***
Утро. Чиаки просыпается, открывая свои тяжёлые глаза. Глазницы слегка опухли, но в целом она чувствовала прилив сил. Ей было невероятно хорошо… Пора в школу! — перед её глазками появилось уведомление в розовой рамке, отдающее пастельным свечением. Геймерка лениво потянулась, широко зевнув. Она попыталась прийти в себя и наконец-то проснуться, но она всю ночь думала о Махиру. Ей снился её прекрасный облик — такой чарующий и волшебный. Она вновь и вновь представляла её рыжие, коротко подстриженные волосы, лучезарную улыбку и прекрасные глаза оливкового цвета, Койзуми напоминала ей раннюю осень — такую же солнечную, иногда дождливую, но всё же приятную… Лямка лифа слегка спустилась вниз от чрезмерного потягивания в постели, из которой так не хотелось вставать, ведь она была безумно мягкой и тёплой, ещё чуть-чуть, и геймерка утонула бы в ней… В другом мире она предпочла бы отлежаться дома, соврав о плохом самочувствии, но здесь все было по-другому. Все действующие героини этой игры ценили и любили её, в отличии от того места, где она раньше жила. Каждый день тут проводился с особенным удовольствием, в нём всегда были интрига, любовь и приключения… А там что? Одно и то же — плохие отметки, издевки и насмешки со стороны одноклассников, скучная, однообразная жизнь, состоящая из ежесекундной проверки социальных сетей и игр. Девушка не знала, что ей делать — проклинать Нагито или боготворить то, что она случайным образом сюда попала? А как её родители среагируют на то, что у их дочери открыта вкладка какой-то странного симулятора свиданий. Ох ну и влетит ей, когда она попадёт домой… Надо лишь дождаться финала, не так ли? Нанами очень надеялась, что её подруг не поджидает такая же участь, как и Ибуки. Девушка скрестила пальцы, тяжело вздохнув. — Нагито, я просто ненавижу тебя за то, что ты вытворил с Ибуки. Давай ты просто перестанешь заниматься этой ерундой, хорошо? Нанами почувствовала внезапный удар по голове, девушка обернулась назад, дабы проверить, всё ли в порядке, но… Она всё ещё оставалась одна, в окружении розовых подушек и тумб из белого дерева. Видимо, имя Нагито словно проклятие — называть его строго-настрого запрещено. Чиаки медленно встала, ухватившись за стол. Её слегка поташнивало, но это было лишь временное, не слишком болезненное ощущение. Спустя несколько минут геймерка наконец поняла, что всё хорошо… Она в безопасности, никто её не тронет и не обидит, не так ли? Чиаки медленно снимает свою пижаму, скорчившись на одном из краёв двухспальной кровати. Девушка медленно застёгивала пуговицы рубашки, её голова так и норовила лечь на бок от усталости, но она старалась держать в себе эти порывы, не отдаваясь проклятой сонливости. Кажется, не стоило делать уроки всю ночь… Девушка стоит возле двери, всё никак не решаясь выйти. «Ну же, тебя ждёт весь класс!». Чиаки пытается подбодрить себя позитивными мыслями, но уж что-то у неё вообще не получается расслабиться. На эмоциальном уровне ей хочется этого, а на физическом — нет. В животе слегка урчит, но Нанами терпит голод, ведь после второго урока её ждёт вкусный, а главное сытный завтрак в стенах академии. Она уже не может дождаться посиделок за столом и пустых разговоров ни о чём. После уроков они обязательно соберутся в кружке фотографий, обсуждая планы на будущее. В лицо дует приятный ветерок, Чиаки напевает веселую мелодию, наступая на листья, которые громко и смачно хрустели после каждого шага геймерки. Осень только начинала раскрашивать своим присутствием этот чудной городок — жёлтые, красные и оранжевые цвета переливались и смешивались в самые разные оттенки, которые было сложно представить даже самой буйной фантазией гениального художника. Чиаки окружала приятная цветовая гамма, которая сразу же заряжала на нужный лад. Девушка зашагала быстрее, оставляя за собой след из страданий, мучений и прошлых обид, сидящих где-то глубоко внутри…***
— Девочки, вы большие умнички, я безумно рада тому, что вы помогли мне с олимпиадами! — радостно произнесла Чиса, захлопав в ладоши. В классе царила типичная атмосфера первого урока — уставшие ученицы пытаются вникнуть в суть урока, внимательно слушая свою дорогую учительницу. Перед ними раскрыты учебники — утомлённая Сайонджи начала клевать носом, то и дело норовя заснуть на твёрдой деревянной поверхности парты. Танцовщица повертела в руках ручку и встряхнула головой, наблюдая за движениями Чисы. — Убирайте свои учебники в сторону. Забудьте о них на два урока. Мы будем смотреть фильм про космос! Вы готовы? — энергично спросила юная учительница, лучезарно улыбнувшись. Ученицы кивнули и убрали куда подальше все свои лишние вещи, дабы не разозлить Юкизомэ. Нанами подотвинулась поближе к парте. Её соседка, Сония, выглядела очень спокойной и внимательной, она открыла перед собой блокнотик. Видимо, принцесса просто хотела записать туда ненароком пришедшие мысли… Чиса уселась за компьютер и принялась настраивать обучающий фильм. Спустя некоторое время появилась яркая и симпатичная картинка, по стенам эхом раздалась неземная музыка, которая в сочетании с приятным мужским закадровым голосом и головокружительным спецэффектам действительно вскруживали голову, заставляя погружаться в этот неведомый, космический мир… Диктор томным голосом начал рассказывать про гравитацию, и Чиаки взглянула на Сонию, которая явно старалась уловить каждое слово. Девушка сидела смирно — так напущенно и строго. Ей действительно не хватало расслабленности, какой-то свободы. Бедняжка. Бремя принцессы действительно не давало ей спокойно жить… Так пусть она расслабится: Нанами незаметно кладёт руку на её бедро. Девушка смотрит на Сонию, её лицо похоже на галактику, по которой пролетают сотни звёзд, комет и метеоритов. Чиаки закрывает глаза, тихо хихикнув. Невермайнд, кажется понимает намеки и увидев, что Чиса погрязла в работе, прислоняется к ней своим телом. Осторожно и незаметно, после чего с нежностью обхватывает её руку, прижимая к себе. Принцесса наклоняет голову на плечо любимой, закрыв глаза. Ей безумно хорошо с ней. Она чувствует себя такой преисполненной и расслабленной… В нашей галактике существует много больших и ярких звёзд, которые можно рассмотреть невооружённым взглядом на ночном небе. Вот некоторые из них… Сония сражу же представляет, как она с Чиаки лежит под ночным небом, где-нибудь далеко, на голой полянке, скрытой от человеческих глаз. Они смеются, пытаются рассмотреть созвездия на огромном ночном небе, целуются и признаются друг другу в любви. Они держатся за руки, чувствуя, как их оголенные участки тела слегка покалывает дикая трава, в которой своей жизнью обитают жучки-паучки, постигая все красоты никчемной жизни и наблюдая за могущественной силой природы вместе… — Т-ты самая яркая звёздочка на моём ночном небе, Чиаки-тян… — шепчет она, прижимая руку к сердцу. Тян… слышать эту приставку, произнесенную из уст Сонии — божестенный дар. Она так прелестно его произносит, с какой-то особенной изюминкой, в ней слышится вся душа и любовь, идущая от благородного и замечательного сердца Сонии, готовым только на самые хорошие и добрые поступки. Она верила в неё, она понимала, как постепенно влюбляется в неё. Геймерка уже готова вцепиться в страстный поцелуй, эти прелестные пухлые губки Сонии так и манят её, она не может себя сдерживать, но прекрасно понимает, что они находятся на уроке… Может быть, как-то в другой раз. Она чувствует, как та приближается к ней всё ближе и ближе, изредка трогая её части тела. Сонии безумно приятно обниматься и ласкаться с любимой в не самое подходящее время. Уже прошла половина фильма, а чувства продолжали бурлить внутри девушек, словно безумная химическая реакция — неожиданная, неизведанная и опасная. Чиаки понимала, что скоро взорвется от всех эмоций, ей хочется закричать на весь класс, как она сильно любит Невермайнд… — Я тебя безумно люблю, ты словно луна, такая же прекрасная и загадочная, твой лик освещает это пустое, покрытое мраком небо. — Нанами выбила из себя внутреннюю поэтессу, таящуюся где-то глубоко внутри. Она произнесла эти слова на автомате, даже не задумываясь о том, что она запнётся, не так произнесёт слово или того хуже — не передаст весь объём, весь смысл своих внутренних переживаний. Чиаки ограничилась шепотом, но не нужно было и громких криков, чтобы показать любовь к Невермайнд. Она ещё сжимает крепче сжимает её руки, чувствуя, как она становится всё теплее и теплее с каждой секундой. Костяшки на пальцах, щеки и шея начинают краснеть от смущения, её дыхание перехватывает, и Чиаки чувствует, как медленно потеют её ладони. Сонию безумно тронули слова любимой, ни один принц не говорил ей таких красивых и замысловатых слов, как она. Именно Чиаки любила её. По-настоящему…***
— Тебе помочь с фотографиями? — спрашивает Нанами, взглянув на Махиру, прижимающей к груди огромную коробку. Крышка была слегка вздута, а через узкие края так и норовили просочиться снимки, подготовленные для стенгазет и выставок… — Ты… Хочешь помочь мне донести коробку? Не стоит, я сама в состоянии это сделать! — ответила Койзуми, с улыбкой отклонив предложение любимой. Они стоят на лестничной площадке, им остаётся несколько шагов для того, чтобы дойти до кабинета, где проводились уроки фотографии. Мертвую тишину между девушками прерывает лишь шум кондиционера, да гул, идущий по коридорам школы. Махиру смотрит на Чиаки каким-то строгим, но виноватым взглядом, она прикусывает губу и сжимает коробку поближе к себе, боясь уронить её содержимое. Нанами подходит к ней всё ближе и ближе, протягивая руку. Она даёт понять, что бояться нечего. Махиру словно тает под её давлением, ей ничего не остаётся, как поддаться любимой. Нанами берет коробку в руки и отворачивается, дабы отнести её, но Койзуми резко меняет позицию, прижав девушку к стене. От неожиданности она роняет коробку на пол, выбросив всё содержимое. Фотографии валяются везде — весь коридор третьего, последнего этажа погряз в запечатлённых их командой моментах. Зрачки Чиаки сужаются, геймерка краснеет от эмоций, переполняющих её. Махиру приближается к ней всё ближе и ближе… — Закрой глаза, а то до конца жизни мне будет стыдно за этот глупый, опрометчивый поступок, Чиаки… Нанами хотелось шепнуть что-то вроде «ну ты и глупышка, Махиру», но фотографиня резко вцепилась в поцелуй, однако постепенно она становилась всё более и более нежной. Чиаки обвивает её талию, наслаждаясь прикосновениями любимой. Поцелуй был достаточно долгим, обе девушки успели заметно покраснеть и тысячу раз сожалеть об этом глупом поступке. Но Чиаки обвевает её раскрасневшиеся щеки, с уст Чиаки слышится смешок — уж больно забавно она отводила взгляд вбок. Махиру была очень и очень стеснительной девушкой. Подруги смеются и продолжают стоять в этой двусмысленной позе, наговаривая все свои чувства. Это свершилось. Чиаки наконец-то ощутила всю прелесть первого поцелуя, которую не ощущала никогда в своей скучной, пресной жизни… Они думали, что никто не заметит их тут, на третьем этаже, в место, которое никто никогда не заходит, ну кроме членов кружка фотографий или важных тетёнек в обтягивающих юбках до колена. Но их мысли были напрасны, а преждевременное ликование принесло свои плоды. Сония стояла там, она снизу наблюдала за всем происходящим через второй этаж. Божечки, она чувствует себя такой разбитой внутри, она была похожа на фарфоровую вазу, которую по неосторожности сломали и попытались склеить пустыми обещанием, враньем и ложью. Девушка сжала кулаки, она не могла сдержать в себе этот ураган эмоций, она до безумия любила обеих, она не желала кому-то зла, просто ей было безумно плохо от того, что её просто бросили, как некогда любимую всеми куклу. Над её чувствами просто поигрались, забыв про них спустя день… А она помнила, она помнила, как Койзуми ласково назвала её «тян», как Чиаки красиво сравнила её с луной, и что, это было все понапрасну? Сония является для них пустым звуком, над которым можно проворачивать такие душещипательные схемы. Её сердце уже было давно разбито. — Чёрт, ну вот почему Махиру доверилась такой дуре, как я? — драматично вздохнула Сония, закрыв лицо руками. Ей хотелось утопиться, словно Джозефина и Луиза в конце романа, которого она так любила, но ей придётся покончить со всем этим одной… Тушь стекала по ангельскому личику, оставляя неэстетичные чёрные разводы на щеках. Девушка бежала по пустым коридорам школы, пытаясь не попасться на глаза одноклассницам. Будет такой позор, если принцессу застукают за таким непристойным занятием, как пролитие горьких слёз. Принцесса должна вести себя воспитанно и сдерживать внутренние порывы. Эмоции — худший враг разума, Сонии внушали эту мысль с самого раннего детства, она копила эту боль в себе, она не могла никому рассказать о своих истинных чувствах, даже таким близким и любимым для неё людей, как Махиру и Чиаки… Сония громко всхлипывая усаживается на ступеньку, вытирая наступающие сопли об рукав рубашки. Её серая жилетка была слегка расстегнута, а желтые волосы не отдавали той красотой и сказочностью, как раньше. Золотой оттенок медленно перешёл в грязно-горчичный, превратив волосы бедной, разбитой Невермайнд в мочалку… — Сония, ты что, плачешь? — послышался женский голос, от которого принцесса вскрикнула, увидев неожиданную гостью. — Ну д-да… — девушка поспешно начала вытирать слёзы носовым платочком, который она демонстративно достала из нижнего кармана юбки. Сония скривила некое подобие улыбки, попытавшись выглядеть более дружелюбной, но подруга уже давно чуяла подвох… — Что случилось, милая? — спрашивает она, усаживаясь рядом с принцессой на одну ступеньку. Они сидят так близко друг к другу, что соприкасаются телами, а их руки, будто магнит, медленно притягиваются за счёт какой-то неведомой силы… — Пеко, всё нормально, не стоит обо мне беспокоиться. — Невермайнд опускает взгляд вниз и слегка выпирает грудь, почувствовав, как та положила руку сверху. — А почему бы мне не беспокоиться… Ты выглядела… Безумно подавленной. — тревожно ответила Пекояма, опустив взгляд вниз. — Я просто… поняла, что Чиаки нравится Махиру, и пошло-поехало. Ой… случайно проговорилась… — Невермайнд задрожала, закрыв рот рукой. В этот момент ей с корнем хотелось вырвать свой гнусный язык, но Пеко будто прочитала её мысли… — Не надо вырывать себе язык только. Это нормально. У всех есть свои секреты. — спокойно ответила она, взглянув на Сонию. Блондинка поправила прядь волос за уши, вытянув ноги вперёд. На глядела на ножки Пеко, укрытые от чужих взглядов чёрными плотными колготками, но кажется, они только подчеркивали её изящество. Невермайнд склонилась и всем своим видом дала понять, что она внимательно слушает свою напарницу… Пекояма кладёт на лохматую голову тёплую руку и начинает гладить Сония, давая ей понять, что всё хорошо. Невермайнд постепенно успокаивается от этого приятного поглаживания Пекоямы, но гораздо больший интерес преподносят её слова, сказанные загадочным, томным голосом, характерным для неё… — У меня тоже есть небольшой секретик. Например, я являюсь мечницей. Тренирую это искусство с самого раннего детства, но в последнее время бросила из-за личных причин. Может это и прозвучит нахально и самодовольно, но я считаю, что достигла предела в своём мастерстве. Мне уже нечему учиться… Да и надоело это всё… — произнесла она, отведя взгляд вбок. Сония рассмотрела её острый, длинный нос, на переносице которого красовались прямоугольные очки. Как только Пекояма могла бросить это занятие? По мнению Сонии, оно было безумно интересным и необычным. Обычно все занимаются музыкой, рисованием или иностранными языками, а тут такое… Весьма впечатляет. — А я… Знаю несколько десятков языков. Принцессе нужно ведь проводить переговоры, не так ли? — усмехнулась Сония, взглянув в прекрасные глаза любимой. Принцесса поднялась, прижавшись поближе, она легла к ней на колени, чувствуя всю её теплоту и заботу. Кажется, Пекояма не была против подобного проявления заботы со стороны Невермайнд…