, когда она убежала от них. — С вами всё в порядке, госпожа? — спросила младшая служанка, взглянув на Нян Ин. Та лишь натянула улыбку из-за того, что она волнуется за неё, и ответила: — Со мной всё в порядке, Су. Не волнуйся, хорошо? — положив руки на её хрупкие плечи, Нян Ин ожидала ответ. — Как скажете, госпожа, — служанка покорно опустила голову. Нян Ин уже сидела в своих покоях, готовясь ко сну. Служанки готовили её постель, и одна из них, закончив своё дело, покинула покои своей госпожи, не забыв про высказывание уважения. Су тоже поклонилась и собралась уйти за старшей служанкой, как её госпожа сказала: — Су, останься, я хочу поговорить с тобой, — Хэ остановилась, так и не потушив свечу. Нян Ин посмеялась, что та до сих пор не привыкла садиться без разрешения, когда они оставались наедине, поднялась с места и, взяв её за руку, опустила на свою кровать. Они присели вместе рядом с друг другом. — Госпожа, если кто-то увидит, что вы позволяете обычной служанке сидеть на вашей постели, тогда… — Давай не будем об этом, — перебила её она, и та закрыла эту тему. — Лучше скажи, как твоё здоровье? Тебя осмотрел лекарь, которого я вчера отправила в твои покои тайным образом? — Я искренне благодарю вас, Госпожа, за то, что вы заботитесь обо мне, но прошу, не делайте так больше. Я просто боюсь, что у вас могут быть неприятности из-за меня, — виновато опустила голову служанка, пока Нян Ин не сказала: — Су, ты мне как младшая сестрёнка. Прошу, перестань обращаться ко мне формально, когда мы остаёмся вдали от чужих глаз и тем более, — сделав паузу, она заставила поднять Су взор на себя и продолжила: — виновато опускать голову передо мной. — Хорошо, сестра, — последовал ответ Су, и она внезапно улыбнулась. — Кстати про лекаря. Он сказал, что с моим ребёнком всё в порядке. — Какая хорошая новость! — счастливо улыбнувшись, Нян Ин вдруг заметила, как улыбка на лице Су сползла и она погрустнела. — И да, я не знаю, как быть. Отец ребёнка императорский страж Танкиши, он, как ты уже знаешь, не собирается брать ответственность за моё положение. — Су, сестрёнка, — Нян Ин взяла её за лицо. — Я найду способ сохранить жизнь твоему ребёнку и тебя. Просто поверь своей сестре, хорошо? — Ты лучшая сестра! — обняв её, Су пустила от радости слезу. Они ещё какое-то время обсуждали ребёнка, которого Су носила под сердцем. Думали о том, какое имя дадут если будет мальчик, и какое если будет девочка. Су искренне хотела, чтобы её первенцем была девочка и хотела назвать её Соль, а Нян Ин лишь поддержала подругу говоря, чтобы она не вешала нос из-за того, что отец ребёнка отказался от неё из-за её положение. Позже Су покинула покои, Нян Ин легла на свою постель и, проговорив себе мысленно «Завтра я должна спасти Его Высочество», не заметила, как уснула. Утром, когда Нян Ин проснулась, она подготовилась к пиру в честь себя и направилась к залу, снаружи которого в этот раз стояли охранники. Те, увидев будущую жену Императора, тут же поклонились и открыли двери, впуская её внутрь. Изящно передвигаясь к назначенному месту, Нян Ин уловила на себе тёплую улыбку Императора Тогона, улыбнулась в ответ и присела за столиком, который был на несколько ступенек ниже императорского стола. — Ваше Высочество, — внезапно воскликнул Министр Иностранных Дел с ехидной улыбкой, поднявшись с места, — я бы хотел поздравить госпожу с днём рождения. С вашего позволения, конечно же, — в ответ Император Тогон лишь положительно кивнул, не видя ничего подозрительного в этом человеке. Взяв его одобрения, Министр Иностранных Дел хитро улыбнулся Нян Ин, что сидела как на иголках, ожидая колкие слова, наполненные презрением и ненавистью за то, что она являлась кореянкой. Но этого к её удивлению не произошло. — Барышня Ки, я искренне поздравляю вас с днём вашего рождения. Я от всей души желаю вам удачи, счастья, процветания и конечно же… — сделал он паузу, которую, как показалось Нян Ин, только она и заметила, — долгую и полную радости жизнь с Его Высочеством, — поклонившись, произнёс Министр. — Благодарю, Министр Иностранных Дел, за ваше пожелание, — ответила Нян Ин с натянутой улыбкой. Позже пошли несколько поздравлений от высокопоставленных лиц, затем танцы куртизанок и прочее, пока Нян Ин всё не наскучило. Прочитав скуку на лице любимой, Император Тогон поспешил завершить пир. — К чему такая спешка? — раздался голос Императора Тогона. — Я не знаю, кто отправил мне это прекрасное вино, но думаю, что это кто-то из вас, Министры. Поэтому я благодарю того, кто пусть и анонимно, но всё же отправил мне моё любимое вино, которое раздобыть не так-то просто. Услышав из уст любимого слово «вино», Нян Ин вздрогнула и резко окинула взглядом тех двух министров, разговор которых ей вчера удалось подслушать. Она уловила на их лицах хитрые улыбки, тут же вскочила с места и оказалась перед Императором Тогон со словами: — Ваше Высочество, пожалуйста, не пейте это вино! Наблюдавшие за всем этим высокопоставленные лица перешли на шёпот, говоря о наглости обычной барышни, которая возомнила себя Императрицей. — И почему же? — пытаясь разбавить обстановку, Император Тогон рассмеялся, считая, что её любимая просто шутит, и потянул к губам чашу с вином. И тут в один момент Нян Ин выхватила чашу из его рук и бросила его вместе с бутылем подальше. Стеклянные изделия тут же скатились по ступеням императорского трона, громко разбившись вдребезги. Окружающие замерли от увиденного, не зная, что сказать, пока Император Тогон, не понявший причину таких действий любимой, разозлился, вскочил с места и сжал кулаки, смотря на Нян Ин. Та не знала, как объяснить ему всё, и он произнёс серьёзным тоном: — Ки Нян Ин, если ты сейчас же не объяснишься… Нян Ин ожидала услышать всё что угодно, смотря на Императора Тогона глазами, наполненными слезами. Они вот-вот готовились грозились политься наружу. Но вдруг она заметила, что один человек с мечом в руках смотрит сзади на Императора Тогона и вдруг кинул меч в его спину. «Это, видимо, тот страж, о котором говорили Министры», — промелькнула мысль в голове Нян Ин, пока она не закрыла своим телом любимого. В этот миг меч пронзил насквозь сердце Нян Ин, и она от боли сжала плечо шокированного Императора Тогона. — Ваше Высочество, — вырвалось из уст Нян Ин. Она заплакала, упав в объятия Императора Тогона, а тот, поняв всё происходящее, успел подхватить её и опустился на пол. Он видел, что его любимая истекает кровью, пачкая ханьфу. — Нян Ин, — произнёс Император Тогон сломанным голосом, не сдержав слёз. Когда он захотел позвать лекаря, Нян Ин схватила его руку, полушёпотом сказав: — П-поздно. Лекарь не поможет. — Любимая, — рыдая, он гладил одной рукой щёку Нян Ин, не веря в то, что всё происходящее реальность. — Тогон, — стараясь улыбнуться, Нян Ин назвала его по имени. — Я люблю тебя, — впервые обратившись к нему неформально, она, кашляя кровью, добавила: — Очень сильно, прошу тебя, не забывай об этом, — Нян Ин попыталась улыбнуться ему, и её глаза закрылись. Навечно. — Нян Ин, — вырвалось из его уст, когда та перестала дышать. — Моя любимая, — Император Поднебесной рыдал взахлёб и обнимал бездыханное тело Нян Ин. Видя эту кровавую картину собственными глазами, высокопоставленные лица сожалели горю своего Императора. Позже охранник, который попытался убить Императора был немедля схвачен и отправлен в камеру для пыток, где он сознался в том, кто стоял за ним и министры, затеявшие убийство Императора, были заточены в темницу, после чего были казнены. Узнав о смерти своей Госпожи, что была для неё как старшая сестра, Су плакала несколько дней, скучая по их ночным разговорам, не веря в то, что Нян Ин больше нет в живых, пока к ней не пожаловал сам Император Тогон, выглядящий мрачно из-за потери любимой. — Ваше Высочество, — Су тут же перестала плакать и поднявшись с места опустила голову, склонившись в поклоне. — Су, тебя будет осматривать императорский лекарь столько, сколько нужно. Как только твой младенец появится на свет, ты можешь покинуть дворец. — Благодарю, Ваше Высочество! «Ты успела сказать Императору обо мне, сестра», — подумала служанка, стоя на коленях. Сейчас она понимала, что Нян Ин всё-таки сказала Императору её тайну, и теперь она и её малыш будут в безопасности, как и хотела Су, и как хотела Нян Ин. Её госпожа, что успела стать для неё самой настоящей сестрой. Но теперь… её нет. К несчастью, в день родов Су умерла. А её ребёнок, маленькая девочка, осталась одна. Узнав об этом, Император не решился отсылать малышку из дворца и оставил себе, объяснив другим, что этого ребёнка Нян Ин родила втайне ото всех и от него в том числе. Пусть и не сразу, но со временем императорский двор признал принцессу Цзынь, именно такое китайское имя было дано Соль, дочери Императора.***
— Благодаря её жертве, сейчас вы живы, — уверенно сказала Цзынь, услышав про случай двадцатипятилетний давности из уст отца. — И ты тоже, — произнёс Император Поднебесной, а затем решил спросить: — Цзынь, ты уверена, что хочешь выйти замуж за короля Корё? Знай, ты можешь отказаться от этого брака и… — Отец, — улыбнулась Цзынь, указывая на картину с Нян Ин, — я хорошо знаю, что моя настоящая мать была служанкой той, кого вы любили. И мне известно, что моя мама Су была кореянкой, так же как её госпожа, которую вы полюбили. — Это так, — Император улыбнулся своим воспоминаниям, где те были подобные сёстрам говоря, что раз уж они оба из Корё, то они должны держаться вместе. — Я хочу построить брак с королём Корё, о котором я слышала лишь хорошее. К тому же я планирую найти дедушку с бабушкой. — Для этого брак совсем не обязателен и ты можешь в любое время отправиться в Корё… — Отец, я не хочу быть вам обузой. Как вы уже наверняка знаете, во дворце ходят слухи о том, что я совсем не похожа как на вас, так и на вашу любимую женщину. И мой статус принцессы в мои двадцать пять лет тоже немало обсуждают. — Цзынь, знай, пусть ты мне и не родная дочь, но я люблю тебя и считаю своей кровинкой, — держа её за плечи, Император Поднебесной изнутри удивился тому, как дочь Су выросла и изменилась. А ведь совсем недавно она была малышкой и только и делала, что капризничала. — Я тоже люблю вас, отец, — обняв того, кто стал для отцом, Цзынь добавила: — Кстати, вам надо бы повесить картину своей любимой в более освещённое место, где вы можете ею лучше любоваться, а ещё прикажите сменить золотые рамки, а то они вот-вот сломаются. Видимо, когда картину несли в ваши покои, её уронили. В это мгновение они отстранились, и Император с улыбкой сказал: — Какая ты внимательная. И когда же ты так выросла, Цзынь? — Даже не знаю, — счастливо улыбаясь, Цзынь обняла отца снова и произнесла: — Вы же позаботьтесь о себе в моё отсутствие? — Если ты этого хочешь, тогда да, конечно, — гладя Цзынь по голове, ответил тот. — Чудесно, — улыбаясь от уха до уха, Цзынь была счастлива. Как и хотела перед своей смертью её мама Су и Нян Ин, Цзынь была счастлива. Если они были живы, возможно, радуясь и разговаривая не только по ночам, они бы обсуждали будущее крохотной дочери Су Соль?